Ab cinis in flamma (в режиме редактирования)

— Не понимаю, зачем тебе выполнять его просьбу и ехать на встречу к нему,- второй день возмущался Белка, чуть повернув голову к девушке, что ехала сзади, держа поводья.- Он ведь даже не удосужился узнать, что с тобой происходит! И между прочим, не его силами тебе удалось избежать смерти. Любопытно, кому бы тогда он выдвигал свои требования, будь ты уже мертва? — У Мерлина довольно эгоистичная натура, с этим сложно поспорить, однако я полагаю, за последнее время с ним приключилось множество бед. Впрочем, у него всегда было предостаточно проблем, которые ему ловко удавалось находить, когда в очередной раз он игнорировал требования Утера. — До церкви доходили слухи о том, что якобы король имеет в своем подчинении некого тайного советника, что обладает колдовскими чарами,- отметил Ланселот, восседающий на своем верном коне, указывая своим спутникам правильную дорогу. — Так и есть,- подтвердила Эльмина.- Мерлин долгие годы служил Утеру Пендрагону, покорно выполняя все его капризы и получая из королевских прихотей собственную выгоду. Жаль, что мне не удалось застать истинное волшебство, на какое он был способен когда-то. Все, что я видела - как Мерлин дерзко позволял себе язвить самому королю и хитро изворачиваться в своих оправданиях, когда уже вторую седмицу разгонял над дворцом грозовые тучи,- не смогла дева сдержать усмешки, вспоминая тот случай. — Отчего же король ни разу не наказывал его за неповиновение?- поинтересовался мужчина. — За долгие годы своей жизни и служения при королевском дворе Мерлин прекрасно знал, какие слова необходимо использовать, дабы повлиять на Утера. Он всегда отличался искусным красноречием. К тому же, надо отдать должное, Мерлин сделал для королевства многое, пока в его руках была магия. — Куда же она подевалась от него?- спросил Белка.- Неужто она имеет способность появляться и исчезать по своему желанию? — Этого и я не знаю,- пожала дева плечами.- Мерлин не очень любил рассказывать о своем прошлом. Только если это не были какие-то забавные истории, где бы он мог похвалиться своим остроумием и находчивостью. — Как же он оказался в Поморье, если все это время служил королю здесь?- на миг взглянул на деву Ланселот.- Или Утер приказал ему отправиться к тебе? — Вряд ли это был королевский приказ,- отозвалась дева.- Мерлин был его советником, не гонцом, он без зазрения совести покидал замок, когда того желал. Однако каким ветром его внезапно занесло в мои края, мне до сих пор неизвестно. Откровенно говоря, меня никогда и не заботило это обстоятельство. Я просто была благодарна Богу за то, что Он привел в мою жизнь Мерлина, который дал мне возможность начать новую жизнь после… Дева запнулась на слове, не имея возможности вымолвить далее то, что доселе ранит ее душу до самых ее глубин, словно в сердце вонзают стальной кинжал. Эльмина сглотнула образовавшийся ком в горле, на миг воссоздавая в памяти мрачные обрывки ее прошлого. — После потери мужа и сына?- внезапно произнес Ланселот, глядя на то, как дева вмиг бледнеет лицом и с неподдельным изумлением и ужасом смотрит на него. Эльмина ощутила себя так, словно все ее тело окатила волна ледяной воды. Неожиданно произнесенные слова мужчины столь ошеломили ее, что дева даже натянула поводья на себя, останавливая лошадь. Она растерянно глядела на воина, вновь и вновь прокручивая сказанный им вопрос и убеждаясь, что ей не послышалось. — Ты белены объелся что ли?- язвительным тоном произнес Белка, скрестив на груди руки.- Какой сын? Она ни разу доселе и замужем не была, правда, Эльмина? Мальчик повернул к девушке голову, с уверенностью полагая, что сейчас она согласно покачает головой, подтверждая его слова, однако ее затянувшееся гнетущее молчание и внезапная напряженность в теле, что он ощущал своей спиной, дал юному фэйри понять, что воин в этот раз оказался прав. Белка больше не мог произнести ни слова, не зная более, что теперь ему стоит сказать. — Откуда ты… ?