Ураганы с человеческими именами

— Он меня отшил! Нет, ты можешь в это поверить? Питер с выражением полнейшей досады на лице расхаживал по кухне туда-сюда, держа в руке чашку. Её содержимое с каждым шагом то и дело грозилось выплеснуться на светлый кафельный пол. Брук, сидевшая за кухонным столом, привычно уткнулась в экран ноутбука. Черт ее знает, что она могла там делать столько времени, но со своим компьютером она практически не расставалась. Брук постоянно что-то печатала, бормотала себе под нос, а иногда даже тихо смеялась каким-то шуткам, которые, видимо, существовали только в ее голове. — Брук, ты меня слышишь? Питер почти успел обидеться на равнодушие сестры, когда та наконец-то подняла голову и внимательно взглянула на него: — Ну, дерьмо случается, братишка, — девушка пожала плечами. Она заглянула в чашку, которая стояла рядом, и принялась помешивать почти остывший чай. — не поверишь, но ты далеко не всех можешь соблазнить своей внешностью. Она у тебя не ангельская. Ну, типа, иногда ты засранец даже по взгляду. — Тебе легко говорить. Сама-то вчера, небось, не в одиночестве вечер провела, — парень хмыкнул и спрятал лицо за своей кружкой, делая большие глотки кофе. — как его зовут? — Во-первых, Брендон, а во-вторых, ничего не вышло. Он ужасен даже в поцелуях, да и не то чтобы я хотела продолжения вечера. — И ты даже не смогла затащить его домой? — брови Питера в удивлении поднялись вверх. — Тебе вообще кто-то нравится в сексуальном плане? — Так проблема в том, что у тебя не вышло пробраться в квартиру к этому копу или в том, что тебя обломали на секс? — Брук повертела в воздухе чайной ложечкой, с легкой насмешкой взглянув на брата. — Да пошла ты, — Питер обиженно вскинул голову, отбрасывая с лица прядь волос, мельтешащую перед глазами. Ну не признаваться же, что его самолюбие и в самом деле получило ощутимый удар под дых вчера? Питер ждал упрёков, мол, он делает что-то неправильно и неосторожно. Ждал, что в какой-то момент Брук разочаруется в нем. Но ни слова. Единственное, в чем ему повезло в жизни, — так это с сестрой. Брук благоразумно промолчала, но ухмылку не стала прятать, вернувшись к своему занятию. Паркер-старший же еще несколько минут стоял, попивая свой кофе и пытаясь унять грызущее изнутри чувство неудовлетворенности. Его до одури раздражало, что Тони обломал весь его план, да и как — просто хлопнув дверью перед носом! Уже дважды! У Питера было стойкое ощущение, что его поимели и физически, и морально, хотя по факту даже ничего не произошло. Впрочем, оказалось, что Старк целуется очень даже неплохо, и это только подливало масла в огонь, потому что в других условиях Питер бы все равно куда легче добился своего. Но сейчас следовало быть осторожным. Однако Тони словно знал, зачем Питеру так понадобилось попасть к нему в квартиру, и он каждый раз не давал ему это сделать. Размышляя над тем, как поступить дальше, Питер разглядывал улицу через окно. Крохотный угловой двор навевал мысли о детстве, которое оборвалось слишком рано, о спокойствии, что ни Питер, ни Брук не знали. Внезапно парень замер, пытаясь понять, реальна ли картинка, которую он заметил: из-за поворота выехала черная «Ауди».   — Твою мать…  — Паркер сделал шаг назад. Его кружка с кофе тревожно звякнула о стол. — Что там? — Брук снова подняла голову, вытянув шею, чтобы разглядеть, что же увидел брат. Её взгляд задавал ещё больше вопросов. Питер поспешно задернул легкую занавеску, будто она могла бы скрыть его силуэт от чужих глаз. — Генри. В ту же секунду раздался звонок телефона в соседней комнате. Он прозвучал оглушительно громко в тишине квартиры, и от этого звука в животе скрутило: парень не мог привыкнуть к таким звонкам, сколько бы уже их ни было. Паркеры переглянулись, а Питер поспешил к телефону, чтобы ответить. Он совершенно не сомневался в том, кто именно ему звонил, — это знание пугало. Подхватив подмышку ноутбук, Брук побежала за ним, чтобы не упустить важный разговор.   — Да, — шикнув на сестру, которая задела ногой стеллаж с книгами и смачно выругалась, Питер опустился в кресло, внимательно слушая ровную речь Морриса на другом конце провода. Брук так и не смогла толком разобрать суть его слов, хотя прижалась ухом к телефону с другой стороны, почти повиснув на плече брата. Последний только молча кивал, будто Босс мог его видеть, и периодически издавал что-то похожее на «мгм», когда от него требовался ответ. — Слушай, почему мы? Нет, «мы» — это я и Брук. Нет, нам вдвоём... Всмысле, да! — в какой-то момент Питер начал раздражаться снова, сжав свободный кулак. Девушка отпряла от его плеча — вместо этого она заглянула брату в лицо, пытаясь по выражению понять что происходит. «Что?» — жестом и мимикой спросила она. Другой лишь зло отмахнулся. — Чем нас больше, тем больше риск подставиться! Я смог бы и сам. Босс, я не про... Черт! Я лишь пытаюсь сделать все чисто! Это вам нужно в первую очередь! Разговор, вернее, негодование Питера и молчание между его словами, длился не больше двух минут. После парень глубоко вздохнул, посмотрев на выжидающую Брук. Он хрустнул пальцами. — У нас семь минут. Ты знаешь. Как по негласной команде оба поднялись и без лишней суеты принялись за сборы. Они очень хорошо поняли друг друга. Поняли мимолетный страх, но вместе с ним и обоюдную уверенность, и стойкость. Семь минут — не больше, ни меньше. Моррис всегда давал лишь семь минут. Брук исчезла во второй комнате, пока Питер вывалил из шкафа со своими вещами одежду. В образовавшемся коме он нашел черные штаны с кучей карманов и такую же черную футболку. Ткань пропахла порохом, но Паркер не обратил на это никакого внимания. Быстро переодевшись, парень направился в коридор. У двери находился просто гигантских размеров шкаф-купе, который, при желании, можно было бы превратить в целое бомбоубежище для одной семьи. Массивный, он загораживал добрую часть прихожей. Но его основная прелесть была не в этом. Подвинув среднюю дверцу, Питер буквально целиком шагнул внутрь шкафа, будто в Нарнию, а затем привычно нащупал небольшой выступ в задней стенке. После этого стенка легко поддалась и немного отошла вправо, чтобы ее легче было подцепить и убрать в сторону. Оборудованная за ней небольшая ниша составляла в высоту примерно в полтора метра и едва меньше в ширину. Она была идеальна для хранения всяких ценных вещей, которые не помещаются в обычный сейф, поскольку догадаться о её наличии было невозможно при обычном осмотре шкафа. Однако ценности Паркеров отличались от того, что обычно люди хранят в тайниках. Внутри ниши на специальной подставке ждал своего часа отполированный «Браунинг», а рядом, на небольших полочках, на стене хранились еще несколько пистолетов разных калибров: от крошечного револьвера Флобера, который вчера носил с собой Питер, до «Тауруса», что мог с лёгкостью и даже неким изяществом заменить целое ружье при необходимости. Конечно, они оба очень рисковали, храня весь свой ассортимент оружия в условиях обычной квартиры, да ещё за стенкой полицейского. Но в моменты потребности, в скоростной реакции, как это было сейчас, это оказывалось лучшим решением. Сняв с креплений два пистолета Макарова, Питер вернул все на место, как и было прежде, превращая шкаф в не привлекающую подозрений мебель. Один из пистолетов он передал проходившей мимо Брук в похожей одежде. Только её талию перетягивал широкий ремень, а аккуратную грудь и ключицы она спрятала под темной короткой толстовкой, под которой тоже была чёрная футболка. Отточенными движениями оба спрятали оружие под футболками. Пока Брук клала в рюкзак свой ноутбук, Питер метнулся в спальню и вытащил из-под кровати небольшую металлическую коробку. Она выехала с характерным звуком, вместе с которым парень услышал знакомый звон. Он всегда чувствовал себя спокойнее, слыша его. Внутри лежали до боли любимые метательные ножи, заточенные так, что могли пройти в твердое дерево как в кусок масла, а на металле оставить достаточно глубокие борозды. В детстве одним из любимых развлечений Паркера-старшего было метать различные предметы в старые жестяные банки, которые мальчишка выстраивал ровными рядами на заднем дворе дома их любимой бабули. Начав с мелких камушков, он со временем стал таскать с ее кухни старые сточенные ножи, каждый раз подшлифовывая лезвия до нужного состояния. Уже тогда его за душу брал азарт, превращаясь в принцип «сейчас или никогда». Крохотный Питер тренировал свою меткость, даже не подозревая, как сильно в последствии она ему пригодится. Конечно, в семилетнем возрасте мальчишка не планировал становиться преступником, но такие навыки стали каким-то чудом. Взяв из коробки три ножа, парень надел их кольцами на указательный палец и повертел на фаланге. Металл парадоксально грел своим холодом. Через минуту ножи отправились в потайной карман на высоких ботинках. А еще через три минуты оба Паркера покинули свою квартиру, быстрым шагом сбежав по ступенькам вниз, и скрылись в припаркованной на противоположной стороне дороги машине, которая тут же тронулась с места.

