Баловень судьбы или проклятие Узумаки

      — Боруто-кун, я так рада тебя видеть! — Красноволосая девушка вошла в ярко освещенную залу, когда подросток, одевшись в подготовленный ею для него кремовый костюм, разглядывал себя в зеркале, совершенно игнорируя пиджак — висящий рядом на вешалке — самую не любимую им одежду.       — Очень взаимно, Карин-тян! — тепло улыбнулся он девушке, ловя её отражение рядом с собой в отражении огромного зеркала в пол, — так что за мероприятние у нас сегодня?       Боруто поглядывал на прекрасную жгучую красотку в длинном тёмно-мятном комбинезоне; атласная ткань, котор струилась по её телу, очерчивая столь изящную фигуру. Плечи её были открыты, спуская линию горловины, открывая острые косточки ключиц, а на поясе подчёркивая узость талии декоративно застёгнутый тонкий ремешок в цвет её волос.       А сами волосы были собраны в высокую причёску, из которой спускался красный длинный хвост. Украшен же он был изящной заколкой с драгоценными камнями, под цвет её костюма. Ростом же девушка была выше, в этом была повинна высота её каблука, скинув туфли, она была бы одного роста с подростком. А её лицо, совершенно не подсказывало её возраст. Казалось, что они ровесники, но она была старше своего спутника. Лет так на пять-шесть.       — Ты, как и всегда, даже не удосужился прочитать, что я тебе написала, просто сорвался ко мне? — Она тяжело вздохнула. По-матерински цокнув языком, недовольная поведением мальчишки, порой он мог заткнуть за пояс стариков своим умом, а порой наивностью — детей.       Узумаки, задумчиво почесав нос, с важным видом произнёс, — Зачем? Если я приду, и ты мне всё равно вновь всё разжёвывать будешь?       Хм, а может он более прозорливый чем она думала? Она многозначительно ткнула пальцем в пиджак, а Узумаки закатив глаза, всё же надел его.       — Действительно, — хихикнула Карин, — так вот, будет обычая встреча глав кланов, приуроченная к скорому празднику, мне просто скучно будет там со всеми этими стариками! Так что ты составишь мне компанию.       Боруто посчитал не важным уточнять, что там скоро за праздник, а лишь многозначительно кивнул, ожидая дальнейших инструкций. Но Карин молчала, наблюдая как подошедший стилист решал, стоит ли в кармашек пиджака парня вдеть цветок или всё же сложенный платок. Спустя несколько минут ей это надоело, шикнув на мужчину средних лет, она вытянула и то и другое из пиджака, и отдав в руки перепугавшемуся человеку, увела Узумаки в сторону стоящих больших белых кресел, разделённых маленьким столиком с подносом из фарфорового набора чашечек и чайника.       — Это конечно мало вероятно, но возможно на встрече появится мой отец, — тяжело вздохнув, почти шёпотом, поделилась Карин.       Боруто удивлённо глянул на подругу, — Узумаки-доно в городе?       — Папа приехал на встречу с нанадайме, не буду углубляться, — махнула она рукой, заметив любопытство на лице подростка, всё-таки государственные дела студента не касаются и неважно, насколько он имеет косвенное отношение к ним, — и сказал мне, что ради разнообразия решил посетить и столь не значимое мероприятие. Скорее всего хочет понаблюдать за моей работой. Надеюсь, не начнёт опять заунывное: «ты уже такая взрослая, тебе давно пора замуж», — обречённо выдохнула она, в конце передразнив явно мужской говор.       Увидев тяжёлый вздох, парень поёжился, с этим мужчиной он был ещё не знаком, но честно побаивался, знакомиться с даймё их необъятной страны. Хотя чего это он? Если их даймё — такой же как его отец, то мужик скорее всего безобидный, настолько насколько может быть безобиден правитель государства.       — Мой то и подавно скорее всего будет, куда без него? — поморщившись, протянул Боруто, потерев виски так, словно у него начинала болеть голова.       Карин ехидно улыбнулась ему, — Нанадайме не будет на встрече.       — Серьёзно? Чем это так интересно мой батя занят? — удивлённо приподняв бровь, спросил Узумаки.       — Это было бы, конечно, здорово, если бы Хокаге отчитывался передо мной, но к сожалению… — продолжать она не стала, наблюдая, как вытягивается лицо парня, а потом на нём проступает смятение, а за ним проступает не искренняя улыбка. Девушка, прикрыв рот рукой, засмеялась.       Боруто растянул губы в улыбке, попытавшись спрятать свою неловкость.       — Ладно, ну что, ты готов уже наконец? — она смерила его взглядом, — пиджак чтобы не снимал!       Боруто страдальчески вздохнул, демонстративно закатив глаза под новую волну смеха подруги.