- немой вопрос застыл в горле девушки, что продолжала глядеть на Ланселота недоуменным взором, в каком мужчина мог отчетливо видеть горькую боль. Мужчина опустил взгляд, ощущая свою вину за его поспешные слова, что так сильно обескуражили девушку и вызвали в ней острую печаль. Огорчать молодую женщину ему хотелось в последнюю очередь, но все же некоторая часть его испытала удовлетворение своему любопытству. Теперь он убедился в своих догадках: в свои столь молодые годы Эльмина уже стала вдовой. — Когда твой разум находился вне сознания, ты бредила, просила прощения у близких, каких потеряла,- тихо произнес он, опустив ниже голову и пряча лицо в тени капюшона. Дева ничего не смогла сказать в ответ, подступившие соленые слезы саднили ей глаза, и в попытке остановить их девушка поспешно отвела свой взгляд от мужчины и встряхнула поводья, возобновляя шаг лошади. Сердца всех троих путников сковало тревожное чувство неприятной горечи после их беседы, что ненароком затронула болезненное прошлое девы. Каждый из них и хотел бы стряхнуть с груди давящую тоску, да только не знал, как теперь сменить возникшую напряженность. Уткнувшись в темную гриву кобылы, Белка произнес первое, что пришло ему в голову: — Нам надобно придумать имя нашей савраске,- легко похлопал мальчик по лошадиной шее.- Прошлой ночью она так долго и непрерывно ржала, Балагурка ей подойдет как нельзя кстати. — Как?!- вскинула бровь Эльмина, вмиг отвлекшись от мрачных мыслей и обращая внимание на хихикающего мальчика.- Ну уж нет, я не позволю давать такое колкое прозвище этой прекрасной лошади. Все-таки она ведь леди. — Ну, тогда давай назовем ее леди Вирджиниэтта,- прыснул от смеха мальчонок.- По-моему, достаточно благородно. — Может, Лю́ция?- предложила дева, ласково погладив кобылу по боку.- На латыни оно означает "свет". Как тебе такое имя, милая? В качестве ответа лошадь согласно фыркнула, чуть поведя голову и довольно пошевелив ушами. — Ладно, Люция тоже подойдет,- согласился Белка. — Ты знаешь латынь?- с интересом взглянул на девушку Ланселот. — Когда я обрела новую веру, мне было любопытно все, что связано со Святым Писанием. Я перечитывала Библию снова и снова, записывая стихи, что казались мне необычайно мудрыми, дабы запомнить их. Те речи, что мне было трудно понять или вызывали противоречия, я также подмечала и обращалась за помощью к моему настоятелю - отцу Михаило. Он же по моей просьбе и обучил меня латыни. — Откровенно говоря, я не ожидал, что на самом деле ты веруешь в их Бога,- ткнул Белка пальцем в Ланселота.- Не понимаю, как можно поклоняться такому жестокому кровожадному существу, который жаждет лишь смерти тем, кто отличается от обычных людей. Услышав такие откровенно резкие речи мальчика, мужчина сцепил зубы, напрягая желваки на скулах и нахмурив брови. Несмотря на совершенное предательство Красным Паладинам, он не отворачивался от Бога, оставаясь верным христианином. Слова Белки были ему слишком неприятны, однако Ланселоту пришлось признать, что юнец все же был язычником, а они не боятся молвить такие речи о Всевышнем. — Не Господь жесток, мала вила,- отозвалась Эльмина, принявшись объяснять мальчику.- Ему также больно смотреть на то, как Его дети устраивают меж собою войны, убивая друг друга и проливая кровь. Кровожадны люди, которые нарекают душегубство милостью Божьей и сеют зло во славу Его. На самом деле, Богу не нужна такая слава, не это он завещал в своих заповедях. — Что же он тогда молча наблюдает за всем этим и не пытается ничего исправить, раз ему больно на это смотреть?- с горечью в голосе произнес он. — Он пытается,- тяжело вздохнула дева.