Талант к открытию

Мир полон волшебных вещей, терпеливо ожидающих, пока наши чувства станут острее. Уильям Батлер Йейтс

      Ковры в доме Ромула всегда были пушистые. Настолько пушистые, что до четырёх лет Ромул считал, что может провалиться в другое измерение, если эти маленькие ворсинки обхватят чуточку больше чем его ступни. Розовые, голубые, светло-зелёные, жёлтые – ковров было много, и цветов, в которые они могли быть окрашены тоже. Но в основном это были мягкие и светлые цвета. Мама говорила, что "добрые" цвета не будут его пугать, даже по ночам. Был только один "злой" ковёр. Он находился прямо в шкафу Ромула. Ярко-красное, немного темноватое пятно над которым качались леса одежды (Причём больше одежды мамы! У неё в комнате шкаф был намного меньше, поэтому она пользовалась этим! Ромул просто ненавидел, когда его макушку могли придавить кучей ткани!).       Ромул поджал коленки к груди, прислушиваясь к стуку сердца. Злой красный ковёр оказался не таким страшным. Сидеть в закрытом помещении, наполненном всяким хламом и штанами – не пик удовольствия, но это было не так уж и плохо, правда.       Для чего же здесь Ромул? Ах, да, точно. Детские ручки, покрытые тонким слоем шёрстки, с предельной осторожностью обхватили края шкатулки: железная, тяжёлая и скрипящая заржавевшими боками. Мама говорит, что когда-то она была расписана рисунками, только, она сама не уверена какими. Смотря на тёмную ржавчину Ромул убеждённо для себя кивнул – на этой шкатулке точно-точно был нарисован слон и пальма. Это было такое-же чувство, как и тогда, когда он открыл замок от подвала – призрачное изображение верного варианта перед глазами. Хотя может это и не слон, может это очень странный пылесос. Кто-ж поймёт этих древних пони?       Мама Ромула – довольно маленькая пони-единорог Черри Сикер. Светло-бежевая шкурка, грива цвета баклажанов, которые растут в саду, большие пурпурные глаза и кьютимарка лупы на фоне вишен. Не смотря на безобидный вид, эта кобылка до ужаса шустрая и упёртая. "Ты упёртая, как баран!"– смеясь, воскликнул однажды Ромул, когда Сикер пыталась перетащить гигантскую коробку книг целиком, хотя легче было бы перетаскивать книги по отдельности. "Скорее как осёл,"– фыркнула кобылка и, с красным от потуг лицом, таки вытащила внутрь коробку.       Именно Черри Сикер нашла эту шкатулочку. И именно из-за этой шкатулочки, точнее, из-за всего, что было вместе с этой шкатулочкой, Черри Сикер выгнали из семьи Черри. Эта упёртая кобылка не хотела оставлять страсть к неизведанному, чтобы выращивать вишни всю жизнь. В одной из пещер, ещё будучи маленьким жеребёнком, она нашла заваленный проход к помещению с множеством интересного: древние книги, картины, ржавый, поломанный на два куска, меч и та самая шкатулка.       В честь персонажа с уцелевшей картины и назвали Ромула. "Царь Рима Ромул" гласила надпись на рамке. Этот портрет странного жеребца так и хранится в подвале – высокий, совсем без шёрстки, вместо мордочки у него какая-то шишка и только на подбородке была коричневатая борода. Красная тряпка, "тога,"– сказала Черри Сикер, тыкая пальчиком в иссохшую страницу книги на это самое слово, обтекала жеребца, придавала ему вид грощного война, золотой нагрудник и сверкающие лавры. В последнем, Ромул видел мало смысла. Почему надо было совать в гриву какое-то пшено, когда можно было взять корону?       Ромул в раздумьях царапал крышку шкатулки. За все года, что она пробыла на руках у мамы, её так и не открыли. Замка нет, заклёпки нет, а просто так поднять крышку – не поднимается, даже если попытаться ковырнуть ножом. Разрушить, удивительно, тоже не выходит. Ромулу даже довелось стать свидетелем попытки Черри Сикер раздавить шкатулку булыжником. Кхм. Царапины не было. Только вот булыжник покатился дальше и раздавил сарайчик с инструментами...       Это было эдакой мечтой, узнать что там. Внутри. Детской, без особого понимания зачем и что от этого будет. Просто очень хотелось. Может получится? Хотя бы сегодн. Пожалуйста!       Дёрг, дёрг       – Вот гадость,– буркнул Ромул, с досадой откинув голову.– Глупая кохобка, я же пожалуйста сказал! У меня из-за тебя!... Из-за тебя!... Думалка болит! Вот.       Шкатулка молчала, не желая отвечать картавому жеребёнку. Хмпф, ещё бы она не ответила. Всегда так делает, каждый день, ничего не меняется.       Ромул пересел на коленки и вскочил на босые ноги. Лоб болнюче ударился о дверцы шкафа, а те противно затрещали досками.       – Гадость!– обиженно воскликнул жеребёнок.       