***

— Тони, а кто такой Питер Паркер?   — Ай! От неожиданного вопроса Тони резко выпрямился. Но не рассчитал высоту и ударился макушкой о полку шкафа, в нижней части которого копался в поисках бумаг, потребованных шефом. Он вполне мог бы обратиться в архив за копиями, но Уилсону зачем-то понадобились оригиналы рапорт из расследований двухмесячной давности, которым занимался Старк. — Не помню, чтобы я разрешал копаться в моем компьютере, — потирая ушибленную голову, Тони вернулся к столу, из-за которого только что с виноватым лицом выскользнул Адамс. Полицейский бросил на столешницу темную папку. — это нужно занести к Ричарду. Уже, Кайл! Тони был слишком раздражен, поэтому позволил себе прикрикнуть на помощника. Тот тут же подскочил на месте и, отставив в сторону свой кофе, схватил документы да вылетел из кабинета.   — Хотел бы я тоже знать, кто такой Питер Паркер… — Старк со вздохом увалился в кресло, возвращаясь к разгадке личности соседа. Профессиональная привычка подвергать сомнению абсолютно любой факт всегда приводила Тони к проблемам во взаимоотношениях с людьми. Да и на личном фронте не складывалось по той же причине. Практически со всеми своими прежними девушками он расставался только из-за того, что в какой-то момент переступал грань дозволенного, превращаясь в машину для слежки, проверяя каждый лишний шаг. Будучи ревнивым, Старк не брезговал нарушить личные границы. Его изводила паранойя измены, которую он видел в любом действии. Постоянные ссоры и выяснения, где Меделин, с которой он встречался тогда, провела вечер, выводили их отношения на уровень какого-то невероятного хаоса. И однажды она просто собрала вещи, не оставив ни сообщения, ни записки. Мало кому нравилось, когда всю его жизнь их пытались держать под контролем и не принимали любые оправдания. Поэтому Тони, в конечном итоге, всегда оставался один. И с каждым разом его кожа становилась все толще, а искренние чувства прятались все глубже внутри души, запираясь на миллион замков. Старк вообще ни секунды не рассматривал Питера как потенциального партнёра. Но произошедшее между ними в пятницу вечером породило множество вопросов, ответы на которые Тони пытался отыскать привычным для себя способом. Он едва дождался начала рабочей недели, чтобы получить доступ к базе данных. Узнать фамилию нового соседа оказалось несложной задачей. Оброненная фраза о том, что он — новый владелец соседней квартиры, легко помогла отыскать все нужное. Полицейское звание порой значительно облегчает жизнь. Спустя час после прихода на работу Тони уже знал: полное имя его соседа — Питер Бенджамин Паркер, и переехал он из Лос-Анджелеса вместе с младшей сестрой Брук. На руках у Старка сразу же оказались и паспортные данные парня, которые он теперь проверял через всевозможные каналы информации, периодически поглядывая на происходящее на экране. В век технического прогресса искать сведения было проще пареной репы — только успевай считать галочки подтверждения успешно проведенных операций. «Кто же ты такой...» — хмурился полицейский. Отчего-то интуиция кричала, что это все будто не настоящее, что это подделка, качественно всаженная в его личность. Что это не прошлое Питера, а какого-то другого человека, что это не то. С одной стороны, технически, компьютеры не могли врать, с другой, интуиция никогда не подводила Тони. И это напрочь сбивало с толку. К биографии Питера было не подкопаться. В списке всех его правонарушений за двадцать три года числились лишь пара штрафов за превышение скорости, а в остальном он выглядел, будто ангел, сошедший с небес, что совсем не вязалось с его образом и манерой поведения. Чтобы найти хоть что-то интересное и более походящее на правду, Старк даже проверил информацию о его образовании и работе. В конце концов, откуда у них тогда деньги на покупку, а не обычную аренду двухкомнатной квартиры? Жилище даже в старых домах было достаточно дорогим, недоступным для абсолютно всех. Данные Паркеров о первом не обновлялись около пяти лет, но Питер числился выпускником