Black out days

Сириус Блэк

Спроси его кто-нибудь прямо сейчас, он бы без раздумий ответил, что ненавидел всё и всех поголовно. Кроме одного единственного человека на этой планете, имя которому Джеймс Поттер. Сириус не мог контролировать поток слез, льющийся из его глаз, как бы ни пытался. С отчаянием утопающего он хватался за убедительный сладкий самообман о том, что причиной тому лишь ледяной ветер, безжалостно бьющий ему в лицо и треплющий спутанные черные волосы. Он сделал это. Он ушел от семьи, и назад уже дороги нет. «Через боль и кровь», — с маниакальной усмешкой подумал Сириус, когда очередная пропитанная собственной кровью прядь хлестнула его по лицу. Прощай, площадь Гриммо, прощай, смердящий гнилью и старостью дом, прощайте, убогие лица портретов, прощай, безумная карга, зовущаяся матерью, и, наконец, прощай, вся проклятая секта помешанных чистокровных ублюдков. Проносящийся под Сириусом город превратился в месиво разноцветных огней, которые слепили глаза. В его мотоцикле почти не осталось топлива. Сколько там еще до дома Поттеров? Он совершенно потерял счет времени. «Успею, не сдохну», — подумал Сириус, выжимая педаль своего зачарованного мотоцикла на полную мощь. Сдутые свежим порывом ветра слезы улетели далеко назад, в мрачную густоту ночи. Свобода. Сбивающая с места, подкашивающая, тонущая в рыданиях отпустивших. Вольная, безграничная, манящая наперекор всему бьющееся сердце. С губ Блэка слетел один истеричный смешок. Затем другой. Совершенный им поступок был поистине инфантильным, даже идиотским, но, черт побери, как же ему это нравилось! До взволнованной трясучки, до безудержного хохота, до лихорадочного жара, разливавшегося по телу мстительным удовлетворением. С азартом умалишенного вандала он разгромил родительский дом: мебель, портреты, ковры, коллекционные бутылки алкоголя, которые были старше его в сотни раз — не уцелело ничего. Эдакое олицетворение вечного зверства и хаоса, царившего в этой до смешного озолоченной Блэковской родовой «пещере». Сириус чувствовал себя настоящим художником, только что написавшим свою лучшую картину с самым значимым посылом. Посылом на три буквы. Он безумно желал увидеть лицо мамаши, когда она поднимется на второй этаж и узрит все это чудо, однако, не стал дожидаться ее прихода и испытывать собственное терпение: очередное формально выдуманное празднование в доме Блэков было в самом разгаре. Сейчас Вальбурга, вероятнее всего, раздавала взаимные поцелуи в чистокровные задницы своим дорогим гостям, даже не подозревая, что сегодня видела сына в последний раз.

