О том, почему проблемных детей нужно исключить из UA

На часах было 00:06 ночи. Геройская академия давно спала или не совсем… Айзава Шота спокойно мешал коктейль в своей термокружке. Это был ликер и… ликер. Идеальный напиток. Особенно в самые долгие и наполненные событиями дни. Или если ты работаешь классным руководителем 2-А. Когда он познакомился с этими проблемными детьми, кофе перестал действовать на него (что не уменьшает его любви к этому напитку). И успокоительное тоже. Он обязательно порекомендовал бы этот замечательный напиток другим учителям, да только такой адский класс, — целых 20 демонят без инстинкта самосохранения и 1 гремлин, который ведёт себя как действующий вулкан, — достался ему одному единственному (и неповторимому). Хотя нет. У Влада Кинга тоже был проблемный класс и свой самый проблемный ребенок из 20 других. Только он редко в этом признается. На экзамене в конце их первого года наблюдал за своим 1-B с выражением бесконечного страдания и причитал: «Ломание рук, оказывается, заразно. Лишь бы об этом Исцеляющая девочка не узнала, она же меня придушит бинтами, когда учеников лечить будет. Мне надо выпить, я пойду после экзамена в бар и напьюсь. Каяма, ты со мной? Монома, ну не надо! Только не разнесите главное здание. Кому молиться, чтобы это закончилось? Кендо, останови их. Янаги, не смей! Господи, кто-нибудь застрелите меня!». И так на протяжении 3 часов. Хороший был концерт по заявкам. Только Всемогущий и Исцеляющая Дева почему-то веселья Шоты не оценили. Но это дело наживное. Мы что-то отошли от темы. Идя ко входу на полигон Бета, Айзава молился. Он не знал кому и о чем, но был уверен, что попробовать стоило. Впрочем, в прошлом году это не помогало. Хотя, герои ведь должны быть оптимистами и верить только в хорошее, поэтому он не будет отчаиваться. — Надеюсь, они ещё живы. Надо же мне с кем-то поквитаться за пропущенные часы сна, — Сказал подпольный герой в пустоту ночной улицы и отпил жидкости из кружки. Ох, это немного подняло ему настроение. Но мысль о скором возмездии была гораздо привлекательнее. Ворота на полигон были открыты. Шота тихо проскользнул внутрь. Вид на разгром был удивительным (насколько же эти дети были сильны) и раздражающим (теперь ему придется писать отчёт о всех этих разрушениях, лучше бы они просто ещё один пожар устроили). Бакуго, стоящий не так далеко от входа, взорвал очередное здание, пытаясь попасть в Тодороки. И он бы это сделал, возможно, даже серьезные раны бы нанес, если бы не главный проблемный ребенок, он же Мидория Изуку, который оттащил сына Старателя в сторону с помощью черного кнута (если быть точнее, грубо отшвырнул на несколько метров). Шото грохнулся на твердый асфальт и издал тихий скулеж: «Больно…». После чего посмотрел на Деку с самым жалостливым лицом, которое Сотриголова когда-либо видел в своей жизни. Любимчик Всемогущего одарил гетерохрома таким убийственным взглядом (лежачего не бьют, а жаль), что в пору было записывать его в родственники Айзавы. Это продлилось всего пару секунд, после чего двухцветный парень издал оскорблённое мычание и надулся словно ребенок. — Хей, я всё ещё здесь, ублюдки! — рыкнул Динамит и осуществил очередной взрыв. Его брови сдвинулись к переносице, а оскал отразился на лице. Мидория сжал кулаки до побелевших костяшек, на которых красовались небольшие участки подранной кожи, очевидно, от ударов, и уверенно пошел на Кацуки. Прямо лоб в лоб. Тодороки, весело улыбнувшись, разлегся звёздочкой прямо там, где его оставили и лишь сощурил глаза, приготовившись наблюдать за мордобоем. Только пришедшие Мик и Полночь остановились рядом с коллегой. Шота залпом допил содержимое термокружки и всучил ее Ямаде, попутно разматывая оружие захвата. В глазах того блеснула догадка, и громкий блондин принюхался к стакану. Алкоголь. Кто бы сомневался. Мужчина переглянулся с Немури. Героиня покосилась на кружку и понимающе хмыкнула. Изуку занёс кулак, замахиваясь на блондина. Тот сделал блок, но черный кнут резко обхватил одну из рук, отдернув ее в сторону. Прежде чем Бакуго успел понять, что случилось, Изуку ударил его по лицу. Кацуки пошатнулся и отступил назад, дотронувшись до пульсирующей болью скулы. К утру будет синяк. Зеленоволосый снова выпустил черный