Его человечка

      Одним из самых неприятных нюансов охоты вполне закономерно можно было считать ожидание, когда искомый объект выдаст себя сам, угодив в одну из множества расставленных ловушек.       Локдаун обоснованно считал себя достаточно терпеливым, привыкшим за миллионы лет вести любые дела без участия эмоциональной составляющей. Даже если ждать приходилось действительно долго, ведь в конечном итоге он неплохо отыгрывался на несчастных за потраченное зря время. Деформируя фейсплейты до абсолютно неузнаваемого состояния, с треском выкручивая конечности из шарниров, пока те не висли на растянутой проводке. Кроша крепкую первичную броню, как нечто совершенно хрупкое, не предназначенное для защиты. Добираясь до внутренних систем с изощрённостью сумасшедшего учёного, желающего разобрать объект исследования на запчасти. И заканчивая экзекуцию использованием экстрактора искр, вырывая последние из развороченных камер.       В конце концов, именно за это на счета и капали шанниксы от заказчиков. Им по большей части было всё равно, как именно погибала цель, изначально указанная в сделке как предмет для уничтожения. Быстро ли, мучительно ли, пытаясь умолять о скорейшей дезактивации раздробленным вокалайзером. Имел значение только результат, до сих пор утверждающий, что он, без преувеличений, являлся одним из лучших охотников за головами во всей галактике.       Механоид перенастроил чувствительность сенсоров, отбрасывая ненужные химеры-воспоминания, отображающиеся в картинках, выдранных из блоков памяти. Он не испытывал ни жалости, ни брезгливости к подобным небольшим «развлечениям», относясь к ним как к обыденной части собственного актива. Ставя их едва ли не вровень с той же дозаправкой, установкой апгрейдов, перекалибровкой систем корабля.       В любом случае, особого азарта от преследования и последующего убийства наёмник за последние миллионы лет не испытывал. Это воодушевляющее чувство, в других обстоятельствах скорее свойственное неопытным, скорым на поспешные действия юнлингам, осталось в далёком прошлом. Когда только начинал свою карьеру в качестве охотника после предательства Йокетрона и всех сайбер-ниндзя, наверняка передохших за время продолжительной войны, пока ядро Кибертрона ещё работало.       Охлаждая внутренние системы, Локдаун стравил воздух через решётки воздухозаборников в боках и небрежно опустился в кресло пилота. Кратким движением манипулятора активировал перед собой огромный голографический дисплей, анализируя полученные показания. Периодическое обновление изображений планеты в цифровом спектре мощными сенсорами корабля несло пользу, отслеживая энергоновые сигнатуры, разбросанные по разным частям континента. Но среди них нет ни одной нужной, хоть сколько-то похожей на цель или дающей наводку о её местонахождении. Что ж, не смотря на всю имеющуюся выдержку, простой начинал его раздражать.       Результатов не намечалось, сколько бы не просматривалось записей с камер видеонаблюдения, не объезжалось бесчисленного количества мест, где мог быть замечен искомый тягач. Для лидера фракции Оптимус скрывался донельзя умело, как механическая турбо-крыса на необъятных нижних уровнях Каона. Дезактивация его менее везучих автоботов, попадавших в поле зрения человеческих союзников, тоже не имела почти никакой пользы, в том числе не принося внутреннего удовлетворения. Разговоры становились всё короче, Локдаун — злее, а его жертвы погибали с каждым разом одна мучительнее другой, так и не раскрыв местоположения командира.       