***

Джеймс Поттер

Джеймсу было до безумия скучно. Настолько, что хоть на стену лезь. Он смотрел в беззвёздное темное небо и невольно развлекал себя раздумьями о том, где сейчас может быть Лили. Чем она занята прямо сейчас, в эту самую секунду? Наверное, миленько проводит свои последние деньки летних каникул на уютных семейных прогулках и ужинах. Играет с родителями в какую-нибудь магловскую дребедень вроде тех странных карт, которые она привозила в прошлом году в школу, чтобы показать подружкам хитроумные фокусы без применения волшебства. Или сидит у себя в комнате с очередной книжкой. Ну или делает уроки. Да, наверняка, именно этим она и занимается. Обернувшись в сторону дома, Джеймс раздраженно фыркнул. Отец как ни в чем не бывало сидел в своем кабинете — в окне виднелся его сидящий силуэт на фоне света от настольной лампы. Где-то в этом же самом столе, в одном из ящиков, сейчас мирно покоилась изъятая палочка Джеймса и ждала своего часа. — Кто, блядь, вообще забирает палочки у семнадцатилетних? — прошипел он в пустоту и с силой пнул ветку, об которую чуть не споткнулся. Какого черта родители решают курить совершеннолетнему мужчине или нет?! И все же, поджигать сигарету палочкой в отцовском гараже было не лучшей его идеей. Теперь колдовать будет возможно только когда наступит осень. Через неделю. Вдобавок, все его сигареты отыскали и безжалостно выкинули. От отчаяния Джеймс снова пробурчал что-то нечленораздельное и вскинул голову к небу. Из-за тучи показалась маленькая одинокая звездочка. Вот тебе и звезда надежды. Однако крохотная точечка на небе все увеличивалась и увеличивалась. Мысли о звездах и надеждах мгновенно испарились. Огонек стремительно надвигался прямо на него. «Что за чертовщина?» Джеймс встряхнулся и принялся действовать: он со всех ног кинулся к сараю и спрятался за его досками, высматривая сквозь щели что происходит. Вдалеке постепенно стал вырисовываться силуэт человека на странного вида массивном воздушном транспорте. Несмотря на отсутствие палочки, Джеймс не растерялся и принялся судорожно оглядываться по сторонам, выискивая что-то для самообороны. В полном мраке он нащупал кусок какой-то старой ржавой балки и сразу схватил его. Приземлившись, незнакомец уже спешился и приближался к воротам. Дома сидели абсолютно беззащитные и ничего не подозревающие родители. Настало время встретиться с потенциальной опасностью лицом к лицу. Таков был его долг, как сына, пусть и до жути обиженного. Джеймс закинул тяжелую балку на плечо, распахнул двери сарая и решительно двинулся вперед навстречу судьбе. — Сохатый, ты совсем ебанулся? — послышался такой знакомый голос. Джеймс растерянно моргнул. — Я, конечно, сейчас не в лучшем виде, но не настолько страшный, чтобы бросаться на меня с вонючими железяками. — Черт тебя подери, Бродяга! Поттер рассмеялся во весь голос, откинул «вонючую железяку» и кинулся к другу. Сколько они уже не виделись? Да Мерлин его знает. Сириус крепко обнял его. Даже слишком крепко. — Эй, все нормально? — спросил Джеймс обеспокоенно. — Лучше не бывает! Джеймс нахмурился и отошел от друга. Выглядел Сириус… Что ж, не столь очаровательно, как обычно. Лицо раскраснелось, а кудри растрепались во все стороны, делая его похожим на большой черный одуванчик. — На тебя оборотень по дороге напал? И как тебя вообще сюда занесло? Сириус усмехнулся, шмыгнув носом. — Хуже, чем оборотень. Знаешь, такая злая старая карга, которую я почему-то называю матерью? Лицо Джеймса в миг посерьезнело. Он всегда знал, где заканчиваются шутки. — Я наконец свалил от нее, Сохатый! — воскликнул Сириус с видом счастливого ребенка, предвкушающего обмен подарками рождественским утром. Однако от Джеймса не ускользнул неестественный блеск его уставших покрасневших глаз. Джеймс оглянулся в сторону дома и закинул руку на плечо друга. — Пойдем.