кнут. Но в этот раз взрывной парень не собирался быть грушей для битья, и выпустил сильный взрыв прямо в грудь Деку. И когда Бакуго замахнулся, произошло то, чего никто из учеников не ожидал. Между ними пролетела лента, чуть не задев Мидорию, который сделал сальто назад и, уверенно приземлившись на ноги (спасибо, за уроки уклонения от Гран Торино), испуганно посмотрел на учителя. Два недогероя переглянулись с одинаковыми выражениями лиц и, будто прочитав мысли друг друга, синхронно развернулись на 180 градусов, побежав по полигону куда-то вперёд, главное подальше от Айзавы. Подпольный герой рванул за ними, чувствуя не пойми откуда взявшуюся гордость за развитую реакцию и нечеловеческую скорость своих учеников. Тем временем Тодороки приподнялся на локтях и, убедившись, что про него, кажется, забыли, перевернулся и на четвереньках пополз к ближайшему зданию, конечно же, разрушенному до самого основания, с целью спрятаться и переждать там разбор полетов от Айзавы-сенсея. Уже почти добравшись до места назначения, Шото вздрогнул, почувствовав две руки по обе стороны плеч. Подросток медленно обернулся и столкнулся взглядом с двумя победно улыбающимися героями-учителями. Сущий Мик и Полночь. Твари, он же почти дополз. — Прости, юный слушатель, но Стерка нас убьет, если мы не поможем поймать вас, — Сказал Хизаши, улыбнувшись краешками губ в попытки приободрить. Парень обиженно зыркнул на взрослых и прикусил губу, сдерживая не самые цензурные ругательства. После чего отвернулся и неожиданно обмяк, упав трупиком на тротуар. Учителя ошарашенно округлили глаза. Сущий Мик уже приготовился идти за Исцеляющей девочкой, как тело перед ними подало признаки жизни: — Можете меня забирать, но, знайте, я и пальцем не пошевелю. Хотите — тащите, — Шото повернул голову в бок, посмотрев на них, и ухмыльнулся так блядски, что у Каямы не было сомнений, что этому его научил Бакуго Кацуки. Вот же мелкие сученыши. — Не знал, что ты так можешь, — Несвойственно тихо сказал Мик. Впрочем, вот вы когда-нибудь видели такого Тодороки Шото? Сущий Мик спокойно взял парня за плечи и поволок его по земле к воротам полигона. Через несколько улиц от них всё дальше и дальше неслись, как будто за ними гнались демоны прямиком из ада, двое парней, что не мешало им переругиваться. — Как они вообще узнали, что мы тут? — Почти прокричал Кацуки. — Ох, может это потому что кто-то решил взорвать тут каждое здание без разбора? — Мидория недовольно посмотрел на одноклассника, — Конечно, учителя пришли на шум! — Полигон далеко от общежитий, а взрывы были не настолько громкими, Дерьмо-Деку! — Может роботы-помощники засекли? — Я не идиот и не позволил бы этим железякам меня снова заметить! Я всё проверил, нет их тут! — Бакуго не удержался от злобного рыка в конце. — Тогда это сигнализация на воротах полигона. — Тут есть сигнализация? — Блондин посмотрел на него. — Я предполагаю, — Неуверенно отозвался тот. — А что ты раньше это не предположил, пока мы не зашли сюда? — Я не подумал об этом, ясно тебе. И вообще, почему ты об этом не подумал? — Что? Не сваливай всё на меня! — Но ты ведь правда виноват в сложившийся ситуации! — Я?! — Если бы ты не сказал, что Тодороки-куну самое место в психушке, то этого бы не случилось, — Мидория всплеснул руками и чуть не был схвачен лентой. — У Половинчатого ублюдка крыша едет, правильно я всё сказал, — парень завернул за угол, — а ты не должен был вмешиваться, когда мы разговаривали, тогда бы этого точно не случилось! Айзаве надоело слушать их перепалку, поэтому дождавшись удобного момента, когда о нем снова, кажется, забыли, запустил оружие захвата в ноги блондина. Лента крепко обвилась вокруг лодыжки. Потеряв равновесие, Бакуго распластался по асфальту: «Сука!» Деку затормозил, нервно глядя сначала на соучастника разгрома, а потом и на учителя. Тем временем Стерка плотно обмотал ученика лентой с ног до головы, перевязав как подарок, и оставил лежать на том же месте. А сам грозно поднял глаза на проблемное дитя. — Сам сдашься или помочь? — не стоило забывать, что его ученики ценили пребывание в UA выше жизни. Поэтому Мидория решивший, что лучше мертвым, но не исключённым, чем живым и пойманным, с документами на исключение от Айзавы-сенсея, выразил общее