Шёпот твоей души

Пару дней спустя

Март

«Дом Роллена»

      POV Geno       Так, уже март наступил, самое то, чтобы разобрать свой гардероб. Сказал я себе, продолжая сидеть перед раскрытыми дверцами шкафа, осматривая весь сотворённый мною кавардак, в поисках нормальной одежды. Какая-то часть продолжала висеть на вешалках, другая же лежала внизу, возле клетчатой и большой сумки. В ней находились все мои вещи, начиная от зимних, заканчивая летними. Наверное, я слишком поторопился сортировать одежду, так как на улице ещё совсем не тепло, скорее, прохладно. Что ж, видимо придётся оставить это на следующую неделю, если погода не захочет резко смениться. Тихо выдохнув, встал с пола, неприятно нахмурившись, потирая коленные чашечки. Всё же плохая была идея сидеть в такой позе, теперь ждать, когда боль отпустит, благо она не такая уж и сильная. Мигом вернув одежду на свои места, стал подбирать себе симпатичный наряд. Сегодня я не просто иду в гости к другу, но ещё и кота его увижу впервые. К такому торжеству нужно подойти ответственно.       Присмотрел пару вариантов одежды, и смог остановиться на одном из них. Сиреневая толстовка была не очень тёплой, но и достаточно согревала, если удачно подобрать зимнюю куртку. Светлые джинсы, зауженные везде где только можно, исходя из моих тонких ног, жутких, как у скелета. Ну и серые носки, — без них никуда. Серебряная цепочка с фиолетовым камнем красиво дополняла образ, согревая шею и ничуть не создавая неудобства для дыхания. Этот подарок для меня весьма ценный потому, что его подарил очень хороший человек. Пускай не такой дорогой в материальном смысле, но мне важно то внимание, которое он оказал, хоть и до сих пор неловко, что я так ничего ему не подарил. Ничего, на его день рождения что-нибудь да придумаю.       Посмотрев на своё отражение, немного удивляясь свежей мордашке, которая, обычно, выглядит полусонной и полудохлой, остановил внимание на правой щеке. Подняв к ней руку, одним резким движением сорвал желтый пластырь с подсолнухами, сощурившись из-за неприятного и резкого, но короткого жжения. Под лечащей штукой, полетевшей в мусорную корзину, осталась невзрачная, практически незаметная полоска, вернее, корочка. Рана глубокой не была от слова совсем: поверхностная и очень маленькая. Зажила быстро, быстро покрылась коркой и уже стала отпадать, позволяя на её месте вырасти новой коже. Рипер глазастый, сразу заметит пластырь и начнёт допрашивать, а так никаких признаков того, что что-то случилось. Не особо хочу говорить на эту тему.       Бегло осмотревшись в комнате, закрыл шкаф, взял небольшой рюкзак и вышел в коридор, где стал обуваться. Квартира источала жуткую тишину, будто бы здесь никто не живёт. Папа снова в командировку уехал, а мама куда-то ушла. Ни слова не проронила, просто ушла. Наверное, пошла на встречу с друзьями или решила погулять в одиночестве. Правда, её уже несколько часов нет, и я начинаю переживать. Почему-то она продолжает винить себя, избегает меня. От этого мне не по себе, чувствую себя ещё более виноватым. Но поговорить в любом случае надо. Надеюсь, что она вернётся к моему приходу.       Накинув весеннюю куртку, открыл двери и вышел в подъезд, спрятав ключи в карман. Выйдя на улицу, вдохнул свежий, тёплый с прохладой воздух, начиная свой путь. Солнышко ярко светило, белые облака медленно плыли по своим небесным делам, постепенно приближаясь к серым тучам где-то вдали. Земля вовсю зеленела, оставляя лишь маленькие проплешины песка и почвы. Росли одуванчики, лютики, деревья и кусты покрывались почками, а некоторые и вовсе уже были в листве. Погода ещё не достаточно тёплая для лета, но природа наверняка знает это лучше людишек. Понимаю, ещё только март и, по идее, почки должны появляться, но откуда же тогда цветы и листья? Я не против скорейшего лета, но это как-то неправильно. Сегодня проходишь мимо кустов — голые, идёшь завтра — покрылись почками и уже зеленеют. Магия какая-то. И ещё удивляют цветы.       