Ураганы с человеческими именами

Удивительно, как людям свойственно меняться, когда рядом оказывается кто-то, вызывающий неоднозначные чувства. Ну или кто-то, кто может заставить кончить за три минуты, как школьника. — Все, хватит, — Тони убрал со лба влажные волосы, тяжело дыша и глядя в потолок. Во рту пересохло, поэтому все, чего ему хотелось, — это выпить пару литров холодной воды. — Да ладно, ты так просто сдашься? — мурлыкнул Питер с тенью насмешки, обнимая Старка рукой поперек груди. — Я, конечно, рад, что ты так высоко оцениваешь мою выносливость, но сам готов признать: я больше не могу, — детектив усмехнулся. Тело приятно млело после очередного прекрасного секса, которого стало неожиданно много с того момента, как Тони согласился на предложение парня. Получая такие часы, когда они оба предавались телам друг друга и при этом не чувствовали ни капли смущения, полицейский вдруг осознал, что тогда, в клубе, Паркер оказался прав. Старк действительно нуждался в физическом контакте, хотя и тактильным человеком не был, и все же, секс с Питером был слишком потрясающим, чтобы от него отказываться. Тот постепенно и незаметно заполонил собой практически все свободное время Тони. Сам детектив при этом чувствовал себя крайне странно. Ведя отшельнический образ жизни достаточно длительное время, он отвык от постоянного присутствия кого-то еще рядом с собой. Но в гораздо большее замешательство его вводил тот факт, что от него ничего не требовали. То есть, в прямом смысле ничего. Питер просто появлялся на пороге его квартиры со своей дьявольской улыбкой и бутылкой ликёра, позволял делать с собой все, на что была способна фантазия Тони, доводил его до блаженного удовлетворения и уходил ровно тогда, когда того требовал момент, исчезая, словно Золушка с бала. И каждый из таких разов Паркер оставлял после себя на теле полицейского фантомный отпечаток там, где страстно касались его руки. Шея, ключицы, плечи, живот и пах помнили прикосновения, а сам парень уходил, не оглядываясь. Между ними не было романтических завтраков на рассвете или долгих разговоров по душам, не было ничего из того, что называлось «романтикой», — только дикий секс, не оставляющий после себя сил делать что-либо. И обоих это устраивало. Ничто не могло как-то ограничить свободу Старка. От этого ему сносило крышу еще больше. Их «отношения» продолжались уже пару недель, и с каждым днем Старк все чаще замечал за собой, что он с неким трепетом ждет вечера, когда тишину квартиры нарушит лаконичный стук в его дверь. Иногда Питер бесследно пропадал на день или два, и тогда, в такие моменты, Тони ощущал легкое разочарование, сопровождаемое необъяснимой скукой. Едва ли не впервые за долгое время детектив стал задумываться и понимать, насколько однообразна его жизнь на самом деле. В один из таких вечеров, когда парень не пришел, Старк даже попробовал диагностировать у себя кризис среднего возраста с помощью интернета. Однако, прочитав несколько статей, пришел к выводу, что проблемы лежат не в первых морщинах или седых волосах, которых у него не было. Он каким-то чудом подпустил Питера ближе к себе — это дало толчок к осознанию, что он просто слишком закрыт для окружающего мира. В тот вечер Тони осмелился наконец-то признаться себе в том, от чего бегал очень долгое время. Ведь правда была жалкой и никак не сочеталась с образом крутого детектива. Полицейский с тяжестью принял, что Тони Старк — самый настоящий трус, который боится боли. Он не мог этого сделать с того самого момента, как не пришел на похороны самого близкого человека. Пеппер была тем человеком, в отношении которого Тони мог сказать слово «люблю». Они познакомились, когда Старк впервые пришел на стажировку в полицейский участок, и отношения его интересовали меньше всего на тот момент. Закончив службу в армии, юный детектив видел перед собой только одну цель: получить высокое звание и помогать людям. Поэтому Пеппер, будучи на тот момент в звании сержанта, стала для него просто хорошим другом и отчасти наставником, хотя Тони всегда был уверен в том, что полиция — не женское дело. Но то, как Поттс умело управлялась с оружием и как хладнокровно вела себя во время выездов на места преступлений, убедили его в обратном. Она была тем человеком, который приковывал к себе внимание всего рабочего коллектива. И неудивительно, что вскоре Тони понял, что бесповоротно влюбился в эту девушку. Он даже не помнил, в какой момент их общение перешло на ступеньку серьезных отношений, но был один неоспоримый факт в той ужасной истории: общение и отношения с Пеппер стали одним из самых счастливых периодов в его жизни. До того