мнение. Зелёная искра в попытке скрыться со всей скорости метнулась на соседнее многоэтажное здание, которое выглядело так, словно доживало свои последние минуты. Что подтвердилось мгновенно. Десять этажей сложились как карточный домик, подняв взрывную волну, которую им посчастливилось избежать. Наверняка этот взрыв был слышен по всей территории академии. Бляяять. Сотриголова, отходя от оглушительного грохота, первым делом убедился, что никто не пострадал. Бакуго (целый и невредимый, если не считать повреждений от драки) ошарашенно округлил глаза. Шота почти испугался, что они выпадут. Мидория на удивление ничего себе не сломал, но царапин прибавилось и на скуле расцветала кровавая рана. Парень был почти серым от количества бетонной крошки, осевшей на нем. Деку побледнел сталкиваясь взглядом с раздраженным учителем: «Земля мне пухом». Айзава измученно вздохнул, взял Мидорию за локоть, Бакуго закинул на свое плечо (все в том же связанном виде, рот тоже завязали во избежание криков) и неспешно пошел в сторону выхода. Там его ждали трое: Ямада, Немури и Тодороки. Черт, он про него совсем забыл. Шото лежал на руках Мика, совершенно не двигаясь, с привычным покерфейсом. — Он в порядке? — это первое, что спрашивает Айзава. — Да. Просто отказался двигаться и куда-либо идти, — Хизаши лениво кивнул, а после и зевнул. Что ж было уже полпервого ночи. Шота тоже бы не отказался от сна, но сейчас не до этого. — Куда идём? — Каяма подошла ближе и уже вовсю осматривала Изуку, — Его бы к Исцеляющей Деве. Она обеспокоенно проверила руки ребенка (плевать, что ему почти 17 лет), а после осторожно дотронулась до скулы. Мидория вздрогнул. — Уже поздно. Не будем ее будить. Их раны не серьезные, сами обработаем, — Шота после небольшого дневного пожара не спешил с ней видеться. Видит бог, он старался оберегать своих малышей (да, им почти 17, да, они не его родные дети, но он ещё в прошлом году, после случая в USJ обещал о них заботиться и защищать, чего бы это не стоило), но они постоянно находят новые приключения на пятую точку. А Исцеляющая Дева не церемонилась в выражениях, ругая его. Впрочем чаще попадало Всемогущему и директору Незу. Они добрались до общежития А класса. Айзава включил свет в гостиной и, открыв нужный шкафчик комода, стоявшего у стены, достал аптечку. Трёх парней посадили на диван. Быстрый осмотр учеников проходил в шесть рук. Уверившись, что сильных увечий, ожогов и переломов нет, Каяма забрала у Айзавы аптечку и принялась обрабатывать раны Бакуго, пока Ямада проверял Мидорию на сотрясение. Тодороки растянулся на подушке и лениво наносил мазь на собственные ссадины и несильные ожоги. Пестрый розовый (там определенно была целая упаковка простого белого, почему он выбрал именно этот?) лейкопластырь обмотался на нескольких пальцах обеих рук. Бакуго хмыкнул и, пока Полночь отвлеклась на бинты, приклеил Шото ещё один пластырь прямо на лоб поверх маленькой ранки. Тодороки по совиному моргнул, дотронулся до лба и продолжил обрабатывать раны, наплевав на случившееся. Айзава, наблюдавший за этим, обречённо вздохнул. Его помощь не нужна? Прекрасно. Как насчёт кофе? Айзава плелся к кухне. В верхнем шкафчике быстро нашлось кофе, электрических чайник включен, Шота не спеша достал собственную чашку, предусмотрительно хранимую в общежитии его проблемного класса, из полки с кружками учеников и насыпал себе пару ложечек. — Я, пожалуй, не буду спрашивать, что здесь происходит, — Хитоши подкрался неожиданно из-за спины. Айзава был доволен, что уроки скрытности и бесшумного передвижения прошли не зря. Мик чуть не получил сердечный приступ. — Шинсо-кун, ты снова не спишь по ночам? — Мидория первый из провинившихся смертников кто заговорил после прихода в общежитие. — А когда я последний раз спал в такое раннее время? — Вопрос скорее риторический. Никто не акцентирует внимание на его мешках под глазами. — Я уже в курсе, что ты превращается в летучую мышь с таким режимом сна, гребанная панда, — Сказал Кацуки и тут же зашипел от боли, когда Каяма полила очередную царапину обеззараживающим средством. — Хах, — Шинсо лишь усмехнулся их внешнему виду и прошел к шкафам мимо классного руководителя, доставая собственную кружку с нарисованными на ней котиками. Никто не