Одуванчики вообще-то именно летом и растут, но никак не в начале весны. К тому же, жёлтые и белые — это одно и тоже растение, сначала появляется белое, разносит семена, и лишь после желтеет. Но что-то я ни разу не видел белых пушистиков, вот ни разу. Откуда же тогда они берутся? Ещё удивительно то, что оказывается лютики — ядовитые и опасные для нас. Мне они всегда нравились, но после того, как вычитал, что их запах и сок может повредить слизистую носа, кожу и ослепить, — начал обходить их стороной. Однако часть меня теперь хочет рискнуть и проверить на себе, насколько это правда.       Как-то раз я нашёл короткую дорогу до дома Рипа, так что теперь хожу исключительно по ней. Она и короче, и людей здесь не так много бывает. Безопасная зона — сказал бы так, если бы мог. Но сегодня она перестала быть таковой. Вовремя успев спрятаться за угол, заметил впереди банду парней, двое из которых так сильно походили на Ворэна и Блэклайта. Не знаю, они ли это были, но рисковать мне не хотелось. Продолжая стоять за стеной, в нескольких метрах от них, упрашивал кого-нибудь хорошего, чтобы они меня не заметили. Хорошо, что я не такой крупный, так что из-за угла мой живот или голову не видно. Однако ослаблять бдительность мне не хотелось.       Простояв так пару минут или чуть больше, осторожно выглянул из-за угла и выдохнул, продолжая путь. Очень повезло, что они свернули в другую сторону. Теперь точно не пересечёмся. Вот так спокойно и без лишней тревоги добрался до милого домика, находившегося уже не так далеко. Вежливо нажал на звоночек и стал ждать, когда меня впустят. Хозяин дома не заставил долго ждать, потому как через несколько секунд уже стоял на пороге. — Привет, — любезно улыбнулся он, осматривая меня. — А где мои гостинцы? Почему не принёс ничего вкусного? «С чего это мне тебе нести вкусняшки? Ты же не болеешь», — ответил ему подняв бровь, заранее достав блокнот. — И что? Может, это бы показало то, насколько ты хороший гость? — обиженно и недовольно хмыкнул он. — Вдруг, у меня нет ничего, чем бы я мог тебя угостить. Нужно же было продумать и этот вариант. «Чтобы у тебя и чего-то да не было? Не смеши. Уж какой-нибудь несчастный огурец точно лежит в закромах холодильника», — усмехнулся, разбивая его аргументы вдребезги. — А ты что, будешь огурец есть? — сдержанно усмехнулся Рип, наверняка представляя эту картину. «Так ты предложи и узнаешь». — Ладно, заходи, гость без даров, — сжалился он, пропуская меня внутрь. — Так уж и быть: сегодня вход бесплатный. «А выход?» — улыбнулся я, так и не получив внятного ответа.       Зайдя в узкий коридор, позволяя закрыть за собой дверь, стал снимать обувь и вешать куртку, пока хозяин этого помещения терпеливо стоял чуть поодаль в коридоре между дверьми. Пока я раздевался, из какой-то комнаты к нам вышло пушистое создание. Этот милый, дымчатый пушок очень медленно и осторожно шёл в мою сторону, вероятно, уловил запах незнакомца. Тихонько присев, положив блокнот себе на колени, наблюдал за его осторожными и медленными движениями в мою сторону. Казалось, что время остановилось, пока я ждал, но вскоре этот пушистик подошёл ко мне почти вплотную, начав обнюхивать. Минутой спустя, он уже тёрся у моих ног, позволяя гладить свою пушистую шёрстку. Такой милый. Мягкий, уютный и тёплый. Так вокруг меня крутится, как Рипер.       Крутился он так совсем недолго. Проверив меня на порядочность, сел напротив, склонил голову и мяукнул, прикрывая глаз и дожидаясь ласки. Теперь, когда этот пушистик перестал двигаться, это позволило осмотреть его получше. Будто бы обрезанный кончик хвоста, покусанное или погрызанное левое ушко, один незрячий, словно зашитый, а второй серо-голубой, такой живой и спокойный. Уж не знаю, через что прошла эта булочка, но ему очень повезло с хозяином. Несчастный, кто только сделал с ним подобное? Руки бы пообрубал. «У него такой красивый и необычный глаз. Никогда не видел ничего подобного», — обратился к другу, выражая своё изумление, продолжая гладить кота. А тот аж глаза закрыл, балдеет. — Знаю. Я и сам никаких, кроме зелёных, жёлтых и голубых глаз у кошек не