- Он говорит с каждым из нас, стараясь дать свою подсказку, показать истинный путь. Как и природа, у Него нет людского языка, дабы прошептать человеку в уши и поведать о правде словами, поэтому Он дает знаки. Тот, кто воистину верует в Него и искренне просит Его совета, непременно увидит их тогда, когда иной не услышит, даже если Господь прокричит ему в уши. — Полагаю, Карден наверняка не услышал, даже если бы из-за крика оглох весь мир,- отметил Белка.- Любопытно, что же скажет ему его Бог, когда тот встретит свою смерть? Эти слова заставили Эльмину неприятно поежиться, поджимая губы. Мальчик и сам не предполагал, насколько пророческие слова он молвил только что. Дева бросила мимолетный взгляд на Ланселота - она обязана сообщить ему о смерти пастыря. Она понимала, что он должен знать об этом, но язык упрямо не хотел проговаривать вслух эту весть. Как поведать мальчику о гибели Нимуэ, дева даже не могла и вообразить. Ее сердце мучительно ныло от мысли о том, какой сильной будет душевная боль Белки, когда он узнает о потере своего друга. Очередной потере. — Вера отца Кардена в Господа всегда была непоколебимой,- отозвался Ланселот.- Он искренне верит в то, что Всевышний помогает ему в его деле и благословляет его деяния. Он уверен, что этот поход очистит землю от населяющей ее тьмы. — Также, как был уверен в этом и ты до недавнего времени,- подметил мальчик, пытаясь удерживать в сердце злость на мужчину.- Отчего же ты тогда перешел "на сторону тьмы", а? — Я прожил в монастыре под покровительством отца Кардена с шести лет, оттого все слова, сказанные им, я считал безоговорочной истиной. Иногда мне все же удавалось уловить противоречия, что создавались меж его речами и текстами в Святом Писании. Я задавал ему вопросы, желая узнать, в чем же правда, и слышал в ответ, что эти сомнения в моем разуме порождает демон, что таится внутри меня и каждый миг стремиться склонить ко мраку, где царит мой создатель. Он уверял меня, что именно тьма искажает в моих глазах истинное понимание Библии, и объяснял мне свою правду. Будучи ребенком, я полагал, что словам Кардена не надобны доказательства, ведь он мудрее и ближе к Богу в отличие от меня. Лишь сейчас я понял, что все эти годы Господь пытался воззвать к моему разуму, дабы я увидел, что на самом деле именно Карден искажает Его истинное слово. И сомнения, что рождались в моей голове, были не происками демонов, а, напротив, знаками Всевышнего, какими я так долго пренебрегал. — Думаю, ныне Господь испытывает радость от того, что ты наконец услышал Его,- ободряюще улыбнулась Эльмина, отчего Ланселот быстро отвел глаза, не зная, что ему ответить, но ощущая странное тепло в груди от обнадеживающих слов девы. — Что же сейчас для тебя есть истина? Неужто станешь ныне охотником за Паладинами?- издал тихий смешок мальчик. — Пока я уверен лишь в одном: вернуть тебя твоей семье есть мой долг, и я исполню его, даже если это будет стоить мне жизни. Мне никогда не искупить то зло, что я причинил твоему народу, и я знаю, что мне никогда не обрести их прощения, но, быть может, если мне удасться спасти твою жизнь, я воздам хоть каплю своих грехов, каких успел сотворить. Слова мужчины поразили мальчика до самого сердца, полностью разрушая его презрительное отношение к нему. Теперь Белка отчетливо видел, каким значимым являлся совершенный Ланселотом поступок покинуть Паладинов, предать приемного отца и дать отпор давлению, которому тот подвергался долгие годы, выслушивая каждый день речи о том, что все фэйри и он есть порождения зла. Мальчик словил себя на мысли, что ему, наверняка, совсем несладко жилось под воспитанием фанатичного пастыря, и внезапно ощутил к воину жалость, что ему пришлось пережить такое мерзкое к себе отношение, и в то же время восхищение его смелостью наконец противостоять Кардену и ступить на путь истинный. Более Белка не испытывал желания обращаться к Ланселоту со злобными язвительными речами.

