Его человечка

      Усиливающийся гул разгоняющихся турбин большого инопланетного корабля неблагоприятно сказывался на чувствительном человеческом слухе. Уши закладывало, звук почти болезненно резонировал о стенки черепной коробки, вызывая первые предпосылки к мигрени. Будь это иной, похожий на адекватную реальность случай, Адель просто закинула бы в рот пару таблеток анальгетика, но сейчас следовало просто смириться. И признать, что в происходящем она была виновата исключительно сама, вообразив о себе невесть что. До идиотского наивная уверенность в возможности без рисков вмешаться в противостояние роботов между собой и людьми вышла ей боком. Золотая ложка дочки богатого папочки не дала никаких гарантий, наверное, в первый раз за всю жизнь. Увы, банально не тот уровень, что осознала слишком поздно. Когда капкан уже захлопнулся, отсекая не конечность, но возможность отмотать всё назад и забыть как страшный сон.       Пальцы сильнее вцепились в кривую металлическую опору, игнорируя саднящее чувство от впившихся в кожу острых зазубрин. Это попросту было предпочтительнее перспективы рухнуть вниз с большой высоты, если корабль внезапно тряхнёт. Взгляд с опаской следовал за траекторией движения большой кибернетической не то собаки, не то гиены с ярко светящимися алыми окулярами, что с цокотом когтей о железный пол неспешно нарезала круги по капитанскому мостику. Злобная тварь наблюдала за ней с неменьшим вниманием, капая маслянистой слюной, издавая низкое механическое рычание из недр собственных систем. Удивительное дело, но было в ней что-то почти органическое, вроде той же шерсти вдоль по хребту и жгутов мышц на мощной грудной клетке, брюхе, лапах. Обманчивое такое, хотя и не позволяющее усомниться в смертельной дробилке из вращающихся запчастей в раскрытой жуткой пасти.       Псы Локдауна были первоклассными убийцами, натасканными на длительное преследование жертвы, её изматывание, а потом и разрывание по частям. Это касалось кибертронцев и других относительно живучих разумных существ из разных уголков вселенной, которым не посчастливилось стать заказом известного охотника за головами. Или, что более ужасно, новым изувеченным трофеем его личного зверинца, извечным пленником маленькой тесной клетки и собственного безумия. Такой печальный расклад маячил на горизонте для неё в том числе, если бы не попыталась выбраться, связаться с отцом, чтобы признаться в глупости своих суждений и извиниться. Ведь держанием в неведении, наказом не лезть в дела компании и требованием вернуться к матери Гарольд Аттинджер, как примерный родитель, всего лишь защищал её от опасности.       Перед глазами мелькнула сцена одной из недавних ссор, когда Адель стала невольной свидетельницей конфиденциального диалога на повышенных тонах.       Один из вероятных партнёров отца по бизнесу требовал в ближайшее же время предоставить новую партию трансформия, резюмируя тем, что в ином случае разработки KSI будут поставлены под угрозу. Плохо слышимые фразы о некоем «зерне», поставленной на кон жизни взамен обеспечения процветания страны… Девушка прикрыла рот рукой, сопоставляя имеющие крупицы информации, чтобы сделать неутешительные выводы. Выписки из бумаг, телефонные разговоры, сомнительные подчиненные в лице того же Джеймса Савоя и ненароком найденная в рабочем столе стопка карточек с перечеркнутыми изображениями кибертронцев. Не только десептиконов, но и тех, кто всецело находился на стороне людей — автоботов.       Любимый отец, прежде дающий дочери всё самое лучшее, как по команде превратился в бесчувственное чудовище и убийцу.       После того, как незнакомый мужчина стремительно покинул кабинет и направился в сторону лифта, не обратив никакого внимания на хрупкую фигуру у стены, девушка хмуро выдохнула. Ей хотелось задать несколько провокационных вопросов. Безусловно, в крайне возмущённой форме, с яркими обвинениями и попытками переубедить в надобности таких жестоких мер. Ведь она действительно верила в тот идеал мира, что сформировала для своего восприятия, желая видеть дружеские взаимоотношения с их вынужденными металлическими соседями. Но разве этого желали не все? Как оказалось, отнюдь нет.       