Стоило чуть оттодвинуть одну створку от второй и дверцы открылись. Комната, простая, свободная, игрушек не так много, зато множество горшков с цветами, камней разной формы (Гордость Ромула – синий камень в виде жабы!), фантиков от конфет и фигурок из дерева. Книги стояли ровненько, прижимаясь жухлыми и новыми переплётами друг к другу, на полочке, прямо над зеркалом.       Зеркало показало белоснежного жеребчика-единорога с тёмно-серой гривой у корней имеющий светло-розовый оттенок (Которой "позавидовали бы обложки журналов", как говорила мама). Мордочка с островатым носом дёргалась в такт дрожанию губ, пока тёмно-голубые глаза наполовину спрятались за нахмуренными бровями. Для восьмилетнего жеребчика он был немного лучше сложен в плечах и груди, вот только ноги с руками, очевидно, достались по наследству от матери, как и розовый оттенок волос, который приходилось красить – худые и тоненькие, как у кобылки.       Как он может носить имя царя, если в нём воинского – царапины на ладошках, да синяки на коленках?! И то, только если не уточнять, что царапины от игры с палкой, а синяки от падения с веранды.       Может быть, Ромул мог бы быть как мама... Маленьким, на вид не самым сильным, но очень умным, ловким и упёртым, "как осёл". Ромул смущённо поджал губы. Нет, ослом он не хочет быть. Умным и ловким быть достаточно.       Но мама стала умной и ловкой, да и получила кьютимарку, когда нашла то самое место с древними сокровищами. Тогда, наверное, и Ромулу надо найти древние сокровища. Голубые глаза покасились на шкатулку в руках.       Буря, искра, безумие – решено! Ромул откроет эту штуковину прям сегодня! Вот прям сейчас возьмёт и откроет! Ну, то есть, не прям вот так, сейчас, но точно сегодня.       В груди затеплело странное чувство решимостью, шестерёнки в голове, забитые камнями в виде уточек и муравьями возле дома, начали своё движение. Мама нашла эту шкатулку очень давно, да и судя по ржавчине и тому, что она была глубоко в пещере, она сама по себе очень древняя. Значит, её придумали древние пони. А значит, современные способы её открыть могут не сработать. Надо искать такие же древние, как и эта штуковина, решения.       Ромул зажмурился, вытаскивая кончик языка. Но древних штук во всём мире так мало! К тому же настолько старющих, как тот дядька Ромул! Но...       – Точно!– белый единорожек подскочил на месте, ощущая небывалую лёгкость в ногах, будто из спины выросли крылья, и ринулся во двор.       Конечно, древних сокровищ в мире очень мало, но ведь эта шкатулка была в той пещере не одна! А с кучей-кучей другого хлама!       Ромул резко затормозил перед проходом в подвал, поддел носком створку, вторую, и побежал дальше по холодным бетонным ступенькам. Картина сильно выцвела, не смотря на все заклинания, которые Черри Сикер наложила на неё, но вот облезлые книги она сразу же перенесла на более новую бумагу, хоть у неё и не получалось понять и половины слов. Многие предложение перебивались странным языком, чем-то похожим на старый язык Эквуса, но с необычным построением, перевод которых оставался неизвестным. Может быть если бы Черри не выгнали Сикер, то тогда бы она смогла обратиться в Кантерлот...       Ромул тряхнул головой. Это не, о чём ему надо думать. Жеребчик сосредоточился, пытаясь вернуться на рабочий лад. Душа будто потянулась ниточкой к стопке книг на столе.       – Сиди здесь!– буркнул Ромул и шлёпнул шкатулкой по деревянной поверхности.– Мне надо пхочитать эти книги!       Книги шелестели страницами, шуршали переплётами и щекотали закладками. Черри Сикер научила своего сына читать ещё в пять лет, так что Ромул старательно водил пальчиком по книгам, вникая в каждое словечко. После десяти страниц первой книги, стало ясно, что такими темпами сегодня у него точно ничего не выйдет. А открыть ему надо обязательно сегодня!       Ромул снова схватил шкатулку, вертя её и так, и сяк, и царапая ржавчину, и вежливо спрашивая о совете, но та упорно сопротивлялась. Что же ему делать? Шестерёнки завертелись ещё быстрее. А что вообще внутри шкатулки?       Ромул прижался ушком к железному боку и тихонько потряс. Это был один чёткий звук, примерно среднего размера. Как камень, например. Ему было хорошо известно как звучат камни. Ещё раз. Звук повторился, но закончился уже звуком, похожим на катящуюся монетку. Круглая штуковина?       На этом бы стоило и остановиться, но ниточка в душе говорила продолжать. Ромул нахмурился, высунул язык и тряхнул шкатулку ещё раз, напрягая слух так сильно как только возможно.       Трях       И тогда он услышал что-то. Не круглая штуковина, нет. Что-то ещё. Шелест.       