Академии искусств Филадельфии, а последним местом его работы значилась картинная галерея современного искусства в Лос-Анджелесе. Это было очень странно. Как и в деле, которое детектив расследовал сейчас. Вернее, пытался расследовать, поскольку изо дня в день он лишь бесполезно тратил время. Ни там, ни там Тони не нашел ничего, что хоть отдалённо могло быть правдой. Всё в его жизни зашло в какой-то тупик. Словно он падал в бездонную кроличью нору, как Алиса. Старк был почти в ужасе от этого. Оставался только один вариант — выведать нужное у самого Питера. Детектив не надеялся на этот вариант: он был уверен, что услышит ложь. Телефон требовательно завибрировал, отвлекая Тони от изучения текста на экране компьютера.   — Да, шеф. Кайл должен был уже занести Вам документы. — Есть новости, капитан. Твой француз нашелся. Оперативная группа уже выехала на место, а у тебя пять минут на сборы, я жду в машине. «Вот черт!» — промелькнуло в голове.

***

Спустя полчаса Тони вместе с шефом оказались в старой части города среди невысоких двух- и трехэтажных построек. Район пугал и настораживал уже одним своим видом, и то, что они оказались именно здесь, совсем не смутило Старка. «Подходящий райончик. Эти придурки используют все клише из фильмов...» — Тони сам усмехнулся своим же словам и выключил телефон, где в заметках накидывал факты из биографии Питера, которые считал достоверными. Отчего-то ни сосед, ни его милая сестрёнка совсем не внушали доверия. Рядом с одной из серых построек были припаркованы несколько машин полиции с включенными проблесковыми маячками. Остановившись на другой стороне дороги, Ричард и Тони покинули свой автомобиль и направились ко входу в здание. Уилсон отдал приказ другим полицейским, а Старк начал подниматься по лестнице на второй этаж, то и дело поглядывая вверх. Внутри оказался небольшой и не слишком-то солидный офис нотариуса. Впрочем, он был перевернут вверх дном, будто по помещению пробежала по меньшей мере сотня марафонцев. Большой письменный стол сдвинули практически в центр и поставили криво, засыпав кучей документов, файлов и канцелярии, вплоть до разноцветных стикеров для заметок. Детектив уставился на осколки стекла, поблескивающие на ковролине. Старк уже настолько много раз видел подобные картины и сцены, что даже блестящее стекло показалось унылым. Повсюду уже были расставлены таблички для подсчета улик, поэтому Тони решил вернуться сюда позже, чтобы осмотреть все еще раз. Объект, ради которого они сюда примчались, находился в соседнем помещении, где обычно происходила передача денег между клиентами нотариуса. Под строгим присмотром двух крепких полисменов на стуле по центру комнаты сидел мужчина, внешне очень подходящий под описание блондина-француза, в поисках которого Тони уже почти сбился с ног. Детектив кивком поприветствовал полицейских и попросил их оставить его с подозреваемым наедине. Все же, "откровенные разговоры" на то и назывались откровенными. Изучая когда-то давно психологию преступника, Старк помнил: люди раскалываются в основном наедине с детективом, а не когда вокруг ещё несколько полицейских, готовых ткнуть табельным в висок. Иллюзия безопасности. Все в его жизни было пропитано всякими иллюзиями. Поэтому спустя минуту в комнате остался только Тони и предполагаемый «Эдгар», и Старк не медля взял свободный стул, усаживаясь напротив него. Мужчина был безоружен, а руки были закованы в наручники за спиной, но он всем своим видом показывал превосходство, вальяжно раскинувшись на стуле, совершенно не пряча взгляда, как часто делали преступники. Он лишь пару раз медленно моргнул, вскинув вверх одну бровь, когда Тони оказался перед ним.  — Что ж, господин Эдгар Дюпон, — детектив оперся локтями о колени, наклоняясь поближе к подозреваемому, — настало время поговорить? — О чем? Что мне может сказать такой ягнёнок, как ты? — усмехнулся мужчина на ломаном английском. Тони отметил его французский акцент — это было похоже на правду. — Ну почему же? Может, я и не способен сказать что-то вам в силу своего социального статуса, но буду рад услышать, зачем Вы украли деньги и совершили угон автомобиля господина Гилберта Ли. Ну и оправдания, если они, конечно, найдутся. Ответом послужила тишина. Старк кашлянул и пощелкал пальцами прямо у лица Дюпона. — Вы уже задержаны, смысла молчать нет. Если Вы только не хотите оказаться в одной камере с лицами не очень приятной наружности, что, как мне кажется, не совсем подходит Вашему высокому статусу... Подозреваемый только удостоил Тони коротким насмешливым взглядом, но по-прежнему не проронил ни слова. Молчание царило примерно минуту, нарушаемое только топотом и гулом за дверью. Все это время Старк пытался понять, что же его так сильно смущает в подозреваемом. Он скользил взглядом по внешности Эдгара, пытаясь найти зацепку. Тот выглядел в точности, как на фотороботе: такое же круглое лицо, короткая светлая стрижка, прямые брови — будто нарисованные, как описывал его Гилберт. Французский акцент, свидетельствующий о национальности. Соответствующая преступнику манера ответа на вопросы. И тут Тони осенило. — Надеюсь, Вы не против, мсье Дюпон… — детектив резко поднялся и без малейших сомнений потянул мужчину за волосы на макушке. Любой человек тут же возмутился бы такой наглости и как минимум подал бы признаки боли. Подозреваемый же остался молча сидеть и только ухмыльнулся, когда в руке Тони остался достаточно хорошего качества парик со светлыми волосами. — Ну, конечно же… А вы не промах. Оставив лже-Эдгара в одиночестве, Старк пулей покинул помещение и на ходу лишь бросил стоящим у двери полицейским: — Умойте его как следует и посадите в камеру до выяснения личности. — Что ты имеешь ввиду, Тони? — поинтересовался Уилсон, подходя ближе, едва увидел капитана. — Вот это, — Старк самодовольно продемонстрировал Ричарду парик, помотав им в воздухе. — кто-то пытается устроить маскарад и сбить нас с толку. — Думаешь, у этого дела есть второе дно? — нахмурился Уилсон. — Дно — это моя жизнь... — полицейский пробормотал это себе под нос, отвернувшись от чужих взглядов. Опять все не настоящее, снова обман — как это все его достало. Размышляя над тем, кому это нужно и зачем, Тони вернулся в первое помещение, где привычно расхаживали криминалисты, составляя опись предметов и улик. — Ты не допускаешь мысли, что он и тогда у адвоката мог быть в парике? — Ричард потер свои усы, следуя за ним, наблюдая, как сидящий на корточках детектив изучает разбросанные по полу бумаги. — Допускать нужно вообще что угодно. Но я практически на двести процентов уверен, сэр, что это всё, — Старк обвел помещение рукой, — не больше, чем отвлекающий маневр. Тот гениальный вор, который обчистил нашего Гилберта, работал с ювелирной точностью и аккуратностью. А тут полнейший бардак. Готов дать руку на отсечение, это было сделано специально. Здесь есть камера наблюдения? — он поднялся на ноги и осмотрел углы на наличие устройства.  — Они не работают, сэр, — отозвался один из криминалистов и указал на небольшую камеру за креслом нотариуса под самым потолком. — записи обрываются в восемь вечера вчерашнего дня, а сообщение об ограблении поступило сегодня в десять тридцать утра. — Ох, ну конечно! Камеры как обычно снимают лишь то, как работник трахается со своей секретаршей... Полагаю, нотариуса тоже надо как следует проверить, — Тони повернулся к шефу, разводя руками в знак того, что он оказался прав. — И что ты думаешь? — Возможно, эти двое — просто подставные лица, которым хорошо заплатили. Пришлите мне отчет на почту, как закончите, ладно? — он дождался кивка от криминалиста, после чего вышел из помещения и направился на улицу. — Есть идеи, кому это нужно? — шеф вытащил из-за пазухи пачку сигарет с зажигалкой и протянул их Старку. Тот вытащил одну сигарету и привычным движением подкурил ее, вернув зажигалку Ричарду. Воздух перед ним смешался с сизым дымом. — Пока нет. Но мне кажется, что тут явно будет что-то посерьезнее, чем просто ограбление на большую сумму… — Думаешь, опять политика? — Уилсон выпустил дым в воздух, глядя