Если подумать, ждать чего-то подобного от людей, который грызлись между собой на протяжении всего своего существования, было просто смешно. Даже сейчас, когда речь шла о, казалось бы, чужой жизни, всё склонялось к приобретению новых сил и борьбе государств на политической арене. Потому-то кибертронцев и разбирали на части в угоду желанию создать подконтрольную человечеству армию роботов.       И пусть она до сих пор считала это диким, совершенно противоречащим гуманному обращению с любыми существами, имеющими разум, вмешиваться во всё это действительно не стоило.       Разозлённый вмешательством дочери Гарольд тогда не кричал и не махал руками от переполняющих его эмоций, только поморщился, садясь в кресло, сжимая пальцами переносицу. Холодно нарёк её действия изжитками неразумного юношеского возраста и велел уезжать к матери, предварительно потребовав оставить ключи от машины, продолжив демонстрировать своё недоверие. Адель оскорблённо поджала губы, с громким стуком брелков друг о друга роняя небольшой предмет на стол, процедила короткое «хорошо» и быстрым шагом вышла из кабинета, напоследок хлопнув дверью. В голове роилось целое множество едких ответов, однако она понимала бесполезность возможных пререканий с этим человеком. Ситуация только усугубилась бы.       Аттинджер прислушивался к удаляющимся шагам до тех пор, пока они не стихли в глубине коридора. На подземной парковке её должна была встретить охрана, чтобы отвезти к месту назначения, и он в кое-то веке был уверен, что дочь ничего не сможет натворить. Раз она вела себя, как ребёнок, то поступать приходилось соответственно. Ругать, ограничивать, наказывать… Возможно, его методы воспитания в отношении уже взрослой девушки были излишни, но других вариантов он пока не видел. Поэтому мужчина поспешно отмахнулся от этой небольшой неприятности, понимая, что обида Адель продлится ровно до того момента, пока ей не понадобится нечто ценное и дорогое. И переключился на более важные вещи, требующие его непосредственного внимания. Ведь местоположение Оптимуса так до сих пор и не было обнаружено.       В ушах до сих пор звенела брошенная отцом фраза, над которой прежде она не особо задумывалась:       — Ты слишком идеализируешь наш мир, Адель. Иногда, чтобы достигнуть цели, нужно запачкать руки и совесть в чужой крови. Ради благополучия человечества я готов взять эту необходимость на себя.       Было ли это единственным возможным решением? Навряд ли, но переубедить настолько упёртого человека было практически невозможно, ведь желание защитить планету со временем перешло в отдающее одержимостью решение уничтожить всех пришельцев. Видя это, девушка с сожалением принимала свою неспособность как либо помочь им физически, но не собиралась сидеть сложа руки.       Значило ли это, что их встреча так или иначе была предречена с самого начала?       Одной из самых сомнительных её затей, граничащих с глупостью и бесстрашием, было намерение не позволить людям заполучить то самое «зерно». Бомбу, что собирались взорвать ради получения большого количества той самой необычной руды, из которой состояли корпуса кибертронцев. Бомбу, что должен был передать подчинённым отца некий агент, на деле оказавшийся космическим головорезом. О нём мало что было известно помимо отсутствия принадлежности к враждующим на протяжении миллионов лет фракциям. Лишь то, что на Землю он явился с целью выследить лидера автоботов.       Их первая встреча стала результатом череды случайностей, вроде подготовленного к взлёту вертолёта, отвлёкшегося на звонок пилота, наличия необходимых координат в базе данных из-за удачно намечающейся встречи. Адель не упустила эту возможность, пусть и чтобы поднять угнанную машину в воздух пришлось очень постараться. Практики у неё давно не было, училась пилотированию на лёгких одномоторных ещё когда университет заканчивала. Однако с управлением всё же смогла разобраться, с трудом выровняв полёт многотонного чудовища, когда откуда-то снизу раздались крики. На взлётную площадку высыпалась уйма народу, включая отца, способного лишь раздосадовано швырнуть телефон в одного из подчинённых. Вертолёт стремительно удалялся в закат, постепенно набирая высоту и становясь тёмной невзрачной точкой в разгорающихся огнях города.       Она смутно представляла, что сможет сказать охотнику такого, чтобы переубедить в надобности выполнения своей части сделки. Надеялась в большей степени на то, что он, как и любой другой наёмник, в действиях руководствовался лишь расчётом и выгодой. Не гнушаясь при необходимости разрывать контракт, если он не стоит потраченных на него времени, средств.       