Его человечка

      Блэкаут всегда выполнял предназначенную ему работу с клинической скрупулёзностью, подходя серьёзно к любого рода миссии. Он был не таким уж плохим стратегом, поэтому заслуженно занимал пост в элите десептиконских войск. И сейчас, преследуя цель разузнать местонахождение Всеискры или получить хоть какие-либо наводки из базы данных людей о ней, механоид превращал в руины очередной засекреченный военный объект. Не в качестве развлечения, скорее из принципа, чтобы донести до органических существ одну простую истину — не стоит вставать на пути тех, кто однозначно сильнее. Заглушив связь, он окончательно поставил точку в выживаемости этих людей, лишив их всякой возможности запросить подкрепление. А потом просто выпустил своего меньшего напарника, оставив поддержание несущего смерть хаоса на него. Скопонок без лишних инструкций принялся за уничтожение техники и личного состава, предоставив условия для плодотворной работы.       Проломив крышу здания, являющегося пунктом связи, Блэкаут нашёл подходящий терминал, к которому и подключился, скачивая необходимые данные. Огромная металлическая ладонь без труда отмела в сторону мешающихся людей, порывавшихся оборвать соединение. Механоиду потребовалось меньше минуты, чтобы получить ориентировочные наводки.       Сплющив более не имеющий ценности примитивный компьютер, десептикон обернулся, оценивая обстановку. Аэропорт с военной авиацией горел позади него, вздымая в небо огромные столбы пламени после звучавших взрывов от охваченных огнём бензобаков. Где-то дальше слышалась череда выстрелов, человеческие крики, когда клешни напарника беспощадно разрывали тела слабых органиков на части. Их автоматные очереди даже в упор не наносили никакого вреда прочному сплаву, составляющему корпуса кибертронцев. Окончательное уничтожение военной базы становилось лишь вопросом времени. Однако дальнейшее ожидание не несло никакой практической пользы, поэтому Блэкаут передал сигнал увлёкшемуся Скорпоноку, чтобы тот быстро разобрался с человеческим сопротивлением. Иначе это уже превращалось в крайне сомнительное развлечение.       Сам же старший десептикон неспешно отошёл от пункта связи, уничтожив его одним прямым выстрелом пушки. Вышка сложилась, как карточный домик под слабым дуновением ветра. Алая оптика просканировала ближайшее пространство, не найдя никаких признаков жизни… кроме одной слабо мерцающей сигнатуры, замершей среди обломков соседнего здания.       Болезненно худая человеческая самка в больничной робе. Её силуэт был едва заметен в окружении разбитого бетона и искорёженного металла. Апатия и абсолютное безразличие ко всему происходящему если не вызвали любопытство, то уж точно показались странными. Ведь все увиденные им органические существа в схожих ситуациях обычно в ужасе бежали прочь, прятались, или, на крайний случай, умоляли о пощаде. Эта особь же, казалось, осталась бы сидеть на прежнем месте, даже если бы на неё с натуженным скрипом падала многотонная плита.       Когда Блэкаут наклонил корпус вперёд, отбрасывая на неё длинную угрожающую тень, белковая даже не вздрогнула. Она осталась сидеть в той же позе, продолжая смотреть в одну точку и не замечая чужого пристального взгляда. В ней не было ни борьбы, ни неповиновения, ни ненависти. Только зияющая бездна пустоты, будто бы взывающая к чему-то в глубине его опустошённой тьмой искры. Возможно, это было единственной причиной, почему он не ликвидировал её сразу. Изнеможённая, потерявшая рассудок особь, не имеющая ценности даже в обществе себе подобных, что уж говорить о её бесполезности для кибертронцев. Убить её было бы величайшей милостью в том числе для неё самой. Однако механоид по неясной причине колебался, когти застыли прямо над обритой головой.       Её сигнатура отличалась от любой человеческой. Более тусклая, лишённая свойственных органикам чётких тепловых контуров, а ещё имеющая отголоски чего-то похожее на магнитное поле. Такого не бывает. Десептикон толкнул тощее тело пальцем, заставив человека качнуться и не очень аккуратно упасть из сидячего положения в бетонные обломки. В воротнике потрёпанной зелёной одежды мелькнуло что-то металлическое, будто бы ставшее частью её позвоночника на манер экзоскелета. На фактурном черепе были заметны следы не таких уж давних оперативных вмешательств.       