комментирует, что кружки учителя и его ученика очень похожи. Чайник выключается, и Айзава заливает кипяток сначала себе, а потом и Шинсо. Они тихо садятся вместе за стол, мерно помешивая темную бурду в чашках. Мидория не уверен, что это можно назвать кофе. Происходящая картина выглядит немного сюрреалистично, но все молчат. Привыкли. Тодороки заканчивает мучить медикаменты, своими попытками самостоятельно обработать раны и встаёт с насиженного места. Пройдя в кухонную зону, он открыл холодильник, освещая лёгкий полумрак. Закрывая дверцу, Шото попутно достал охлаждённый апельсиновый сок. Почти невесомыми шагами парень прошел к столу и сел напротив Айзавы. В своеобразном ночном чаепитии (никого не волнует, что никто из них не пьет чай) теперь участвует трое человек. Тодороки глотнул сладкий сок и спросил: «Вы не собираетесь нас ругать? Обычно вы бы уже давно назначили наказание». Айзава серьезно посмотрел на него. — Я бы хотел для начала узнать, что произошло, — Айзава спокойно продолжал пить кофе. Вероятно, он такой спокойный из-за выпитого ранее алкоголя. Поистине лучшее придуманное человечеством лекарство от стресса. Не похоже, чтобы Шинсо собирался оставить их наедине для этого разговора. Впрочем не то, чтобы он кому-то мешал. Хитоши, как любитель интересных историй и сплетен, и вправду уходить не собирался. Вновь повисла тишина. Никто из нарушителей порядка и спокойствия не имел желания поделиться случившимся. Мидория неловко отвернулся, натыкаясь взглядом на ещё одного человека: «А ты то почему не спишь, Каминари?» Все повернулись к лестнице. Там укутанный в тонкое одеяло стоял немного сонный блондин. Он неуверенно зашагал к ним. После чего сел рядом с Шинсо. — Простите, если помешал. Просто я слышал взрыв и подумал, что это мог быть Каччан. Дошел до его комнаты, но там никого не было. Я волновался. Решил подождать и увидел, как вы вернулись в общежитие, — Каминари сильнее укутался в одеяло, смотря на Айзаву, — Я не хотел вас прерывать, но заметил, что Шинсо спустился вниз и тоже спустился. — Кхм, прости, не хотел кого-то заставлять переживать, — Тихо произнес Бакуго, неловко переглядываясь с другом. — Все в порядке. Я рад, что ничего серьезного не случилось, но, — Он сделал паузу, — Какого черта у вас произошло? Почему вы сцепились? Все же было нормально днём. — Мы просто… мы трое очень разные, поэтому нам сложно понять друг друга, из-за чего такое случается, — Пояснил Деку. Тодороки внимательно посмотрел на Бакуго, а потом задумчиво кивнул на слова Мидории. — Это была ваша первая не тренировочная драка друг с другом, Мидория, Тодороки. А вы, — Айзава показал на Изуку и Кацуки, — не дрались с того инцидента на полигоне Бета, — Перед глазами всплывает образ полуразрушенного полигона, сколько же страниц отчёта ему придется завтра написать, — Так что же случилось? — Я вспылил. Мне жаль. Приму любое наказание, — Отозвался Тодороки. Ямада неловко кашлянул, после чего притянул к себе Каяму: «Мы, наверно, пойдем. Конечно, очень интересно, что у вас там произошло, но у меня завтра эфир на станции, и я предпочту быть хотя бы не очень сонным. А у Немури дополнительные занятия». (Спойлер: никакого эфира у него завтра не было, и это было известно как минимум троим людям в комнате, исключая его самого, а именно: Айзаве, Немури и Мидории). Героиня попыталась возразить, Мик утащил ее силой. — Спокойной ночи, Стерка! — Крикнул Ямада уже у двери. — Ага, покойной, — Тихо и мрачно отозвался Айзава, — Так вернёмся к насущному вопросу. Айзава опустил чуть более заинтересованный взгляд на сына Старателя. — На самом деле все не дошло бы до драки, если бы я так близко к сердцу не воспринял то, что Каччан сказал Тодороки-куну, — Заявил Мидория, перенимая основную вину с друга на себя. — Я рад, что вы хотя бы признаете, что поступили плохо, — Айзава снова вздохнул. Какой это раз за день? 10? 