***

      Они вошли в круглое семиэтажное здание, являющееся резиденцией Хокаге, в котором весь пятый этаж был отдан под встречи. Поднимаясь на лифте, Карин кинула последний изучающий взгляд на спутника и, видимо, её удовлетворил его внешний вид.       И теперь подросток при полном параде, в бежевом костюме, белой рубашке и со светло-голубым галстуком, чувствовал себя скованно. Парень очень любил рубашки, чувствовал себя в них так же свободно, как в любимой чёрной ветровке, а вот пиджаки… Его отдельная боль.       Подойдя к нужному кабинету, возле которого стояла пара охранников, «видимо из отряда Итачи-сана.» — скользнуло в голове парня, пока он разглядывал знакомую форму и опознавательные символы отряда. Эти охранники тут скорее для вида, чем для чего-то серьёзного, ведь всё здание строжайше охраняется снаружи и внутри, каждый этаж в отдельности. На входе пропускная система, металлоискатели и другие сложные опознающие техники и люди в форме. Когда они вошли в здание и его, и Карин конечно же узнали, но всё равно дотошно проверяли, ведь в этом здание находятся слишком много важных людей и никто рисковать не хотел, да и такие проверки проходят под строжайшим надсмотром людей сверху, даже за не проверку самого Хокаге, он лично увольнял. Но всё равно — это всё не заняло больше десяти минут.       Карин, не взглянув на мужчин, дёрнула дверь, проходя внутрь. Боруто, следуя за ней, придержал дверь, но отпустив её, огляделся. Просторный кабинет с большим круглым столом в центре и множеством мягких стульев. По кабинету разбрелись люди, стоя по несколько человек, а кто-то со скучающим выражением лица уже занял своё место за столом. Так, в частности, место, дальнее от входа, было занято советником Нанадайме; темноволосым мужчиной, с небрежно закатанными рукавами рубашки, а пиджак его висел на стуле за ним. Парень не плохо знал его — Шикамару, хороший друг и помощник его отца.       Карин, поймав загоревшийся взгляд подростка, которым он смотрел на пиджак Нара и тихо, но твёрдо шепнула ему:       — Даже не думай.       Парень обречённо выдохнул, последняя надежда стянуть дурацкий пиджак растаяла. Но ведь советнику можно, а ему почему нельзя? Шикамару поднял глаза от бумаг и недоумённо поднял брови, увидев Боруто, словно молча спрашивал: «что ты тут забыл?». Узумаки лишь ехидно улыбнулся, отвернувшись, и отодвигая перед Карин её стул, через два от Нара, сам сел справа от неё.       Оглядывая зал, Боруто встретился взглядом с тёплыми чёрными глазами:       — Боруто-кун! — подал голос мужчина, подходя к подростку, — я так рад увидеть тебя, как же давно мы не виделись!       Искренне улыбаясь, к парню подошёл один из двух глав клана Учиха — Изуна. Мужчина, у которого единственного из всего их рода были глаза с отливом синего, очень красивые и глубокие. С мягкой, доброй улыбкой, что так не свойственна представителям данного рода.       Боруто встал, радушно обнимая старого знакомого.       — Изуна-кун, и я очень рад встречи! Да, действительно давно, наверное, последний раз, хм, в том году? — отстраняясь от него, ответил Узумаки.       — Ох, неужели! Так давно, — задумчиво почесал нос Учиха, — Какими судьбами ты здесь? Или отец наконец-то решил заняться… — он не успел договорить, за его спиной послышались шаги и в зал вошёл Нанадайме со своей свитой из двух мужчин, можно была на них даже не смотреть, парень и так прекрасно знал, кто они. Итачи-сан — куда без своей тени правителю? И личный секретарь, но больше на подай-принеси — Конохамару.       Боруто грустно покосился на Карин, обернувшись. Девушка неоднозначно повела оголённым плечиком.       Проходя мимо сына, Наруто скривил губы и, смерив его взглядом, сел рядом, кивком головы указывая на единственный оставшийся стул между ним и Карин. Боруто покачал головой, продолжая держать руку на спинке стула, на котором он сидел, собираясь отвернуться и продолжить разговор с Изуной, но Учиха уже отошёл к своему месту и сел, а Узумаки-младший спиной ощутил чьё-то прикосновение. Вплотную к нему кто-то стоял и, судя по очертаниям, кто-то высокий. Хотя для Боруто, с его даже не средним ростом, все были высокими. Парень поднял голову и, увидев ехидные улыбающиеся глаза — только его учитель, Итачи-сан, умел так.       Боруто окончательно расслабился, улыбнувшись, но в то же время и напрягся. Парень просто не мог упасть в грязь лицом, перед кем угодно — только не перед ним! Отстранившись, подросток посмотрел на мужчину, Итачи молча кивнул в сторону отца. И Боруто подчинился, сев по левую руку от Карин и правую от Нанадайме. А его учитель тенью встал за их спинами.       Когда сын наконец-то уселся рядом, Наруто тихо сказал ему.       — Ты, как всегда, меня не слушаешься. Ты мог бы хотя бы сегодня сделать исключение? — Боруто сделал вид, что разглядывать сидевших напротив них, не знакомых ему людей — интереснее, чем разговор с отцом, — Но, если честно, я рад, что сейчас тут здесь. Я хотя бы буду уверен, что ты в безопасности.       А вот это удивило. Нет, Боруто, конечно, понимал, что что-то происходит, иначе отец не стал бы просто так выдыхать, увидев его и передумав в очередной раз читать нотации.       — До начала есть ещё десять минут, — озвучил Наруто, поглядев на часы на левом запястье, — так что, может быть ты всё-таки соизволишь их провести в беседе со мной?       — О, отлично, Карин-сама, вы что-то желаете? — абсолютно проигнорировав Наруто, спросил Боруто, мечтая слинять из-под, не привычной для него, отцовской опеки.       — Хм, да нет, спасибо, Боруто-кун. — ответила девушка, откровенно издеваясь, игнорируя брошенный укоризненный взгляд парня, обвиняющий её в предательстве.       — Как пожелаете, Узумаки-сама, — злобно фыркнул он, — а я, пожалуй, сбегаю за кофе.       Но не успел он договорить, как ему на плечо легла знакомая рука, оберегающая от поспешных действий. Боруто не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто её обладатель. Он, тяжело вздохнув, откинулся на стуле и тогда рука Итачи пропала с плеча. Краем глаза он заметил, как к отцу наклонился второй сопровождающий его мужчина и Наруто, кивнув в сторону сына, уточнил.       — Карин-сама, возможно, всё-таки кофе или чаю?       — Ох, это так внимательно с вашей стороны, Хокаге-сама, я всё же буду кофе: без молока, но с сахаром.       — Три, как сегодня ты делал, и один как Карин-сан озвучила, спасибо, Конохомару, — уточнил он.       Молодой парень, не сильно старше Боруто, кивнул и удалился из зала.       — Сынок, как учёба?       — Ты сейчас серьёзно? — не отвечая, а переспрашивая крайне удивился Боруто, фыркнув продолжил, — Может ты о встрече уже думать будешь?       А внутри разлилось тепло, его всегда бесило, когда отец проявлял хоть толику внимания, за которое он так бился, ведь это заставляло его краснеть и из-за этого потом всячески делал вид, что ему всё равно и он вовсе не стремился к нему.       Наруто, тепло улыбнувшись сыну, потрепал его по голове. Боруто нахохлился не хуже голубя, в попытке уйти от большой и тёплой руки, но отец рассмеявшись, потянулся за ним и всё равно растрепал локоны, которые с таким трудом уложил стилист.       Карин, прикрыв рот ладошкой тихо посмеивалась, наблюдая за отцом и сыном. Редкое зрелище, обычно подростку удавалось держать дистанцию с родителем и не позволять так сильно приближаться на людях. Но такой Боруто забавлял её. Насупленный, с по-детски надутыми губами, но таким взрослым и серьёзным взглядом.       Когда перед ним поставили высокий стакан, с красивого цвета светлой пенкой, Боруто, округлив глаза, уставился на отца. Тот лишь хмыкнул, отпивая из своего. Парень вернул взгляд на сосуд и решительно глотнув, сощурил глаза от наслаждения.       Его любимый пекановый раф… но откуда отец узнал? Он же никогда не интересовался вкусами сына, во всяком случае у парня напрямую. Наруто внимательно изучает реакцию сына, смотрит как тот с упоением выпивает уже почти половину, блаженно облизнув губы. Боруто наконец-то смотрит на любопытствующего родителя. И задаёт единственный вопрос, который сейчас его так интересует.       — Откуда?       — Каваки постоянно делает на этом акцент в отчётах.       У Боруто покраснели щёки, от чего он попытался прикрыть лицо стаканом, вновь отпивая. Чёрт… Каваки, как он там? Парень надеется, что ему не устроили очередной выговор. И он бы очень захотел сейчас позвонить и узнать или хотя бы написать. Но к сожалению, его симка у самого Отсутсуки, если он не оставил его сумку на земле. А спрашивать у отца или Итачи — значило признать, что они ближе, чем показывают, что не допустимо.       — А пару часов назад Итачи притащил мне его, а потом уже я сам просил добавки, — наклоняясь над ухом сына шепчет Наруто, от чего Боруто сдерживая судорогу, сжимает губы на грани стакана, пытаясь отстраниться от вторгнувшегося в его личное пространство отца.       Спас его от такого близкого общества Нанадайме, привлекающий всеобщее внимание голос Шикамару.       — Ну что ж, пришло время начать. — озвучил он, даже не соизволив поднять глаз от бумаг, а некоторые из них, раскладывая перед Наруто.       Дальнейшие два часа были самыми нудными в жизни Боруто. И были бы таковыми же и для Карин с Наруто, но Узумаки-младший, как фонтанирующий остротами и шутками клоун, развлекал девушку, постоянно передразнивая, шепча и что-то показывая пальцами, от чего Нанадайме никак не мог сохранять маску сосредоточенности и внимательности, то и дело посмеиваясь в кулачок от очередного замечания сына рядом, пока один из глав клана, отвечающий за подготовку праздника давал сводки чисел и данных.       Когда всё кончилось, Боруто наконец-то спокойно выдохнул и собирался было последовать за Карин, девушка чуть ранее встала и ожидала его. Как подал голос, молчащий до этого, его учитель.       — Боруто, я бы попросил тебя остаться сегодня рядом с нами. Так будет спокойнее твоему отцу.       Наруто подтверждающее кивнул, собирая разбросанные вокруг него ценные бумаги.       — Не могу, я должен сопроводить Карин-саму до дома, а лишь потом буду свободен. Но я буду согласен, если нас сопроводит мой телохранитель, а потом отвезёт меня, — максимально бесстрастно договорил он, пытаясь не показать, насколько сильно бьётся его сердце, в беспокойстве за свою провинность перед парнем.       Отец, задумчиво почесав подбородок, глянул на Итачи и согласно кивнул, добавив: «Хорошо, но дома чтобы был не позже двенадцати» — поглядев на часы, закончил Наруто.       Боруто, закатив глаза, быстрым шагом наконец-то нагнал Карин, ждущую его у лифта. А выходя из здания, боковым зрением, увидев курящего чуть в стороне от дверей Каваки, тепло растянул губы в улыбке, не впопад кивая на очередные сетования девушки.       Каваки хмыкнул, сделав последнюю затяжку и выбросив сигарету, двинулся следом за парочкой на парковку к своей машине. Не любил он использовать машины, которые предоставляло начальство для службы, своя — роднее. И там он точно знал, что мог говорить не боясь, ведь в них точно нет прослушки — каждый раз лично проверял.       Проводив Карин до её квартиры, Боруто наконец-то спокойно выдохнул, выйдя на улицу и у стоящей рядом лавочки обнаруживая знакомый силуэт. Пройдя чуть вперёд, без раздумий, потянув руки к дверце машины, которая звонко отозвалась от отключения сигнализации, после чего парень залез в неё, стягивая ненавистный пиджак, ослабляя галстук и стягивая и его, а рукава рубашки закатывая до локтя.       