на подчиненного. — Скорее всего. Я так не хочу снова в это ввязываться… — Тони закатил глаза. У него уже имелся опыт раскрытия дела, в котором были замешаны сильные мира сего, которые разбрасывались баснословными суммами направо и налево, лишь бы прикрыть свои задницы. Однако справедливость все же восторжествовала, большей частью благодаря принципиальному судье, который воздержался от заманчивого предложения и все же упек за решетку советника одного из министров, на плечах которого оказалось два заказных убийства и махинации на огромные суммы государственных денег. Но Старку тогда пришлось изрядно попотеть, чтобы найти концы в этой истории. Да он и свои концы с концами чуть не свёл. — Поехали. Чем быстрее разберемся с этим, тем быстрее вздохнем спокойно. Бросив окурок в небольшой мусорник на обочине, Тони последовал за Ричардом и сел в машину, на ходу сопоставляя факты и собирая новые детали пазла в голове, которая уже начинала закипать. А мысли о том, что «вообще-то у тебя есть дельце насчёт этого соблазнителя за стенкой», сбивали еще сильнее. К вечеру Тони понял, что окончательно запутался. Пытаясь помочь детективу, Кайл даже нарисовал целую схему на огромном ватмане, который повесил прямо напротив стола. Под диктовку Адамс рисовал и отмечал все новые детали на схеме, стараясь самостоятельно найти возможные варианты для выхода из тупика. Гилберт Ли подтвердил догадку о том, что перед ними ненастоящий грабитель. Выкроив в своем плотном графике всего полчаса, адвокат внимательно изучал подозреваемого, требуя то надеть на него парик, то снять обратно, но, в конце концов, все же уверенно сказал: его ограбил другой человек. Допрос подставного француза — и, как выяснилось, нотариуса тоже, как и подозревал Старк, — затянулся практически на целую вечность бессмысленных попыток выудить хоть какую-то полезную информацию из этих двоих. Оба упорно молчали, не реагируя ни на спокойные вопросы Тони, ни на откровенные угрозы с его стороны. Только когда полицейский уже собирался вызвать дежурных, чтобы подозреваемых отправили по камерам, нотариус все же решил сознаться, получив при этом укоризненный взгляд своего напарника. Однако размытое признание ясности особо не добавило. — Деньги мне передали курьером поздно вечером. Ну, лица я не разглядел. Мне сказали, что просто разворотят офис на денёк. Не такая и потеря. А договорённость по телефону, я даже не понял, женский это был голос или мужской, — буркнул нотариус на все вопросы, заставив Тони измученно выматериться. Ради соблюдения протокола Старк все же направил запрос по этому номеру в службу мобильного оператора, но был уверен, что это тоже не принесет ничего полезного. Номера телефонов, которые приобретаются не на контрактной основе, отследить практически невозможно. Это под силу разве что кому-то вроде ЦРУ, но такая служба подобными расследованиями заниматься не станет ни за что в жизни. — Все, на сегодня хватит, — Тони устало потер уголки глаз. Он уже давно должен был покинуть рабочее место: часы показывали восемь вечера. — Немного задержались, да, — Кайл взглянул на наручные часы. Он уже один раз попробовал попросить Старка отпустить его раньше — в ответ услышал несколько новых для себя нецензурных слов, сопровождаемых причитаниями о количестве работы, поэтому больше не пытался. — Проваливай уже, — в привычно грубой манере бросил детектив, указав помощнику на дверь. — завтра работаешь с Колином, в девять на месте и без опозданий. Покатаешься на места преступлений, тебе будет полезно. — Вау… — Адамс даже растерялся. Он уже почти смирился с тем, что его практика в полицейском участке состояла из преимущественно бумажной работы и режима принеси-подай для Тони. На прошлой неделе Кайл уже намекал ему, что было бы интересно попробовать свои силы в криминалистике, на которую и учился, но полицейский только отмахнулся, подкинув ему еще стопку документов для архива. — Засунь свои восхищения поглубже в задницу, — «У нас дело не двигается ни на шаг, а он тут радуется...» На радостях Адамс как