момента, когда Поттс однажды не вернулась домой. В тот вечер на нее напал грабитель в двух шагах от дома, где они со Старком снимали квартиру. И лишь под утро, уже окончательно сбившись с ног в поисках девушки, подняв на уши половину участка, он, в сотый раз обходя окрестности дома, случайно заметил Пеппер в луже крови у самого фундамента дома. В тот момент, когда Тони нашел ее, было слишком поздно для реанимации: девушка просто потеряла слишком много крови. Ее убийца постарался скрыть труп от чужих глаз, оттащив его в укромный угол в небольшом углублении на стыке двух корпусов дома, отчего в темноте ее просто не было возможности увидеть. Тони к тому моменту успел насмотреться уже многого, но вид человека, в котором он души не чаял, убил его изнутри. Все чувства будто кто-то отключил отдельным рубильником и сломал с кулака, чтобы не было возможности включить обратно. У полицейского ушли ровно сутки, чтобы найти убийцу. Прежде, чем приволочить его в участок, Старк в гражданском избил виновного до такой степени, что вместо лица у парня осталось только кровавое месиво, а через час уже в полицейской форме вез его в патрульной машине в изолятор. Единственной причиной, почему Пеппер оказалась мертва, была нехватка денег на дозу порошка, а у Поттс в тот день на шее висела цепочка из белого золота, подаренная Тони на их годовщину отношений. Плохо соображая, что он делает, Старк сломал тому ублюдку еще пару ребер, пока выводил его из машины в наручниках, а затем вернулся домой и напился вусмерть. На следующее утро были назначены похороны девушки, однако Тони не смог заставить себя прийти туда. Он просто заперся в квартире и не выходил несколько дней, постепенно прикончив все запасы алкоголя и заказав еще несколько бутылок курьерской службой из ближайшего супермаркета. Единственное воспоминание из тех жутких дней — обещание, данное самому себе, что он больше никого не подпустит слишком близко, чтобы не стало снова мучительно больно. Тони было двадцать два, Пеппер — двадцать четыре. Сейчас Тони двадцать пять, но с Поттс ничего не изменилось. После неё в жизни мелькали несколько особ, впрочем, оставивших Старка так же быстро, как и появились. Однако Старку все казалось чрезвычайно бессмысленным, и он обрастал коркой грубости и неприступности. И только сейчас, когда с годами боль притупилась и практически исчезла, оставив после себя только мрачную пустоту, Тони вдруг осознал масштабы собственной трусости. Резко впав в воспоминания, детектив совсем забыл о существовании человека, который и заставил его принять правду и посмотреть на прошлое с той позиции, что время нельзя повернуть вспять и остаётся лишь смириться. — Эй, ты здесь? — Питер пощелкал пальцами у него перед носом, заметив, что Тони вдруг ушел в себя. — А? Да, — тот моргнул, переводя взгляд на мягко улыбающегося парня. Старк до сих пор не знал, что в Паркере нашлось такого. Он так легко и быстро пробрался к нему в душу. Парень был дерзким засранцем, не упускавшим возможности его подколоть в любую удобную секунду. Он не был его собственностью — Питер моментально пресекал малейшие проявления нежности в свой адрес, резко и грубо обрывая Тони на полуслове или достаточно сильно отбивая его ладони, тянущиеся с целью обнять. Но это срабатывало с точностью до наоборот — с каждым днем Тони чувствовал, что хочет видеть парня рядом с собой чаще и дольше. И это постепенно превращалось в навязчивую идею. — Ну Тони, ты прямо загрустил. Всё точно нормально или ты врешь? Паркер выгнул бровь, и его выражение лица будто говорило: «Если скажешь, что все в порядке, я тебя ударю». И парень как-то не уловил, что и сам всегда врал насчёт своего состояния. — Не беспокойся, детка. Это я думаю о том, насколько хороша твоя задница, — усмешка исказила чужие губы. Тони отбросил реальные мысли и резко подвинул к себе Паркера, сжимая пальцы на бедре. — Отлично врёте, мистер полицейский, но я, кажется, знаю, что объединяет тебя и США в тридцатые годы, — уже на конце этой фразы Питер хихикал, придумав в голове гениальную шутку. — Ну давай, жги. — Великая депрессия! — Паркер рассмеялся ещё громче, выводя диалог на совершенный уровень хаоса. Тони тоже посмеялся. Питер был Питером. Питер был ураганом со своим именем. Питер был непонятным и привлекательным. Старк не знал о Паркере ничего и одновременно знал всё. И было единственное, в чем детектив оказался уверен на сто процентов: Питер был.

