Перемирие

Главное помни, что у тебя под рёбрами

Сердце живое, пускай и гниёт оно

Стены бетонные греем ладонями

Небо рыдает и слёзы льёт нам в окно…

На фоне ненавязчиво играло радио, из старых динамиков которого, звучала какая-то до боли знакомая, занудная музыка. Маленькую обшарпанную кухню обуял запах жареной картошки, которую Лиза любила больше любой другой еды. Её тоненькие ножки, облачённые в перештопанные красные колготки, болтались из стороны в сторону, кончиками пальцев, задевая холодный пол. Лиза молча наблюдала за тем, как морщиться маленькая Кира, когда ватка, впитавшая в себя перекись, проходилась по маленьким ранкам на её хрупких ручках. Лиза винила себя в том, что произошло сегодня в школе. Кира не должна была из-за неё соваться в драку, и так, Медведева, что с первого дня в школе закрепилась в статусе «двоечницы», и «задиры», почти каждый день нарывалась на тумаки.  Андрющенко в который раз приметила, что руки Киры почти всегда были слегка влажные и прохладные. Сжимая её ладошку, замотанную тонким слоем марли, Лиза не решалась поднимать глаза из чашки с крепким зелёным чаем, ей было стыдно за себя и свою слабость.  -Кирочка, солнышко, как ты так?-мама аккуратно взяла её ладошку в свою, внимательно разглядывая ссадины, которые, как мы её уверили, Медведева получила при падении на уроке физкультуры.  Говорить правду было слишком стыдно.  -Об асфальт как-то проехалась….кулаками-хмыкнула девочка, попутно заталкивая в рот бутерброды с её любимой, докторской колбасой. Мама не задавала лишних вопросов, она была наслышана о поведении Медведевой в обществе, и нисколько не осуждала маленькую девочку за её поступки. При упоминании Киры в голове женщины возникала лишь одна мысль: «Она ребёнок, но посильнее многих взрослых будет»  -Ну что, боец, жить будешь! До свадьбы заживет!-подытожила мама, потрепав русоволосую бестию за макушку. Кира благодарно улыбнулась, придвинувшись к обеденному столу, за которым уже стояла тарелка куриного супа. Её любимого.  -А до чьей свадьбы?-глазки маленькой Киры заинтересованно уставились на мамину спину, что пыталась затолкать аптечку обратно на место. Женщина тихо усмехнулась.  -До ваших, милая моя, точно заживет! -А если не заживет?-тихий голос Лизы дрогнул. Мама улыбнулась ещё шире, подойдя к плите, и накладывая в тарелку второе блюдо. -Точно заживёт!-уверенно ответила Медведева, хватаясь за ложку. Лиза печально улыбнулась, повторяя движения Киры, беря в руку вилку.  «До нашей свадьбы заживёт»  Утро следующего дня началось для Лизы с дикой головной боли, и коматозного состояния. Сидя за обеденным столом, и поджимая под себя голые продрогшие ноги, Андрющенко уставилась сонными глазками на дно чашки, в которой плавало несколько чаинок, нагло проскочивших в кружку из порванного чайного пакетика. Пускай самочувствие было явно лучше, чем прошлым вечером Лиза, чувствовала себя подавлено и беспокойно. Желудок, свернувшийся в тугой ноющий узел давал знак, что особе стоит оторваться от чашки с горячим напитком, и съесть завтрак, что перед её носом оставила Рони. Местами подгоревшая яичница с помидорами, и потертым сверху сыром не выглядела съедобный, но голод, и страх обидеть подругу, был сильнее. Лиза отставила чашку в сторону, хватаясь за вилку, нанизывая на острые зубчики кусочек завтрака, мысленно подмечая:  «Явно лучше, чем ничего!» -Всем доброе утро!-сонный, слегка хриплый голосок Пчёлки спугнул Лизу, что привыкшая к монотонному тиканью кухонных часов, вздрогнула, нечаянно чиркнув вилкой по дну тарелки, скрип которой, заставил свернуться уши в трубочку.  -Доброе! Хавать будешь?-Рони, восседающая на кухонном гарнитуре, потягивала сигарету, выдыхая струйки едкого дыма, которые мгновенно поглощала включённая вытяжка. Ангелина, потрёпанная и слегка опухшая, молча кивнула, с лёгким недоверием заглядывая в Лизину, почти нетронутую, тарелку.  -А что-нибудь ещё есть?-робко спросила Геля, вызвав тихий смешок со стороны Андрющенко, что не особо охотно набивала рот едой. Вербицкая выдохнула, смерив подруг холодным, обиженным взглядом.  -Колбаса в холодосе валяется-сухо кинула Рони, выключая вытяжку, прежде чем спрыгнуть с каменной столешницы, с переполненной пепельницей в руках.  -Зай не обижайся, я просто не очень чёрный цвет в еде люблю!-протянула Геля, заглядывая в холодильник, что при открывании дверцы, издавал противный, режущий слух, писк. Рони хмыкнула, легонько треснув Ангелину по оголенной ягодницы.  -Ну эй!-возмутилась девушка, собирая в охапку батон, колбасы, и несколько овощей. -Лизок, ты как?-поинтересовалась Ангелина, взглянув на подругу, что мягко говоря, выглядела, не очень здорово. Лиза пожала плечами, нервно заправляя чёрные прядки волос за ухо, из которого, они всё равно скоро снова выбьются, падая на лицо.  -Явно хуже вас. Такое ощущение, что вчера бухали не вы, а я!-подавленно, с хрипотой, пробубнила Андрющенко, продолжая ковыряться в тарелке, отделяя хоть что-то съедобное, от подгоревшей корки. Девочки тихонько усмехнулись. Рони присела за стул, хватаясь за кружку остывшего кофе, к которой, так и не притронулась за утро. Ангелина же, вооружившись ножом, принялась за готовку более вкусного завтрака.  -Раз все в сборе, то хочу сказать спасибо за то, что не бросили меня вчера. Спасибо огромное!-Лиза ощущала неловкость. Не только испортила девочкам вечер-субботы, так ещё и не смогла переубедить подруг, что почти сразу же решили остаться с ней на ночь под предлогом: «хрен знает что может произойти, а ты одна!», чувство благородности, смешалось воедино с неловкостью. Девочки посмотрели на Андрющенко с улыбкой. -Зайка, всё хорошо! Главное, что тебе уже легче!-негромко ответила Геля, скидывая нарезанные овощи в подготовленную глубокую тарелку.  -Мы сами проебались. Потащили тебя в этот бар, так ещё и с наличием не самых приятных персон внутри него!-язвительно усмехнулась Вербицкая, а Лиза, почувствовала, как в груди защемило, при упоминании Киры, что прошлым вечером, как бы не хотелось этого признавать, оказала ей помощь.  «Почему она это сделала? Почему помогла?» Ответа не было, и вряд ли, уже появиться. Лизе хотелось верить, что Медведева, озлобленная на всех и на всё, всё-таки смогла подумать о ком-то, кроме себя. Хотя, делая вывод из обрывка их разговора, Кира просто не хотела, чтобы какая-то школьница откинулась прямо на её рабочем месте.  Что с ней произошло, и почему ей до сих пор настолько паршиво, Андрющенко не понимала. Все мысли были о том, что сегодня вечером приезжают родители, и к этому времени, каким-то образом, Лизе нужно оклематься.  Мама будет переживать.  Вибрация телефона, лежащего возле Лизы, вернула девушку в реальность. Девушка тут же схватилась за телефон, думая, что мама написала сообщение, во сколько их ждать, но в итоге, Андрющенко, ощутив как появилась горечь в горле, а грудь, пульсируя, заныла, нахмурилась. Одно единственное сообщение, от контакта, который Лиза так и не посмела добавить в чёрный список.  «Живая?» Живая ли она? В этом, Лиза, чьё тело пробил озноб, сомневалась. Она подняла глаза на подруг. Каждая занималась своими делами, несмотря на Лизу, что закусив уголок губы, чувствовала себя странно. Короткие ноготки тут же застучали по экрану. «К твоему несчастью, Медведева, жива и здорова»  Звук отправленного сообщения, словно барабанные тарелки стукнули по голове. Девушка дрогнула, подметив, что Кира прочитала сообщения сразу же, не выходя из диалога, словно ждала ответа, словно ей было важно узнать об её самочувствии.  -Лиз, всё хорошо?