Долго ждать Каваки не пришлось, мужчина залез на водительское сидение, молча барабаня пальцами по рулю. Сложив руки на нём, и прижавшись лбом, он выдохнул.       — Принцесска, я волновался. Сегодня было правда опасно, а ты…       — Спасибо, Каваки, — перебил его Боруто, наконец-то разворачиваясь к приятелю и тепло ему улыбаясь, — За всё. За твою заботу и за то, что ты так внимателен к моим вкусам.       Мужчина хмыкнул.       — Извини, мне нужно было как-то перевести тему. Да и я же обещал тебе, — он повернулся к мальчишке.       — Дебил, — облегчённо выдохнул подросток, — А ты подобрал мою сумку?       — А что, я должен был её там бросить? — приподнял брови мужчина, разглядывая самодовольное выражение на лице младшего и не удержался от подколки, — со всей твоей инфой и картой памяти, с твоим порно, которые ты зачем-то хранишь в сумке. Не боишься что в колледже сопрут?       — Чёрт, есть хоть что-то, что ты не знаешь обо мне? — обречённо выдохнул Узумаки, — Как сопрут, так ты и вернёшь мне его, — проведя рукой по, чем-то привлёкшей его внимание, крыше машины, флегматично констатировал факт Боруто, — может ты ещё и сам довольно дрочишь на меня, когда я не знаю? — добавил он с самодовольной ухмылкой.       — Да, очень и очень многое я не знаю, — мужчина хмыкнул, — А почему нет? Ты себя в зеркале видел, придуро-ок? — протянул Каваки, наконец-то искренне улыбаясь расслабившемуся рядом подростку.       — Так всё-таки? Куда ты дел мой личный архив? — отвечая Отсутсуки не менее лучезарной улыбкой, поинтересовался Боруто.       — Разве так просить нужно? — наигранно поднял брови Каваки, неосознанно оглаживая пальцем руль.       — А как, по-твоему, я должен это делать? Прям тут тебе отсосать что ли? — скептически поинтересовался Боруто, кивнув головой на его колени и сжал губы, еле сдерживая хохот.       — Хм, было бы, наверное, здорово, — представив себе эту картину воочию, довольно облизав пересохшие губы, продолжил Отсутсуки, — Я бы принял такие извинения, — ехидно улыбаясь, ощущая большую расслабленность от привычного темпа разговора, закончил Каваки.       — Хах, мечтай, — обломал его Боруто, но всё же задумался, глянув ещё раз на чужие ноги. А поместиться ли он в узкое пространство между бедер Каваки? Но отведя взгляд, прикрыв глаза, понял, что просто не сегодня, настроения не было вообще, просто хотелось спать, — Я хочу в свою кровать и, наконец-то, забыть события последних дней, — резко улыбка пропала с лица, он прикрыл глаза, откидываясь на сидение. Игривого и добродушного настроения как не бывало.       Забывшись было за развлечением Карин и напускным весельем вечера, к парню постепенно возвращалось дурное расположение духа, хотелось скорее в свою комнату, и натворить чего-нибудь плохого, натрескаться чипсов или играть в «моргу» до утра. И плевать, что завтра на учёбу. А про домашнее задание Боруто уже привычно не думал. За отмазки, по типу «сожрала собака», «забыл» или «было лень» — даже уже и не стыдно, как было раньше в школе.       Отведя глаза, не в силах поддержать зрительный контакт, парень глянул в окно, но дёрнулся, когда в его раскрытой ладони, свободно лежащей на бедре, оказалась его симка. Вытащив из кармана телефон, Боруто вернул эту симку на место. Особо не на что не надеясь, скорее по привычке заглянул в соцсеть. Пару минут покрутил ленту. Лайкнул пару историй. А потом ему зачем-то предложили добавить в друзья «Сакуру Учиха». У вас один общий друг. Тут же заблокировав телефон и закусив губу, Боруто почувствовал сосущую пустоту внутри.       Каваки покосившись на, как ему казалось, расслабившегося подростка на соседнем сидении, завёл машину.       — Ну что, тогда домой тебя везу?       Боруто поморщился, дом для него перестал существовать, когда он потерял его… Свой дом.       — Ага, туда, где моя постель, — бесстрастный голос, которого Каваки не услышал, не успев переключиться так же быстро, как Боруто.       — Вот сейчас же в свою квартиру отвезу, там твоя постель, — хихикнув, с прежним задором ответил мужчина.       — Хах, как заботливо и эгоистично с твоей стороны, дорогой мой любовничек, — но добавил более ледяным тоном, — играешь с огнём, я не давал тебе повода думать, что я — твой. — Боруто крепко сжал зубы, до проступивших желваков.       Каваки закусил губу. А ведь правда же. У них свободные отношения и он не имеет никакого права на парня. Да, то, что между ними и отношениями назвать сложно. Скорее, взаимное использование, так, во всяком случае, всё начиналось. А как есть сейчас, сказать сложно. Грустно, но что поделать. «Спасибо, что хоть так рядом», — бросив полный задумчивой грусти взгляд серых глаз, подумал Каваки.       Такой мальчишка, холодный расчётливый и безэмоциональный — ему совершенно не нравился, но он становился таким каждый раз, когда так или иначе речь заходила к теме около отношений. Отсутсуки тянуло к тому подростку, которого хотелось защитить и отогреть, обнять и не отпускать. Выворачивая руль, обдумывал ситуацию Каваки везя парня в дом Узумаки, который так не хотел называть то место — «домом».       А Боруто устало уткнулся лбом в холодное стекло, мысленно благодаря мужчину за молчание. Чертовски хотелось побыть одному.       Но все его мысли разлетелись по углам, стоило просто плюхнуться на мягкую кровать, а всё тело благодарно отдалось болезненной судорогой в тот момент, как сам подросток провалился в такой долгожданный и нужный сон.       Наконец-то без кошмаров.

