Перелом

Дышу. В висках стучит. Не как перед дракой, а медленно и размеренно: дыщ… дыщ… дыщ. Тохино сердце снизу долбиться в грудь почти с такой же скоростью. Мыслей никаких, только страшно, что я опять всё испортил. Но Тоха всегда прощает. В этот раз тоже простит. Будет опять загоняться молча. Я должен что-то сказать, всё исправить. И на самом-то деле… я блин, хочу… Да, трахнуть единственного друга в попу, чё нет-то. Вспоминаю, как он лез на стену в тот раз и накрывает холодная злость. И на себя и на него. Блин. Однако всунул-то я. Вёл себя как тупой кобель. А Тоха потом грыз себя, что довёл меня. А теперь… Приподнимаюсь на локтях и мычу: — То-о-ох. В тот раз... это случайно вышло. Я чуть не сдох тогда… Мне так страшно было, только когда ты в детстве головой о лёд ударился. — Ну прости, — выдыхает он напряжённо, даже немного зло. Потом, видимо, берёт себя в руки, выдавливает ровнее: — Не хотел тебя пугать. — Сильно больно было? Тоха опять застывает весь деревянный, но потом переводит взгляд на меня и ухмыляется: — Прикинь, девочкам тоже первый раз больно. — Ты-то не девочка. — Поднимаюсь на вытянутых руках и опускаю глаза туда, где свидетельство моих слов — уже мягонькое уязвимое доказательство. Мой не видно, но он тоже внезапно поник, хотя я так и не кончил. — Ну, извини, что не девочка. — Тохин голос опять звучит напряжённо. Я чуть со смеха не лопаюсь, но у него такое серьёзное лицо, что желание поржать сразу проходит. Мычу: — Вот и не пизди, что хотел… — Хотел. — Тоха сжимает губы в тонкую белую линию и смотрит на меня так, будто ждёт, что я ему врежу. У меня даже мелькает такая идейка: не врезать… но что-то сделать, вцепиться зубами, встряхнуть, чтобы очнулся. Рычу: — Хотел, чтобы тебе в жопу вставили? — Ну, больше некуда. — Он отводит взгляд, упирает его в потолок. Как-то совсем хреново… Всё же мне лучше открывать рот только чтобы взять в него что-нибудь. Ну или высунуть язык. Но он же не серьёзно, да? Снова вглядываюсь в лицо. Тоха явно не шутит, хоть и натягивает свою ухмылку. Давно я её не видел. Он реально жалеет, что «некуда»? У Тохи на губах то появляется, то исчезает ухмылка. Он снова смотрит мне в глаза почти не моргая и моментами кажется, что он сейчас расплачется. Вспоминаю, сколько раз я ему повторял с самого детства. «Не плачь, ты же не девочка»... И ещё что-то из серии: «Смотри, какая у тебя есть штучка, если её потереть, становится хорошо». А Тохе было нужно совсем другое… утешение. Недавно я твердил, что поцелуи для девочек, зная, что он этого хочет. Но моё последнее «ты не девочка», пожалуй, было самым жестоким. И извинятся будет уёбищно. Всхлипываю: — То-о-ох, правда что ли хотел? — Представь себе. Я пытаюсь, но не могу представить… вообще не думал, что парень, да вообще любой человек может хотеть, чтобы ему засунули… куда-то. В порнухе быбы угарно стонут, но когда мы подглядывали за парочками в деревне, я такого не видел. Поцелуйчики-обнимашки девкам явно нравятся, а дырку они дают чтобы ублажить парня, как вариант — залететь и выскочить замуж. Вот ни разу не было ощущения, что им нравится сам процесс. У нас ведь с Тохой всё не так. И когда я ему всунул, Тохе явно было не по кайфу. С глазами у меня пока всё в порядке. И Тоха не способен скрывать что ему нравится, а что — нет. Даже если язычком там приятно. Вспоминаю, как откровенно он извивался недавно и мысли опять останавливаются. Хотя, он по жизни кончает ни с чего. В тот