Трях       Даже не шелест, это... Это был шёпот. Ромул распахнул глаза и в шоке уставился на железную коробку в своих руках. Голос? Откуда там взялся пони? Он что, лилипут? А даже если и лилипут, неужели он все эти годы сидел там? Перед глазами предстала картина старика-лилпута в одних портках, который ругался каждый раз, как Ромул тряс шкатулку.       – Глупости, Хомул, не будь глупым.       Трях       "С... Ус... Кве... Р... Ус.."       Трях       "Сен... Ту... По... Ве... Оману..."       Трях       "С... Нату... Опулю... Ве... Ро... Нус..."       Ромул отпечатал звучание непонятной фразы в голове. Это точно не Эквестрийский. Наверное, это тот странный язык из книг. Книга за книгой, страница за страницей, Ромул искал все незнакомые фразы. Одиночные слова можно было откинуть, шёпот был слишком длинным. Прошла минута, две, пять, десять. Сердце в обиде заныло. Ну как же так! Ниточка ведь так хорошо его вела!       Ромул резко замер. Пальцы вцепились в тонкую бумагу, оставляя отпечатки. Здесь. Это она. Он уверен. Он знал как читать буквы древнего Эквуса, оставалось надеется, что ему не нужен перевод. Предложение до фразы говорило,– "Сенат должен понимать и чувствовать народ, народ должен помогать и воспитать сенат..."       – Сенатус Популюскве Романус,– твёрдо прочитал вслух Ромул, толком и не подумав, зачем.       Жеребчик с надеждой уставился на шкатулку. Но глупая железка всё-также молчала. Губа задёргалась, а в уголках собрались слёзы.       – Так нечестно-!       Крышка резко распахнулась, напугав до чёртиков маленького Ромула, который со слезами грохнулся на пол подвала. Это было так страшно! Неужели нельзя было поспокойнее?       – Ха?– до Ромула с запозданием дошло произошедшее.– Открылась?...       Ромул неверяще хлопал глазами, смотрел снизу вверх на ржавый бок.       – Открылась...       Дрожащие ноги с трудом подняли его тельце. Вот оно. Перед ним.       – Открылась!       Не смотря на содержимое шкатулки, Ромул схватил её и стрелой помчался наверх. Все цвета, краски расплывались перед ним, заветная ниточка окончила свой путь, а его рука засветилась и показала на свет заветную кьютимарка, на которую он в тот момент не обратил внимание. Тёмно-бордовый, как спелая черешня, изящный ключ с тройкообразным язычком, в округлом кольце головки находилась простейшая роза ветров, а оттуда тянулась тонкая ниточка-подвеска.       – Мама! Мама!– Ромул перепрыгнул через кажущиеся исполнскими ступеньки веранды, мучительно долго добегая до комнаты матери.– Мама! Я отхыл! Отхыл! Смотри, мама!       Но мама не ответила. Ромул застыл на месте и с угасшей улыбкой смотрел на бледную, потеющую и тяжелодышащую Черри Сикер.       – Ромул...– голос матери походил на наждачку.       – Мам?– с испугом Ромул подошёл к кровати, нависая над кобылой.       – Ромул... Ты...– Сикер сделала хриплый и задыхающийся вздох.– Умница...       – Мам, с тобой всё в порядке?       В голове у Ромула проносились тысяча и одно мысль. Ему надо было додуматься, что что-то не так. Его мамы целый день не было слышно и она даже не позвала его на обед. А вдруг она звала его на помощь, а он даже не слышал, слишком занятый разгадыванием тайны шкатулки? Как же помочь мамочке? Стоит ли ему бежать в город? Они жили намного глубже в лесу, чем большинство обычных пони.       – Ромул...– ещё один болезненный вздох.– Это яд... Я коснулась ветки и... Вот... Ха-кха... Балда такая... Надо было сразу... В больницу идти... Ослица... Ха-кха-кха..       – Мамочка?       – Я так... Испугалась... Когда ты не ответил... Я тебя... Звала... А ты умница... Горжусь тобой...– слёзы встали пеленой перед глазами, когда мама прикоснулась своей ладонью к его щеке.–       – Мамочка, Я-я... Я п-побегу за помощью!– Ромул обхватил маленькими ручками её запястье.       – Нет...– Черри Сикер усмехнулась и покачала головой.– Прости... У тебя такая... Красивая кьютимарка...       – Мам-...       – Ромул... Слушай меня внимательно,– ушки на голове Ромула напряглись даже сильнее, чем когда он слушал шёпот шкатулки, ловя каждый звук, каждый скрип, каждую дрожь в родном голосе.– Ты должен пойти к своему отцу... Он тебя примет... Отдай... Ему это письмо... Там также нарисована карта... И адрес есть... Если что, спросишь дорогу у других пони...       Слёзы градом текли по щекам.       – Мам? Не на-надо, мам... Пошли со мной. Отец поможет тебе.       Губы матери продолжали хрипло вещать, Ромул слушал, даже если сердце не хотело, плакал, желая, чтобы это всё оказалось страшным сном. Тьма сгущалась вокруг и только мама была маяком света. Звуки замолкали, утихали, и только её голос звучал чётко, не смотря на хрипость.       – Я... Люблю тебя... Мой искатель сокровищ...