***

      Несмотря на ситуацию с Боруто — всё остальное для Саске было даже каким-то скучным. Пока он приводил мысли в порядок, после ухода Чоучоу и компании, раздумывая о том, как же ему не хочется, как обычно, домой.       На телефон раздался звонок, но медленно вздохнув и быстро выдохнув, Саске всё же решил ответить Сакуре. Может всё-таки что-то серьезное? Ну а вдруг?       — Саске-кун! Дорогой, — прощебетала девушка.       Учиха закатил глаза, откидываясь на стуле.       — Что?       — Ну, что ты такой смурной? — смутилась она, но ответа дожидаться не стала, — слушай, у тебя же вечер сегодня свободен, в универ не пойдёшь?       Саске уже примерно понимал, что она от него хочет, но всё же не собирался упрощать ей жизнь. Ей надо — пусть просит сама.       — Не иду, — как всегда, при разговоре с ней, односложно, ответил мужчина.       — О, это хорошо. Значит у тебя вечер свободный и ты сможешь посидеть с Сарадой? Меня девочки с работы, ну той, на которой я работала до декрета, помнишь? Зовут посидеть с ними. Я так давно никуда не выходила! Ну пожалуйста-а! Посидишь?       Саске сжал острые грани сюрикена. Вот он и сможет дома один побыть. Без этой надоедливой, вечно болтливой и, постоянно пытающейся угодить ему, женщины. А дочка. Ну а что дочка? Она его кровь и плоть — его род, его продолжение. Несмотря на испытываемые угрызения совести из-за его маленькой копии, в его сердце всё же находилось место для неё.       — Что мне за это будет? — холодно поинтересовался он, вместо явного согласия, которое было для него решено.       — Эм, — девушка задумалась, — я хотела тебе сказать, когда ты домой придёшь, но скажу тогда сейчас. Я с Сарадой завтра уеду к родителям и мы вернёмся только в воскресение. Ты счастлив?       О, да, Учиха был готов прыгать. Мысленно, конечно. На лице не дрогнул ни один мускул.       — Хм, ладно, — ответил Саске и сбросил вызов. Опуская руку на стол, с зажатым в нём телефоном. Он задумчиво скользнул по стене, на которой висели различные учебные, памятки и плакаты. Но всё это не было интересно ему.       Телефон пиликнул, когда он почти закончил с отчётом по учебному плану и планировкой на завтра. На следующем уроке у его группы должно было быть первое теоретическое занятие по специальности, Учиха готовился к нему. Перед первым, чем бы то ни было, любой человек очень волнуется, Саске не был исключением.       «Саске-кун, пожалуйста, не задерживайся слишком сильно, мне нужно выйти из дома в семь», — гласило пришедшее от Сакуры сообщение.       Мужчина, глянув на часы которые он носил на левом запястье, циферблатом на внутренней стороне запястья, вздохнул. Нужно было действительно собираться, если он всё-таки не хочет быть полнейшим козлом и заставить женщину опаздывать к подружкам.

***

      — Значит так, кашку на ночь, я поставила рядом с холодильником на столешнице, разведёшь её по инструкции на задней стороне пачки. Ну ты её уже разводил. Поиграй с Сарадой в пирамидку, только не теми средними кубиками, которые подарили твои родители — они для неё ещё маловаты, а вот теми, что лежат в детской. После того как покушает, включишь ей песенку про магазин — она ей очень нравится. На ноуте найдёшь, я оставила открытой. А потом порисуй с ней на манке, — тараторила Сакура, качая на руках дочку.       Стоило Саске переступить порог квартиры, он даже ботинки расстегнуть не успел, а голова его уже шла кругом. Запомнил он лишь две вещи: еда — на столешнице, а кубики в детской.       — Уложи её не позже десяти. Но лучше в девять начинай это делать. Пока покушает, пока полюлюкаешь с ней. Пока колыбельную ей споёшь.       — Чего? — Об этом как-то Саске не вспомнил. К такому его жизнь не готовила. Если поиграть, покормить, ну на худой конец подмыть и поменять памперс — он был готов, то петь — увольте.       — Колыбельная, Саске-кун. Детки под неё засыпают, — Сакура подняла взгляд от ребёнка на потерянного мужчину. Ох, как бы ей хотелось, чтобы этот мужчина наконец-то стал её мужем. Но в этом вопросе он был не сгибаем — нет и точка.       Саске наконец-то снял куртку да ботинки и пошёл мыть руки. Сакура пошла за ним. Она, сюсюкаясь с дочкой, аккуратно хватала её за пальчики и убирала руку. Женщина поглядывала за действиями мужчины, который был крайне недоволен таким пристальным преследованием его в собственной квартире.       Волновались они оба очень сильно. Сакура ещё ни разу не оставляла дочку и никуда не уходила. Соответственно, Саске ещё ни разу не оставался с дочерью один на один. Вымыв руки, мужчина вытер их, и наконец-то подойдя к девушке, потянулся к дочери.       Девчушка агукнула, и сразу же схватила отца за палец, когда Саске поудобнее усадил дочку на руках. Сакура одела Сараду в нежно-розовый забавный комбинезончик-ползалки с милыми ушками.       — Ну что ж. Если вопрос появится какой — сразу звони, я очень волнуюсь, оставлять тебя с ней одного в первый раз, — пролепетала Харуно, с умилением наблюдая, как дочка смотрит на папу большими чёрными глазками и мило ему улыбается.       — Ты опаздываешь, — не глянув на часы, сообщил Учиха. Ему уже надоело выслушивать беспокойство Сакуры. Пусть уже идёт. Что он два часа с дочерью не поиграет? А потом и спать не уложит?       — Ах! Точно, как быстро время летит. Ну всё, я тогда побежала, — натянув кроссовки и одев куртку, Харуно нахмурилась, — Ах, Саске-кун, тебя не затруднит мне телефон принести? Я похоже его в детской забыла.       Саске, не говоря ни слова, просто развернулся, закатил глаза, чтобы через пару минут вернуться уже с её телефоном.       — Спасибо, — она быстренько чмокнула его в щёку, абсолютно игнорируя его скривившиеся губы, — Если что — звони, — бросила девушка, выдвигаясь из квартиры и на ходу набирая подруге.       — Ну что, мы наконец-то с тобой теперь одни, — наконец-то позволил себе Саске улыбнуться дочке, — И почему она думает, что я могу не справиться? — ворчит себе под нос, мужчина, задумчиво перебирая пальчики дочки, — у меня есть опыт с детьми, — он тепло улыбнулся, вспоминая, как вот так же держал на руках маленького Боруто. Эти озорные голубые глазки…       — Агуу, — весело залепетала девочка в ответ, задорно улыбаясь папе.       — Чем хочешь заняться? — спросил он лепечущую Сараду, но бросив взгляд на себя, решил, что изначально всё-таки нужно переодеться, ибо в обтягивающих джинсах не очень удобно ползать по полу.       