первый раз на балконе я вообще только шею ему целовал, а внизу чуть задел. Если ему приятно, когда я ласкаю попу, я только рад. И офигенно, что он уже не стремается, открывается мне так. И сейчас ещё ни разу не дёрнулся, хотя я чувствую, ему это не просто даётся — я лежу на нём, как на бабе и несу всякий бред. Бессильно рычу и стискиваю Тоху, подсунув руки ему под поясницу. Он в объятиях чуток расслабляется. И на самом деле, если бы у него в промежности была дырка, я бы как тупой кобель всунул туда не задумавшись. Ну пока стоял. А когда Тоха в руках, член почти сразу опять твердеет. И… хочется… Мычу: — Я не хочу… делать тебе больно. Хочу, чтобы тебе было приятно. — Понимаю, что уже говорил подобное и это не совсем то. Поднимаюсь, заглядывая ему в лицо: — Меня безумно заводит, когда тебе хорошо, понимаешь. И мне не нравится ощущать себя тупым кобелём, бесит это мерзкое желание куда-то засунуть… Тоха смотрит на меня снисходительно, даже чуток улыбается: — А мне нравится… — он, видимо, почувствовав мой стояк, разводит колени, раскрывается ещё больше и расслабляется, цепляет меня за затылок и тянет к себе. Приникаю губами в губы, сам всё ещё в прострации. Тоха целует долго и нежно. Я завожусь, начинаю лезть глубже в него – в рот. Ощущая, как у него снова встаёт, сжимаю веки, упираясь членом между его половинок внизу. И туда хочу. На самом деле пиздец как хочу. Внутрь Тохи. Аж всё тело судорогой сводит. Толкаюсь в него, надавливаю, он вздрагивает и сжимается там, но потом расслабляется. Или пытается. Смотрит прямо на меня выжидающе, даже с вызовом каким-то. Меня начинает заворачивать в спиральную галактику. Один фиг оно туда не лезет. Но хочется теперь отупляюще. Обхватываю рукой и пытаюсь всё же всунуть. Нифига. Но я надавливаю чуть сильнее. Тоха всхлипывает, впивается с силой в мои плечи и закидывает голову. Нах. Он, блин, не девочка всё же. Не целку ведь я ему рву. Оно тупо не входит. Не удивительно, что он чуть не залез на стену в тот раз. Спрашиваю: — Больно? Он с трудом раздирает губы, чуть мотает головой: — Нет, — и шире разводит ноги. Меня от этой картинки уже почти скручивает. Я готов поверить… — Тох, правда, хочешь? Он собирает в кучу глаза, но смотрит всё равно будто сквозь меня: — Не похоже? Прижимаюсь к его вновь покрасневшим губам — я их не терзал — это он сам. Мычу: — То-о-ох… не влазит. — Надо смазать чем-то. Я втупляю, что именно надо смазывать и облизываю пальцы. Тоха, когда опускаю руку, задирает выше колени, подставляясь мне. И соображаю я уже плохо, но слюней явно мало. Хотя когда я орудовал там языком, было дофига, но выдвигаю другое предложение: — Может маслом? Тоха жмёт плечами, но когда я пытаюсь встать, вцепляется в меня, будто боится, что я сбегу… Шепчу: — Я мигом. Он разжимает объятия, и я притаскиваю с кухни бутылку масла. Тоха смущённо улыбается и садится передо мной: — Дай я, — кивает на масло. Ну, даю. Сижу, кайфую, наблюдая, как он обмазывает мой член. Тоха улыбается и моська такая увлечённая, меня прям прёт. И с маслом прикольно… Он поднимает взгляд, задумчиво смотрит в глаза. Спрашиваю: — Боишься? — Немного. Мне почему-то становится легче. Ну, по крайней мере, не только я тут ссу. Хотя мне-то и не с чего. Плескаю масло на ладонь, беру Тохин. Он прыскает смехом: — Мне-то зачем? Жму плечами, а он заваливается на спину, откровенно раздвигая ноги. Смазываю ниже и внутрь забираюсь. Тоха сипит, прикрыв глаза, вздрагивает, но, потом