Как оказалось позже, она сильно ошиблась.       Опустившуюся на палубу инопланетного корабля машину встречали недружелюбно, охранные дроны держали её на прицелах своих бластеров. Кибер-псы, замершие на низком старте, готовые в любой момент атаковать, цепко следили за вышедшей из кабины маленькой фигурой. В их металлических глотках вибрировал низкий гул зарождающегося угрожающего рычания. Усовершенствованные датчики хорошо улавливали ускорение частоты сердечных сокращений старающегося держаться уверенно человека, всё же неспособного полностью скрыть свой страх перед жуткими созданиями. Это почти провоцировало, заставляя собак нервно топтаться на месте, скрежетать когтями о пол, порываясь рвануться вперёд, но постоянно сдерживаясь в ожидании команды.       Локдаун не спешил её давать, наблюдая за приближением маленькой дефектной особи, лишённой всякого чувства самосохранения. Она не напоминала кого-то из сообщников, отправленных его временным союзником, хотя и явилась к месту назначенной на это время встречи на его вертолёте. Возможно, только факт последнего спас её от моментальной страшной смерти и позволил подойти так близко, да к тому же заговорить. Таким противным тоненьким голоском, напоминающим стрёкот насекомого, хотя и с оттенком какой-то больной решимости. Мелкие подвижные пластины, составляющие почти человекоподобный фейсплейт механоида, сдвинулись, придавая ему брезгливое выражение.       — Вы агент моего отца, Гарольда Аттинджера, верно? — девушка задала вопрос, желая скорее прояснить своё происхождение, нежели разобраться с сомнениями касательно его личности. В конце концов, она и так была уверена, что прибыла по адресу. Поэтому, не дождавшись никакого ответа, продолжила с прежней уверенностью. — Я хотела бы попросить вас о небольшой… услуге, так скажем. Не могли бы вы не выполнять свою часть сделки? Не отдавайте «зерно» людям.       Её взгляд при этом то и дело с опаской останавливался то на дронах, медленно опустивших оружие, то на собаках, чуть присмиревших в присутствии хозяина. Словно они представляли наибольшую опасность, чем стоявший перед ней подчёркнуто безучастный охотник. Пожалуй, только чуть более громкий гул систем, приобретающий угрожающий оттенок, указывал на то, что безразличие его было напускным. Непрошенной гостье были не рады, и чем острее становился взгляд ядовито-зелёной оптики, тем очевиднее это становилось.       — Насекомое, ты преувеличиваешь свою значимость, считая, что можешь что-то требовать, если я не убил тебя сразу.       Низкий рокочущий голос предупреждал, давая негласную установку любому хоть сколько-то разумному существу отступить. Однако человечка осталась на прежнем месте, даже не отшатнулась в ответ на незначительный наклон корпуса вперёд, обычно инстинктивно пугающий мягкотелых органиков. Это было почти интересно, если бы он не испытывал раздражения от возникших проблем с выслеживанием прячущегося Прайма и бесполезностью соучастия людей Аттинджера, приносящих больше проблем, чем реальной пользы.       — Третья сторона не вмешивается в сделку, какими бы ни были условия. Поэтому ты уберёшься отсюда сейчас, если не хочешь оказаться раздавленной, — бросил Локдаун напоследок, после чего развернулся и направился в сторону чернеющего зева недр корабля, к капитанскому мостику. Короткий приказ на кибертронском, адресованный его «команде», заставил дронов вернуться к работе и разойтись. Кибер-псы тоже неохотно повиновались, всё ещё недовольно взрыкивая и трусцой покидая палубу.       — Подожди! Но это действительно важно и может быть в твоих интересах. Как кибертронец допустит создание людьми подобных тебе в качестве подконтрольной армии?! Неужели тебе все равно? — крикнула она охотнику вслед, чувствуя, что сильно перенапрягает голосовые связки, однако продолжая настойчиво привлекать к себе внимание. Сжимая кулаки почти до боли от вонзившихся в кожу ногтей, наблюдая, как высокая массивная фигура продолжила отдаляться.       