После затянувшейся паузы девушка приподнялась на дрогнувших тонких руках, занимая прежнее положение. Судя по всему, она даже не почувствовала, что рассекла щёку о какой-то острый обломок. Линзы в алой оптике закрутились, настраивая чёткость изображения. Блэкаут на миг подзавис. Краткий анализ полученных данных позволил найти файл, содержащий досье на неё. Эбигейл Фортнесс, гражданка США родом из Южной Дакоты… Биография, начиная с детского возраста, выписки с места обучения, в дальнейшем — с работы. Последними были новостная сводка о её участии в митингах и компрометирующие материалы, в конечном итоге сделавшие из неё политическую заключённую.       В целом, десептикон не был так уж сильно удивлён. Подвергать заключённых обширным допросам с нанесением физических увечий и психологического вреда было обыденным делом не только среди трансформеров, но и среди людей. Странным казалось другое. Белковая по совместительству использовалась в качестве подопытной в экспериментах с синхронизацией органического материала с кибертронскими технологиями. Это знание выступало как ещё одна причина, чтобы избавиться от неё.       Любые звуки борьбы со стороны стихли, сменившись жуткой симфонией мёртвой тишины, прерываемой лишь остаточным треском пламени. Позади послышался металлический цокот конечностей о бетон, когда выполнивший приказ напарник нашёл его. Скорпонок поравнялся с Блэкаутом, опуская заляпанные в грязи и биологических жидкостях органиков клешни, щёлкая хелицерами.       — Ликвидировать? — короткий вопрос на кибертронском, развеявший прежнее спокойствие металлическим клёкотом. Сегментированный хвост гигантского скорпиона мерно покачивался из стороны в сторону, не давая обмануться, что он в любом момент может сделать смертоносный выпад.       — Нет нужды, — раздавшийся низким рокотом не менее краткий ответ. Механоид стравил воздух через вентиляционные решётки и разогнулся с шипением гидравлики.       Он не испытал бы особого чувства вины, если бы убил её. В конце концов, за всё время войны от его манипуляторов пало такое бесчисленное множество живых организмов, что сожаление исчезло само по себе. Однако Блэкаут всё же решил оставить её здесь, среди остатков догорающей человеческой военной базы. Смерть нашла бы это истощённое сломленное существо сама, без его участия.       Им следовало возвращаться, на органика было потрачено без того слишком много времени. Напарник недовольно заскрипел механизмами, но всё же согласился, пристыковавшись к его корпусу. Оставалось только перейти в альт-форму и покинуть руины объекта, но существо внезапно заскреблось среди обломков.       Датчики зафиксировали, как человек выбирается, не особо уверенно стоя на ногах, но пытаясь сократить расстояние. Механоид замер, наблюдая за тем, как белковая шатко держит равновесие, всё же спотыкаясь, падая и сбивая в кровь колени. Он молчит, явно не собираясь помогать, но подмечая ноту осмысленности в до того пустых глазах девчонки. За спиной неодобрительно зашипел Скорпонок, не понимая, чего они до сих пор ждут.       — П-простите… Я не знаю, где я нахожусь. Не могли бы вы помочь мне?.. — тихий хриплый голосок едва улавливался в треске пламени и шуме, создававшемся рушащимися зданиями, в которых выгорели опоры. Тем не менее, Блэкаут хорошо слышал её пищание и, кажется, впервые колебался между логикой, прагматизмом и чем-то почти довоенным, когда для него имела ценность чужая жизнь.       Это бестолковое создание смотрело на своего потенциального убийцу с надеждой, граничащей с идиотизмом. Никто из людей в здравом уме не додумался бы подойти к нему близко, но она сделала это. Не смотря на то, как жутко он выглядел в глазах белковых, насколько он был огромен по сравнению с ней. Десептикон опустился на одно колено, чтобы немного нивелировать разницу в росте, хотя это не особо помогло. Девчонка доверчиво ухватилась за его палец, когда он протянул манипулятор.       — Что ты делаешь? Дальнейшая судьба органиков нас не касается. Оставь её, — скрежет хелицер напарника, пытавшегося его переубедить, остался проигнорирован.       Блэкаут в своей манере не стал никому ничего отвечать, просто обхватив белковую поперёк туловища и подняв на уровень своих грудных пластин. В следующие мгновения она уже сидела в кабине пилота военного вертолёта, кажется, ничуть не испугавшись жуткого лязга от процесса трансформации.       Что ж… вероятно, он собирался сделать величайшую глупость, цель которой не мог просчитать даже навороченный процессор в его голове…