***

Они позволили себе спешиться в глубокой лесной чаще, когда солнце уже совсем скрылось за горными вершинами, уступив царствующее место чарующей луне, что этой ночью ярко блистала белым светом меж кронами деревьев. Не без помощи дара Эльмины костер был быстро разведен, а над ним уже жарились корочки оставшегося хлеба, что Ланселоту удалось стащить из лагеря. Белка, насадив кусочки на длинную палку, держал их над пламенем, пристально следя за тем, дабы ни один не сгорел. Еда была для них ценнее всякого золота. Хотя и от лишних монет они бы не отказались. — Эльмина,- вдруг окликнул ее Ланселот, впервые произнеся ее имя вслух,- я должен вернуть тебе твою вещь,- его рука быстро скользнула за ворот темной куртки, вытаскивая темную повязку со знакомым ей до боли орнаментом.- Я нашел ее среди остальных вещей в твоей сумке, когда только привез тебя в лагерь. Я подумал, ты захочешь, чтобы она снова принадлежала тебе. Сердце девы предательски дрогнуло, когда перед ее взором предстала ее повязка, которая досталась ей от бабушки. То была единственная вещь, что напоминала ей о доме и ее канувшем в лету народе. Взяв свою головную повязку из рук мужчины, Эльмина улыбнулась, проводя большим пальцем по белому вышитому орнаменту. — Спасибо. Она, правда, значит многое для меня,- присела она неподалеку у костра. — Она принадлежала ватренам?- спросил Белка, передавая ей поджаренный хлеб. — Эту повязку носила моя бабушка,- отломила она кусочек, быстро прожевав.- Символы, что вышиты на ней, говорят о ее даре предвидения. Она единственная из всех умела видеть в пламени пророческие видения, что могли рассказать о судьбе любого живого существа. Я пыталась этому научиться, но никогда ничего не видела. К счастью или к сожалению. С этими словами дева надела расшитую ленту на лоб, крепче подвязывая ее и поправляя волосы. С таким непривычным для здешних краев атрибутом дева имела полностью подходящий вид прекрасной чужестранки, чей акцент сразу различим на слух, но в то же время придает ей особую прелесть. — Но она же обучила тебя многому другому,- отозвался Белка. — Да, ты прав. Именно она научила меня, как верно вызывать свое внутреннее пламя и направлять его силу для исцеления. Мои умения изготавливать различные лечебные снадобья и смеси для женского ухода также приобретены благодаря ей. — А сказки оживлять тоже она научила?- с восторгом в голосе произнес мальчик, чей вопрос ввел в замешательство сидящего напротив Ланселота. — Да, именно она,- засмеялась Эльмина, заметив недоуменный взгляд мужчины и вспоминая бабушкины рассказы, какие она воссоздавала пред ее взором, когда деве было всего пять лет от роду. — Может, расскажешь какую-нибудь историю?- невинным молящим взглядом смотрел на деву мальчонок, подсаживаясь ближе.- К тому же, думаю, Ланселоту тоже будет интересно взглянуть на это чудо, правда? Мужчина ощутил, как сердце пропустило несколько острых ударов, когда он услышал из чужих уст свое имя. Он уже и забыл, когда его называли так в последний раз. — Было бы любопытно,- откусил он кусок хлеба, что держал в руке. — Что ж, раз вы оба так хотите,- с улыбкой потерла Эльмина ладонями друг о друга, усаживаясь поудобнее. Приложив сложенные вместе ладони к губам, дева что-то тихонько прошептала, а затем, раскрыв их, возродила небольшой светящийся алым блеском шарик, что парил над ее пальцами. Легонько подув на него, красный шар рассыпался по воздуху точно невесомый пух, мерцая алыми искрами. Однако летающие пылинки не погасли через миг, напротив, они витиеватыми узорами крутились друг возле друга, создавая невероятно изящные завитки. — Сегодня я поведаю вам одну необычайную историю,- мягким голосом молвила Эльмина, плавно играя пальчиками с блестящими пылинками,- что берет свое начало в далекой-далекой древности, в краях великой тогда Эллады, чьи берега омывают воды Великого моря. С этими словами мерцающие пылинки вдруг стали сливаться в очерченные фигуры: через миг Ланселот лицезрел блестящие в воздухе контуры маленьких мелких островков, что, объединяясь, создавали настоящую карту тех земель. Он ощущал себя словно во сне, едва сдерживаясь, дабы от изумления не открыть рот, однако восхищенный взор мужчине едва удавалось скрыть; впрочем, он и не пытался это делать. — Среди земель Эллады находилось небольшое царство, что называлось Аргос,- на одном островке контуры земель выделились алой гранью, и в тот же час наречие той области загорелось тем же блеском, словно путники взаправду разглядывали походные карты.