15? А ведь сегодня только первый учебный день. — М, — Бакуго пробурчал что-то под нос, после чего сначала посмотрел на Тодороки, а потом на учителя, — Я оскорбил Двумордого, из-за этого и поссорились. Не то, чтобы я изменил свое мнение, что у СерединкаНаПоловинку едет крыша, но я признаю свою вину. Что ж на извинение не тянет, но то, что признал вину уже неплохо. Тем более это Бакуго, от него редко можно услышать хоть что-то напоминающее извинения. Прогресс. — Ну ты как всегда, — Озвучил общую мысль Каминари. — Не, он видимо сильно вымотался, раз в конце своей речи не произвел показательный взрыв, — Шинсо дьявольски улыбнулся,— Что стареешь, а, Динамит? Может тебя уже называть «Убийственный Взрывной Старичок: Динамит»? Каминари хрюкнул от смеха. Бакуго покраснел от ярости: «ЗАТКНИСЬ! КАК ТЫ СМЕЕШЬ, ЕБАННАЯ ПАНДА? СЧИТАЕШЬ СЕБЯ ЛУЧШЕ МЕНЯ? Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ТАКОЙ ВЗРЫВ ПОКАЖУ, БУДЕШЬ ПОТОМ СВОЮ РОЖУ ПО КУСОЧКАМ СОБИРАТЬ! ИДИ СЮДА, ДЕРЬМОЛИЦИЙ!» Бакуго орал на все общежитие и угрожающе размахивал руками, но попыток приблизиться к жертве не оказывал. Атмосфера улучшилась. Ребята продолжили дружно хихикать, над такой привычной картиной. Айзава спрятал улыбку в шарф. Но вовремя вспомнил, почему он тут: «Хватит. Ночь на дворе. Не будите одноклассников. Хит…». Айзава останавливает себя. За время личных тренировок с Хитоши, он так привык называть его по имени, что чуть по привычки не сделал это здесь. При других не стоит показывать свою привязанность (и фаворитизм, в котором он не собирается признаваться даже самому себе), только наедине. Впрочем, он и Изуку называет по имени иногда. Но это другое. Этот ребенок слишком часто влезает в неприятности и оказывается в опасных ситуациях, а Айзава волнуется. И как он мог не привязаться к нему? Не начать заботиться? За прошлый год эти дети стали ему родными. Все они. Со своими недостатками и странностями, и одним на всех магнетизмом к злодеям. Однажды у него разовьется аневризма. Из-за них. Ох, и когда он стал таким сентиментальным? — Шинсо, Каминари, идите в свои комнаты, — Айзава посмотрел в глаза Хитоши, — Спать. — Ох, да ладно, просто дайте мне стать чертовой летучей мышью, — Шинсо скрестил руки на груди. — Ты знал, что у летучих мышей особо хрупкое строение костей. Они не могут передвигаться на своих лапках, — Вкинул случайный факт Мидория. Все разом посмотрели на него. — Зачем тебе вообще эта информация, ребенок? — Айзава знал, что у Мидории много разноплановых и случайных знаний, но каждый раз подобные моменты все равно абсолютно неожиданные. — Окей, мы поняли, что ты супер умный. По правде в этом никто и не сомневался, но мы все же, наверно, пойдем спать, — Каминари встал со стула и потянул за собой Шинсо, — А ты, если так хочешь, становись летучей мышью, — Парень поволок его к лифту, — Только ты уверен? Ты же любишь кошек, а они едят мышей. Шинсо пару раз глупо моргнул: «Едят, но не летучих же». — Они бы могли, — Авторитетно ответил Каминари. — Нет, — Шинсо знал, что это не убедит его одноклассника. — Спорим? — Денки ухмыльнулся, предчувствуя что-то веселое. Двери лифта открылись. Два парня вошли внутрь. — Ну с кошкой все просто, а где ты летучую мышь возьмёшь? — Кошку всегда можно выкрасть у Айзавы-сенсея, это понимали они оба. Шинсо был почти заинтересован предложением. — Есть у меня одна идейка, — Это было последнее, что сказал Каминари, перед тем как двери лифта закрылись. Айзава не сразу осознал суть разговора двух учеников, но стоило ему понять, как он тут же крикнул в след подросткам: «Не смейте проносить летучую мышь на территорию UA, проблемные дети!» А после уже совсем тихий шепот, просто мысли вслух: «Маленькие гремлины». Айзава потер переносицу, устало прикрывая глаза. Быстрый взгляд на настенные часы. Время 00:48. Это был тяжёлый день. Шота очень хочет лечь на диван в гостиной и уснуть. Пора заканчивать и расходиться по комнатам. — Дети, если ещё раз подеретесь вне тренировки, то будете сами собственными руками убирать все разрушения. Это во-первых. А во-вторых, вы наказаны. Будете делать уборку во всем общежитии на протяжении 3 недель, — Он серьезно смотрел на учеников и для большего устрашения активировал причуду, волосы взмыли вверх, а глаза загорелись красным, — Наказание начинается с завтрашнего дня. А теперь спать. Если почувствуете себя плохо, идите к Исцеляющей Девочке. Сказав это, Сотриголова встал из-за стола и скрылся из здания. Парни переглянулись и, не говоря ни слова, разошлись по комнатам. Лишь только Деку пробубнил под нос: «Старый сварливый дядя». Слава богу, Шота не имел возможности это услышать.