***

      Она не знала, какой сегодня день. Не знала и какое время суток, сколько её здесь держат и существует ли она в принципе. Кто есть «она»? Есть ли имя? Её память — один сплошной перепутанный клубок из разноцветных ниток, который отказывается разматываться. В один момент над ней издеваются, заперев в тёмном помещении без окон, с одной единственной железной дверью. За что? В другой — она лежит на операционном столе, когда вокруг толпятся одинаковые люди в одинаковых халатах, и что-то говорят, говорят, говорят… Она чувствует боль, но не понимает, что происходит. Кажется, её режут и пичкают чем-то непонятным. Отходящее от анестезии тело покалывает холодом, словно от металла. Голова гудит, словно чугунная. А это за что?       В ушах один белый шум, затылок ноет после удара головой об стену, когда очередной человек в форме не получил удовлетворяющих ответов на свои вопросы. Со стороны кто-то саркастично требует действовать не так жёстко, чтобы не вытрясти из неё новые импланты. Или, как минимум, использовать для подобного рода убеждения конечности. Выдёргивать ногти, ломать кости… Она ёжится, на губы капает что-то тёплое, солоноватое, терпко оседающее на языке привкусом свежей крови. Носом пошла… ей так трудно соображать. Человек встряхивает её за воротник, тянет за него вверх, заставляя грубую ткань впиться в шею. Рычит что-то прямо в лицо, брызгая слюной от злости. А она всё молчит. Молчит и тогда, когда здание с силой сотрясается, будто в него врезался огромный таран. Молчит, когда человек выбегает из помещения, оставив дверь открытой…       Все рушится, разваливается на части и едва не погребает её под завалами. Она сидит на полу, поджав к себе ноги, пытаясь вспомнить хоть что-то. Что она здесь делает? Почему так холодно? Почему всё болит? Сплошной поток из вопросов в голове, ни на один из которых нет ответа. Время течёт неправильно. Она не может определить, сидит ли так несколько секунд или целую вечность. Но, наверное, долго, раз тело постепенно начинает затекать от неудобной позы.       Когда над ней склоняется огромная чёрная махина с горящими алым огоньками глаз, девушка не дёргается, не бежит и не кричит. Даже не смотрит, потому что в том нет необходимости. Она размытым пятном видит посетителя где-то на периферии разума, словно кто-то когда-то показал фотографию и она осталась в памяти. Забавно… а бывает ли так вообще? Он молчит, а она быстро забывает о его присутствии, ковыряет пальцами пуговицу у горловины больничной робы, думает, долго думает. «Это». Её так называли, может ли это быть её именем? Но для чего её звали? Почему она не отвечала, обрекая себя на постоянные измывательства и насилие?       Ответов так и нет. И, судя по всему, не будет. Вокруг — сплошная разруха, никого нет. Все ушли… почему её оставили одну? И эта чёрная махина тоже. В компании с шипящим железным существом, похожим на членистоногое, которое неизвестно когда появилось. Она видит, как необычная пара движется прочь. Земля вздрагивает от тяжёлых шагов, когда они удаляются, тоже намереваясь оставить её одну.       Нет, так нельзя… Через силу приходится выбираться, бежать следом, но это так трудно. Ноги не слушаются, подводят, и она спотыкается, падает. Пытается привлечь внимание, а голос, как на зло, тих. Пересохшее горло отдаёт болью. Почему-то хочется плакать, но слёз нет. Она хватается за палец гиганта, добродушно протянувшего ей руку.       Помогут… правда помогут? Она не может спросить это вслух, однако надеется, что глаза передают вопрос не хуже. Спаситель молчит, без труда подхватывая её и прижимая к себе. Такой жёсткий, холодный, словно металлический… Всё вокруг скрежещет и лязгает, становится мягче. Она оказывается сидящей в салоне транспортного средства. Тепло убаюкивает даже не смотря на то, что голова начинает болеть сильнее от громко вращающихся лопастей вертолёта. Кажется, у неё что-то спрашивают… снова.       Но вместо вразумительного ответа вырывается хриплое, едва слышное «Эхо». Хотела ли она представиться, но ошиблась буквой? Но имеет ли это какое-то значение? Девушка не успевает сильно развить эту тему в своей многострадальной голове и прижимается щекой к коже сидения, засыпая. Наконец-то засыпая в уюте, с надеждой, что больше не придётся просыпаться от удара или ведра холодной воды в лицо.

