Перелом

С утра подскакиваю, чуть ли не с петухами и сразу хватаюсь за велик. На вклейку ниппеля уходит не больше получаса, но надо дождаться пока высохнет клей. Сижу возле дома, верчу в руках выключенный телефон. Батарея совсем дохлая, почти не держит заряд – до Ипатово не буду включать. Только пусть будет хотя бы одно слово на этом долбаном телефоне и за это я готов отдать всё. Если он обо мне думает, вспоминает хоть изредка. Возвращаю на место камеру колеса и накачиваю. Вроде держит. Ехать часа два. Мыслей почти никаких, только скорее бы. Скорее туда. Включить телефон. Когда уже проезжаю мост в Ипатово, по голове бьёт мысль: там ничего нет. Никаких сообщений. Резко слабеют руки, и я едва не падаю, с трудом удержав руль. Слабость охватывает всё тело, спина под рюкзаком покрывается потом, перед глазами плывет. Может это от жары? Солнце припекает не хило. Я еле-еле, с трудом давлю на педали. Осталось немного. Надо просто смотреть перед собой и двигать ногами. Добравшись до библиотеки, бросаю велик и ползу в сортир. Засовываю башку под холодную воду. Становится легче. За раскрытой позади меня дверью раздаётся женский голос: — У тебя всё хорошо? Оборачиваюсь. Фифа — не старая, лицо доброе. Я киваю и выхожу. Она прислоняет руку к моему лбу, а я не в силах даже отпрянуть. Она тревожно улыбается, тянет меня в зал: — Иди, посиди немного. Тут стоят несколько школьных парт, вокруг стеллажи с книгами, в углу стол. Женщина кивает мне на парту. Сажусь, вытаскиваю телефон, сжимаю его в руке и смотрю на черный экран. И не могу... Не могу поднести палец к затёртой клавише, на которой когда-то был красный значок. С чего я вообще взял, что Тоха должен что-то написать? Женщина ставит возле меня стакан с водой. Он покрыт мелкими капельками. Холодная? Беру в руку, — правда, почти ледяная. Выпиваю залпом и шепчу: — Спасибо. — Не за что. Она ещё некоторое время стоит подле меня, потом уходит за свой стол, а я продолжаю созерцать тёмный экран. Лучше включу потом. Когда буду один. Иду к столу, сую читательский билет. Библиотекарша смотрит на меня: — Левшов? Я киваю. А она: — А где он сам? Надо было догадаться, что она помнит Жеку, если он столько книг уже вытаскал. Сюда же почти никто не ходит. Жму плечами: — Заболел. Она сочувственно вздыхает и кивает на полки: — Вон там приключения. Я прошу обратно билет, ну чтобы не брать, то, что Жека уже читал. Прусь к полкам и понимаю, что это не фиговая задача, и я тут так до вечера проторчу, сверяя названия. Но делать нечего. Чуток залипаю, дотрагиваясь до корешков на полках. Тоха любит книги. Хотя у него есть электронная читалка, он иногда таскается в библиотеку и я с ним за компанию. К моему облегчению, библиотекарша вызывается помочь, отдаю ей билет. От нефиг делать озираюсь. Тут сидит ещё один паренёк, сосредоточенно что-то выписывает в тетрадь. Глаз цепляется за большую книженцию, как журнал, только толще. Обложка блестящая, новая и на ней космос и цветные завихрения. Беру позырить. Там одни картинки: звёзды, вспышки какие-то, галактики. Прикольно. Представляю себе это в масштабах. Аж дух захватывает. Библиотекарша приносит книжку для Жеки. Я спрашиваю, можно ли взять ещё вот эту. Она говорит, что эта на дом не выдаётся, и вообще, дают только одну за раз. Я решаю досмотреть картинки, сажусь обратно за парту. Там подписи, типа фотография таким-то телескопом, год, названия – буквы с цифрами. На некоторых написано «художественное воссоздание». На одной из таких чёрная дыра – я думал это вообще фантастика, а тут, типа серьёзная инфа. — Интересуешься астрономией? — мужской голос рядом. Поднимаю глаза, а это Голум. Мужик из нашей деревни. Голум и есть. Головастый, почти лысый, на затылке клочок длинных жидких и жирных волос завязанных в хвост. Фу. Он садится рядом. Я отодвигаюсь подальше. А он: — Я раньше преподавал астрономию в школе. К сожалению, сейчас уже нет такого предмета. — Да мне пох. Он морщится, но не отстаёт: — У меня много интересных книг по астрономии. И есть фильмы, детям они обычно нравятся. Могу тебе дать посмотреть. Этот педик намекает, чтобы я к нему домой пришёл? Рявкаю: — Иди ты нахуй. Сваливаю. Выезжаю из Ипатово, за мостом сворачиваю направо, отъезжаю вдоль реки метров сто от дороги и останавливаюсь за кустами, чтобы не палиться перед местными. На берегу сажусь на траву и достаю телефон. Сердце стучит как бешенное и дышать трудно. Я точно головой двинулся. Неврастеник. Врубаю тел и жду, когда поймает сеть. Три палочки. Норм. Ничего не пиликает. Открываю сообщения. Последнее двадцать пятого мая. Перечитываю его: «Игорь, пожалуйста, ответь хоть что-то». Больше ничего. Может, ещё не пришли пропущенные? Бывает, не сразу приходят. Надо подождать. Жду, хотя уже знаю, что ничего не придёт. Я ведь говорил Тохе, что буду иногда появляться в сети. Говорил. Он, поди, и думать обо мне давно забыл. И с чего бы он должен писать, чего я жду? Мало того, что друг из меня хреновый, я ещё и вёл себя как… педик. А он так и не решился меня послать. Надо что-то написать. Деньги ещё на счёте есть. Глубоко вдыхаю. Пишу: «как город. у нас жарко». Немного помявшись, добавляю «соскучился» — сопливо, но может же друг соскучиться… Отправляю. Подтягиваю ноги и кладу телефон на землю, а локти на колени и упираюсь лбом в скрещенные руки, загораживая экран от солнца. Когда придёт смс-ка выскочит оповещение. С замиранием сердца смотрю на экран. Ничего. Вспоминаю, как прижимал Тоху к себе. Как это было приятно, хорошо. Правда, только мне. Не ему. Больше такого не повторится. Я больше к нему вообще не притронусь. И думать об этом забуду. И с дрочем надо завязывать. Пиликает. Хватаю телефон, кое-как попадаю по клавишам, и сперва открываются настройки будильника. Раза с третьего удаётся прочитать: «Ваше сообщение доставлено». Надо успокоиться. Кладу телефон обратно на землю. Даже не смотрю на него. Смотрю на воду. Вода ведь должна успокаивать. Там мальки у самого берега плавают. Не хочу думать о том, чем Тоха занимается в городе. Таскается по лесам или прыгает с ракеткой. Или зажигает на какой-нибудь дискотеке со стояком. С девкой. На дискотеке-то ему пофиг. Пусть все смотрят. Это от меня его корежит. От меня он шугается, как от грязного извращенца. А он даже не догадывается, что я дрочил, мечтая о нём. Понимаю, что впился зубами в свою руку чуть ли не до крови. Снова кладу телефон на землю и опускаю голову лбом в укус. Побаливает, так я заслужил. Тоха, пожалуйста… У него может, только жизнь наладилась. Может девочка там. Да он в ужасе передёрнется от воспоминания обо мне. Вот нафига написал? Надо успокоиться. И его оставить в покое. Чёрт, Тоха, пожалуйста, ответь хоть что-то. Хоть в жопу пошли. Просто чтобы я знал. Чтобы понял уже и не лез больше. А я пойму. Но такого он не сможет написать, потому и молчит. Беру телефон, проверяю ещё раз. Типа, вдруг не услышал. Вдруг, он в кино, например, и не может ответить? Или телефон где-то оставил. Надо подождать и не психовать. Подожду…