. . .

Утром класс А плавно стекался на кухню за завтраком. — Я слышала крики вчера в общежитии. Что произошло? — Мина посмотрела на помятого Бакуго, а после перевела взгляд на Мидорию и Тодороки. Шум разговоров притих. Все выжидающе уставились на одноклассников. — Мы наказаны на 3 недели, — Не поднимая взгляд на ребят, ответил Изуку. Тодороки кивнул. — Мне придется проводить время с эти придурками. Это будут три адские недели, — Отозвался Кацуки, дожаривая яичницу. Несколько человек хихикнули. Изуку недовольно ударил Кацуки локтем в ребра. Двое парней начали переругиваться. Шото обречённо вздохнул, смотря на них. Вот кому точно предстояли три адские недели. Эйджиро, проходящий мимо с миской хлопьев, поддерживающе похлопал его по плечу, будто прочитав тревожные мысли. Фумикаге, сидящий рядом, прокомментировал: «Ужасающий парад тьмы». Не то чтобы Шото был не согласен. Никто не заметил Каминари и Шинсо, о чем-то перешёптывающихся все утро. Осталось придумать как достать кошку из комнаты Айзавы-сенсея и не поплатиться за это жизнями.

. . .

Конечно, Айзава не выспался. По-другому и быть не могло. Он не бывает бодрым в принципе. Первым делом Сотриголова направился к директору. Незу оказался понимающим в вопросе происшествия. Подобные моменты от класса А уже никого не удивляли. — Я загляну к вам на классный час. Нужно объяснить ученикам, что Цементос уже устал восстанавливать школу и ее имущество, — Незу недовольно поморщил мордочку. — Кстати, об уставших. Я тоже задолбался. Мне кажется, что за такие мучения, я должен получать больше, — Глаза бусинки директора недовольно сощурились на преподавателе. — Ты хочешь…? — Повышение зарплаты. По спине Айзавы пробежали мурашки от похолодевшего взгляда собеседника. — Вон, — Это все, что ответили ему. Уходя из кабинета, он бросил на последок: «Чертова крыса».

. . .

На классном часу Айзава не присутствовал, занимаясь отчётом в учительской. Когда прозвенел звонок на перемену, мужчина написал шесть листов из приблизительно десятка. Дверь открылась с грохотом. Айзава не сомневался, что ее тупо пнули. В проёме показался Сущий Мик, ослепительно улыбаясь. Его громкий голос разлетелся по комнате: «Утра, Стерка! Неужто все утро мучил своих ребят? Проходил мимо вашего кабинета, на детях лица нет. Бледные как снег». — Я их сегодня ещё не видел. Незу проводил классный час, — Айзава собрал в аккуратную стопочку напечатанные им листы, чуть не роняя при этом пустые бумажные стаканчики из-под кофе. Сколько он уже выпил чашек за утро? Он допивает останки кофе. Кажется это была 5. — Оу, это многое объясняет, — Сказал Мик, — Следующий урок с тобой? — Да, заодно узнаю, что произошло на классном часу.

. . .