встречал. Видимо, он особенный. Во всём, притом, — тёпло улыбнулся он, наблюдая за нами. «А как его зовут? Это ведь мальчик?» — Развалинка. Универсальное имя, конечно, но да. Это пацан. «Нестандартное имя. Сразу понятно, кто его придумал», — усмехнулся я. — Нормальное имя, что тебе не нравится? — хмыкнул тот. — Оно ему очень даже подходит. «Из-за его внешнего вида? Что с ним произошло?» — Не знаю, я нашёл его таким. Наверное, какие-то собаки и дети поглумились, может, бывшие хозяева. Чёрт знает, что у таких людей в голове происходит, — недовольно бросил он, не испытывая к таким бессердечникам ничего хорошего. — Единственное, мне жаль его глаз. Уже никакая операция не поможет. «Правда? Жаль. Но даже так он очень милый и добрый. Я это вижу по глазу», — с улыбкой ответил ему, продолжая играться с пушистиком. Любит ласку. Даже несмотря на то, через что прошёл. — Он, кстати, мне тебя чем-то напоминает, — вдруг высказался хозяин животного. «Хочешь сказать, что я тоже разваливаюсь?» — нахмурился в ответ на его слова. — Нет, совсем нет, — поспешил он опровергнуть мои мысли. — Просто вы оба прошли через многое, пострадали. Да и… внешне похожи, особенно глазами. Вы оба имеете редкий цвет.       Переведя озадаченный взгляд на милое чудо, смотрящее на меня с интересом, осмотрел его и всё же нашёл сходства. Глаза у нас и вправду чем-то похожи, да и моська его такая же, как у меня. Есть в ней что-то такое… детское, недоверчивое и осторожное, но точно доброе и понимающее. Ему пришлось жить на улице, терпеть издевательства над собой и своим телом. Пускай у меня нет никаких физических ран, но внутри я также повреждён, как и он. Мы точно похожи. Только вот этот малыш будет лучше меня. Он невинный, маленький и хороший. Жизнь с ним обошлась плохо ни за что, — я же это заслужил. В этом мы всегда будем различны, но Рипер прав. Глаза у нас редкие, так ещё моя гетерохромия на два оттенка. Неудивительно, что он выбрал ему такое имя. Не дай боже узнаю, если он меня также называет. — Меня больше поражает то, как быстро он к тебе приклеился, — заметил удивлённый человек, наблюдая за моими почесалками пушистого комочка. «А что не так? Ты же говорил, что он добрый и не нападает на людей. К тому же, ещё и чуткий как человек», — поднял брови, немного не понимая его удивления. — Это да. Он действительно никого никогда не царапал и не кусал, даже во время игры, — согласился тот. — Просто ты первый незнакомец, которого он встретил на своей территории. Конечно, он бы не напал на тебя, но всё же. Как-то быстро он понял, что тебе можно верить и даже позволил себя погладить. «Значит, он почуял, что я хороший человек, вот и пошёл. Вдобавок, он мог увидеть во мне себя. Или он просто умненький». — Всё же не стоило называть его в твою честь. Возможно, тогда бы он и вёл себя по-другому, — неловко изрёк друг.       Всё же в мою честь, ах ты ж нехорошее чучело, злости не хватит кинуть в него ботинком. Ладно уж, за такого милого котика прощу. Может, он сравнил нас из-за наших мордашек? Но я же совсем не милый! — Ты ещё долго тут играться будешь? Я нам чай заварил, остынет ведь. «Чай? Это достаточно редкое явление для вашего дома», — изумился я, поднимаясь с пола. Котику это не особо понравилось. Кажется, ему не хватило всей ласки. — Специально для тебя я купил пару коробочек. На случай твоего визита, — довольно улыбнулся Рипер. «А мне и покупать ничего не нужно: и папа, и мама у меня кофе пьют». — Это приглашение? — поднял бровь парень. «Не знаю. Я подумаю».       Любезно сдержав свой неуместный смешок, он отлип от стены и ушёл в, по всей видимости, свою комнату. Поднявшись с корточек, снова нахмурился и мысленно отругал себя за сидение в столь неудобной позе, которая отняла обе ноги. Потирая онемевшие, словно помехи телевизора, бёдра, взглянул на сидевшего кота и направился вслед за хозяином дома. Развалинка остался сидеть в коридоре, провожая меня единственным глазом и после ступая по своим кошачьим делам. Уж не знаю, почему он не пошёл за нами? Зайдя в комнату Рипера, моим глазам предстало весьма нормальное и совершенно обычное помещение. На стенах висели разные плакаты и постеры с знаменитыми, скорее всего, баскетболистами и изображением какой-то группы. Неужто Нервы? Выходит, что наши с ним вкусы совпадают? Если да, тогда появилась ещё одна тема для разговора.       