***

      Естественно, на общую базу Блэкаут её не принёс, но в том и не было надобности. Десептиконы редко когда держались совместно в одном и том же месте. Пристанищем для маленькой питомицы стал старый заброшенный завод за пределами небольшого городка, чьё название никому ничего не скажет, в пределах штата Огайо. Как таковых удобств там не было, но и не то что бы у неё был шанс на нормальную жизнь после пережитого. Механоид обеспечил её местом для ночлега, пищей и водой в достаточном количестве. Остальное находилось по необходимости, не без помощи посторонних людей, которых принуждали что-либо достать, а потом с большей долей вероятности от них избавлялись. Жестоко, но никто и не говорил, что десептикон должен быть лоялен ко всем.       Эхо, как обозначила себя девушка, имела особые способы влияния на своих новых «опекунов». Всё-таки интегрирование в её организм инопланетных технологий позволило ей вступать в контакт с теми же электромагнитными полями трансформеров, как если бы она сама была рождена на Кибертроне. Интересный феномен, применяемый совместно с просящим выражением лица и большими грустными глазами. Блэкаут обычно вёлся на это только потому, что хотел. Скорпонок огрызался, угрожая когда-нибудь оторвать ей голову, и всё равно терпел. Прихоти у подопечной так или иначе представлялись почти безобидными.       Она была немногословной, и это качество, пожалуй, механоид ценил среди хаоса войны больше всего. Вела себя спокойно, пусть и была у неё странная привычка постоянно искать его общества. Сидеть рядом, или бесстрашно забираться на бедренное сочленение, смотря за действиями десептикона, когда он вбивал какие-то данные в маленький наручный терминал. О чём речь — белковая даже своей лежанке предпочла его тесную кабину, чтобы быть поближе к греющему силовому ядру, в роли которого выступала пульсирующая за грудными пластинами искра. Блэкаут не выказывал недовольства, позволяя эти вольности не только из-за собственного к ней расположения, но и по вполне объективным причинам. В одиночестве у неё случались панические атаки. Химеры пыток всё ещё мучили Эхо даже не смотря на то, что всё случившееся было вырезано из памяти ею же самой для сохранения остатков рассудка.       Решить проблему оказалось не сложно, если не учитывать всё то, что ему высказал Скорпонок. Достаточно было оставить напарника в качестве компании для подопечной и та становилась гораздо терпимее, пусть отпускать вертолётчика всё равно не желала. Это почти льстило, но на первом месте всё ещё стояли обязательства перед фракцией и даже ластившаяся к манипуляторам питомица не могла того изменить.       — Не уходи, — в очередной раз высказывала своё несогласие с его планами органика, цепляясь пальцами за одну из лопастей от несущего винта у него за спиной. Бестолковая, до сих пор упорно не хотела понимать, насколько это опасная вещь, и чуть что норовила схватиться именно за эту деталь.       Механоид стравил воздух через вентиляционные решётки на манер вздоха. Такие единичные капризы утомляли, было бы сложнее, если бы она вела себя так постоянно. Вероятно, ему не хватило бы мощности нейроплат и действительно пришлось бы избавиться, как того постоянно требовал напарник. Однако удача была на стороне девчонки, она хорошо чувствовала грань дозволенного по электромагнитным полям, поэтому быстро отступала. Покорно оставалась наедине с механическим скорпионом и ждала его возращения, с чувством нервозности расхаживая из одной стороны в другую.       Скорпонок в такие моменты не понимал, за кого она вообще беспокоится? За Блэкаута? В самом деле смешно, хотя по правде скорее даже унизительно. Метания белковой раздражали датчики движения, вызывая непреодолимое желание поотрывать ей конечности. Лучше ситуации не придумаешь, снять бы груз ответственности с искры старшего десептикона и дело с концом, но он только недовольно заскрежетал внутренними механизмами. Нет уж, рисковать и злить не стоило, нужно было позволить идти всему своим чередом, дать понять ошибочность своего выбора самостоятельно.       Девчонка устала ходить из угла в угол и решительно подошла ближе, не обращая внимания на предупреждающее шипение. Скорпонок сдался на её милость буквально через десяток минут сопротивления с пониманием, что в ином случае не рассчитает сил и явно нанесёт непоправимый вред. Собирать белковую по частям не очень-то хотелось, поэтому он с недовольным стрёкотом позволил ей сесть рядом, оперевшись спиной о его клешню, и аккуратно касаться сегментированных деталей корпуса. Это было вынужденная мера, хотя и не без плюсов — слишком пристально смотреть за ней больше не требовалось. В конце концов, он делал это только по просьбе напарника, верно?       Когда Блэкаут вернулся, складывая ротор за спиной, уже стояла глубокая ночь. Он ненадолго остановился в проходе, изучая открывшуюся взгляду картину. Находящаяся в полудрёме Эхо механически поглаживала голову скорпиона, облокотившись о металлический корпус, пока его пасть тяжело покоилась на её коленях. Механоид не удержался от возможности зафиксировать этот момент в блоках памяти. Не часто можно было увидеть напарника в режиме ожидания, доверившегося в руки недолюбливаемого им органического существа, вот уж действительно… По крайней мере, теперь имелся материал, чтобы его шантажировать при надобности.