Дынные конфеты

      Сюэ Ян очень любил Сяо Синчэня. Его Сяо Синчэня, самого милого, доброго, драгоценного. Если Сюэ Ян чем-то по-настоящему дорожил в этой жизни, то только двумя сокровищами: своим возлюбленным ангелом и конфетами.       А-Цин в список его сокровищ и близко не входила. Ее Сюэ Ян терпел и угощал конфетами лишь потому, что она нравилась даочжану. Кроме того, он чуял хитрецов и подозревал, что милая маленькая слепышка на самом деле не так проста, как хочет казаться. Поэтому было важно держать ее подле себя и зорко следить за каждым ее шагом.       Как ни странно, секрет А-Цин раскрылся тогда, когда Сюэ Ян меньше всего хотел бы о ней думать. Однажды после ужина и традиционного совместного пения они с Сяо Синчэнем, наконец, остались наедине. Слепышка умчалась спать, и Сюэ Ян решил, что более удачного момента для выражения чувств быть не может. Он, улыбаясь, наблюдал за медитацией даочжана, а затем решился ненавязчиво взять его за руку.       – Что такое? – мягко улыбнулся тот.       – Я боюсь темноты, а тут темно. Хочу прижаться к тебе ближе, – слукавил Сюэ Ян. Ему просто хотелось оказаться в объятиях Сяо Синчэня. Это сработало – и вот он, коварно улыбаясь, полной грудью вдыхал аромат любимого, уткнувшись лицом в шею. Пахло чем-то фруктово-сладким.       – Щекотно, – засмеявшись, Сяо Синчэнь откинул голову.       – Я все думаю, даочжан, – начал Сюэ Ян издалека, любуясь молочно-белой кожей с бирюзовыми венами, – почему тут пахнет дынными конфетами?       – Я не знаю. Будь в доме такие, я сразу отдал бы их тебе.       – В доме их, разумеется, нет. Сладостями пахнет от тебя.       Сяо Синчэнь смутился.       – От меня? Разве?..       – Может, ты все же что-то спрятал в одеждах? – Сюэ Ян коснулся груди даочжана и с удовольствием отметил, что его сердцебиение участилось.       – Я… никогда бы ничего от тебя не скрыл, – почти шепотом произнес Сяо Синчэнь. Пальцы руки, обнимавшей Сюэ Яна, сжали его плечо.       – Что ж, тогда так пахнет твоя кожа.       Он впервые подошел так близко к грани и тревожно ожидал, что его оттолкнут; внимательно следил за возлюбленным, готовый прервать ласки, только заметив тень недовольства. Но прекрасный ангел совсем не хотел убирать его ладонь со своей груди или разжимать объятия.       – Что ты такое говоришь? Разве ты встречал людей, чья кожа пахнет дынными конфетами?       – Только тебя, – ответил Сюэ Ян. Немного выждав, он приблизился к уху возлюбленного и прошептал: – Никогда не могу устоять перед сладостями.       Он коснулся губами уха Сяо Синчэня; не спеша, аккуратно прикусил мочку и медленно облизнул ее. Теперь, когда конфет в жизни Сюэ Яна стало больше, самыми вкусными он лакомился без спешки – а его любимый, без сомнений, был самой сладкой, самой вожделенной конфетой из всех существовавших. Сяо Синчэнь вздрогнул и шумно выдохнул, почувствовав медленные влажные поцелуи на своей шее; он совсем обмяк и льнул к Сюэ Яну всем телом. Теперь уже было ясно наверняка – отталкивать он не собирается. Напротив, жаждет, умоляет продолжать.       Сюэ Ян вдруг осознал, насколько может мешать одежда. Он с удовольствием разорвал бы ее и мгновенно получил доступ ко всему телу даочжана, жадно припал бы к нему и не останавливался, пока не вкусит без остатка. Он был полон дикого, неудержимого желания; но это была та редкая минута, когда желание обладать угасало перед желанием наслаждаться и дарить наслаждение. Сюэ Ян, не отстраняясь от шеи Сяо Синчэня, принялся освобождать его прекрасное тело от одежд; тот с готовностью спешно сбросил с себя пояс и ханьфу.       В этот момент все и случилось. Сюэ Ян почувствовал на себе чей-то взгляд.       Он замер, склоняясь над Сяо Синчэнем, как хищник над своей добычей, и исподлобья осмотрел комнату. Это не имело отношения ни к не зловещим тварям, ни к разыгравшемуся воображению. В дверях стояла слепышка А-Цин.       Слепышка? Как же! Притворщица во все глаза смотрела на них, густо покраснев и раскрыв рот от удивления.       – Что случилось? – сбивчиво прошептал Сяо Синчэнь. Его тело трепетало в ожидании следующих нежных прикосновений.       Сюэ Ян поймал руку возлюбленного, скользнувшую по его груди. Возбуждение мгновенно перешло в ярость на А-Цин; он гневно смотрел на нее, сам себе не веря, что раскрыл ее тайну вот так. Все шло так хорошо – но нет, этой мерзавке надо было все нарушить! Что ей тут могло потребоваться?       Собрав в кулак свои актерские таланты, Сюэ Ян доброжелательно ответил:       – Ничего. А-Цин вернулась. Ты что-то забыла?       Он улыбнулся, зная, что даочжан всегда чувствует его улыбку. Правда, прекрасный ангел, замерший в его руках, и представить не мог, что эта демоническая ухмылка может быть настолько жуткой!       – Я…       А-Цин, судя по всему, уже хотела убежать, но Сюэ Ян вложил в свой взгляд всю доступную ему сейчас убедительность и медленно покачал головой.       – Не смей, – зло прошептал он одними губами. Сяо Синчэнь догадался бы – а он не должен узнать об обмане вот так. Когда угодно, но в другой раз.       Девчонка остановилась и, наконец, с трудом выдавила:       – Я забыла… конфеты.       Сюэ Яну захотелось взять незадачливую лгунью за шиворот и как следует встряхнуть. Отличное время для сладкого! Он пристально наблюдал за перемещением А-Цин по комнате; ей все еще приходилось изображать шаткую поступь слепышки. Взяв свою пригоршню конфет, она подняла растерянный взгляд, как бы спрашивая, что делать дальше.       – Живо отсюда, – беззвучно прошептал Сюэ Ян с особенным, садистским наслаждением. Все это время он крепко держал в объятиях полураздетого Сяо Синчэня, хранившего молчание. Теперь и представить страшно, как отразится неловкая пауза на их близости…       – А-Цин, – остановил он девчонку, едва та направилась к себе. – Не могла бы ты закрыть дверь?       Та боязливо кивнула и выполнила жесткий приказ, поданный как тактичная просьба.       – А-Цин… уже ушла? – Сяо Синчэнь повернул голову, прислушиваясь.       Сюэ Ян раздраженно вздохнул и посмотрел на любимого.       – Да, ушла.       Даочжан помолчал и вдруг робко спросил:       – Тогда почему ты не продолжаешь?       Сюэ Ян вначале посчитал, что ослышался, но нежная рука, выпорхнув из его ладони, недвусмысленно пробралась под его одежды, коснулась голой кожи на груди. Сердце окончательно сбилось с ритма. Сюэ Ян тут же забыл о случившемся; единственный, кто сейчас имел значение, уже был рядом с ним.