Одна из последних вылазок всё же оказалась решающей, пусть и физически ему не пришлось ничего делать. Аттинджер вышел на связь как раз к концу не давшей результатов разведки, сообщив, что появилась удовлетворившая бы его информация, и предложил назначить встречу. Однако механоид не стал больше тратить время на бесполезное ожидание и сразу направился в сторону офиса временного союзника, даже излишне превышая установленный скоростной режим. Действовать следовало точно и быстро, отринув неприязнь к шумным человеческим населённым пунктам, напоминающим большие рассадники насекомых. Умело маневрируя на многочисленных эстакадах на подъездах к городу, игнорируя возмущённые оклики и гудки подрезанных водителей, чтобы всё равно в итоге сбросить скорость и встать в пробках в его центре.       Желая свести к минимуму посещение корабля органиками, он сильно переоценил свою к ним терпимость. Казалось, после нескольких месяцев вынужденного контакта с этой расой у Локдауна всё-таки начало коротить микросхемы. Он не стремился привлечь внимание выбором своей альт-формы, прагматично основанном лишь на технических характеристиках модели, наиболее приближённых к кибертронским аналогам. Однако, так или иначе, взгляды маленьких мясных мешков цеплялись за его корпус в явном любопытстве. Это вызывало глухое раздражение, которое довольно быстро сошло на нет, когда через лишний десяток минут блуждания по однотипным дорожным ответвлениям наёмник остановился у места назначения.       Броское высокое здание, сплошь состоящее из стекла… Что ж, по большей части ему было плевать, чем там руководствовались органики, создавая настолько непрактичные сооружения. Механоид заглушил мотор аккурат напротив входа в ожидании скорого появления Гарольда.       Только вот ирония ли или нет, но из распахнувшихся дверей выскочил отнюдь не временный союзник. Со стороны офиса послышались разговоры на повышенных тонах, с каждым кликом становившиеся всё громче. Настроив качество изображения, Локдаун узнал в ругавшейся с охранниками девчонке ту дефектную белковую с неисправными протоколами самозащиты. Самоуверенный отпрыск Аттинджера, что притащился к нему на корабль некоторое время назад и пытался ставить свои условия, ожидаемо не боялся пререкаться со старшими, более сильными особями.       — Знаете, а пошли вы все! — рявкнула она особенно звонко, отнюдь неподобающе своему статусу показав людям отца нецензурный жест, и, на удивление, направилась в его сторону. Цокот каблуков застыл аккурат напротив заднего колеса, когда Эллен напоследок обернулась, раздражённо фыркая. — Можете передать этому чёрствому сухарю, что мешать его делам я больше не буду. И вообще мешать не буду, пусть только от меня ничего не требует больше!       Голос органического существа подрагивал и срывался, намекая на то, что она либо боится, либо злится, но явно переигрывает. Чувствительные датчики даже на расстоянии улавливали ускоренное сердцебиение, видели тепловой контур излишне ярким. А потом она вдруг на ощупь схватилась за ручку двери влажной ладонью.       Эта девчонка… она действительно не признала в нём кибертронца, приняв за обычный автомобиль?.. Оказалось, действительно так, ведь она без задней мысли протянула руку, открывая дверь его альт-мода. Локдаун не стал её блокировать, не стал отъезжать в сторону и как-либо демонстрировать, что он, в общем-то, живой. Позволил устроиться на пассажирском сидении, ожидая, когда глупое, недальновидное создание соизволит оторваться от своего примитивного средства связи. Это показалось почти до издевательского забавным. Особенно представить её лицо, когда она поймет, во что по неосторожности села.       — Как же я не люблю низкую посадку, — хмуро прошипела Адель себе под нос, пытаясь удобно расположиться, и добавила уже громче. — Поехали.       Но машина мало того, что никуда не поехала, так и… водителя в ней просто не оказалось. Только пугающе мерцала зелёной подсветкой приборная панель, в воздухе стоял специфический запах кожи от сидений. Это оказался не тот автомобиль, который отец вызвал ей в качестве своеобразного дорогого такси до дома?.. Она поняла это, когда замки внутри заблокировались.       — Что за?.. — едва слышный возглас, оставшийся без внимания. Девушка дёрнула за ручку двери в надежде, что ей показалось, однако нет, не поддалась. Она была заперта внутри совершенно пустой и какой-то уж слишком зловещей тачки. Волосы на затылке зашевелились от нехорошего предчувствия.       — Ну здравствуй, назойливое насекомое, — грубый голос с металлическим оттенком, раздавшийся из динамика автомобиля, заставил девушку вздрогнуть.       Отрицать первую же интуитивно появившуюся догадку не имело смысла, до неё слишком поздно дошло осознание, что это была не просто машина. Локдаун сам был этой машиной и ей хватило ума сесть в его салон. Пришлось давить в зародыше поднимающуюся в груди панику, уговаривать себя, что никакой пользы она не принесёт. А ещё не ёрзать, не дышать, ничего не касаться, не хамить и много других «не», чтобы случайно не разозлить. Слишком уж красочно вырисовывалась в голове картина того, как её переломало бы в процессе его трансформации в форму робота.       — Какого чёрта ты здесь находишься? Выпусти меня немедленно, — слишком очевидная претензия, ещё и сказанная с возмущёнными интонациями в попытках казаться уверенной в своих сила. Адель с сожалением признаёт, что в стрессе совсем не контролирует свой язык.       — Сбавь тон. Явно не чтобы тебя развлекать. Мне нужен твой папаша, — огрызается голос из динамиков, заставив девушку прикусить язык. Тревога за отца тут же захватывает её сердце, оттесняя прежнюю обиду, вынуждая тихо сжаться на кожаном сидении.       Датчики Локдауна в это время заметили движение и в следующем вышедшем из здания человеке определили Аттинджера. Мужчина приблизился спокойным, но довольно быстрым шагом, сохраняя видимость полной уравновешенности. Вежливо поздоровался, потом достал из кармана пиджака флэш-накопитель, считая необходимым добавить к нему свои комментарии. Локдаун же только демонстративно опустил стекло, позволяя увидеть нахохлившуюся, словно мышь на крупу, девушку в салоне. Она выглядела испуганной лишь отчасти, но с Гарольда всю спесь состоятельного бизнесмена сбило сразу. Он осёкся, так и не договорив, и чуть не выронил зажатую в пальцах флешку. Без того седая голова стала казаться ещё белее.       — Наверное, это какая-то ошибка. Приношу свои извинения за неё, Адель всегда была взбалмошным ребёнком. Не мог бы ты её выпустить? — восстанавливая самообладание, вновь нарушил прерываемую городским шумом тишину мужчина. Его губы сами собой сложились в натянутую улыбку.       — Разблокируй двери! Это уже не смешно, — шипит девушка, вторя отцу и не обращая внимания на его предупреждающий взгляд. Но что уж с неё взять, они и так начали «знакомство» не с самой подходящей ноты.       С тихим скрипом из каркаса автомобиля появилось множество металлических штекеров и сегментированных шнуров с остроконечными лапками манипуляторов на концах. Они все угрожающе медленно потянулись к Адель, инстинктивно отпрянувшей и вжавшейся в спинку сидения без единого звука. Только глаза её стали больше, на первый взгляд, раза в два. Но Локдаун не спешил ей как-либо вредить. Просто напугал и открыл дверь, позволив девушке буквально вылететь из салона, едва ли не спотыкаясь об порог. Один из манипуляторов забрал флешку из рук Гарольда, как ни в чём не бывало.       — В твоих интересах надеяться, что эти координаты соответствуют действительности. Мое терпение истощается и, вероятно, люди могут ничего не получить от этой сделки, потому что я не вижу от вас особой пользы в поимке Прайма, — низким рокотом оповестил наёмник и на этой многообещающей ноте уехал, оставив белковых разбираться со своими проблемами самостоятельно.       