- И правил теми землями царь Акрисий, и была у него прекрасная дочь Даная, что славилась неземной красотой во всей Элладе.- Одновременно со словами девы карта исчезла перед взорами слушателей, и мелкие пылинки уже очертили облики описанных Эльминой героев.- Когда-то оракул предсказал Акрисию, что погибнет он от руки сына Данаи. Поэтому, чтобы избежать такой судьбы, Акрисий построил глубоко под землей из бронзы и камня обширные покои и там заключил свою дочь, чтобы никто не видал ее. Но великий громовержец Зевс полюбил ее, сумел проникнуть в подземные покои Данаи, и стала она женой Зевса. От этого брака родился у Данаи прелестный мальчик. Мать назвала его Персеем. Белка на миг вскинул брови, когда понял, как схоже звучит его имя с древним элладским героем. Эльмина заметила взор мальчонка и озорно улыбнулась ему, игриво подмигнув; не зря выбор ее пал именно на это сказание. — Но недолго прожил маленький Персей со своей матерью в подземных покоях. Однажды Акрисий услышал голос маленького Персея. Он спустился к своей дочери и сильно удивился, увидав маленького мальчика. Как испугался он, узнав, что это сын Данаи и Зевса. Тотчас вспомнилось ему предсказание оракула, и тогда велел он сделать большую деревянную бочку, заключил в него Данаю и Персея, забил ту бочку и приказал бросить в море. Пред взорами смотрящих раскинулись мерцающие золотистым блеском морские волны, что колыхали из стороны в сторону бочку с двумя героями, то высоко поднимая ее могучими гребнями, то опуская в пучину морских вод, пока наконец не пригнали они заколоченную бочку к суше. — Наконец вечно шумящие волны пригнали ящик к острову Серифу. В то время на берегу ловил рыбу рыбак Диктис. Он только что закинул в море сети. Запутался ящик в сетях, и вместе с ними Диктис вытащил его на берег. Он открыл ящик и, к своему удивлению, увидал в нем поразительной красоты женщину и маленького прелестного мальчика. Диктис отвел их к своему брату, царю Серифа, Полидекту. Вырос при дворце царя Полидекта Персей и стал стройным юношей, какому никто не был равен ни красотой, ни силой, ни ловкостью, ни мужеством. В один день Полидект замыслил насильно взять себе в жены прекрасную Данаю, но та не любила сурового царя. Тогда Персей заступился за свою мать. Разгневался Полидект и с этого времени он думал только об одном – как погубить ему Персея. В конце концов жестокий Полидект послал Персея за головой горгоны Медузы, и тот ответил, что выполнит его приказ. Отправился Персей в далекий путь. Ему нужно было достигнуть западного края земли, той страны, где царили богиня Ночь и бог смерти Танат. В тот же миг перед очами слушателей предстали темные, покрытые вечным мраком и холодом земли, где обитали ужасные горгоны. Все тело их покрывала чешуя, блестящая и столь крепкая, что ни один меч не мог разрубить ее, лишь изогнутый меч Гермеса. С громадными медными руками и острыми когтями, вместо волос на их головах извивались ядовитые змеи, издавая жуткое шипение. Лица горгон с их острыми клыками и горящими яростью глазами были исполнены такой злобы, были так ужасны, что в камень обращался всякий от одного лишь взгляда на них. Ужасающие фигурки древних вымышленных чудовищ пролетели прямо перед лицами слушателей, заставляя их от неожиданности отклониться назад и прищуриться от ярких бликов золотых сверкающих перьев на их крыльях. Белка восторженно засмеялся, вертя головой в разные стороны