Сириус Блэк

— …потом я целиком вылил огневиски пятнадцатого века на любимый ковер Вальбурги, а бутылку швырнул в портрет моей злобной пробабки… Так давно мечтал это сделать! Как же меня бесила эта тупая картина! «Сириус бездарный, Сириус избалованный, позор, позор!», — она никогда не затыкалась! Беседовала часами с моей мамашей, а потом читала нотации. Какого черта? Она вообще мертвая уже больше века… — Ну ты и придурок! — почти до слез смеялся Джеймс, с восторгом слушая подробный рассказ Сириуса о тотальном погроме второго этажа дома Блэков. Сириус бесцеремонно плюхнулся на кровать Поттера и улегся, подперев голову рукой. Выражение его лица переменилось, и он, колеблясь, добавил: — Джеймс, сегодня днем я нашел у Вальбурги в столе завещание моего дяди Альфарда. Он умер… оказывается. Джеймс дернулся на краю кровати, озабоченно глядя на друга. — Почему она тебе не рассказала? — Без понятия, но точно не потому, что не хотела меня расстраивать, — фыркнул Сириус. — Она наверняка взбесилась, что Альфард оставил все наследство мне. То есть… — он прокашлялся, после чего скрипучим визгливым голосом прокричал: — Отвратительному позорнику и шалопаю! Устало прикрыв глаза, Сириус перевернулся на другой бок, лицом к окну. Не хотелось выглядеть жалко, даже перед Джеймсом. — Альфард был единственным родственником, который меня любил, — равнодушным тоном продолжил он. — Теперь его нет, а значит, что мне больше не место в этом змеином логове. Я у тебя совсем чуть-чуть побуду. Через пару дней сниму какое-нибудь жилье. — Бродяга, сдурел? Никуда ты не пойдешь! — возмущенно воскликнул Джеймс. Сириус обернулся на друга, удивленно вскинув бровь. Раздался аккуратный стук в дверь. — Заходите! — отозвался Джеймс, и в комнату вошла миссис Поттер. Она несла в руках большой деревянный поднос с чайником, двумя чашками и множеством сладостей. Сириус сел и принялся с любопытством разглядывать еду. — Джеймс, как ты разговариваешь с другом? Что значит «сдурел»? Чтобы я больше такого не слышала! — отчитала она сына, поставив поднос на кровать. Пропустив замечание мимо ушей, Джеймс уселся рядом с едой, чуть не расплескав чай. — Сириус, мальчик мой, как ты себя чувствуешь? Может, переоденешься? В костюме ведь неудобно, наверное… — Спасибо, миссис Поттер, не стоит, — вежливо улыбнулся Сириус, стойко выдерживая порыв нежности женщины, которая уже направлялась к шкафу сына. — Ох, милый, перестань! Для тебя я просто Юфимия. Сынок, какую одежду я могу дать Сириусу? — Йу-ую, — с уже набитым шоколадным печеньем ртом отмахнулся Джеймс. — Что? Сглотнув, он повторил: — Любую, мам. Юфимия достала с верхней полки домашнюю рубашку в клетку и удобные спортивные штаны и протянула их Сириусу. — Мой бедный мальчик, бедный мальчик… — забормотала она и стала поглаживать его по голове. Сперва, Сириус еле сдержал порыв отдернуться. Это давно стало рефлексом. Обычно, материнская рука подносилась к его голове лишь с целью дать крепкого подзатыльника. Касания Юфимии же были ласковы, даже трепетны. Надо же, как интересно бывает у людей. «Нет в этом ничего интересного, — заговорил с собой Сириус. — так все должно быть. Так живут нормальные люди. Не они странные, а ты». — Спасибо большое, Юфимия. Все хорошо. — Ах, не за что, дорогой! Конечно, мы-то теперь о тебе позаботимся… — Мам, а Сириус от нас свалить через пару дней собрался, — прервал женщину Джеймс, с вызовом поглядывая на Блэка, мол, «попробуй теперь уйди». — Вот так новости! И куда же? — поинтересовалась миссис Поттер, выглядя не менее возмущенной, чем ее сын. Сириус стрельнул в Джеймса испепеляющим взглядом. Нечестно было заручаться поддержкой матери. С ней спорить становилось куда труднее. — Это исключено, Сириус! Я не позволю тебе ночевать непонятно где, это опасно! — снова воскликнула Юфимия. — Я сниму квартиру на неделю где-нибудь в Лондоне. Потом уеду в Хогвартс, — попытался объяснить он. — А что ты будешь есть, подумал? Собираешься питаться этими ужасными полуфабрикатами из магловских магазинов? — продолжила настаивать на своем миссис Поттер. — Я не… — Вот-вот! — перебил Сириуса Джеймс. — предпочитая магловские полуфабрикаты маминой стряпне, ты наносишь прямое оскорбление восхитительному мясному пирогу, который она сегодня приготовила. — Кстати, он ждет вас внизу, — радостно добавила Юфимия. Запретный маневр. Против пирога миссис Поттер еще никто не осмеливался возражать. — Я не знаю… — запнулся Блэк, выискивая нужные слова. — Мне крайне неловко обременять вас и мистера Поттера своим длительным присутствием. В этом доме и без меня уже есть один оболтус. — С одним справляемся — управимся и с двумя! — уверенно заявила Юфимия. Наконец, Сириус сдался. — Я даже не знаю, как благодарить вас, Юфимия. — Нет, ну просто удивительно! Ты еще думаешь об обременении кого-то, оставшись без крыши над головой! Иди сюда, мой хороший, — вздохнула она и заключила Сириуса в крепкие, почти материнские объятия. — Знаешь, ты ведь за все эти годы нам уже совсем как сын стал! Юфимия Поттер даже не подозревала, как на Сириуса подействовали ее слова. Он открыл рот, желая сказать что-нибудь в ответ, но слова застревали в горле. Почему же все было так… Почему так? Юфимия отпустила его и участливо всмотрелась в скорбно опустевшие глаза. Еще минуту назад Сириус планировал сказать столько всего, но сейчас хватило сил лишь выпалить: — Спасибо за все, Юфимия. Она улыбнулась и быстро подтерла выступившие на ее глазах крохотные слезинки. Поймав озадаченный взгляд Джеймса, миссис Поттер опомнилась и прекратила свой акт сострадания Сириусу. — Так, ладно, пора мне. Пейте чай, веселитесь. Пирог ждет на кухне, — она подошла к сыну, кратко чмокнула в лоб, пригладила его непослушные волосы (на что Джеймс поморщился) и поспешно удалилась из комнаты. — Ну что, теперь мы братья, — после нескольких секунд молчания усмехнулся Джеймс, возвращая волосы в прежний беспорядок. — Уже шесть лет как, — задумчиво отозвался Сириус.