Do you want to be with somebody like me?

      Монотонный тихий гул настольной лампы, сделанной в виде причудливой спирали из тëмного лакированного дерева разбивался мерным постукиванием аристократически бледных тонких пальцев о клавиши. Грязновато-серый свет, намокший от непрекращающейся мороси снаружи, с трудом пробирался через узкую щель между массивными даже на вид шторами оттенка горького шоколада, тонкой полоской падая на ссутулившуюся за ноутбуком мужскую фигуру. Вдруг руки, летавшие по клавишам, остановились. Молодой мужчина сидел, не двигаясь, лишь глаза его лихорадочно носились по написанным строчкам, оценивая написанное по своим собственным, никому не известным критериям. Судя по тому, как устало и раздраженно их закрыли и потëрли ладонями, текст был далёк от того идеала, каким задумывался. Тяжёлый вздох прокатился по сумрачной комнате, словно ещё добавив ей теней, клубившихся несметным количеством по углам и стенам. — Да как вообще можно написать что-то достойное, когда за окном который день такая срань?! — вспылил парень, откидываясь на спинку стула. Затëкшие плечи недовольно прохрустели.       Внезапно экран заполосил, мигнул пару раз синим и, издав жалобный электронный стон, потух. — Заебись. — подытожил его владелец. — Три часа жизни Суни под хвост… — добавил он и резко захлопнул крышку. — Развалюха чёртова.       Словно в утешение, от общей тени в углу отделилась тень поменьше, вкрадчиво прошагала к ноге, потëрлась и тихонько мяукнула. — Ты пришла меня пожалеть? — парень мягко подхватил тень с пола и положил к себе на колени. — Очень мило с твоей стороны. Ответом послужило тихое уютное мурчание. — Бог мой, ты, наверное, голодная! Столько времени уже прошло. Прости, я немедленно исправлюсь!       Бережно опустив животное на пол, его хозяин направился к холодильнику за пакетиком влажного корма, а заодно и чего-нибудь для себя, ведь кроме двух чашек растворимого кофе с утра, в желудке ничего больше не было. Но к своему удивлению и разочарованию, парень обнаружил лишь пустоту. — Мда… Незадачливый у тебя хозяин, однако. Если не сказать, что некудышный… Что ж, придётся идти в магазин. Ты же подождëшь? — дружелюбное «мяу» в ответ.       Несмотря на полное отсутствие еды, выходить наружу не хотелось от слова «совсем». И если сам парень мог потерпеть, голод любимца не терпел никаких отлагательств. — Давай, Ли Минхо, ничего с тобой не случится за десять минут… — успокаивал он сам себя — каждый выход на улицу давался с большим трудом и сопровождался гнетущим, если не сказать, сгибающим в три погибели чувством тревожности, отпускающим лишь в тот момент, когда за спиной захлопывалась дверь, надёжно ограждающая от давящего шумом и светом внешнего мира.       Надевая любимое чёрное пальто с высоким воротом, всегда строго застëгиваемое на все пуговицы, Минхо мельком взглянул в зеркало. Непроходящие тёмные круги под глазами, щетина и впалые щёки добавляли с десяток лет к возрасту — вынужденное затворничество всë больше превращало если не в жертву концлагеря, то в кого-то очень близкого по внешнему облику. Чертыхнувшись, молодой по документам, но не лицом мужчина надел ещё и маску, вставил ключ в замочную скважину, повернул, глубоко подышал, пытаясь успокоить взбесившееся сердце и наконец открыл дверь. Паника, как и сотни раз до этого, обдала всë тело ледяным жаром, сковала лёгкие, сделала ноги неподъëмно тяжёлыми. К такому невозможно привыкнуть, только перетерпеть. Ли повторил ритуал с дыханием, сжимая маленького плюшевого кролика в кармане пальто — его талисман от тревоги. Когда стало легче ровно настолько, чтобы можно было идти, парень, пересчитывая про себя ступени, направился в единственный супермаркет, который посещал, так как он был ближайшим к дому.       