Nightmare

Холодные дождевые капли хлестают по лицу и стекают по волосам. Дазай не обращает внимания на ненастную погоду и пронизывающий северный ветер. Вряд-ли его пребывание здесь, в городском парке, на скамейке, может хоть как-то помочь справиться с недавним потрясением, но человек — такое существо, которому нужно во что-то верить. Белоснежная рубашка насквозь промокла и теперь ужасно неприятно прилипает к телу. На улице только начинает темнеть, но городские огни уже зажжены. — Ну и чего ты здесь прохлаждаешься? — знакомый голос вырывает Осаму из молчаливой меланхолии и заставляет поднять голову. В руках Чуи черный зонтик, но из-за сильного ветра плечи плаща всё же намокли. Парень с интересом рассматривает свои ботинки, не решаясь поднять взгляд. Похоже язвительный вопрос — всё, на что он сейчас способен. Дазай лениво отводит взгляд, всем своим видом давая понять, что не намерен ни с кем разговаривать. Не дождавшись ответа, Чуя садится на скамейку рядом, прикрывая Осаму и себя зонтом. Дазай изумлённо выгибает бровь, всё ещё не произнеся ни слова. — Простудишься ведь, — вздыхает Чуя, игнорируя удивление собеседника. — Ну и пусть, — юноша отводит взгляд в сторону беседок, где сгрудилась кучка подростков, прячась от ливня. Несколько минут они молчат. Тишина не кажется такой уж гнетущей, прерывает её лишь шорох листьев и плеск капель об асфальт. — Давно ты здесь сидишь? — наконец произносит Чуя. Его голос срывается и, чтобы скрыть это, парень кашляет. — Достаточно. Зевает, потирая шею. — Что ты здесь вообще забыл? Обычно насыщенно-синие глаза Накахары будто тускнеют, и он слегка наклоняет зонтик. Не специально, конечно. Но ледяные капли скатываются прямо на и без того промокшую спину Дазая, от чего тот раздраженно шипит, вскакивая. Чуя подрывается следом, одновременно рассыпаясь в извинениях. Затем осекается и замолкает, закусив губу. — Может, пойдём в лазарет уже? — тихо спрашивает он. Вода прозрачными льдинками блестит на его волосах и ресницах, отражая свет фонарей. Дазай не сразу замечает, что, приоткрыв рот, рассматривает Чую. А когда замечает, спешит отвести взгляд. — Нет. — Отрезает он и, сунув руки в карманы, направляется в сторону центрального выхода. Секунду помедлив, Чуя шлёпает следом. — Ты не ответил на вопрос, — напоминает Осаму, когда рыжик, поравнявшись, начинает как-то странно коситься на него. — А? — спохватывается он, непонимающе хлопая глазами. — Что ты здесь забыл? — Пришёл прогуляться и увидел тебя… — начинает лепетать он, однако Дазай его пресекает: — Врёшь. — Честное слово! — Тебя Мори прислал? Чуя энергично мотает головой. — Я сам. — Брызги от проезжающего рядом автомобиля едва не задевают светлой рубашки Чуи. Недовольно поморщившись, он поясняет: — Мори лишь сказал, где тебя найти. Осаму кивает, хватая Накахару за руку и сворачивая за угол. Не обращая внимания на удивленный возглас рыжего, дёргает дверцу кофейни и буквально-таки впихивает его внутрь. Сладкий пряный аромат какао и румяных булочек наполняет лёгкие, и Осаму самодовольно улыбается, заметив растерянность Чуи. — Надеюсь, у тебя нет аллергии на шоколад, — как бы между прочим произносит он, откидывая намокшие пряди с лица и направляясь в сторону свободного столика. Рыжик быстро складывает зонт и оставляет его у двери, затем спешит следом. — Что мы здесь делаем? Где мы вообще? Дазай усмехается, подзывая официантку. Отвечает, лишь когда делает заказ и девушка удаляется: — Стыдно не знать Чу-уя, — зараза, специально тянет имя, чтобы подразнить. — В этом месте работал Ацуши. Мы здесь познакомились. Вон там, — Осаму кивает куда-то за спину Накахары, на столик по другую сторону от входа; улыбается, придавшись теплым воспоминаниям. — Вот оно что, — Чуя не сводит глаз с Дазая, откидывается на спинку сиденья. — Почему же мы здесь? — Приятное место, разве этого не достаточно? Ты ведь сам хотел поговорить. Так не лучше ли это делать здесь? — Чуя кивает, понимая, что в общем-то Дазай прав, и почти на автомате принимает свой заказ — чашку зелёного чая и какое-то пирожное — из рук официантки. — Что произошло в тот вечер? — Это долгая история, — Дазай пожимает плечами, делая глоток кофе. — Мы не торопимся. — Я не обязан с тобой этим делиться, — тон Осаму вдруг делается холодным, в глазах застывают льдинки. — Разве? Мы ведь друзья. — Чуя проглатывает кусочек десерта, всё ещё внимательно следя за собеседником. Осаму невесело усмехается, и льдинки в его глазах превращаются в настоящие айсберги. По коже Накахары бежит холодок, но он по-прежнему тверд в своих намерениях, потому не отводит взгляд. — Я ведь тебя использую, не забыл? Или ты передумал? — Твои капризы сейчас не в тему, Дазай, — подражая тону Осаму, холодно замечает Чуя. Взгляд юноши мутнеет, а улыбка становится мрачной. — Ты не сотрудник мафии, а тем более не мой босс. Я не обязан разглашать эту информацию. Всё, что нужно, я сообщу лично доктору Мори. На этом позволь откланяться, — Дазай достает бумажник и бросает несколько купюр на стол, собираясь уходить. Однако Чуя не даёт ему этого сделать: тоже приподнимается и хватает Осаму за запястье. Потом с секундной задержкой цепляется за воротник его рубашки и быстрым рывком притягивает к себе. Из-за разницы в росте Дазаю приходится сильно наклоняться, но возразить о неудобной позе он не успевает: лица оказывается так близко, что брюнет ощущает сбивчивое дыхание Накахары на своей собственной коже. «Что ты задумал?» — думает Дазай, однако вслух озвучить не решается: спугнет ещё. Предчувствие не подводит. Мягкие губы Чуи касаются губ Осаму, от чего бешенный стук сердца приглушается. Да что сердце, всё вокруг будто замирает, останавливает свой бег и само время. Этот поцелуй, такой робкий, неумелый, но по-настоящему пылкий, заставляет Дазая, не задумываясь, ответить на него. Несильно подтолкнув Чую в грудь, дабы тот освободил место, медленно, чтобы не разорвать поцелуй, опускается на сиденье рядом. Прикрыв глаза, нащупывает ладонь Накахары и легко сжимает, прислоняя к своей щеке. На таком расстоянии слышно, как колотится его сердце, будто вот-вот выскочит из груди. Дазай разрывает поцелуй, когда понимает, что воздуха становится невыносимо мало, да и звуки вокруг начинают возвращаться, напоминая, где они находятся. — Я всё ещё тебе никто? — Голос Чуи немного хрипит, а на губах расцветает довольная улыбка. — Какой же ты всё-таки дурачок, — улыбается в ответ Дазай. И почему сейчас ему кажется, что кто-то сыграл с его чувствами так же, как он играет с жизнями других?