***

Прохладный ветер хлестал в лицо. Солнце крайне неуверенно и даже нехотя смотрело сквозь перья облаков, иногда одаривая землю своими лучами, от которых молодого брюнета защищали солнечные очки. Субботним вечером около дверей отеля постоянно шныряли люди: важные бизнесмены в дорогих пиджаках, их помощницы без единой складочки на чистых рубашках, работники отеля, бегающие по первому этажу вдоль ресепшена. За дверями администраторы поспешно вбивали в компьютеры данные о забронированных номерах и выдавали карточки для их использования. Парню, который не особо вписывался в атмосферу практически самого дорогого и элитного отеля города, это было лишь на руку. Он пока ещё не появился на парковке около входа, но и не считал это нужным: зачем давать камерам видеонаблюдения настолько простой след? Ни к чему. Поэтому он просто заинтересованно говорил с кем-то по телефону, будто ему совершенно никакого дела нет до того, почему и зачем в отеле такая спешка. — Моррис, каким образом вообще то, что мне нужно, может находиться здесь? — Спокойно, — голос из трубки усмехнулся, — флешка только у этого копа, поэтому не думай, что ты тут ради неё. Я говорил, парочка важных бумажек от вас с Брук — и дело сделано. Питер вздохнул. Ему так надоели эти игры в кошки-мышки с полицией. К тому же, было понятно, что кошка проголодалась: преступления Паркеров не терпелось раскрыть каждой из спецслужб, а Тони, расследующий дело, мог найти улики в любой момент. Но вместо того, чтоб пытаться раздобыть флешку Старка, Паркер ошивался на одной из улиц рядом с отелем. — Всё, что ты говорил, так это про задание с копом! Сам помнишь уговор. Или старческий склероз появился? — недовольно ответил парень. — Ты обещал свободу за детектива! Так что я делаю здесь? — Выполняешь одну мою маленькую просьбу. — Черт бы тебя побрал... — Я тоже тебя ценю, Питер, — Босс пропустил колкость мимо ушей. — Все, что нужно, я объяснил Брук. Она свяжется с тобой, и вы вместе, как настоящая семья, справитесь с заданием. Вы ведь семья, правда? Питер сжал зубы. Брук уже оправилась после ранения, однако Моррис не думал перестать шантажировать их обоих жизнями друг друга. Это был чертовски удобный рычаг воздействия, и поэтому порой парень думал, что лучше бы они не были братом и сестрой. Без любви и привязанности не было бы страха потерять друг друга. — Да. — Вот умница. Выполняй. Мерные гудки, последовавшие за голосом Босса, означали конец разговора. Выдохнув и проматерившись, Паркер двинулся к зданию. Добраться до дополнительного входа этим вечером оказалось не так просто, как в обычные дни. Повсюду стояло много секьюрити, а Питеру совершенно не нужно было, чтоб его видели. Впрочем, с подобным он сталкивался более чем часто. Ему даже не обязательно стоило задумываться: его движения, точные и плавные, словно кошачьи, такие, которых не слышал никто, и повадки, отточенные временем и работой, делали свое дело. Словно зверь на охоте, высматривающий жертву, которая должна стать его обедом. Питер старался игнорировать мысли о том, что жертвой на самом деле являлся он. Добравшись до нужной двери, Питер понял, каким образом Брук удалось «позаботиться» о его проникновении внутрь. Вскрыть электронный замок парень вряд ли смог бы самостоятельно, не привлекая при этом внимания, разве что только выпустив в него весь магазин. А вот сестре это представлялось возможным: ее познания в технике, казалось, были неисчерпаемы. Уже через минуту Паркер оказался в отеле. Он достал гарнитуру, с помощью которой мог связываться и получать указания, подключённую к ноутбуку Брук. Она по приказу Морриса помогала Питеру. Разумеется, на расстоянии, сидя в одном из специально оборудованных кабинетов, — доступ к нему она получила после слов, что ей недостаточно одного ноутбука для осуществления всех коварных планов Босса. И Моррис предоставил ей желаемое. — Брук? Эй, слышишь? — Паркер постарался подключиться, надеясь на качество связи. Через несколько секунд он услышал голос сестры и немного успокоился. — Да, слышу. Ты уже пришёл? Моррис все тебе сказал? — Нет, не сказать, что «всё»... Ты же знаешь, он всегда недоговаривает. Но я в отеле и готов, поэтому просто объясни, что нужно сделать. В гарнитуре последовал знакомый ответ. Он, однако, отличался от интонации Босса и был родным, а не издевательским. — Ладно, Пит. Ты только не спеши, окей? Мы же не хотим, чтобы наши холодные тела остались лежать в лесу под слоем земли, — раздался неспокойный выдох. Девушка говорила серьёзно и напряжённо. Казалось, в её голосе временами проскакивало волнение и беспокойство за парня, которое она немедленно скрывала твёрдым тоном. — Да, я в курсе. Коламбус и новая жизнь ждут нас, помнишь? — кивнул Питер, будто надеясь, что Брук увидит его жест. Сердце почему-то заколотилось. — Куда мне сейчас идти? — он с ужасом заметил, как его голос начал