***

      Следующим утром Сюэ Ян вышел во дворик. Его одолевала сладкая истома во всем теле, из-за которой очень хотелось спать. Кроме того, в затуманенной голове жила мысль о том, что в его постели мирно спит Сяо Синчэнь и что рядом с ним сон еще крепче. Но сегодня была очередь Сюэ Яна идти на рынок и, чтобы успеть купить лучшие овощи, приходилось отправляться в путь пораньше.       Несмотря на ранее время, на крыльце уже сидела А-Цин. Она по привычке повернула голову на звук шагов, смотря в пустоту, как незрячая.       – Доброе утро, плутовка, – поддел ее Сюэ Ян.       Девчонка не ответила, лишь бросила быстрый, испуганный взгляд.       – Ну, что ты так на меня смотришь? – он вальяжно прошелся по дворику и взял в зубы травинку. – Не бойся, я не кусаюсь. С тобой – уж точно нет.       На лице А-Цин проступил румянец. Сюэ Ян ухмыльнулся; судя по всему, у него теперь есть полная власть над этой маленькой лгуньей? Знала бы она, что его мысли заняты совсем другим! Впрочем…       – Я вот о чем подумал, – начал он серьезно и рывком выхватил свой меч. Бывшая слепышка дернулась от страха. Сюэ Ян вытащил травинку изо рта, подбросил ее в воздух и одним точным ударом разрубил на две равные части.       – Даочжану мы ни о чем не скажем, – беззаботно продолжил он. – Узнав о твоем гадком обмане, слепышка, он очень расстроится. А, когда даочжан расстраивается, я тоже расстраиваюсь.       А-Цин не могла сказать и слова; она, как завороженная, воззрилась на две равные части травинки на земле.       – А-Цин? – предупреждающе позвал Сюэ Ян.       – Да! Да! Конечно, да!       Воцарилось молчание. Он ждал – и, конечно, дождался.       – Подожди-ка, – протянула хитрая девчонка, – а я взамен что? Не просто же так ты мне помогаешь.       – Верно, молодец, – Сюэ Ян хотел подольше потянуть этот миг неопределенности. Он медленно подошел к крыльцу, сел рядом с А-Цин и принялся начищать свой меч.       Так прошло несколько минут.       – Если ты отправляешься куда-то с даочжаном, а я не могу пойти с вами – присматривай за ним, – сказал Сюэ Ян, спрятав меч и с нежностью улыбнувшись. – Смотри на дорогу, по сторонам. Смотри, чтобы на его пути не было ям и камней. Смотри, чтобы его не обманывали на рынке проходимцы вроде тебя. Следи, чтобы никто за вами не шел.       – Так он меня быстро раскусит… – заныла А-Цин.       – Значит, старайся получше! – рявкнул Сюэ Ян.       А-Цин надула губы и замолчала. Некоторое время они сидели в тишине; затем Сюэ Ян встал и взял корзинку для овощей.       – Скоро вернусь. Веди себя тихо. Разбудишь – снесу мечом твою наглую голову.       Оставив А-Цин на крыльце, он пошел на рынок. Наверное, это был первый раз, когда Сюэ Ян, угрожая кому-то, говорил не всерьез.       И это было… заманчиво?