- ненавязчивое касание Рони, что сидела не так далеко от Лизы, испугало особу, что прижав в грудной клетке телефон, кивнула, схватившись за чашку горячего чая. Вербицкая озадаченная подобной реакцией, вновь уткнулась в телефон.  Лиза тут же уставилась в экран телефона. Кира была в сети, но больше, ничего не написала. Брюнетка до боли закусила внутреннюю сторону щеки, мысленно надавав себе несколько смачных подзатыльников. Медведева лишь задала один тупой вопрос, а она, тут же заёрзала. Здравый голос в голове панически кричал:  «Никогда не забывай ту боль, что она тебе принесла!»   Лиза поднялась из-за стола, оставляя тарелку в раковине, и тихонько пробубнив, что скоро вернётся, направилась в ванную.  В небольшом, но светлом помещении было душно и влажно. Зеркало, что было большим и запотевшим, коснулась её хрупкая, фарфоровая ладошка, делая характерные движения, пока в зеркале, мокром и мутном, Лиза не увидела своё замученное, болезненное отражение. Лицо было бледным, под глазами сформировались небольшие синички. Губы дрожали, а глаза, несчастные, красные и мокрые. Сейчас она выглядела также паршиво, и убито, как в тот день, когда жизнь поменялась раз и навсегда. Когда Кира оставила её одну.  Говорила без неё умрешь, но жива… Пустой взгляд коснулся отражения тощей руки, предплечье которой, украшал маленький белёсый шрамик, оставшийся ещё одним болезненным воспоминанием, которое никак не хотело покидать тело и душу. Подушечки пальцев ненавязчиво коснулись глубокой белой полоски, что со временем, немного подзатянулась. Пальцы обдало жаром, а глаза, в которых вот-вот появятся слёзы, снова взглянули в собственное отражение.  Лиза никогда не чувствовала себя настолько беспомощной, какой чувствовала себя уже на протяжении этих пары дней. Блуждая в чужом, сыром подъезде, подросток часами сидела на грязных ступеньках, продрогшая до самых костей, и зареванная, надеялась вновь услышать знакомые тяжёлые шаги, родной грубоватый голос, в котором она так сильно нуждалась из-за дня в день. Шёл третий день, а Андрющенко, всё также преследовала Киру везде, где бы та не находилась. Она жаждала разговора. Спокойного, адекватного, а не на повышенных тонах с нецензурной бранью, как во все прошлые разы. Под рёбрами сладко свело, когда Лизе удалось застать Медведеву в туалете. Она сидела на низком подоконнике, ногой опираясь о бачок унитаза, прикусив между зубов сигарету.  -Раньше бы ты не за что не закурила-Лиза начала сразу же, ведь знала, что импульсивная Медведева, вряд ли станет её долго слушать. -Может поговорим уже наконец-то?  -А нахуя нам говорить?-её, когда-то любящие, смотрящие с добротой глаза, теперь смотрели на Лизу с непривычным холодом и отстранённостью. -Я тебе всё сказала, и неоднократно. Лучше ты скажи, долго блять таскаться за мной будешь?-Лизу пробила дрожь. Она стояла неподвижно, сжимая руки в маленькие, дрожащие кулачки. Нос щипало, а глаза, покрытые пеленой слёз, смотрели на Киру с привычной любовью и преданностью. Она не сможет её оставить, как бы та её не упрашивала.  -Кир, почему ты так говоришь? Почему ты так себя ведёшь? Что я тебе такого сделала, что ты позволяешь себе со мной так разговаривать?-голос, робкий и писклявый, наполнялся тоской, дрожал. Девушка, чьи волосы, уложенные в неаккуратное каре ухмыльнулась, оголяя зубы, фыркнула.  -Подбери же уже блять свои ебаные сопли!-Кира не выдержала, громко и истошно закричав. Лиза отшатнулась, не скрывая всего того испуга, в который вгоняла её Медведева. Кира спрыгнула с подоконника, кинув окурок на дно унитаза. -Ты обещала! Обещала, что никогда не оставишь меня! Но почему ты не сдержала своё обещание? Неужели ты меня больше не любишь?-голос срывался на душераздирающий крик. Они смотрели друг на друга. Лиза любяще, Кира опустошенно. -Какая же ты тупая, Андрющенко!