Девушка сжала челюсти, смотря вслед быстро исчезнувшей в потоке других машин Lamborghini Aventador со смешанными чувствами. Редкостная всё же скотина, почти на уровне с теми же десептиконами. Она переступила с ноги на ногу и поморщилась, чувствуя, как отзывается неприятными ощущениями потянутый голеностопный сустав. Из прострации, впрочем, её почти сразу вывел отец, грубо дёрнувший к себе за руку.       В дополнении к прочим неприятностям ей в очередной раз пришлось выслушать, какая она на самом деле эгоистка. В самом деле, ужасная дочь! Переживает за отца, хочет обезопасить его и добиться мира во всём мире — просто отвратительные желания, куда уж хуже. Адель не стала пытаться отстоять свою честь, хотя так и тянуло ответить на его строгое «Как это понимать?!» возмущённым «А как понимать, что к тебе на работу стали заезжать инопланетные головорезы?!». Только стоически сцепила зубы, кивнула раз, другой, лишь бы это поскорее закончилось. Но наивно ожидать чего-то подобного, когда человек уже вошёл в раж и решил вспомнить, что детей нужно воспитывать, особенно если это его дети. Только почему он вечно забывал, что ей уже не пятнадцать?..       — Если бы с тобой что-то случилось, что бы я делал? Как бы я жил с этим грузом вины всю оставшуюся жизнь? Как смотрел бы в глаза твоей матери? — чуть сбавив тон, устало спросил мужчина, вытирая выступившие на лбу капельки пота носовым платком. Он уже не щурился с суровым видом, не метал молнии холодными серо-голубыми глазами, только сжал пальцами переносицу и покачал головой, будто и не ждал никакого ответа.       Аттинджер перевёл взгляд на остановившийся на обочине автомобиль, глядя на виновато вжавшего голову в плечи водителя с обещанием урезать зарплату за это опоздание. Потом снова обратился к Адель, но уже не глядя на неё, отворачиваясь, параллельно отвечая на телефонный звонок.       — Возвращайся домой.       Девушка не стала ждать повторного «приглашения» и прошла мимо него. Ритмичный стук каблуков о брусчатку быстро стих, прервавшись излишне громким хлопком закрывшейся двери. Прежде чем она успела дать отмашку молчаливому водителю, мужчина постучал костяшкой пальца по стеклу.       — Дочь, больше без глупостей, — предупредил Гарольд и, не дожидаясь, когда машина тронется с места, направился обратно в офис. Снова доставая из кармана пиджака телефон, связываясь с кем-то, прежде чем скрыться внутри здания.       Подавив усталый вздох, Адель отвернулась от окна, безучастно рассматривая кожаную спинку водительского сидения. Автомобиль, в этот раз уж точно не живой, стремительно увозил её прочь. Как показывал навигатор — в аэропорт. Девушка поморщилась, понимая, что отец решил отослать её из Чикаго к матери в Северную Каролину. Что ж, она не станет никого расстраивать и поднимется в самолёт, как послушная девочка. Вот только в какой именно самолёт, никто не уточнял.       Достав из бокового кармашка сумки клочок бумаги с криво написанным адресом, именем и номером, девушка внесла последний в список контактов. Из офиса она вышла не с пустыми руками, сумев подслушать крайне интересный доклад от Джеймса Савоя и узнав, где потенциально мог скрываться Оптимус. И собиралась связаться с человеком, который отважно укрыл его на своей ферме где-то в глубинке Техаса. Кейд Йегер… никому неизвестный механик и изобретатель, отец-одиночка, погрязший в долгах. Хотелось надеяться, что она сделала правильную ставку, а не совершила самую большую в своей жизни ошибку, желая помочь тем, кто знать не знал о её существовании. А даже если и совершила, то, по крайней мере, в борьбе за справедливость, в попытке переиграть близкого, но по-настоящему жестокого человека. И, пожалуй, одного из самых опаснейших существ во всей галактике.