В комнате же, усадил дочку в манеж, сунув ей в ручку маленького лисёнка. Он хотел было уже распрямиться, но задержал взгляд на игрушке, а в голову пришёл образ рыжего лисёнка, с голубой ленточкой на шее, в несколько раз больше той игрушки, которую он дал Сараде. Того лиса Саске подарил Боруто, когда ему исполнилось десять.       Учиха сжал челюсть, насильно отворачиваясь от девочки, которая пыталась ручкой оторвать морковку из лапок зверушки. И кто додумался до такого? Лисичка же не зайчик… Он помотал головой, отгоняя от себя образ улыбающегося светловолосого мальчика, который был так искренне рад тому подарку.       Найдя в шкафу домашнюю одежду, Саске снял рубашку и джинсы, кинув штаны в шкаф, а рубашку в грязное, натянул домашние штаны и белую растянутую, с потёртой тканью, явно старую и заношенную футболку, когда-то белого цвета, с чёрной пандочкой на груди, которая жевала бамбук. Сакура давно грозилась выкинуть её и даже один раз почти выполнила свою угрозу, за что получила пощечину. Ведь полезла куда не просили и Саске был готов её придушить за когда-то любимую футболку Узумаки, которую он выменял на чёрную ветровку, похожую на которую сейчас носит Боруто. А похожую или, всё-таки, ту же?       Вернув своё внимание к дочери, которая беззубо пыталась покусать лисичку, он взял её на руки и понёс в детскую. А уже там, положив на животик перед детским маленьким игрушечным пианино, стал наблюдать, как девочка, задорно смеясь, бьёт ладошкой по не маленьким кнопочкам, а игрушка воспроизводит самые разные, но однотипные мелодии.       Внимательно наблюдая за дочерью, мужчина поймал жестокое дежавю. Когда-то, что-то похожее в его жизни уже происходило. Но когда…? И что? И его сознание быстро дорисовало картинку. Голубоглазый маленький мальчик лежит на животе, дёргает ножкой и приговаривает «Афке».       Мужчина нежно улыбнулся тёплому воспоминанию.       Но внезапно воспоминание сменилось другим ярким. У него было чувство, будто это произошло вчера…        Ночь. Спальня Наруто в их клановом доме. Что он сам делает в комнате в такой тьме — не помнит. Тихое шевеление рядом. Саске стоит между большой двуспальной кроватью и маленькой кроваткой, в которой спит пятилетний малыш. Мальчик ворочается, спит явно не спокойно. Ему самому не больше девяти.       Стоит Учиха сделать шаг вперёд, подойти к кроватке, как ребёнок начинает хныкать, но не просыпается. Одеялко падает на пол. Саске поднимает его, сам садясь на край, он не понимает, что делать. Как помочь. Его сердце обливается в тот момент, когда мальчик вскрикивает, но всё ещё не просыпается.       — … Нет! Я не позволю тебе уйти! — крик из коридора. Голос очень знакомый, но Саске не может вспомнить, кому он принадлежит. Всё, что парень сейчас хочет, это чтобы тот, кто кричит — замолчал. Мальчик начинает громче всхлипывать, Учиха укрывает его одеялком. Шепчет «Тише, всё в порядке, я с тобой, я никогда тебя не оставлю». Мальчик всхлипывает громче, но хныкать почти перестаёт.       — Итачи! Нет! Не оставляй меня! Я не смогу справится без тебя, ты же всю жизнь был рядом! — вновь верещит голос. Мальчик вновь дёргается, и начинает дрожать. Саске проклинает того, кто почти разбудил его маленькое чудо. Ребёнок дрожит. Учиха ложится рядом, прикрывая краешком его одеялка лишь самые ступни — в доме холодно — и прижимает малыша к себе. Продолжая бормотать что-то успокаивающее, пока голос в коридоре опять начинает кричать, срываясь на плач.       — Пожалуйста! Итачи, что я буду делать, если ты не вернёшься?       — Наруто, я обещаю тебе. Я вернусь, — очень тихо, но уверенно отвечает брат. Его Саске узнаёт сразу, прижимая маленького Боруто к себе. Малыш перестал хныкать, а дыхание выровнялось.       — Два года без тебя, — Наруто — Саске наконец-то узнает своего, почти что, родственника и человека, который заменил ему отца — за всхлипами почти не слышно слов.       — Сделай всё, чтобы наши мальчики не очень страдали из-за моего отсутствия, — просит Итачи.       — Обещаю, — тихий всхлип, — но ты только вернись ко мне.       Это только потом Саске узнал, что брат уходил на срочную службу на благо страны. Только так он мог выполнить долг клана Учиха. И только если выживет на чужой территории и отслужит — мог вернуться обратно в Коноху и занять должность при каге. Это ожидает и их детей, если у кого-то из них родится мальчик. Поэтому он был искренне рад, что его ребёнок — Сарада. Наруто тогда только как полгода заступил на должность хокаге. Мадара тогда очень сильно похлопотал, чтобы посадить во главу деревни своего любимого воспитанника.       Саске жутко захотелось лечь. Подхватив дочку и мягкие, но не тканевые кубики за петельку упаковки, в которую они были сложены.       — Оп-ля, — плюхаясь на кровать в спальне, прижимая дочку к себе, выдохнул он, поудобней устроился на кровати, и отпустил дочь, которая сразу же улеглась на его груди, и залепетала, посасывая свой кулачок. Задумавшись, пока девочка была занята своей ручкой, он вытащил пульт от телевизора, который висел напротив, с полки над кроватью, а туда положил кубики и потянувшись включил какой-то детский канал.       Саске засмотрелся и сам не заметил, как стал подпевать, вместе с лепечущей дочкой в такт его слов.       — Что бы суп сварить нужна-а картошка, и морковка посвеже-ей, тьфу, — фыркнул Учиха, наблюдая как его дочка машет ручками, счастливая. А мужчина уже понимал, включая песенку в четвёртый раз, что завтра он весь день будет её напевать, — «и корзинка стала тяжелей».       Отрегулировав громкость тише, мужчина дёргал ногами в такт песенки, выловив телефон из-под себя и пока он тут лежал, трубка уползла под колено. Похоже он выложил его из кармана джинс на кровать, когда переодевался.       Наблюдая, как доченька подпевает очередной песенке на своём лепечущем языке, Саске открыл соцсеть, лениво просмотрел парочку историй Сакуры с подружками, правда обе скипнул, не досмотрев. А потом ему предложила лента посмотреть фотографии, залитые несколько дней назад. Но видимо кто-то лайкнул их и тренды подняли их наверх. Улыбающийся голубоглазый подросток, обнимающий за шею и явно смеющийся, парня со змеиными глазами — Боруто и Мицки. И надпись — «Спасибо за вечер, братан».       А когда Саске, закрыв фотографию увидел, что на странице высвечивается «в сети» — он резко прикрыл глаза, а открыл от того, что дочка попыталась отобрать телефон из его рук. Мужчина собирался уже было написать Боруто, узнать, как он. Но резко «в сети», поменялось на «не в сети». И обречённо вздохнув, зажав телефон в руке, он положил руку на лоб.