-протянула Медведева, устало потирая переносицу, и сжимая без того тонкие напряжённые губы в ниточку, боясь окончательно сорваться с цепи, и наговорить Лизе, что стояла перед ней, такая несчастная и жалкая, чего-то лишнего. -Не люблю. Слышишь? Я тебя блять не люблю! Мы больше не друзья, и друзьями никогда не будем. Мы чужие друг другу люди! Я выросла, ты выросла. Всё что было, забудь раз и навсегда! Надеешься вывести меня на эмоции, да, ебаная стерва? Нихуя у тебя не получится. Пиздуй к своему новому папочке, в замок для таких слабачек-принцессок, как ты!-крепкое тело русоволосой обмякло, когда в горле приятно запершило.  -Кирочка-Лиза, растирая слёзы по щекам, аккуратно сдвинулась с места. Каждый шаг давался с непосильным трудом, и Лиза ощущала, как Кира выстраивала между ними стенку, которую девушке уже никак не побороть.-Пожалуйста…прекрати говорить эти глупости. Я хочу, чтобы у нас всё было хорошо. Посмотри, что дружба с Захаровой с тобой сделала, ты стала такой… -Какой блять я стала?-Медведева сделала тяжёлый шаг навстречу, сократив расстояние между ними до минимума. Разгоряченное, озлобленное дыхание обожгло без того раскрасневшиеся, пылающие огнём, пухлые щёки Андрющенко. Сильная, большая ладонь схватила за воротник тоненькой кофты, заставляя Лизу, перепуганную, и зареванную, поднять мокрые глаза на бывшую подругу.-Ответить нечего, да? Теперь ты посмотри, какой стала?-Лиза не сразу поняла, что Кира, буквально не прикладывая особых усилий, потащила её за шкирку, будто провинившегося щенка, к расколотой, грязной раковине. Грубые пальцы ловко скользнули в густую, короткую гриву Андрющенко, стягивая распущенные волосики в кулаке. Лицо Лизы, что без того выглядело паршиво, исказилось в болезненной гримасе.-Смотри какая ты блять! Жалкая, страшная, зареванная идиотка! Хули плачешь? Неужто у тебя жизнь хуёвая?-на лице Медведевой появилась еле заметная, ядовитая ухмылка.-Неужто тебя каждый день пиздит пьяная в дрова мать?-с каждым словом её руки всё сильнее натягивали русые, шелковистые прядки.-Неужто ты ночуешь в холодном подъезде, каждую ночь, потому что тебя выставляют за дверь? Или, может, тебе жрать ничего, а?-Лиза зажмурила мокрые глаза. Её тихие всхлипы и чувство боли, которое было так сильно знакомо Медведевой, совсем не трогали её израненную душу. Сейчас Кира понимала, что ей не было жалко Андрющенко. Такие, как она, не достойны даже жалости. Свободная рука по-хозяйски уместилась на её тонкой, изящной талии, грубо ощупывая бока, обтянутые коротенькой юбкой. Медведева чувствовала, как сильно стучит Лизино маленькое сердечко, и от этого, в душе становилось теплее, а глаза, наливающиеся кровью, заблестели под искусственным светом-Вроде сытая блять, тогда какого хрена ты ревешь? Слабая сука, повторяю раз и навсегда-вкрадчиво, холодно выплевывая слово за словом, натягивая волосы всё сильнее, чувствуя как рвутся тонкие волоски, новая Кира отрезала: -Мы никогда больше не будем друзьями! Никогда, блять, слышишь? И когда в следующий раз, захочешь поговорить, то посмотри на себя в зеркало-хватка постепенно ослабла, но Лиза до сих пор была в плену её рук. -Посмотри какая ты никчёмная дура, которая не заслужила того, что имеет!-Медведева, переполненная отвращения и зависти, отшвырнула девушку от себя, и Лиза, что не смогла удержаться на ватных тонких ногах, стремительно полетела вперёд.  Звук разбившегося стекла почти сразу же заполнил небольшое пространство. Медведева наблюдала, как Лиза, хнычущая от боли и обиды, упала на корточки, вытаскивая из руки осколок зеркала, которое Андрющенко ненароком зацепила собой при падении.   В грудной клетке предательски защемило, заставляя Киру, содрогнуться от резкого болезненного позыва. Она не хотела, чтобы так вышло, она не хотела…Хмуро оглядев ничтожную девчонку ненавистным, брезгливым взглядом, девушка стремительно покинула стены школьного туалета.