Дверь подъезда. Местами пошарпанная, красующаяся грязным размазанным отпечатком чьего-то ботинка. Последний барьер перед десятью минутами ужаса, охватывающего тело безраздельной властью и заставляющего всë существо сжаться и мечтать лишь об одном — о возвращении домой. Минхо потратил немало времени и сил, чтобы научиться подавлять свою тревогу — ровно настолько, чтобы дойти до магазина и не выглядеть при этом сумасшедшим.       Небольшая кнопка с кроваво-красным ободком. Протяжный писк домофона. Скрип металлических петель. Ошеломляющие секунды светошума. Запах улицы. Шаг. Второй. Хлюпанье снежно-грязевого месива. Красный свет пешеходного светофора. Одиночный звон велосипедного звонка. Крик. Удар. Удар?       Да, где-то в районе плеча, мелькнувшее смазанное небо и снежная каша, попавшая в рот. Чьи-то чёрные берцы возле лица, ощупывающие руки, тараторящий без остановки голос. — Эй, Вы меня слышите?! Не молчите, с Вами все в порядке? Ради всего святого, простите, я засмотрелся, не успел затормозить и вот… Что же я наделал, простите… Давайте я вам помогу, — шарящие по телу руки, судя по всему, в поиске травм, крепко обхватили и вмиг поставили на ноги абсолютно не осознающего ситуацию Минхо. Перед ним стоял какой-то щекастый парень в шапке с помпоном, съехавшей набок и совершенно не подходящей к кожаной куртке с заклёпками и цепями, в перерывах между поклонами пытающийся отряхнуть испачканное им пальто, без остановки тараторящий извинения. — Так, — наконец вышел из ступора Ли, сорвал съехавшую с лица во время падения маску, отплевался от снега, вытерев рот чистой частью рукава — кажется, пальто было безнадежно испорчено. — Какого черта произошло?       Парень перед ним на секунду замер, словно сжался, вытаращив глаза и по-беличьи дëрнув носом, тут же продолжил тараторить: — Я ехал на велосипеде, засмотрелся на автобус с рекламой экранизации моей любимой манги, а когда понял, что еду прямо на Вас, не успел затормозить, колëса заскользили и вот… Сбил, получается… — он опустил глаза и сцепил пальцы, став как будто ещё меньше.       Перед глазами Минхо летали мушки, а голова гудела в районе затылка (наверняка будет шишка). Прокашлявшись и взяв себя в руки, он наклонился к съëжившемуся ещё больше (неизвестно, как это вообще было возможно) и буквально вросшему в тротуар велосипедисту и злобно прошипел: — Скажи, вот какой идиот ездит на велосипеде по снегу, а?       Неудачливый гонщик снова вытаращил свои глазищи и надул щёки, став ещё больше похожим на белку. — Я не идиот! Я — Хан Джисон! — выпалил он, но снова моментально скукожился под испепеляющим взглядом. — Может быть, я могу что-то для Вас сделать в качестве извинения? — Да, есть кое-что… — назвавшееся Джисоном недоразумение просияло на секунду и тут же сникло, услышав дальнейшие слова. — Выкинь нахуй свой велик и ходи пешком. — Минхо продолжал сверлить парня взглядом, на светофоре давно загорелся зелёный и прохожие недовольно бурчали, обходя эту парочку и велосипед, жалобно лежащий на боку. — Не могу, — пробубнил парень-белка. — Это подарок… — Господи, ты из какой дорамы вылез? — театрально закатил глаза Минхо и развернулся, чтобы продолжить свой путь, но тут же был остановлен крепко схватившей его за локоть рукой. — Ч-чт… — Простите, но это правда очень важно, у вас могут быть скрытые травмы и… — Если у меня и есть травма, то только от твоей наглости, — прервал новую тираду извинений Минхо и попытался разжать схватившие его пальцы, но они держали на удивление мëртвой хваткой, при этом не причиняя ни малейшей боли или дискомфорта, кроме, пожалуй, морального. — Ну, куда Вы пойдëте в таком виде, у Вас же всë пальто в грязи и лицо испачкано… — В магазин! В магазин я пойду! У меня дома голодная кошка, а кроме меня ей никто еды не принесëт! — Ли начал не на шутку злиться. — Так что, будь добр, отъебись. Пожалуйста. — зачем-то добавил он.       Рука, крепко и одновременно бережно державшая Минхо, наконец разжалась, оставив еë владельца понуро разглядывать холодную склизкую кашу под ногами.       