Вся имеющаяся мебель была мне знакома и никак не поразила, разве что заметил какие-то вещи под кроватью и неприкрытые до конца дверцы шкафа. Складывается впечатление, что убирались здесь минут десять назад, если не больше. Ну, уже приятно, что он решил прибраться к моему визиту. Видать, не так сильно следит за здешней чистотой. На столе расположились две чашки всё ещё горячего напитка, пускай пар от них шёл слабый. Наверное, чай заварил раньше, чем начал убираться. Не мог определиться с комнатой? Пройдя к этому аккуратному местечку, снял с себя рюкзак и поставил на пол, устраиваясь в чёрном игровом кресле, которое друг радушно мне отдал. Сам же сел на довольно низкий стул, из-за чего оказался ниже меня по росту. Мне было немного неловко отбирать у него удобство, но… когда ещё повезёт смотреть на него сверху вниз? Протянув руки к чуть горячей посуде, вдохнул аромат малины и мелиссы — самое то для ранней весны. И пофиг, что природа имеет своё видение нужного времени года. Только я собирался сделать глоток, насыщая рот и желудок этой чудесной сказкой, как вдруг сидевший внизу гном прервал моё чаепитие: — Так что, учитель, каков наш план работы? — явно насмехался надо мной непутёвый парень.       Нахмурившись, неохотно отстраняясь от любви к чаю, стал писать, сдерживаясь, чтобы не дать ему по голове блокнотом и ручкой в глаз. Ничего не знаю, я здесь только ради чая. «Я тебе не учитель. А план у меня такой: поднатаскать твою ленивую и бестолковую задницу, чтобы ты, дорогуша, успешно написал практическую, хотя бы на четыре», — показал ему ответ, возвращаясь к чаю. — Тебе-то легко говорить. Кто из нас двоих отличник? «С чего ты взял, что я отличник? Мой средний балл по химии 4,85. Он не округляется», — открыл ему глаза на то, что знает каждый ученик нашей школы. — Как не округляется? — вскинул брови и округлил свои глазёнки человек. «Вот так. Никогда не округлялся. Тебе ведь лучше знать, не я здесь девять лет учусь», — смерил его хмурым взглядом. — Видимо, забыл, хе, — нелепо ушёл от ответа своей обыденной отговоркой. Хотя отговоркой ли? — Выходит, что на несколько троек у меня всё же больше. «Нужно быть более собранным, тогда и ничего не забудешь». — А сам-то? Уверен, ты не по всем предметам такой умник. Есть же что-то, что тебе так легко не даётся? — внезапно заинтересовался парнишка, с любопытством смотря на меня. Это проверка на честность и доверие или как? «Конечно есть. Физика и физкультура. В первом я вообще ничего не понимаю, а насчёт второго ты и сам знаешь: спорт не для меня. В географии совершенно не понимаю, что происходит, а информатика… тёмный лес. Когда мы пишем в тетради — всё понятно, но стоит сесть за компьютеры, работать с двоичной системой и прочими кодами, то всё — труба. Я ничего не понимаю, даже где нахожусь», — так уж и быть, отвечу ему честно. — А как же математика? — вдруг вспомнил он. «С ней у меня всё более менее. Иногда даже пятёрки бывают». — У меня четвёрки явление редкое, а у него целые пятёрки. Ты же говорил, что в ней вообще ничего не понимаешь, пошутил? «Нет, тогда я и вправду ничего не понимал, в старой школе. Никто доходчиво не объяснял, учитель кричал, к доске было страшно выходить, домашку списывал. Мне ни за что принижали оценки, искали ошибку там, где её не было. А в этой школе всё иначе. Здесь судят по справедливости, объясняют понятно, да и темы не такие страшные, если сразу их по нескольку раз пройти», — не хотелось говорить о той, моей прошлой жизни, даже мельком. — Мне жаль, что твоя прошлая школа была недостаточно образованной, чтобы концентрировать внимание на знаниях учеников, — сочувственно посмотрел на меня он. — Но здорово же, что теперь ты и в математике сечёшь. Считай себя умным. «Не думаю, что я один такой умный. У самого как дела обстоят? Спортсмен, блин». — Физика — это страшно, а для меня и химия не легче, разве что таблица того чувака, всякие соли, кислоты, металлы, неметаллы, — в остальном я полный профан. География иногда мутная, но вполне понятная, про математику молчу. Ты, наверное, удивишься, но для меня русский и литература страшнее каких-то цифр. Порой.       