подрагивать. — Сейчас Генри отвлечет охрану, устроит им небольшую непредсказуемость. И нет, я понятия не имею, что это будет, но это уже проблемы Босса, — сестра строго осекла Питера именно в тот момент, когда он намеревался спросить, что же они задумали. Что ж, она знала его ещё лучше, чем Паркер думал. — А дальше? — Лестница для персонала по коридору и направо. У тебя будет немного времени, но, думаю, его хватит. — Хорошо, — Паркер старался говорить как можно меньше. То, с какой лёгкостью все шло, абсолютно не нравилось Питеру. Каждая секунда давалась все труднее, можно было подумать, что у него аритмия, хоть внешне он был совершенно спокоен, даже взгляд не выражал тревоги: привычка. Коридор пустовал, так что Питеру без каких-либо усилий удалось добраться до противоположного конца. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел, как человек в форме охранника получал какие-то указания по рации с самым что ни на есть хмурым выражением лица, а потом абсолютно спокойно покинул свой пост, удаляясь в другую сторону от Паркера, который быстро двинулся к лестнице. Дверь оказалась заперта, но, как только он хотел сообщить об этом сестре, в наушниках раздался ее голос: — Один, три, ноль, восемь, шесть, — без лишних слов продиктовала код Брук. — Понял, — Питер набрал нужную комбинацию и вышел на лестницу. — Дальше куда? — спросил он, оглядываясь и поднимая голову, проверяя, точно ли на верхних этажах тоже никого нет. — Семнадцатый этаж. — Какой? — вырвалось у Питера. — Давай побыстрее, — проигнорировала его возмущение Брук, вместо этого замолчав. Брату нужно было время, чтобы подняться туда с первого. Проглотив все свои недовольства, так как выбора у него в любом случае не было, Паркер двинулся наверх, попутно выслушивая то, что говорила ему сестра: — С охраной на лестнице сделаем то же самое, что и на первом этаже, и ты свободно выйдешь. Там не бегай по коридорам, иди сразу же в конференц-зал. Старайся не попадаться на большие объективы. В случае чего уходи через номер шестнадцать девятнадцать. Он не забронирован: я взломала ключ. Это в противоположной стороне от лифта. Недалеко от окна пожарная лестница во внутренний двор. Если что, беги к тому же входу. Паркер сглотнул. Скорее всего, запасной выход для  бегства Моррис не предусмотрел, и взломать номер рядом с лестницей было идеей исключительно Брук. А ещё он знал, что в план такое допущение не входило, но сестра все равно пошла на риск ради него. Спасать друг друга за спиной у Босса становилось все труднее, и эти попытки приносили боль, но одновременно с ней помогали держаться вместе. — И что мне нужно сделать? — Да там быстро. Ты сможешь, я даже не сомневаюсь. Ставишь жучки, записываешь максимум информации и скидываешь данные на номер моего ноутбука, я вышлю его потом. И кстати... Там будут несколько представителей ФБР. Будь осторожен, ладно? — почему то резко спросила она, отвлекаясь от темы. — Надеюсь, Старка там не будет? Сама знаешь, я не любитель придумывать ахуительные оправдания, какого черта я тут забыл. — Он обычный коп, Пит, пусть уже и капитан. Ему там делать нечего. — В целом, как и мне, — с иронией ответил Паркер, преодолевая пятый этаж. Его сердце стучало, словно на адреналине, и вовсе не от бега по лестнице. Через ещё две минуты Брук бросила короткое «ну как?», заставляя парня отвлечься от счета проходимых им ступеней. Кажется, он насчитал около пяти сотен. — Я... На шестнадцатом... — выдохнул он, опираясь рукой на стену и пытаясь восстановить окончательно сбившееся дыхание. — Поняла, сейчас, — по-видимому, девушка говорила по телефону с Генри, и Питер мог слышать лишь её голос и короткую перебранку. Через несколько секунд она вновь была на связи: — Пит, у нас проблемы. Тебе придётся искать другой путь. Паркер разочарованно чертыхнулся. — Я могу выйти на шестнадцатом? — Нет, ты априори не можешь выйти. На каждом этаже охрана, но этот трюк дважды не сработал. Поэтому тебе останется либо найти другой вариант, либо спуститься обратно и зайти как-нибудь по-другому. Голос сестры был взволнованным и виноватым вопреки тому, что её вины тут совершенно не было. Генри отлично справлялся с ролью охранника Морриса, но, как предполагал Питер, был слишком тупоголовым для помощи Паркерам. А у Брук не хватало возможностей самостоятельно работать с братом. — М-м, чудесно... — полный сарказма, процедил парень. — И что же это, «другой вариант»? — Подожди... Что, Генри? Нет, черт, Питер, подожди. — Эй! — вновь возмущенно отозвался Паркер, но вместо ответа услышал лишь неразборчивый шёпот. Брук явно спорила о чем-то. — Да пошёл этот Генри... Осмотревшись на наличие