и разглядывая маленькие фигуры летающих существ. Даже Ланселот, несмотря на их зловещий вид, не смог сдержать улыбки, приподняв уголки губ. — Нечеловеческий подвиг предстояло совершить Персею. Но боги Олимпа не могли дать погибнуть ему, сыну Зевса. На помощь ему явился быстрый, как мысль, посланник богов Гермес и любимая дочь Зевса, воительница Афина. Афина дала Персею медный щит, такой блестящий, что в нем, как в зеркале, отражалось все; Гермес же дал Персею свой острый меч, который рубил, как мягкий воск, самую твердую сталь. Вестник богов указал юному герою, как найти остров горгон. Долог был путь Персея. Много стран прошел он, много видел народов. Во время дальнейшего пути пришел Персей к нимфам. От них получил он три подарка: шлем властителя подземного царства Аида, который делал невидимым всякого, кто его надевал, сандалии с крыльями, с помощью которых можно было быстро носиться по воздуху, и волшебную сумку: эта сумка то расширялась, то сжималась, смотря по величине того, что в ней лежало. Надел Персей крылатые сандалии, шлем Аида, перекинул через плечо чудесную сумку и быстро понесся по воздуху к острову горгон. Маленький золотистый силуэт молодого юноши из древнего сказания, что нес дары нимф, несся около слушателей, то взмывая вверх над людскими головами, то пролетая прямо у их рук, что казалось, им удастся сейчас поймать неуловимую фигурку. Лукаво усмехнувшись, Эльмина направила ее в сторону мальчонка, отчего мерцающий Персей пронесся мимо юного фэйри, овеивая его короткие светлые волосы легким теплым ветерком и щекоча его уши. Белка не сдержал заливистого смеха, заражая им и рядом сидящих взрослых. Эльмина впервые узрела, как улыбается Ланселот, и подметила, что улыбчивым мужчина теряет свой мрачный грозный облик. — Высоко в небе несся Персей, пока в синей дали моря не показался остров горгон. Как орел, парит Персей над островом и видит: на скале спят три ужасные горгоны. Они раскинули во сне свои медные руки, огнем горят на солнце их стальная чешуя и золотые крылья. Змеи на их головах чуть шевелятся во сне. Скорей отвернулся Персей от горгон, ведь один взгляд, и в камень обратится он. Взял Персей щит Афины и, как в зеркале, отразились в нем чудища. Как две капли воды похожи друг на друга горгоны, однако быстрый Гермес помог ему, указав на Медузу, что лишь одна она была смертной из троих. Пристально наблюдали слушатели Эльмины за тем, как стремительно ринулся Персей к спящей на скале Медузе, чьи змеи успели почуять врага. С грозным шипением поднялись они, отчего шевельнулась во сне Медуза, почти приоткрыв глаз. — И в тот самый миг сверкнул блеском молнии острый меч Персея, отрубил он голову Медузе, и темная кровь ее потоком хлынула по скале. Быстро схватил Персей голову Медузы и спрятал ее в чудесную сумку. Извиваясь в судорогах смерти, тело Медузы упало со скалы в море. От шума его падения проснулись сестры Медузы, Стейно и Эвриала. Взмахнув могучими крыльями, они взвились над островом и горящими яростью глазами смотрели кругом, но бесследно исчез убийца их сестры. Быстро несся невидимый в шлеме Аида Персей над шумящим морем все дальше, прочь от мрачных земель. Четкие блестящие силуэты героев стали медленно рассеиваться в воздухе, вновь воссоздавая витиеватые узоры, пока полностью не погасли под плавными движениями тонких девичьих пальцев. Ныне вновь лишь пламя костра освещало их место пребывания. Дева заливисто рассмеялась, наблюдая за изумленными восторженными ликами своих спутников, что первые мгновения не имели даже слов, дабы выразить свои ощущения от увиденного ими настоящего волшебства. Ланселот мог поклясться, что наверняка даже в прежней жизни, до появления в нем отца Кардена, не видал таких чудес, что сейчас узрели его глаза. В очередной раз эта необычайная чужестранка поражала его вновь и вновь. — Ты нарочно придумала такое имя, чтобы оно было схоже с моим?