Мои глаза аж на лоб полезли, когда услышал подобное от, казалось бы, умного человека. Чуть не поперхнувшись чаем, откашлялся и посмотрел на него, как на дурака. «Русский и литература? А с ними что не так???» — Литературу нужно читать, сочинения писать, а мне влом, да и не интересно, — закатил тот глаза, весь такой несчастный. — В русском много правил, поэтому я всё делаю по интуиции. «В английском их тоже много, и я тоже пишу по интуиции. Но по той причине, что мне важен навык перевода и составления предложений, я ж в Англию не поеду». — С русским и ехать никуда не надо, но всё равно слишком скучно и сложно. Не хочу тратить столько времени на изучение правил.       Отпив слегка остывший чай, сощурился и сразил его презрением, шедшим прямо из моей чёрной душонки. Максимально посерьёзнел и нахмурился. «Видимо, мне придётся помочь тебе со всеми предметами, начиная с первого класса». — Но в первом классе нет химии и физики, и других тоже, — опешил трус. «Да ты что? А я найду. Поднатаскаю тебя так, чтобы ты сдал все экзамены. Минимум на четыре». — Минимум на четыре? Да я максимум на три сдам! — возмутился тот, не решившись спрыгнуть со стула. «Сдашь, сдашь как миленький, иначе я приду к тебе ночью и буду рассказывать все теоремы по геометрии, все правила из русского языка, а ещё буду читать биографии писателей на английском, тогда ты точно сдашь всё на твёрдую шесть», — сощурившись, наклонился к нему, совсем не пытаясь напугать. — Ты меня явно переоцениваешь… — неловко выдохнул он. «А ты меня недооцениваешь», — обиженно хмыкнул на его замечание, хотя он так и не прочёл. Это к лучшему.       Мы начали подготовку к будущей практической. Простой для меня, и непонятной для спортсмена. Немного почитав параграф, как следует объяснив суть темы, показал пару примеров и дал ему на решение. «Ученик» подошёл к самостоятельной работе молча и очень ответственно, что не могло не удивить. Я-то уж надеялся на нытье, стоны и возмущения, как ведут себя упрямые дети, когда не получают желаемое, а он прямо-таки вырос в моих глазах, за пару минут. Воцарилась прекрасная тишина, которая была дороже любого сапфира во всём мире. Переведя немного уставшие от жизни глаза, заглянул в один из учебников, однако написанного в нём так и не прочёл. Мысли ушли совсем в другое русло. — Всё хорошо? Ты какой-то грустный, — поинтересовался друг, отвлекаясь от тетради. «Да-да, не переживай. Я просто задумался», — ответив быстро, практически не задумываясь, отвёл стыдливый взгляд и притронулся к щеке, ощупав заживляющую рану. — Что у тебя с щекой?       Замерев от столь неожиданного вопроса, резко обернулся, убирая руку от лица. В тот же момент чуть не стукнулся лбом с человеком, сидевшего чуть ниже меня. Его лицо было так близко ко мне, глаза выражали столько тревоги и были такими ясными, что я готов поклясться, видел своё отражение в них. Чуть не смутившись и не покраснев, отстранился и записал: «Я в порядке, не волнуйся». — Это что, порез? — немного приблизился ко мне и прищурился, пытаясь увидеть рану. — Кто это сделал? Это был Киллер? Если так, то я ему ножичком тоже кое-что подрежу, а потом засуну его ему в рот, чтобы не выкобенивался. «Нет! Это не он», — забеспокоился его словами и попытался успокоить. — Те старшеклассники, о которых ты мне рассказывал? Парни с сентября? Одна из тех банд? Или это кто-то ещё? Я его знаю? Кто это сделал? «Нет, нет и нет! Никто меня не бил!» — Хочешь сказать, что ты сам порезался? — недоверчиво хмыкнул он, отстранившись. «Нет. Это… просто несчастный случай», — если бы мог говорить, то сказал бы это максимально тихо. — В каком смысле?       