разных путей отхода, Питер нашёл лишь одно решение — окно. Дожидаться помощи он не намеревался, ведь, во-первых, его это изводило, а ждать, когда нахлынет следующая паническая атака, было нельзя. А во-вторых, он привык работать только с сестрой и справляться с проблемами своими силами. К тому же, у него и так была лишь одна попытка. Паркер мог полагаться исключительно на удачу. Поднявшись на семнадцатый этаж, парень открыл окно и тут же ощутил пощёчины холодного ветра. На коже выступили мурашки, а ладони как-то незаметно начали потеть. Высунувшись наполовину, Питер огляделся, понимая, что через три окна налево не горел свет. Решение о дальнейших действиях пришло незамедлительно. Держась за раму окна, Паркер высунул ногу. Он осторожно нащупал носком довольно широкий, к его счастью, карниз здания и, нервно выдохнув, перелез через окно, второй ногой становясь на выступ, и тут же прижался спиной к стене. — Клянусь, я ненавижу весь этот ебаный мир всем сердцем! — почти истерично проговорил Питер, чувствуя, какой дрожью бьёт тело. Такого адреналина он не испытывал за всю жизнь. Его парализовало от ужаса. — Пит, — напомнила о себе Брук отнюдь не вовремя, когда парню требовалась абсолютная тишина. — Что? — напряжённо ответил он, переставляя ногу. Питер смотрел с непередаваемым кошмаром вниз, где ездили крошечные машины. Он уже готов был признать, что боится высоты, хотя и не знал об этом, но судя по тому, как у него перехватило дыхание от подобного зрелища, все было именно так. — Ты все еще на шестнадцатом? — Не совсем, — взяв себя в руки, Питер сделал крохотный шажок. Сердце билось уже где-то в горле, и он молился, чтобы у него не закружилась голова. — Не совсем? Где ты? Я ведь сказала ждать! — А я тут... Решил по карнизу погулять. Воспользовавшись немой паузой, он сделал ещё три шага, вновь замирая и прижимаясь к стене. До заветного окна оставалось порядка двенадцати шагов, а ветер как назло усиливался, будто порываясь скинуть парня вниз и превратить в мокрое кровавое пятно. — Ты... — хрипло прошептала Брук тихим голосом. — Ненормальный? — До тебя только сейчас дошло? — истерично усмехнулся Питер. — Умоляю, ничего не говори. Мне нужна тишина. Брук даже не стала ничего отвечать. Парень мысленно бормотал какую-то чепуху, успокаивая, заставляя себя смотреть вперёд, а не вниз, прикидывая, сколько футов разделяет его от поверхности асфальта. — Блядство... — проскулил Паркер, начиная двигаться к окну, не останавливаясь. Когда позади остались несчастные двенадцать шагов, от облегчения у него предательски задрожали ноги, из-за чего парень вцепился руками в какой-то выступ, прикидывая, чем же открыть окно. Естественно, оно оказалось закрытым изнутри, поэтому оставалось лишь разбить его. Питер подумал, что случится, если в номере кто-нибудь окажется. Что ж, будет очень обидно. Он чуть не сорвался с карниза, поэтому считал, что заслуживал выбраться живым и незамеченным из этого отеля. Ему так хотелось оказаться внутри и почувствовать под ногами твёрдый пол, а не хлипкий, да и к тому же неустойчивый выступ. Паркер немного отстранился и потянулся рукой за спину, нащупывая излюбленный револьвер. Он всегда носил его с собой, для необходимых или непредсказуемых случаев. Как раз сегодняшнее задание можно было отнести к непредсказуемым. Ухватившись за дуло, Питер замахнулся и с силой врезал по стеклу. То лишь задрожало, но не поддалось. Чертыхнувшись, он повторил попытку, которая теперь оказалась успешной. Наплевав на острые осколки выбитой рамы, он потянулся к ручке на обратной стороне и буквально ввалился с номер, открывая окно. Он упал на пол, упираясь на него руками, так как запнулся о подоконник, роняя недалеко пистолет, который отлетел влево, к журнальному столику. Упираясь локтями в паркет, парень почувствовал такое облегчение, что из губ сам собой вырвался лёгкий счастливый смешок. Он часто задышал, опуская голову и укладывая ее на пол, испытывая чёртову эйфорию. Это было состояние, при котором казалось, что ничто не могло пойти не так, пока тело начинало неметь. Это было тревожно весело, когда Питер знал, что с ним все в порядке, но почти отключался. Это было очень страшно. — Пит... — тихо и неуверенно позвала Брук, слыша его глубокое дыхание. — Все нормально, — спокойно отозвался тот, – я на этаже. Иду в конференц-зал. Паркеру несказанно повезло в том, что номер действительно оказался пустым. Хотя после такой прогулки он бы окончательно перестал верить в справедливость, если бы здесь кто-то был. Прежде чем выйти из номера, Питер привел в порядок свои растрепанные ветром волосы. Снял куртку, оставив ее на кровати, и поправил