Глухой лязг шагов и лёгкая дрожь под ногами ощущались до сих пор, заставляя её нервничать, но отнюдь не из-за страха за собственную жизнь. Скорее Адель в полной мере осознавала бессмысленность своей затеи и отсутствие хоть какой-то пользы от диалога. Словно она со стеной разговаривала. Он не удосужился не то что остановиться, а даже обернуться, наглядно демонстрируя своё отношение. Только время зря потратила и напрасно разозлила отца. Одним домашним арестом дело точно не закончилось бы, следовало заранее начать думать о том, что можно было бы сделать дальше…       Тем не менее, ушей ответ всё же достиг, пусть и спустя не особо длительную паузу:              — Мне нет нужды вмешиваться в политику людей. «Зерно» является лишь платой в сделке и мне абсолютно плевать, как оно будет использовано.       Возможно, она все же пошатнула его уверенность? Сумела заставить думать о чужих судьбах, и всё это время его инопланетный продвинутый процессор обрабатывал и анализировал полученную информацию? Если это всё же было похоже на правду, стоило немного надавить для убедительности. Она подошла к этому со всей ответственностью, заговорив громче и придав дрогнувшему голосу больше твёрдости, пусть и говорить стало достаточно трудно:       — Это сравнимо с клонированием. Для разумных рас оно негуманно и абсолютно неприемлемо. У нас, людей, такое правило закреплено на законодательном уровне. А ты позволишь сделать что-то подобное со своими собратьями?       — Не проецируй человеческие понятия о морали и этике на того, кому они несвойственны, — хлёстко отрезал охотник, более не скрывая раздражения.       На этой ноте в их разговоре была поставлена точка. Девушка осталась стоять на палубе корабля в одиночестве, некоторое время бессмысленно вглядываясь во тьму коридора. Механоид ушёл, титаническими усилиями убедив себя не убивать девиантную особь исключительно из-за контракта с её создателем. Пусть он был таким же жалким, слабым мешком с костями, как и остальные восемь миллиардов паразитов, населяющих эту захудалую планету, что-то вроде вынужденных нейтральных взаимоотношений у них все же сформировалось. Поэтому были некоторые сомнения, что, если бы Локдаун её всё же ликвидировал, то дальнейшее сотрудничество не ставилось под вопрос. Слишком уж трепетно люди относились к своим отпрыскам, даже если они были дефектны не то что психически, а физически, и не могли функционировать без поддерживающих жизнь аппаратов.       Она упорно пыталась вызвать у него вину или сожаление, не желая принимать во внимание, что кибертронцы, в общем-то, не та раса, которая может похвастаться своей чувствительностью. Более того, у него дополнительно стояла мощная блокировка на эмоциональных блоках, как результат одной из множества модификаций. Поэтому человеческая манипулятивность со стороны выглядела как раздражающая глупость, не лишённая незначительной примеси наивности. Бестолковое насекомое, ему хватило бы одного движения манипулятора, чтобы псы оставили от неё одну кровавую кашу. Или дроны сожгли бы хрупкое органическое тело в потоке горячей плазмы… Вариантов расправы целое множество, но он все же не стал этого делать. Отпустил, позволил убраться прочь с его корабля, чего обычно никогда не делал без резкой необходимости. Не слабость в лице милосердия, нет, скорее терпимость и холодный расчёт, понимание, что её просто нужно было оставить в живых.       Люди для него не представляли ровным счётом никакого интереса. Примитивные формы жизни, слишком хрупкие, не отличающиеся долговечностью и высоким интеллектом. Бесполезные существа, за исключением тех случаев, когда они могли принести пользу и поспособствовать выполнению каких-то планов. Польза этой девчонки не только для него, но и для всего их рода казалась весьма сомнительной, если не сказать прямо, что вовсе отсутствовала. Однако вопреки всему он всё же пришёл к выводу, что та больная решительность, смелость на грани с безрассудством его почти интриговала.       Её поведение было слишком неестественным. Ограниченность страха и тревоги или их полная подконтрольность разуму в подобной стрессовой ситуации указывали на меньший эмоциональный диапазон, нежели у обычного человеческого существа. Она следила за всем с видимой опаской, держала в поле зрения собак и дронов, но всё же разделявшее их расстояние преодолела едва ли не спокойно…              Изучая выданный бортовым компьютером отчёт, Локдаун с недовольным гулом вентиляции принимал необходимые меры для перепрошивки защитной системы на эмоциональных блоках. Пусть она не успела достаточно устареть, но надобность профилактического обновления казалась слишком очевидной после нескольких минут размышлений об органике в таком совершенно нехарактерном ему ключе.