Неуверенный, полный сомнений и тревог взгляд поднялся и направился на моего соседа. Тот выглядел таким взволнованным, нетерпеливым, но в тоже время старался быть сдержанным. Его голубые, как водная гладь, как ясное небо, как сапфиры глаза продолжали смотреть, ожидая моих слов или каких-то действий. Не знаю, стоит ли ему говорить о своих проблемах, снова. У нас что ни день, так моё нытье на трудную и жестокую жизнь. Может, если я сделаю это сейчас, он доверится и откроется мне, расскажет то, что мне хочется знать? «Мои… родители… ссорятся», — хотел уже зачеркнуть это дурацкое предложение, но оставить в нём эмоции было важно. — Опять? Гено, это не твоя вина, слышишь? Они ссорятся между собой, но не с тобой. Просто не обращай внимания и- «Нет, в этом моя вина. В этот раз они ссорятся из-за меня», — пока он говорил, успел записать и, так скажем, перебил его. — О чём ты? — Рипер поднял бровь и посмотрел на меня с изумлением.       Вдох. Выдох. Нужно бы чая хлебнуть для храбрости, но… Раз уж начал говорить, то нужно идти до конца. Нельзя сдаваться на полпути. Лишь бы всё было не зря. «В детстве я был очень общительным и жизнерадостным, — родителям это во мне сильно нравилось. Но до тех пор, пока я не перестал разговаривать, будто бы без причины. Перестал быть нормальным, сломался, стал бракованным. Родители тогда и сейчас свято верят и надеются, отчаянно желают, чтобы их сын вернулся, стал прежним. Но не понимают, что этого никогда не случится», — записал малую часть и выдохнул. «Только вот выражают это по-разному. Папа, несмотря на его проблемы с тем, чтобы показывать свои чувства, никогда не принуждал меня ни к чему. Он всегда повторяет одну фразу: «я с тобой, я всегда готов тебя выслушать». Не каждый день, но и не единожды в месяц. Она кажется вполне обыденной, однако для меня очень важно слышать подобное. Что-то нужное, поддерживающее, но не навязанное. Это помогает чувствовать себя лучше, и… я ему за это благодарен», — с улыбкой показав, перевернул блокнот на другую сторону. «Что до мамы… она делает всё наоборот. С самых первых дней водила меня по врачам, закупалась таблетками, ночами не спала, за меня беспокоилась и боялась, потому что не знала ничего. Это приятно, конечно, что за тебя переживают, родителям не всё равно и это здорово. Но это заставляет чувствовать себя уродом, эгоистом. Ради тебя идут на такие жертвы, а ты даже «спасибо» сказать не в силах. Ещё и не принимаешь помощь. Почему-то до мамы никак не дойдёт, что в лечении главное желание… больного. Насильно ведь не вылечить. Когда мы переехали сюда, она сказала мне о своём отступлении, о принятии поражения. Решила сдаться, не пытаться меня исцелить, однако всё ещё продолжает этого хотеть. Правда, из-за этого мне ещё противнее от самого себя». — А что насчёт пореза? Как это связано? «Мама… сменила позицию. Она копит в себе эмоции, молчит о беспокойстве, а потом просто срывается на папу, выплёскивает всё, что накопила. Разумеется, мы понимаем, что это делается не ради ссор. И мама знает, почему так поступает, просто не может перестать, — ей это помогает. Папа всегда молчит или уходит, чтобы не развязывать конфликт. Он ведь её любит и не хочет лишний раз обижать или злить. Ему проще позволить ей наорать на себя, потому как знает, что ей это нужно, это поможет», — как раз лист кончился, можно и на другом продолжить. Того и гляди, мне скоро новый блокнот понадобится. «На днях они снова ссорились. Стоя в дверях и слушая всё это, наблюдая, увидел, как мама замахнулась на него. Тогда впервые узрел, что она способна на нечто… жестокое. Папа тоже удивился не меньше меня и впал в ступор. Он не стал бы её бить или делать что-то такое, нет, но я просто не мог смотреть на то, как по моей вине рушится семья. Выскочил из-за двери, помешал их ссоре и получил от мамы не слабую пощёчину. Её ногти были довольно короткими, но кожу немного поцарапали, благо без крови. Боли не почувствовал, разве что стыд и какое-то унижение. Было неприятно, но не больно. Я на неё не злился, мы с папой были, конечно, в шоке, но понимали, что это случайность, что она не хотела. Однако она вбила себе в голову, что «она плохая мать», и перестала со мной говорить, начала избегать. Винила себя в случившемся, игнорировала моё существование, стыдилась себя. Я же ощущал себя виноватым из-за того, что она винит себя в том, что является моей виной. Надеюсь, что сегодня мы сможем, наконец, поговорить».       