галстук. Он даже не помнил, когда в последний раз надевал что-то, помимо футболок и толстовок. Зато сейчас на нем были надеты узкие черные джинсы, белоснежная рубашка и пиджак. Только переступив порог номера, в коридоре Питер тут же наткнулся на каких-то людей. С первого же взгляда несложно было оценить их статус, отчего парню сразу же сделалось неуютно: он ощутил себя по сравнению с ними просто мальчишкой. Что за мероприятие здесь проходило, он даже не спрашивал, потому что не считал нужным забивать свою голову подобной бесполезной информацией. — Меня раскусят, — сквозь зубы прошипел он сестре, после того как прошел мимо беседующих о чем-то двух мужчин, которые любезно улыбнулись ему и кивнули головами в знак приветствия. Питеру ничего не оставалось, как ответить им тем же. — Не раскусят, — ответила Брук, — может, ты сыночек какого-нибудь богатенького владельца банка. Просто не нервничай. — Легко сказать... Паркер прошёл по всему коридору, пытаясь соориентироваться. Первым делом он хотел выяснить, где находится тот номер шестнадцать девятнадцать, который приготовила Брук. Питер усмехнулся, размышляя, насколько это ненормально: «Братья и сестры дарят друг другу явно не взломанные номера отелей, чтобы спасать свою задницу... Грёбаная семейка Аддамс». Понять, как идёт нумерация комнат, оказалось той еще задачкой. Паркер разглядывал номера дверей с обеих сторон коридора и даже при помощи логики не мог соотнести последовательность. Отель казался лабиринтом. Хотя, возможно, дело было не в сложности нумерации, а в том, что сейчас парень думал вовсе не об этом. С каждым днем выполнять приказы Морриса становилось труднее. Он не трогал ни Питера, ни Брук, и все Паркер понимал, какую дрянь совершает. В попытках найти нужную Боссу вещь он бился об углы и ловил себя на мысли, что ему противно от собственных действий. Почему-то обманывать Тони не хотелось. А все, что делал Питер, все их разговоры, секс, их общение — все было ложью. Он сам появился в жизни детектива, лишь чтобы провести его и найти нужную вещь. Но медленно приходило осознание, что Питер перестал испытывать к нему безразличие. А это в планы не входило. Ощущение реальности уже перешло на полностью автоматизированный контроль. Паркер ощущал себя неживым организмом, имеющим лишь определенную цель, которую ему нужно было достигнуть. И именно такое состояние было ему по душе. В таком состоянии он не мог совершить ошибку, он мог полностью контролировать ситуацию. И Питер искренне надеялся, что ничто и никто не сможет сбить его настрой. Он опять нагло врал себе. Он врал, потому что, когда его глаза в очередной раз безрезультатно обвели весь коридор, останавливаясь на начальной точке, Паркер почему-то уже не чувствовал себя так, как несколько секунд назад. В этот момент он представлял себе всю прошедшую ночь. Но он не испытал ничего из того, о чем предполагал. На него нахлынуло то чувство, которого теперь он боялся больше всего. Питер хотел бы перехитрить самого себя, убедить в том, что ему показалось. Но у него ничего не получалось. Представляя в голове лицо Тони, Питер мог ощущать только болезненно-ненормальную нежность к нему. Он снова попался в ловушку другой реальности, из которой не смог бы выбраться еще долго, если бы не резкий оглушительный звон, призывавший к вниманию. Все в коридоре замерли, а Паркер дернулся, когда над головой непонятно откуда полился мощный звук. Парень испугался, что его слышит лишь он, но испуг и непонимание на лицах говорили об обратном. Гарнитура в ухе дала о себе знать голосом сестры: — Питер? — Что происходит? — ошарашенно спросил он, и в ту же секунду лампы моргнули и этаж погрузился в непроглядную тьму. Лишь свет от окна в тупике коридора напоминал свет в конце туннеля. — Я не знаю! Кажется, кто-то подключился к системе помимо нас! — крикнула Брук так громко, что у парня аж зазвенело в ухе. Он не мог точно сказать, но ему показалось, что сестра произнесла «проблема» очень испуганным голосом. — Сохраняйте спокойствие, всего лишь скачет напряжение! — пытался успокоить явно запаниковавших гостей выступающий. Паркер каким-то образом понял по голосу, что это он. Только он знал, что это вовсе никакое не напряжение. — Питер, уходи оттуда! Кажется, проникновение заметили! — приказала сестра, давая понять парню, что в коридоре установлены камеры, к которым Генри, очевидно, удалось подключиться. Но слушаться ее Питер не стал. Вернее, он не смог: ноги стали ватными, а в груди точно обвалилась лавина, придавив лёгкие к самым ребрам. — Что? — Почему ты стоишь? Меньше вопросов, Пит, ну же! — судя по звуку, девушка ударила рукой по чему-то