Но не успел сбитый с ног и с толку парень сделать шаг, как звонкий голос снова окликнул его: — Постойте!!! — Ну, что ЕЩЁ?! — если он снова начнëт тараторить и извиняться, Минхо переедет этого назойливого грызуна его же велосипедом и ей-богу ни разу об этом не пожалеет. — Кажется… кажется, это Ваше… Твоё. Из кармана, наверное, выпало… Вот… — из протянутой ладони выглядывало нечто, настолько мокрое и грязное, что едва можно было разобрать, чем оно было на самом деле. — Отдай, — потребовал Минхо. — Забирайте, — пожал плечами Джисон, — Я не держу.       Минхо протянул руку и замер в сантиметре от раскрытой ладони. Он до смерти ненавидел прикасаться к кому-то и в равной степени не терпел прикосновений к себе. То хватание за локоть обошлось без последствий только потому, что Ли всё ещё пребывал в некотором шоке, ведь не каждый день тебя сбивает на велосипеде антропоморфная белка. Джисон не понимал замешательства этого странного хëна и это вызывало неподдельный интерес вперемешку с любопытством, а потому Хан, сам не зная, почему, решил подразнить сбитого им колючего парня, который был так похож на вставшего на дыбы кота. — Забирайте, — вновь повторил Джисон: глаза его прищурились, а губы растянулись в игривой улыбке. — Забирайте же, ну? — Ты смеёшься надо мной что ли? Я тебе шутка какая-то? — вновь вспылил Минхо и сгрëб лежащего на ладони кролика-талисмана, на мгновение задев кожу отросшими ногтями. — И правда, как кот… — задумчиво протянул Хан, глядя в удаляющуюся спину. — Шипит и даже царапается, — добавил он, разглядывая длинную узкую ссадину на ладони.       Минхо шёл, не оборачиваясь. Всë произошедшее выбило его из колеи настолько, что он не выйдет на улицу ближайший год уж точно. Уже у дверей магазина он кинул короткий взгляд на место недавнего проишествия. Джисон всë ещё стоял там и смотрел прямо на него, а заметив, что на него смотрят в ответ, помахал рукой. Ли раздражённо вздохнул и зашёл внутрь. Взял свой привычный набор и, не забыв про Суни, направился к кассе. Из головы не шëл один звонкий щекастый парень. От мыслей отвлёк голос кассира: — О, Минхо-ши, здравст… Мать честная, что с тобой? Выглядишь ужасно… — Плохой день. — буркнул в ответ тот, повыше поднимая ворот пальто. — Пакет маленький.       Расплатившись, Ли недовольно посмотрел в кошелек, в котором грустно ютились три не особо крупные купюры. Жить ему на них ещё, как минимум, неделю до перечисления авторских за его прошлую книгу, но и тех надолго не хватит, если он не напишет в ближайшее время то, над чем трудится уже не первый месяц. Но он же не виноват в том, что получается не то, что нужно. Ноутбук вот-вот прикажет долго жить, а творческая муза давным-давно отправилась в пешее эротическое, оставив своего писателя в тоскливом одиночестве.       Выйдя из магазина, Минхо автоматически посмотрел туда, где остался стоять Джисон. Хвала небесам, его там уже не было. Дойдя до дома, парень кинул пальто в стиральную машину, дважды проверив, что поставил нужный режим, покормил наконец Суни, вскипятил чайник и хотел уже заварить купленную лапшу, но вместо этого открыл ноутбук, блеснувший приветственным экраном. Текст был на месте. — Ого, хоть что-то хорошее за сегодня. Удивительно. — пробурчал Минхо и решил отредактировать уже написанное, если уж ничего нового в голову не лезет. Но как он ни пытался работать, какая-то назойливая мысль не давала ему сосредоточиться. Парень всеми силами гнал её прочь, та отступала, но не исчезала совсем, всё время возвращаясь. Что-то точно было не так. — Мне определённо нужен перерыв от этого дерьма, — фыркнул Минхо, достал из потëртого временем шкафчика над раковиной литровую керамическую кружку с нарисованными котятами, насыпал три ложки дешëвого кофейного порошка, залил кипятком и тут же отхлебнул, скривив лицо. — М-да, хуета.       