Айзава входит в класс со звонком. Все сидят на своих местах. Ребята выглядят серьезными и бледноватыми. Лицо Аоямы почти зелёного оттенка. — Что эта крыса с вами сделала? — Это первая мысль, пришедшая ему в голову, и он сразу произносит ее вслух. Ученики переглядываются. Иида прочищает горло, а после уверенно произносит: «Директор Незу доходчиво объяснил нам, что если мы приведем к ещё одному серьезному разрушению, то можем забыть об обучении в UA». Чей-то тихий голос, подозрительно похожий на Каминари, добавил: «Забыть об UA, а ещё о свежем воздухе, солнце и свободе». Еще один тихий полушёпот, похожий на голос Хагакурэ, ответил на это: «Кто знал, что у директора есть тайное подземелье, где он держит неугодных ему людей? И это разве законно?» Киришима вторил: «Угрозы это не мужественно». Теперь Айзава, кажется, понимает, что произошло. И он ловит себя на мысли, что не удивился бы, если Незу правда похищал людей и держал их где-то. Впрочем ему не стоит делиться данными мыслями с уже достаточно перепуганными детьми. Может хоть теперь они не будут влипать в неприятности каждый чертов день? Айзава быстро понял, что ошибся в предположениях.

. . .

Отчёт был готов к обеденному перерыву. Шота пропускал заслуженные перерывы на сон и писал каждую свободную минуту. Двенадцать страниц, подробно расписывающих картину разрушений на полигоне Бета, легли на стол директора Незу. Надеюсь, абсолютно очевидно, что на самом деле они были брошены на стол буквально с другого конца комнаты. Айзаве платят недостаточно, чтобы он любил свою работу. Хотя нет, на самом деле ему нравится преподавать, да и Шота любит детей. Он вышел за дверь, когда в него чуть не влетели ученики. Зачеркните, он хочет уволиться и придушить маленьких монстров. Только секунду спустя Айзава узнает личность первого ребенка. Хитоши. Да вы издеваетесь…? За ним бежал второй. Каминари. Третьим, и по-видимому отстающим, был Тодороки. Этому балбесу, что мало было приключений ночью? Замыкал цепочку Эктоплаз… Погодь! Серьезно? Эктоплазм?! Когда все четверо скрылись за поворотом, Айзава спросил в пустоту: «Какого черта..?» Пару раз моргнув и усомнившись в увиденном, Шота попытался вспомнить, сколько выпил кофе за утро. По примерным подсчётам… много. Может у него от этого глюки начались? Айзава решает не думать об этом и идёт на обед. Глюки, так глюки, но от своих пары литров кофеина в день он отказываться не собирается!

. . .

На обеде Айзава спал, завернувшись в жёлтый спальник, на диване, пока… — Стерка, подъем! — Ямада коронно открывает дверь с ноги (Шота не комментирует, что это их общая фишка), — Тебя к директору! — Что я сделал? — Мужчина подтягивает спальник до носа и приоткрывает один глаз. — Не ты, твои… — Он сконфуженно показывает на фотку на столе, — Они снова что-то сделали, я не вкурсе. Айзава шипя как недовольный кот, поднялся и потопал к выходу, напоследок хлопнув дверью. Ямада остался один… — Юный Мидория? — Тихо интересуется костлявая фигура, выглянувшая из-за дальнего компьютера. … Или нет. — Нет, Тодороки, Шинсо и Каминари, — Заторможено отвечает Ямада Всемогущему. Тот облегчённо выдыхает, похоже слишком сильно, ведь сразу выкашливает кровь. Но на обеспокоенный взгляд поднимает большой палец вверх, успокаивающе улыбается и возвращается к работе. Хизаши поворачивается к столу Шоты, внимательно вглядываясь в единственную рамку с фотографией. На ней фото, сделанное после геройской тренировки за месяц до окончания первого года. Там весь немного побитый 1-А класс, измученный, но счастливый Шинсо, гордый Яги обнимающий Мидорию и Бакуго, и Шота, прячущий улыбку в шарф. Ямада не может тоже не улыбнуться смотря на фото. Что бы не натворили эти дети, Айзава просто не сможет их исключить, слишком привязался.

. . .

В лучших традициях школы UA Айзава открыл дверь в кабинет директора с ноги. Дверь врезалась в стену с той стороны. Он молча вошёл с аурой темной грозовой тучи. Внутри его ждал Незу, Эктоплазм, Тодороки, Каминари и Шинсо. Айзава сел на стул, также ничего не говоря, лишь только поднял бровь, как бы спрашивая. Эктоплазм хмуро ответил на немой вопрос коллеги: «Два слова – Летучая мышь». Айзава сразу понял. И не поверил. Перевел вопросительный взгляд на детей. Каминари нервно передёрнуло. Шинсо отвёл взгляд в сторону. Тодороки невозмутимо посмотрел классному руководителю в глаза. У Айзавы задёргался глаз. Он поверил. И в слова учителя и в бога. Это точно кара небес. В прошлой жизни он был серийным убийцей, и вот его наказание за это. Он опустил взгляд вниз, все также молча, а после поднял голову на директора: «Я увольняюсь». — Только через мой труп, — Незу повысил голос. Айзава удручённо вздохнул.