***

      В прохладном, словно после дождя, воздухе чувствовался резкий запах озона. Ещё недавно ясное небо затянуло сплошной серой пеленой туч. Вился вверх едкий чёрный дым от сгоревших машин, брошенных чудом выжившими в пылу битвы огромных роботов людьми. Он зловеще клубился, обтекая форму угрожающе медленно приближающегося корабля наёмника, чьи контуры с каждой прошедшей секундой становились всё чётче. Медленно кружился и оседал пепел, отдававшийся на языке терпкой горечью.       Сжимая стёсанные в кровь ладони в кулаки, Адель смотрела на поверженного Оптимуса Прайма с обочины дороги. Во время противостояния Гальватрону её вполне удачно выкинуло в поле, позволив обойтись лишь синяками, ссадинами и разбитой бровью. Она не верила тому, что видела собственными тревожно расширенными глазами.       Лидера автоботов, который, казалось, был неуязвим и совершенен во всём, сокрушила одна единственная ракета, прицельно выпущенная тем, кто вёл на него охоту. Теперь этот могучий кибертронец лежал на разбитом асфальте, придавив головой один из автомобилей, и будто бы уже заранее сдался, ожидая своей участи. В салон этой же машины забралась напуганная Тесса, без особого результата умоляющая гиганта подняться. Её отец и парень прятались возле перевёрнутого покорёженного авто поодаль, явно опасаясь за безопасность девушки, но не спеша что-либо принимать.       Фигура охотника за головами проступила сквозь дымовую завесу почти ожидаемо. Он приближался без лишней спешки, но всё же слишком быстро, слишком… неотвратимо. Асфальт трескался и проламывался под его сервоприводами, земля дрожала от звука шагов, вынуждая даже взрослых мужчин замереть в ожидании.       Всё не могло закончится сейчас. Не так, совсем не так.       Поймав взгляд старшего Йегера, безмолвно призывающий её оставаться на месте, Адель решительно стиснула челюсти. Она не была уверена ни в себе, ни в своих силах, ни в своих возможностях, однако не могла просто стоять и наблюдать. Отвернулась, бросилась вперёд уже не глядя на то, что Шейн свалил крепкого Кейда в траву, не позволяя приблизиться, помочь дочери. Из опасений о его безопасности? Навряд ли, скорее всего в гонщике взыграла банальная трусость. Не слыша донёсшегося в спину оклика, Аттинджер выскочила прямо перед Праймом в до отчаянного жалкой попытке прикрыть кого-то настолько огромного своим тщедушным телом. Локдаун, тем не менее, остановился буквально в нескольких шагах от неё с тихим шипением амортизаторов.        Короткое, вымученное «Уходите отсюда» под натуженный скрип повреждённых механизмов со стороны Прайма тяжело повисает в воздухе, но будто бы исчезает на периферии слуха, сознания. Тесса с колючим чувством тревоги за грудиной перебирается на заднее сидение, поражаясь смелости своей ровесницы, добровольной союзницы, пошедшей против собственного отца. Или то была чистейшая глупость? Самоубийственная жертвенность? Где-то дальше не сдерживает рвущуюся сквозь зубы брань механик, отпихивающий от себя кавалера дочери.       — Ты… — глухой презрительный рокот заставляет Адель вздрогнуть, но никак не сдвинуться с места. Оптика механоида сужается, ядовитая зелень линз словно становится ярче, приобретает по-настоящему хищный, опасный оттенок. Он опускается на одно колено, опирается предплечьем на бедро и наклоняет корпус вперед в намерении её напугать. — …в самом деле глупее, чем я предполагал. Дефектные особи устраняются среди любых разумных видов. Лишь органики по неясным причинам оставляют вас жить и приносить неприятности. Мне стоило бы избавить Аттинджера от этого бремени, но я даю тебе последний шанс убраться с моего пути живым, человек.       Явное последнее предупреждение. С учётом репутации этого межгалактического убийцы, ей удавалось оставаться целой и невредимой слишком долго. Он был терпелив, делая акцент на том, что она являлась отпрыском его союзника, и только это позволяло беспрепятственно пытаться вставлять ему палки в колёса. Сейчас, когда сделка подходила к закономерному завершению, Локдауну ничего не стоило раздавить её здесь же, ведь своей цели он уже добился.       Пытаться противостоять существу, которому ничего не стоит в одно мгновение размазать её по асфальту, действительно верх идиотизма. Однако же Адель делала это не раз, и не два, вполне отдавая себе отчёт в том, что рискует. Не только собой, но и своими новыми пусть не друзьями, но товарищами по несчастью.       Отец рвал и метал, когда узнал, что она так и не добралась до Северной Каролины… Жаль, что так или иначе не успела извиниться за своё непослушание. Такая вот у тебя дочь, Гарольд Аттинджер. Упрямая и до последнего верящая в справедливость. Глупая и наивная.       — Нет, я никуда не уйду. А ты… Ты не посмеешь ему навредить. Не посмеешь, слышишь?! — повышая тональность, кричит девушка на грани возможностей своих голосовых связок.       Уже в следующий миг её сбивает с ног и вдавливает в землю металлическая ладонь, выбивая из лёгких весь воздух.