Рипер молча читал весь рассказ, который написали мои руки. Периодически поглядывая на меня, он, всё же, дошёл до последнего слова и тихо вздохнул, отвёл взгляд, о чём-то задумавшись. Стоило ему отвернуться, как я перевернул лист блокнота на новый, тупо смотря на лежавшую рядом ручку. Пить чай, медленно остывающий, не было никакого желания. Чувствуя на себе беспокойный и растерянный взгляд голубых глаз, неосознанно сжимался, пытаясь спрятаться от чувства вины и стыда. Зря я об этом заговорил, лучше бы молчал, как делал это всегда. — Мне жаль. Мне действительно жаль, что ты попал в такую ситуацию. Прости, я совсем не знаю, что делать в таком случае. Не знаю, как тебе помочь, — нашёл слова для дальнейшей беседы, хотя голос его звучал неуверенно, а глаза были опущены. «Всё в порядке, правда. Это только моя вина. Из-за меня они ссорятся, из-за меня страдает семья и я сам. Если бы не замолчал, не перестал говорить, то этого бы не случилось. Всё из-за меня происходит, все из-за меня страдают», — написал самую очевидную вещь. — Если проблема только в этом, так почему бы не начать говорить? Знаю, звучит дофига просто, но это ведь возможно? — с какой-то надеждой поднял он взгляд печальных небесных глаз. Как будто верит в какое-то чудо. «Возможно, но… я не могу», — виновато отвёл глаза. — Не можешь? У тебя есть какая-то причина? — поднял он бровь. «Это не имеет значения. Даже, если бы я и хотел, то всё равно бы не смог», — написав это, отвернулся, пытаясь укрыться от его взгляда.       Он мне этого не позволит. Если он узнает, что я могу говорить, то снова сделает это. Плевать, пустые ли это угрозы или нет, — нельзя рисковать. Уж лучше до конца жизни буду немым, чем буду ожидать его появления в любой момент времени. Устало и печально вздохнув, словно бы разочаровавшись во мне, Рипер вернулся к записям. Задания, которые он решал ранее, были расписаны максимально подробно. Конечно, никакой четверкой тут и не пахло, но это явно прогресс. Несколько недочётов в оформлении задачи, пара косяков в расчетах, неверно расставленные коэффициенты, но в целом — всё верно. Он понял тему, понял суть и принцип решения, а это уже немаловажно. Ещё несколько таких занятий, и он вполне сможет и на четыре вытянуть, если постарается.       Руки потянулись к кружке, содержимое которой уже остыло, но всё ещё было тёплым. Поднеся её к губам и прикрыв глаза, медленно пил и наслаждался вкусом. Чаепитие прервал звук чего-то, что улетело на пол. Открыв глаза и обернувшись, заметил на полу, возле кровати, лежащую ручку. Уж не знаю, как он умудрился её туда запульнуть, однако сделал это, судя по всему, на эмоциях. Мне удалось услышать его возмущенное сопение и недовольное фырканье. Напоминало закипающий чайник. Решив помочь и лишний раз не выводить из себя, уже хотел подняться с мягкого кресла, как вдруг он сам встал со стула и прошёл к улетевшей вещице. Наклонившись над ней с усталым вздохом, опустил руку, из-за чего рукав свободной одежды немного приподнялся, давая лицезреть светлую кожу. Нет, только не говорите мне что он тоже. «Что у тебя с руками?» — написал тревожный и жуткий вопрос, на который боялся получить ответ. — Что? А, это. Это Развалинка всё, — вначале не понял, а потом, по всей видимости, сказал первое, что пришло на ум. Врун. «Развалинка? Он же никогда не царапал, даже в момент игры...», — повторил его же слова, с недоверием щурясь. — А, ну… когда это было-то. Это старые шрамы. Он тогда ещё диким был, не ручным, вот и поцарапал, — неловко усмехнулся человек, незаметно опуская рукав как можно ниже, держа поднятую ручку. Походу, я слепой. Ещё и тупой. «Серьёзно? Ты думаешь, что я не отличу шрамы, которым полгода от тех, которым максимум два месяца? Тем более, коты не режут как по линейке», — нахмурился, выражая недовольство в его честности. Заврался совсем. Уже не понимает, что несёт. — А ты что, эксперт? С первого взгляда различаешь сколько лет тому или иному порезу? — с неверием усмехнулся он. «Типа того». — Ладно, давай вернёмся к химии. Ты ещё не всё проверил, — произнеся это, Рипер вернулся за стол, садясь и снова становясь ниже меня.       