- прищурил веки мальчик, с лица которого не сходила детская восторженная улыбка. — Нет, клянусь своим пламенем, о Персее сказано немало увлекательных историй,- отозвалась дева.- Когда я была примерно того же возраста, что и ты, я с нетерпением ждала того дня, когда бабушка расскажет мне какие-то удивительные сказания. — Ты росла лишь с ней?- спросил ее Ланселот. — Да, к сожалению, мне не дано было знать воочию своих родителей,- огорченно вздохнула Эльмина.- Моя мать умерла при родах, я тоже должна была последовать за ней, бабушка предвидела это в пламени. Но мой отец не желал покоряться такой судьбе. Он бросился исцелять меня, дабы я стала дышать. И хоть бабушка уверяла его, что, спасая меня, он погибнет сам, отец все равно настоял на своем. Ее слова сбылись: отец действительно отдал Богу душу в тот самый миг, как я совершила первый вдох и заплакала. Бабушка заменила мне их двоих, она воспитала меня и научила всему, что я знаю. — А твоя настоящая семья успела научить тебя тому, чем владел Пепельный Народ?- внезапно обратился Белка к Ланселоту, чье сердце проняло неприятный удар при воспоминании о своей истинной общине. — В моей памяти не осталось почти ничего о той моей жизни,- тяжело вздохнул мужчина, помрачнев и чуть нахмурив брови.- Монастырь хорошо постарался искоренить все воспоминания. Но все же одно я помню: у моей матери были необычайные глаза, их цвет был синее всяких драгоценных камней на папской тиаре. И имя. Помню, что ее звали Илва. — Волчица,- отозвался Белка, зевая и подкладывая под голову походную сумку.- Зеленый Рыцарь однажды рассказывал, что первые Пепельные являлись наездниками люпинов - огромных волков, что своими размерами превышали здорового взрослого мужчину. Он отзывался о Пепельных, как о великих воинах. Немудрено, что ты так искусен в бою, этого умения у тебя не отнять. Слова мальчика стали началом возрождения воспоминаний Ланселота о его истинном народе, чья кровь течет в его жилах, скрывая внутри древнюю могущественную силу. Мужчине только предстояло познать ее, но первые отблески уже заискрились в его груди, пробуждаясь от долгого тяжкого сна. — Как ты себя чувствуешь?- обратилась Эльмина к мужчине, выводя его из собственных дум.- Травмы ещё тревожат? — Нет,- отозвался Ланселот, немного разминая плечи и проверяя наличие неприятных ощущений.- Даже ребра не беспокоят. Раны на спине также уже не ныли, скорее всего полностью затянувшись и оставив после себя лишь длинные шрамы. От этих меток ему не избавиться - впрочем, мужчина и не желал этого. Его исполосанная спина будет ему неким напоминанием о том, кем он был и кем стремится стать сейчас. — Позволь мне убедиться,- поднялась она на ноги и приблизилась к нему, устраиваясь сзади. Когда Эльмина стала осматривать его тело, медленно водя по воздуху искрящимися ладонями вдоль мужского стана, она ощутила его внутреннее возникшее напряжение. Ланселот не любил, когда кто-то находился за его спиной, всякого он воспринимал за угрозу, что выжидает момент, дабы напасть на него. Однако он знал, что дева не сделает ему ничего дурного, оттого боролся с привычным чувством опасности, привыкая к присутствию ее и мальчика подле него. Дева открыла глаза, радостно приподняв уголки губ - она могла уверенно сказать, Ланселот был телесно здоров. Сломанные ребра очень быстро смогли прийти в норму, как и остальные увечья на его теле. Она также отметила, что и спина уже не отдавалась неприятной тянущей болью, значит и эти раны исцелились. Девушка могла бы предложить мужчине попытаться рассеять шрамы после них, однако, вспомнив его недавний отказ осмотреть их, решила, что не стоит об этом говорить, по крайней мере сейчас. Взор ее упал на скрученные в пучок волосы Ланселота. Эльмина лишь сейчас могла отметить, какую длинную густую шевелюру имел воин, что даже из-за тугой прически выбивались волнистые пряди. Некоторые были совсем вьющимися, что