Внезапно за его спиной раздался тихий треск, скупой свет настольной лампы заморгал, вспыхнул в последний раз и потух. Следом с вежливым «трунь» ноутбук выдал уведомление о том, что внешнее питание отключено и батареи хватит примерно на сорок минут, замолчал мерно урчащий холодильник, стиральная машина остановилась на полпути — скромная студия погрузилась в полную темноты тишину, не считая тусклого света от экрана, едва охватывавшего поверхность стола. — Охуеть. Просто — охуеть… — резюмировал Минхо. — Что ещë сегодня случится? Метеорит ебанëт прямо в мою квартиру? — парень хихикнул от своей далеко не самой удачной шутки, но это скорее была реакция на стресс, чем искренний смех, ведь чего-чего, а стресса сегодня Ли испытал действительно немало.       И тут же, словно в подтверждение его слов, за окном, в котором жалобно зазвенели стёкла, раздался оглушительный хлопок и яркое сияние пробилось даже через тяжëлые плотные шторы. Суни от страха заметалась по комнате, то и дело натыкаясь на ноги хозяина, который, отойдя от шока, подбежал к окну.       Напротив его дома, через дорогу, была трансформаторная будка, распределявшая электричество по всему микрорайону. Была. Её разворотило так, что и впрямь можно было подумать, что на неë упал не то метеорит, не то бомба. По улице туда-сюда бегали люди, отдалённо выли сирены, куски железа и ошмëтки проводов разбросало повсюду.       Минхо вернулся к столу, отхлебнул горьковато-кислой кофейной жижи, взял на руки не перестающую суетиться кошку и с глубоким вздохом присел на жалобно скрипнувший стул. — Это что, какой-то фильм Марвел, а меня забыли предупредить, что началась съëмка? — нервное хихиканье парня вновь началось, постепенно становясь всё громче, его психика не справлялась с тем количеством тревоги и стресса, случившимся в такой короткий срок. — Так, — попытался взять себя в руки Ли, опустил кошку на пол и обхватил голову руками, думая, какое решение текущего пиздеца будет оптимальным. Как назло, в голову не лезло ничего толкового. В этом городе не было никого, к кому он мог бы пойти, единственная его подруга жила в другом городе, на комнату в мотеле денег хватит буквально на пару дней, а родители поставили на нём крест ещё во времена учёбы в университете, которую он бросил.       Положение виделось безнадёжным. Если бы парня попросили назвать худший день в его жизни, он, не задумываясь, назвал бы этот. Ли был буквально на грани того, чтобы улететь в диспансер с нервным срывом, любая мелочь могла превратить этот день в последний, парень в этом не сомневался.       Ситуация требовала хоть какого-то действия, чувство полной беспомощности — буквально худшее, что может испытывать человек вроде Минхо, а потому он взял телефон и набрал в поисковике адреса ближайших пунктов помощи. Все они были за пределами его зоны досягаемости без последствий вроде панической атаки. Молодой человек пересел на пол, обхватил колени руками и глубоко задышал, пока голова не начала кружиться, а грудь болеть. Он не знал, сколько времени просидел в таком состоянии — несколько минут или часов; из своеобразного транса его вывел стук в дверь. Сначала робкий, затем увереннее и громче. Снова. И ещё пару раз.       Минхо поднялся с пола и прокричал: — Здесь никого нет! — с него определённо хватит на сегодня, пусть и звучало это по-детски, Минхо плевать. — Я вас не звал, идите нахуй! — добавил он для убедительности. — Эй!!! — послышалось с той стороны. — Вы там живы? Откройте, пожалуйста! — голос показался Минхо смутно знакомым и это совсем ему не понравилось. — Я что, неясно выражаюсь? Про-ва-ли-вай! — прокричал мужчина каждый слог. — Да я только проверю, что всë в порядке и уйду, правда! Откройте! — кто бы ни стоял по ту сторону двери, он явно был не в курсе значения слова «нет». — У тебя буквально несколько секунд, пока я иду до двери и открываю её. — предупредил Ли. — Клянусь, я тебя придушу голыми руками… — учитывая психологическое состояние парня, эта угроза была не так уж и беспочвенна. — Да открывайте уже, ну, что Вы как маленький… — кинули шпильку через дверь.       Несколько неуверенных шагов, растущая в геометрической прогрессии тревога, перезвон ключей, сухой щелчок замка… — О, наконец-то! Здрасьте! — Какого х… — поперхнулся Минхо. — Ты?!