Не так быстро. Я уже решил, что всё выясню. Мне нужна правда. И плевать, как её получать. Если не сейчас, то никогда. Пора показать ему, что не стоит мне врать. Не о себе уж точно. «Ты не хочешь ничего мне сказать?» — застал его врасплох, продолжив тему. — Что именно? — как будто удивился этому, подняв бровь. «Как будто ты не знаешь. Либо сам скажешь, либо я начну». — Ну давай. Будет интересно послушать. Что же я должен тебе сказать? — заинтересовавшись, он полностью повернулся ко мне и приготовился слушать. «С тобой что-то происходит. И это что-то связано с твоим состоянием, здоровьем, настроением. Ты расскажешь мне, что происходит? Я знаю, что у тебя не всё так радужно, как ты мне говоришь, поэтому хочу знать. У тебя есть проблемы? Со здоровьем?» — понадеялся на ответ, так что написал чуть больше. — Это неважно. У меня всё нормально. Моё здоровье тебя не касается, так что не суй нос туда, куда не просят, — немного озлобленно отозвался мой друг. Знакомая фраза прошлась по коже холодными муравьями, напоминая о чём-то плохом. Вернее, о ком-то. «Почему? Почему ты так поступаешь?» — Как поступаю? «Когда у меня проблемы — ты просишь, чтобы я говорил, делился, доверял тебе. Но как только проблемы появляются у тебя, ты о них не говоришь. Не доверяешь мне или что? Почему такое отношение к своим проблемам? Ты в чём-то особенный?» — Твои проблемы гораздо важнее моих, — пожал он плечами, — только и всего. «Ошибаешься. Твои как раз таки важнее моих», — написал, став серьёзнее в лице.       Мою фразу он пропустил мимо ушей, словно бы той и не существовало. Как же я ненавижу, когда меня начинают игнорировать или воспринимают не всерьёз. Как будто ребёнок с лопатой у дерева стоит и чешет её ствол, не понимая, что делать с инструментом. Но я уже взрослый и знаю, как ей пользоваться. Так почему люди продолжают относиться ко мне так же? — Давай не будем обсуждать посторонние темы, а вернёмся к химии. Уж не думал, что когда-нибудь это скажу, — усмехнулся придурок. — Практическая на носу, я должен её хорошо написать.       Мм, конечно. С радостью помогу. «Обязательно. Обязательно помогу тебе, когда ты перестанешь вести себя как мудак и начнёшь мне доверять», — сказал ему свои мысли, вставая из-за стола. — Эй, но мы же- «Мне плевать, можешь хоть двойку получить. Пока тебя не волнует наша дружба, меня не будет волновать твоя учёба. До встречи», — заткнул его весьма быстро написанным текстом.       Пока он, находясь в ступоре, глотал воздух и честно офигевал, покинул комнату вместе с вещами, направляясь по коридору к входной двери. Он за мной не пошёл, так что я мог спокойно одеться и выйти из неблагодарного дома. — Гено! — раздался голос из комнаты, пытающийся меня вернуть.       На этот громкий шум в коридор вышел кот, внимательно, с долей удивления, осматривая меня. Кажется, он не понимал, почему я ухожу. Присев рядом, в нескольких сантиметрах от обуви, хотел уже было забрать кроссовок, но руки вовремя протянулись к ним и взяли, отдавая ногам. Развалинка недовольно мяукнул, явно не зная, как меня остановить. Накинув куртку и присев, дабы погладить его, услышал новый шум. — Ну и пожалуйста. Вали на все четыре стороны, коли так хочется. И без тебя разберусь.       Ему ещё не хватало добавить «наверное». Чуть нахмурившись, погладив пушистика, попрощался с ним и открыл дверь, благо хозяин дома оставляет ключи в замке на время гостей. А может, и всегда — не знаю. В любом случае, покинуть это место было огромным желанием. Не помню, как уже шёл по улице и смотрел под ноги, изредка вытирая слёзы, стараясь избегать людей. Вся надежда на маму.       End POV Geno