***

      Сакура вернулась поздно. Выпила она с подружками немного, но наконец-то расслабилась. Её очень смущало, что Саске ни разу ей не позвонил, но она надеялась, что у них всё в порядке. Пройдя на кухню она увидела, что пачка с кашей, которую она оставляла для дочери — не тронута, она закрыта, а пачка была новая. Беспокойство охватило её, неужели Учиха накормил дочь чем-то не тем?       Она поспешила в детскую, в которой стояла кроватка их дочери, одна из двух кроваток. Ведь, иногда Сакура сама ложилась с дочкой, в её комнате, если дочь не хотела засыпать или долго хныкала. Почему-то она была уверена, что Саске будет укладывать её тут. Но дочери там не оказалось, зато свет горел во всей квартире. Но войдя в спальню, её сердце успокоилось. Её мужчина спал на кровати, а на его груди, тихо посапывая, спала их девочка. Почти что на краю, ближе к ней, лежал пульт от телевизора, по которому не громко болтала какая-то маленькая девочка, Учиха явно смотрел с дочкой детский канал. Взяв пульт и выключив телевизор, она отложила его в сторону.       Саске никак не отреагировал, а дочка громко причмокнула губами, но не проснулась. Взяв девочку на ручки, мать переложила её в колыбельку. Будить её не стала — как сама проснётся, покормит — так решила женщина. Повернувшись к любимому мужчине, она скользнула взглядом по его фигуре и скривилась, опять он напялил эту старую футболку, нет, чтобы новую надеть, у него в шкафу их несколько штук, а он всё равно эту носит. Она не понимала его привязанность к этой вещи и каждый раз, когда спрашивала, ничего не получала в ответ, кроме: «не твоё дело».       Но это не могло расстроить её сейчас. Из-за умиления, увиденного ею, её настроение было прекраснейшим и ничто, как ей казалось, не могло его испортить. Но стоило выключить свет, переодеться и лечь в кровать, в попытке отобрать у Саске из рук зажатый телефон — он тихо промычал: «не надо, Боруто», — сжав пальцы.       И весь настрой Сакуры растворился. Опять этот ненавистный ей подросток. Ещё со школы он мешал ей жить, вертясь рядом с её Саске! А после того, как он застал их в процессе секса, почти каждую ночь Учиха кричал во сне его имя. Это безусловно напрягало Харуно, но для неё существовало только лишь то, что этот мужчина любит её, да какой-то своей любовью, но любит, а на всё и всех остальных ей было плевать; она просто даже подумать не могла, что её фанатично обожаемый Саске-кун может не любить её или что в его сердце может оказаться другой человек, а что уж говорить о парне, которого женщина на дух не переносила?       Казалось бы, прошёл почти год, как в последний раз она слышала это имя с уст любимого человека. А тут опять. Она очень разозлилась. Даже сейчас этот чёртов Узумаки мешает ей! Телефон она всё-таки забрала, после слов Учиха выпустил его из пальцев. Разблокировав экран, злость окончательно нахлынула на неё. Посмотреть что там делал Саске — не удалось, педантичный мужчина поставил пароль, но увидеть экран блокировки ей всё же удалось. Ненавистные, счастливые голубые глаза смотрели на Сакуру с нежной улыбкой.       И девушка уже без толики внимания и нежности, кинула в Саске его же телефоном. И даже не посмотрев на него, улеглась на свою половину кровати около окна, укрылась одеялом и отвернулась.       А дёрнувшийся и проснувшийся Учиха, от прилетевшего на грудь телефона, вообще не понял, что произошло. Он увидел лишь: как Сакура укуталась и демонстративно отвернулась. Ну и плевать, мало ли, что ей в очередной раз не понравилось? Потом же опять сама извиняться полезет.       Мужчина протерев глаза, залез под своё одеяло, телефон кинул под подушку, предварительно проверив будильник. Саске посмотрел на кроватку дочки, стоящую через проход от него, и удостоверившись, что с ней всё хорошо, прикрыв глаза, но резко распахнув их вновь, уставился невидящим взглядом в пространство перед собой.       Как же Саске устал от этой вынужденной ситуации. Как же ему хотелось, прижать к себе того, при виде кого сердце из груди выпрыгивает, исходясь в бешеном ритме, коленки дрожат, а ладошки, как у школьника потеют. Как же непреодолимо тянет к нему, если бы Боруто только мог знать, как тяжело Учихе без него. Как болит его сердце, а душа просто кричит в мольбе, чтобы наконец-то вырваться из оков и прильнуть к тому, кто нужен больше чем чёртов кислород в баках на МКС.       Саске сжал ладони в кулаки, не в силах справиться с этой саднящей в сердце болью, он обречённо выдохнул, выхватив телефон из-под подушки, не сдержавшись, мужчина встал и тяжёлым шагом направился в ванну.       Закрывшись в комнате, он включил воду. И просто не смог ничего с собой поделать.       — Алло… — сонно ответили в трубке спустя несколько томительных гудков.       — Я… прости, я, наверное, разбудил тебя, — стушевавшись, ощутив себя конченным идиотом, проговорил Учиха, задумчиво изучая пальцем рисунок кафеля.       — С-саске? — не сразу ответил удивлённый собеседник, он, видимо, изменил положение своего тела, судя по шороху, — что тебе нужно? — голос резко изменился, прорезались стальные нотки, человек видимо окончательно проснулся и перестал воспринимать ситуацию как сон.       — Я… Прости, я правда не знаю, зачем звоню. Я… — собеседник молчал, видимо сам не понимал как относиться к столь позднему звонку и пытался совладать с собой и не поддаться ночной магии, ведь это днём приходится думать и обязательно вести себя так, как того требует ситуация, ночью же, наружу всегда выходят истинные мотивы, мысли и слова, — я… — Саске сжал челюсть. Когда, если не сейчас сказать именно то, что он хочет, то, что болезненной змеёй обвивает сердце? — Боруто, я скучаю.       Узумаки в ответ лишь шумно выдохнул. Молчание затягивалось, минута… две… три…       Слышны были лишь шумные вздохи. Саске откинулся на холодный кафель, сидя на коврике перед ванной. И ощущал, как каждый громкий вздох и не менее шумный выдох, не размеренный, а словно…словно…взбудораженный, принадлежащие Боруто, отзываются в нём так сильно, что заставляют его тело дрожать, неистово содрогаясь в ожидании чего-то очень необходимого и желанного. Отчего даже просто слышать его, родного, такого нужного — было единственным о чём он сейчас мечтал.       Всё отошло на второй план: его ошибки, и то, что он не может себя простить, Сакура, чёртова, Харуно, Сарада, боль в любимых глазах, предательство, раскаяние, которое душило его.       Происходящие казалось магией, будто Боруто даёт ему возможность, малейший шанс, просто, вот сейчас, в эту именно секунду, просто быть рядом. Без слов, без лишних обещаний. Просто быть рядом, слышать его дыхание и сходить с ума от дозволенного..       Каждый боялся уничтожить сложившийся момент. Боялся спугнуть, подав голос. Поэтому ничего кроме как молчать, и слушать, как дышит собеседник, как громко, но недостаточно, чтобы перекрыть взвинченное дыхание Боруто, у Саске лилась вода, им не хотелось.       Рука сама легла на требующий внимания член. Учиха с удивлением осознал это, лишь когда услышал, слишком громкий выдох, похожий на стон, сорвавшийся со своих губ.       — Ты же знаешь, что рядом с тобой сейчас мог быть я? Вместо неё, — подал голос Боруто. Но от его тона, созданный момент не растаял, а вайб его стал лишь сильнее опутывать Саске. Ему показалось, что он слышит, как его малыш болезненно усмехнулся, не переставая надрывно дышать. Учиха с силой сжал член в своей руке, болезненно, но тихо прорычав. Почему-то Саске был уверен, что Боруто говорит сейчас вовсе не о Сакуре, которая спала в его кровати. Его малыш слишком хорошо его знает, он по-любому же о его руке, ласкающей член.       Думать не хотелось. Совсем. Хотелось просто не прекращая разговор встать на ноги, плюнуть на всё и в чём есть, броситься к машине, а следом прокрасться к бывшему любовнику и сделать всё, чтобы эту ночь, он никогда не забыл. И не важно, что Боруто скажет ему с утра, бросит ли его или выгонит. Сейчас дико хотелось просто целовать его, просто быть рядом. И плевать, что у его любимого мальчика точно есть другой. Сердце сжалось от боли. И воспоминаний яркого подтверждения на его шее. Но быстро откинув её, сейчас не она руководила Учиха, и он не позволит ей взять власть над собой, об этом он точно подумает позже, мужчина решил поддаться вайбу, который видимо ощущал не только он.       — Ты кусаешь губы, — улыбнулся в ответ Саске, словно увидев перед собой любимое лицо, — и сам еле держишься, малыш, — понизив голос, уверенно заявил он.       Сладкий стон был ему ответом.       Выпустив, всё ещё требующий внимания член из руки, Саске сам кусал губы. Личное удовлетворение сейчас интересовало мало, в сравнении с перспективой оказаться в непосредственной близости. Он боялся озвучить то, чего очень хотел. Но не озвучить сейчас — казалось большим преступлением.       — Боруто, — Саске выждал пока дыхание подростка выравняется, — ты позволишь мне, — он закусил губу, Узумаки не спешил его перебивать, — приехать к тебе, сейчас?       — М-м-м, — протянул Боруто, — я не думаю, что это хорошая идея, Саске. Прости. — подросток сглотнул, — Я поддался моменту. Больше это не повторится. Уже…       — Стой, остановись. Я прошу тебя! — вскрикнул в попытке остановить Учиха, сердце сжималось. А паника застилала глаза, казалось сейчас самое страшное — это перестать слышать его голос.       — Уже поздно. Мне правда жаль. Но…       — Боруто! Блядь, остановись! — Саске не понимал, то ли он хочет кричать, то ли плакать. Но слёзы это точно не про него, поэтому злость застелила глаза, — Да послушай же! Несносный ты, подросток…       — Пока, Саске.       — Боруто! — взревел Учиха, вскочив на ноги, ему казалось, что его мир вновь был расколот в дребезги, как то злосчастное окно, которое он потом оплачивал сам, в тот самый ненавистный для него день, никто лишний так и не узнал, кто разбил его. Но видимо, его Боруто не был столь жесток, когда после прощания, он не услышал гудков, а по-прежнему слышал дыхание. Его тихое, боязливое. Но его любовь всё ещё был здесь, — Я не могу без тебя! — в сердцах вскрикнул Учиха.       Узумаки тяжело вздохнул, сглатывая, — поздно Саске. Уже слишком поздно. Прощай.       Пип…пип…пи…       Несчастный телефон улетел в стену, защитное стекло разлетелось на мелкие осколки, а экран пошёл тончайшей паутинкой трещен, полностью олицетворяя собой внутренней мир, осевшего на пол Саске. А плач, проснувшейся от резкого хлопка дочери, соответствовал его чувствам.