. . .

Шота не уволился (кто бы ему позволил). Тодороки, Шинсо и Каминари были отстранены от геройских тренировок на неделю. Уже когда ученики уходили, Сотриголова остановил Тодороки. — Ну и зачем ты в это ввязался? Наказаний не хватило? — Это был научный интерес. Шота хмыкнул. — Ещё одно наказание на этой неделе и будешь отстранён от занятий. Все понятно? — Да, сэр. — Не опоздай на урок.

. . .

Занятия сегодня были до самого вечера. Слава богу, у Шоты не было последнего урока. Айзава собирал вещи в учительской, когда… Дверь открылась с ноги. Да что ж такое… У меня дежавю. Шота обернулся к Хизаши. Тот сердито смотрел на него. Из прически торчал бумажный самолётик. — Что случилось? — Чтоб я ещё раз проводил урок в твоём классе! — Что случ…? — Саботировали занятие! — Что…? — Они принесли на урок насекомых, и когда я отворачивался кидали самолётики. — Чт…? — Пришлось поддаться и отпустить их раньше! — Ч…? — У них сегодня видите-ли день просмотра кино, чтобы подготовиться нужно раньше уйти. Вот же мелкие… — Ты мне договорить не дашь, да? — Айзава вздохнул, — Пошли к ним в общагу, поболтаем о правильном поведении. Мик перестал наворачивать круги у выхода и энергично махать руками, остановился, кивнул, прошел мимо него к своему столу и начал закидывать вещи в сумку. — Пошли, — Ямада подошёл к Айзаве, тот наконец достал самолётик из его шевелюры.

. . .

На улице Шота и Хизаши столкнулись с Каном. — Сделай лицо попроще, Влад, — Айзава остановился. — Выглядишь как на похоронах, — Согласился Ямада. — Незу сказал мне провести воспитательную беседу с Мономой, — Учителя понимающе переглянулись. — Из-за чего хоть? — Из-за практики проклятий и темной магии. Куклы вуду, возможно, — Взгляд Кана устало поплыл, он почти всхлипнул. Сущий Мик удивлённо вскрикнул: «Ты шутишь?» — Похоже, чтобы я, блядь, шутил? — У тебя всегда было отвратительное чувство юмора — я бы не удивился, — отозвался Айзава. Кан закатил глаза. — Ну ты держись. Может это неправда вообще, — Ямада похлопал Влада Кинга по плечу. Тот лишь покачал головой: «Правда, я его уже ловил на этом». Ямада хотел ещё что-то спросить, но Айзава потянул его за собой.

. . .

Они переступили порог общежития. На первом этаже было шумно. Мидория, Бакуго, Аояма и Хагакурэ вместе готовили за кухонным островком. Пока Каминари и Шинсо выбирали фильм, Джиро подключала ноутбук к телевизору. Иида, Асуи и Тодороки тащили к дивану все подушки и пледы, найденные в общежитии. Первой пару учителей заметила Мина: «Айзава-сенсей, Ямада-сенсей, хотите присоединиться к вечеру кино?» Ребята остановились и повернулись к двери. — Да, Айзава-сенсей оставайтесь. И вы, Ямада-сенсей. Будет весело, — Мидория очаровательно улыбнулся откладывая глубокую тарелку, — У нас есть закуски, попкорн, сок и кофе тоже. Неожиданное предложение выбило из колеи настроенных на серьезный разговор взрослых. — Вообще-то мы… — Начал было Айзава. — Конечно, мы с радостью останемся, — Ямада приобнял друга за плечи. Конечно, Хизаши не забыл вакханалию, устроенную детьми на его уроке, но, видя усталое и хмурое состояние лучшего друга, решил, что небольшой отдых с учениками не повредит.

. . .

Айзава понял, что произошло только через час. Все окна были зашторены, свет выключен, подростки расположились кто на диванах, кто рядом на полу. Везде мягкие подушки и пледы, стаканчики из под сока, чая и кофе и миски с попкорном. Сам Шота и Хизаши лежали на полу в обнимку, завернутые в одно одеяло на двоих. Его голова покоилась на плече Ямады. Шота чувствует, что не вернётся сегодня в учительское общежитие. Слишком тепло и уютно, глаза постепенно закрываются. Ямаде потребовалось десять минут, чтобы понять, что Шота спит. Хизаши тоже закрывает глаза. Сегодня они оба ночуют здесь.