попало закинул все свои вещи в рюкзак и с благодарной улыбкой выпалил:  — Спасибо, капитан! — Не за что, — коротко ответил Тони, надевая куртку, висевшую на спинке его кресла. Кайл попрощался и покинул кабинет, слегка хлопнув дверью. Старк усмехнулся себе под нос, вспомнив, с каким рвением он бросался в работу, когда только поступил на службу в полицию. В некоторой степени он узнавал в Кайле себя, и, возможно, поэтому позволил парню остаться рядом с собой, особо не срывая на нем свой угрюмый характер. Дорога домой заняла ровно столько же времени, как и обычно. Время от времени Тони задумывался о том, чтобы купить недорогой автомобиль, но его участок находился всего в паре километров от дома, а больше у него не было нужды куда-либо ездить, и новенькая машина могла бы вскоре превратиться в ржавую колымагу из-за ненадобности. В особых случаях Старк мог спокойно воспользоваться одной из служебных тачек, но из-за огромной кучи бумаг, которые для этого нужно было подписать, он практически не прибегал к такой возможности, предпочитая передвигаться пешком. Его маршрут всегда лежал вдоль проезжей части до перехода, ведущего в небольшой парк, усыпанный быстро желтеющими листьями, а от парка к дому вела широкая аллея, засаженная кустарником. Именно это место с приходом осени напоминало Тони о том, что вскоре очередной день рождения, и его снова придется провести в одиночестве. Детектив шел и пинал носками ботинок валяющиеся на пути пожухлые листья, размышляя, что в его жизни давно все шло по одному и тому же сценарию, напоминая фильм «День сурка». Тони показалось, что он и сам становится все больше похожим на все эти сморщенные, сухие и безжизненные листья. Ему было всего двадцать пять, но казалось вообще наоборот. Единственной экстраординарной вещью за долгое время стала выходка его соседа в пятницу. Не то чтобы произошедшее очень запало в душу Тони — он просто провел все выходные, заново прокручивая в голове прошедший вечер, анализируя собственные ощущения. Полицейский убеждал себя: он думает об этом снова и снова только потому, что с ним давно ничего подобного не случалось, а не потому что Питер случайно — или намеренно — разбудил в нем эмоции, отличные от привычных раздражения и равнодушия. Это было что-то, скорее походившее на какой-то инстинктивный интерес, подталкиваемый естественными потребностями, смешанный с профессиональной привычкой докапываться до истины. Если бы Старк был еще чуть более пьян, то позволил бы Питеру сделать то, что ему хотелось. Они бы переспали в тот же вечер и благополучно забыли об этом и друг о друге. Но вовремя сработавший некий внутренний предохранитель остановил поток адреналина, который руководил в тот момент Тони, и он привычным для себя образом обрубил все на корню, оставив и себя, и Питера ни с чем. Старк не чувствовал сожаления в отношении того, как завершилось их общение в тот вечер. Ведь конец был совсем не близок. Детектив, скорее, даже был рад сложившимся обстоятельствам. Он пока не понимал, какую игру затеял странный Питер Паркер, но Тони пришел к выводу: он готов стать ее участником, но со своими правилами. Добравшись до своей квартиры, он несколько секунд помедлил, размышляя над тем, как лучше поступить. Однако тело обогнало мысли: палец уже зажимал кнопку звонка соседней квартиры. Спустя несколько секунд за дверью послышалась возня, а затем лязг ключей и открывающегося замка. В проеме показалась голова Питера с абсолютным хаосом на месте волос — он выглядел так, будто только проснулся. Сказать, что он выглядел не очень, не поворачивался язык. Это казалось невозможным, но за ночь Паркер как будто похудел на несколько килограмм, и подбородок странно заострился — Кайфоломщик живет в соседней квартире, ты ошибся, — хрипло буркнул он, смерив соседа мутно-водянистым взглядом. Тони ухмыльнулся — Питера все же задел его отказ, и это приносило странного рода удовлетворение. Он пропустил мимо ушей подкол и оперся на вытянутую руку о дверной косяк: — Ты, конечно, охуеть как любезен, но есть разговор.