твёрдому. — Убирайся скорее! Сейчас тут будет отряд не очень-то дружелюбной охраны! Но Питер не двинулся с места, пока не раздался чей-то громкий голос. «Внимание! Установлено проникновение постороннего объекта. Соблюдайте дисциплину и будьте готовы предъявить удостоверения о регистрации на конференцию и подтверждение личности». Эти слова, словно ядовитый дождь, посыпались на Паркера, и лишь после них он смог очнуться от сковавшего оцепенения и понять, что это не ночной кошмар и что он не сможет выбраться, просто проснувшись. Люди начали толпиться и шуметь, как при давке в метро. Все эти голоса в темноте слились в один непрерывный гул. Нетрудно было ощутить волну страха, а после него — холодное ничто, словно все чувства разом исчезли. И это значило новый приступ, который начнётся спустя некоторое время. Все происходило, как цунами: сначала очень сильный отлив, где вода уходит на километр от берега, а после разрушительная гигантская волна. Переполох в коридоре стал нарастать, когда в нем появились три человека с фонарями, которые, грубо расталкивая всех на своем пути, неуклонно двигались к конференц-залу, где стоял Питер. Парень уже понял, что, если сейчас они дойдут до него, шанса выбраться у него не будет. Воспользовавшись темнотой, он вытащил на крайний случай пистолет и быстро пошел в противоположную сторону, надеясь, что там есть еще лифты или лестница. Но Паркер успел сделать только два шага, прежде чем из-за угла вынырнула еще одна троица. — Пит, номер шестнадцать девятнадцать, помнишь? Прямо за твоей спиной слева! Услышав спасительные слова, парень обернулся, нащупывая дверь и дергая за нее. — Шестнадцать девятнадцать, а не двадцать! – шикнула Брук, переживая и кусая ногти. – Следующий! — Я, по-твоему, должен в темноте видеть?! – злобно рявкнул Паркер в ответ, ныряя в номер. Его трясло, только он уже не мог понять, от чего: от досады, злости или страха. В голове же крутилось одно единственное: выбраться. Как угодно. Сдаваться парень не собирался. — Пожарная лестница, — коротко напомнила сестра, и Паркер тут же кинулся через всю комнату к окну. На этот раз Питеру уже не было страшно: у него просто не осталось времени на то, чтобы бояться, пока он вылезал на карниз. Бороться со своим помутнением рассудка он не мог. Ему нужно было уйти чертовски быстро. Отчего-то на этом этаже карниз оказался чуть уже. Такое решение архитектора парня вовсе не порадовало. Зато пожарная лестница почти рядом, обещанная сестрой, вызвала бурю восторга. Как он понял уже потом, Питер вылез с торцевой стороны отеля. Все так же не смотря вниз и почти не дыша, Паркер уверенно двигался по стене в сторону, удивляясь самому себе. Его даже не посещали мысли, что он может в любой момент сорваться и разбиться насмерть. Он делал шаг и повторял в уме имя Старка. Делал шаг и повторял. Имя детектива странным образом делало легче, поэтому Питер ухватился за этот способ, наплевав на его странность и аморальность. Зацепившись одной рукой за пожарную лестницу, он осторожно переместил ногу, распределяя вес. Только в спешке не рассчитал. Питер сам не понял, как успел схватиться второй рукой и повиснуть. С уха слетела гарнитура, но он даже не услышал, как она приземлилась, разбиваясь об асфальт. Краем оставшегося здравого смысла понимая, что только что чуть не оставил от себя мокрое кровавое пятно на земле, Паркер подтянулся и забрался на лестницу, ощущая, как его трясет, словно от лихорадки. Ладони вспотели, на лбу выступила испарина, и одна капелька скатилась с виска, очерчивая скулу. Связи с сестрой больше не было. Были семнадцать этажей внизу, дрожащие и мокрые от пота пальцы, подступающая паническая атака и пожарная лестница — путь к спасению. Питера трясло. Шла сотая ступенька, а с землёй его разделяли пять этажей, казавшиеся ничем по сравнению с прежней высотой. Высота убивала. Он спускался настолько осторожно, насколько мог, и не знал, куда и как дальше. Он спровоцировал охрану и не был достаточно осторожным. Питер держался из последних сил, и, когда подошва его обуви коснулась асфальта, он просто рухнул вниз и тяжело задышал, глядя в небо. Когда через некоторое время охваченное непонятным параличом тело стало приходить в норму, Паркер смог достать из кармана мобильник и набрать Брук. — Господи! Ты в порядке? – почти сразу же ответила девушка. Ее голос был таким паникующим, что у парня сжалось сердце. — Почему связь исчезла? — Выпала гарнитура. Да, все... Я вышел из отеля, но я не знаю, может, тут камеры... — Паркер-старший поднялся на ноги. Он был рядом со зданием, а от улицы его отделяла парковка и велосипедная дорожка. — Вполне возможно. Уходи, я уже