***

      Ромул открыл глаза, чувствуя как холодный пот стекает со лба прямо в рот и неприятно щекочет ноздрю. И вправду, ужасный сон. Только вот, сон основанный на реальности.       Единорог тяжело вздохнул. Принцесса Селестия уже подняла солнце и его лучи весело плясали на лице. Нынешняя комната Ромула не идёт ни в какое сравнение с той, что была в прошлом. Большая, как две спальни, с широкими окнами, голубыми занавесками и жёлтыми стенами. Полки и безстворчатые шкафы были забиты картами, книгами, тетрадями и коробками с документами, шкаф с одеждой был до отказа набит щегольски костюмами и якобы повседневными вещами от кутюр, а чулан ломиться от всего, что только могло туда поместиться.       Прошло четыре года с того дня, как умерла Черри Сикер. Скоро ему исполняется пятнадцать, а на горизонте больше проблем чем успехов. Ромул, ныне Эквестрийский, поднялся с широкой постели, потянулся и вздохнул.       Кто бы мог подумать, что он, любитель палок и камней – отродыш далёких родственников принцессы. Почти буквально из грязи в князи. Привыкать ко всему здесь было так сложно. Ромул покачал головой, приступая к утренней зарядке.       Так вышло, что он стал кем-то вроде принца. Никому неизвестного, но принца. Вспоминать тот шок и стыд от взглядов отца, его настоящей жены и работников поместья – себе дороже, но пожалуй одно ему не забыть. От одного упоминания вскипает кровь...       – Ну вот совсем во мне миленького нет,– сказал в зеркало ванной Ромул.– Я воин, вообще-то, а не маленькая кобылка.       Завидев жеребчика с тонкими ручками, розововатными волосами и слезливыми глазами все кобылки вокруг него так и столпились: подтирали сопли, одевали, тискали, гладили, чмокали в щёки и даже провожали в туалет! Ромул не знает насчёт детей обычных аристократов, но он был вполне способен в восемь лет сходить по-маленькому без чьей-то заботливой помощи.       Ромул причесал розовые локоны, одел простую рубашку, лёгкий синий жилет и чёрный пиджак с голубыми манжетами. Вздох. Это удручающе муторно – одеваться во всё это, но мог признать, что в такой одежде, пони будут меньше называть его милым.       Ухо дёрнулось. В коридоре, напротив его двери уже стоит горничная, которая принесла ему завтрак. Ещё прежде чем она успела постучать, Ромул грубо распахнул дверь.       – Ха?– грубо выдохнул единорог, смотря на новенькую кобылку.– Ты ещё кто такая?       – П-п-простите, Ваша Светлость, я пр-при-принесла завтрак.       – Тч, понабирают нервных кобыл, потом и слова молвить не можете,– Ромул схватил магией поднос с чаем, булочками и салатом.– Можешь уваливать.       – Д-да!– кобылки тут же и след простыл.       Вздох       Помимо того, что его называли милым, были проблемы и помасштабнее. Аристократы не любили бастардов. А Ромул был именно тем самым типом из-за тридевяти-земель, который вдруг получил титул принца Эквестрии. Его обидчивый и наивный характер не помогали делу. А когда эти щеглы увидели книги и картины из дома его матери, на него будто налетела стая злобных гусей. Злобных, жирных, в дорогих фраках и платьях, гусей!       Ромул поставил поднос на столик, уселся и взял газету из под тарелки с салатом. Ничего интересного в спокойном Кантерлоте, как обычно. Только новые магазины, новости мира моды, выпуск очередной книги о Дэринг Ду и парочка анекдотов. О! Кроссворды! Уже что-то лучше.