напомнили Эльмине женские завитые локоны напудренных леди при дворе. Девушка заметила и то, что теперь мужчина пытался скрыть выбритое темя, в центре которого виднелся давний ожог в виде креста. Дева знала, что тонзуру носили все католические священнослужители и монахи; Ланселот не был исключением. Однако то, что он пытается скрыть постриг, стало для нее поводом предположить, что ныне мужчина перестал считать себя таковым. Эльмина подумала, что может быстрее избавить его от неудобств долго прятать пострижение. — Твой шрам на макушке,- спокойно произнесла девушка тихим голосом,- мне вряд ли удастся полностью рассеять его, слишком он давно у тебя. Но в моих силах отрастить волос до длины остальных, чтобы тебе не приходилось собирать их так высоко. Взор мужчины задумчиво упал вниз, себе под ноги, раздумывая осторожное предложение девы. После того, как его меч сразил на смерть дюжину служителей Божьих, он не смел более считать себя монахом. Его церковная служба окончилась в тот миг, когда он решил спасти двух плененных фэйри. Та часть его, что все еще пребывала под властью отца Кардена, напоминала о себе, вызывая порой чувство вины за убийство стражей Троицы. Но жалел ли он о совершенном поступке? Ни мгновения. И все же он ощутил ноющее чувство в груди: люди всегда пребывают в легкой печали, когда прощаются с прошлым. Заметив короткий согласный кивок мужчины, Эльмина потянула пальчиками шнурок и позволила волнистым прядям русых волос рассыпаться по мужским широким плечам. Ощутив прикосновение девичьих теплых ладоней, что мягко легли на его голову, Ланселот вздрогнул от непривычного ощущения, что ласковой волной прошлось по всему телу. Никогда прежде он не чувствовал подобного. Неизведанные чувства пугали, заставляя напрячься, но в то же время тот согревающий свет, что излучала молодая дева, безумно притягивал. Все его нутро желало довериться чужеземной фэйри и позволить ей исцелить не только тело, но и душу. — Ты слишком напряжен,- ее успокаивающий шепот вызвал в нем мягкую волну мурашек.- Расслабь тело, мне нужно, чтобы ты был спокоен. Слова девы подействовали на Ланселота беспрекословно: впервые в своей жизни он подчинился чужим речам так легко и безропотно, полностью отчего-то уверенный в том, что им можно верить. Даже к Кардену, его приемному отцу, мужчина никогда не ощущал такого безмятежного доверия, как этой девушке-фэйри, какую он знает всего седмицу. И пока разум кричал от странного замешательства из-за всех этих сравнений, душа была необъяснимо спокойна. В этом споре Ланселот решил вновь поверить сердцу, покорно закрыв глаза и прислушиваясь к иным способам чувств. До его ушей доносился ее неразборчивый шепот, а в области темени ощущалось мягкое теплое щекотание, словно он сидит в полдень под солнечными лучами. — Все,- довольно произнесла Эльмина, глядя на новые длинные пряди, покрывавшие место, где еще несколькими минутами ранее был выбрит постриг. Ей даже удалось частично рассеять шрам, ныне он стал незаметен среди густой шевелюры мужчины. Дева мягко пропустила сквозь пальцы мягкие пряди, расчесывая новые волнистые волосы с остальными, отчего Ланселот еле сдержался, чтобы не замурлыкать, словно довольный пушистый кот, что залез к хозяйке на колени и теперь подставлял уши, чтобы его хорошенько почесали и погладили. Мужчина может и назвал бы эту девушку сущей ведьмой из-за того, как ей легко и быстро удалось рассеять все опасения относительно ее, однако язык не мог произнести такие речи. Душа, что так долго искала Божьей милости, знала лучше всякого расчетливого ума, где истинный чистый свет, а где коварная изворотливая тьма. Недаром Господь услышал его молитвы, сохранив ей жизнь. Тело охватила волна огорчения, когда Ланселот понял, что дева вновь свернула его волосы в пучок и перевязала шнурком, завершив работу. Такое исцеление он готов был с удовольствием переносить каждый божий день.