перезвонила Генри. Он вроде отключил камеры как раз тогда, как ты спрятался в номере, — судя по шуму вместе с голосом сестры, она куда-то ехала. — я еду за тобой. Просто жди. — Нет, стой, — Питер дёрнулся, стоило осознать, что даже если он выбрался из отеля, это не решало проблему. Он почти попался, и, возможно, камерам удалось засветить его лицо, либо же кто-то из охраны успел его увидеть. — черт... Он бросился к парковке так быстро, что даже не заметил прохожих. Одна пустующая машина попалась на глаза, и Паркер рванул дверь, молясь, чтобы она оказалась не закрыта. Это было чудом, но он сразу же её открыл, и крик владельца машины за спиной не смог его остановить. Сердце билось ужасно сильно. Он выдавил педаль газа и рванул по дороге. В стёклах заднего вида мелькнула чужая машина. Паркер знал, что причиной являлся именно он. — Брук, за мной преследование! Остановись, не смей ехать в отель, слышишь?! Я уезжаю, но они не должны знать о тебе! — И куда ты поедешь? Я хочу забрать тебя, черт, у тебя даже машины нет! Ты угнал тачку?! — кричала в ответ девушка, кажется, не собираясь останавливаться. — Да мне плевать, я не хочу, чтоб они меня нашли! Умоляю, дай мне уйти... — последнюю фразу Паркер сказал наполовину с истерикой. — Боже, ты свихнулся! На этой фразе звонок оборвался. Питер выматерился и попытался сосредоточиться на дороге, поскольку сейчас он знал лишь один выход: быть быстрее, чем его преследователи. Вдавив педаль газа в пол, Паркер резко свернул на дорогу, ведущую в пригород. Преследующая машина повернула за ним. Теперь уже ни он, ни его преследователи не видели смысла маскировать эту погоню. Парень переключил передачу, набирая скорость и заставляя мотор под капотом рычать громче. Мысли о Тони забивали голову. Если бы он только знал... Питер осознавал, что это все ещё было отвратительной идеей. Причины того, чтобы пытаться провернуть это дело, ещё не были ясны, и все риски казались безрезультатными. А хуже всего было то, что Питеру нравилось смотреть на Тони, на его улыбку, на его тело, когда они трахались. Внутри начинало появляться странное чувство, и теперь стать настоящим, стать преступником в глазах Старка было как проиграть войну. Мелодия мобильника заставила Паркера вздрогнуть. Он чуть дернулся, а машина вильнула. — Блять, — процедил он, сосредотачиваясь на вождении и доставая телефон, — да? — Пит, где ты? — Я выехал из города. — Что? Зачем? — За мной хвост, Брук. Я уже говорил. Я не могу вернуться к тебе. Иначе они найдут тебя. Редкие капли стали появляться на стекле, и Питеру пришлось зажать телефон между ухом и плечом, чтобы включить стеклоочиститель. — Питер, нет... А если ты не справишься с управлением... — Брук, я вернусь, как только отделаюсь от них, — уже более настойчиво заговорил Паркер. Он продолжал вдавливать педаль в пол, и скорость росла, а вместе с ней и это давящее чувство внутри него. – Только… — Что? Парень судорожно вздохнул, вновь беря телефон в руку. Машина в зеркале заднего вида продолжала маячить прямо за ним и, видимо, не собиралась отставать. Брук слишком хорошо знала своего брата, чтобы по одной паузе понять, что творится у того на душе. — Пит, сейчас нет времени на сожаления, — мягко проговорила сестра. — Если мы не справимся, нас убьют. — Пит, пожалуйста, успокойся, — на этот раз взволнованно проговорила Брук. – просто послушай меня. Сейчас ты ничего не можешь сделать, но я обещаю, что постараюсь помочь тебе. Ты найдёшь флешку, я удалю все, что можно, и все будет хорошо. Ну же. — Он скоро все узнает, я чувствую... Тони все поймёт, — Паркер уже как в полубреду шептал что-то самому себе. С каждой секундой дорогу было видно все хуже и хуже. Ему казалось, что это из-за усилившегося дождя. Но он не мог видеть, что его глаза ярко блестели каждый раз, когда в них отражался свет фар мчащихся навстречу машин. — Я тебя умоляю, успокойся. — Брук, я не хотел тебя подвести... Прости... — Питер! Последнее слово потонуло в оглушающем сигнале появившегося из ниоткуда грузовика. Телефон упал на колени парня, который резко вывернул руль, но на такой скорости и мокром асфальте машина просто отказалась слушаться. Прохожие улицы видели, как автомобиль, который кто-то преследовал, безжалостно развернуло, после того как водитель потерял управление. Машина слетела на обочину в пологий овраг, перевернувшись один раз и остановившись только благодаря дереву, в которое врезалась. Вспыхнувшее рыжее пламя не остановил даже хлеставший дождь — и оно очень быстро охватило груду разбитого железа, буквально поглощая его. Никто не успел даже сойти с дороги, когда прогремевший взрыв оглушил ближайшую округу.