расслабляется. Там будто стало немного свободней. Для пальца, не для члена, блин. А мне уже до колик хочется в него. Проникнуть, почувствовать, как там внутри. Глядя, как Тоха кайфует от пальца, я готов забить на новую попытку. Но, блин, в туалет же он как-то ходит… Тупо мычу: — Тох, в тебя палец едва влазит. Он сжимает губы и смотрит на меня так, что я готов разбиться башкой об стену. Но что я сделаю? Всхлипываю: — Может, сзади? — Самому эта идея не особо нравится, но встретив непонимающий взгляд Тохи, сулящий фиг знает что, решаю объясниться: — Ну, может ты расслабишься как-то получше… Он кивает и переворачивается на живот. Решаюсь на новую попытку. Очень медленно, пытаясь сбоку заглянуть Тохе в лицо. Чувствую, как он старается расслабиться. Самый конец вроде входит, но Тоха тут же сжимается, я испуганно замираю: — То-о-ох? Он глубоко вдыхает, снова расслабляется и шепчет: — Давай. Даю. Залп, блин. Резко и внезапно ощущаю, как член обжимает колечком, понимаю, что уже у Тохи внутри и меня просто взрывает, скручивает. Аж в глазах темнеет. Я ещё пытаюсь удержаться, но меня колбасит, и я валюсь на Тоху. И ещё мало. Слетаю с катушек. Чувствую только какой-то отупляющий кайф и кажется он бъет из меня фонтаном. В Тоху. Сейчас в нём моя сперма. Прямо в Тохином горячем животике. А мы будто слиты в одно целое. По-настоящему вместе. Бездумно стискиваю руками, продолжая втираться как полоумный, будто мне мало и хочется ещё глубже. Наконец, соображаю всё же, что делаю и замираю. Тоха подо мной… силится вздёрнуть. Пытаюсь представить, какой ему во всём этом кайф… Но внутри у него охуенно. Хочу добраться пальцами до его паха, и ртом до губ, но доставать из Тохи член капец как не охота. Там хорошо. Я пока не готов покидать его тёплое тугое нутро. Но член всё же выскальзывает против моей воли. Я тянусь к Тохиным губам и пытаюсь его развернуть. Тоха подаётся навстречу, тянется сам, но оказавшись на боку, испуганно дёргается обратно и тянется рукой к попе. Соображаю, что из него течёт. Со специфическим запашком. Я лыблюсь, прижимаю его, успокаивая: — Тшшш, это просто сперма. — На всякий случай проверяю пальцами, с удивлением обнаруживая, что теперь они легко проваливаются внутрь. Будто лаз приоткрыт. А так хотелось, чтобы в нём остались мои живчики. — Кровать испачкаю, — жалобно пищит Тоха. — Да, пох. Будет на что подрочить потом, — лыблюсь, ловя Тохин обезумевший взгляд. Пусть живёт теперь с этим знанием. Может найдет для меня минут десять на выходных. Он всхлипывает и приподнимает ногу, чуть не надеваясь на пальцы, снова хватается за свой «пестик» и подставляет губы. Я, извернувшись, дотягиваюсь до них, прикидывая, что сразу везде никак не смогу. Блин, сзади это какая-то бня, но не обламывать же теперь. Пытаюсь просто следовать его желаниям. Всё ещё изумляясь, что ему реально нравится в попу, ловлю в рот прерывистые выдохи и всхлипы. Тоха напрягается, подрагивая, выворачивается и цепляет меня одной рукой. А у него внутри мне толкчками обжимает пальцы. Я тихо шизею, представляя себе, что там был бы член. Блин… Тоха начинает оседать, а я по приколу снова двигаю пальцами и Тоху будто опять скручивает. Прикольно… даже хочется тоже попробовать. Но сегодня я вообще не хочу выпускать Тоху из рук. Времени осталось не так много. Тоха весь в сперме и масле, ему надо успеть сполоснуться. Приходится всё же выпустить его из объятий. У нас будет ещё минут пять в ванной под душем.