О психологии и бессмертии

Джек не особо на что-то надеялся, гуляя по лесу. Нет, в его воображении, конечно, мелькало всякое: медведи там, аномалии, заброшенные лесничие домики. Да и во время своих одиночных экспедиций по местам из слухов он находил всякое, от чего даже Саймон был бы в шоке: поместье с куклами, катакомбы с тропами из тел насекомых, обычные люди с деформированными конечностями. Правда, ничего интересного в них обычно не было. Но вот наткнуться на целую заброшенную деревню он не ожидал. Нет, Саймон, конечно, что-то такое упоминал: в округе дохрена и больше заброшенных домов из разных веков, о которых мало кто вспоминает. Но чтобы целая улица пустых домов? Это было неожиданно. И тем не менее, потенциально полезно. Не будучи уверенным, хорошая ли это идея, Джек зашагал к поселению. Он уже подумывал о том, чтобы залезть внутрь, (за что Гласс бы его непременно бы простебал,) но увидев, как гнилые от влаги и просто времени доски не выдерживают собственной тяжести, передумал. Заглянув внутрь, он не увидел ничего интересного, так что просто продолжил неторопливую прогулку. Саймон… Саймон бы определенно скрасил этот день. Тишина никак не могла заменить этого маленького засранца. Были ли это подколы, странные идеи или просто попытки огрызаться – всё было куда лучше, чем одному. И это учитывая, что одиночество было офигенно. Но Гласс был лучше: он был как голубой фильтр на жизни, который облегчал восприятие реальности, делая всё просто легче, так что без него было как-то странно. Брайт же мог остаться здесь, верно? Саймон отсюда явно не уедет, так что оставалось только доканывать его до конца его жизни. Потом… потом будет явно больно. Тем не менее, Джек был готов к такому и смело лез в полную эмоциональную пизду, даже зная, что после этого будет хреново. Он смирится с этим, подготовится, а потом позволит парню уйти. Но это будет ещё далеко. Но в этом городе, безусловно, опасно. Он был близок к разгадке происходящего, но всё же пары деталей не хватало. Всего чуть-чуть до конца этого детектива. Ещё немного, и все ответы будут перед ним. Ещё чуть-чуть информации, ещё немного времени на размышления… — Эй… эй, молодой. Ты человек? Брайт остановился. То ли он сошел с ума, то ли это с ним кто-то говорит. — Эй, пацан, я с тобой говорю. Доктор медленно обернулся на голос. Сначала он не понял, куда вообще смотреть: в окнах пусто, на земле никого. А потом он поднял глаза на крышу. — Ну вот. Здрасьте. На крыше лежал нанизанный на флюгель мужик. С торчащими кишками. Что-то в этом мире очень любило торчащие из людей кишки… — Добрый день, — спокойно ответил Джек, хотя и почувствовал легкое беспокойство: с одной стороны он вновь оказался в рамках привычной работы, а с другой нутром чувствовал неладное. – Могу я поинтересоваться, кто вы? — Я? – мужик немного удивился. – А. Ну типа долбоёб. Полез чинить крышу, пизданулся… И застрял. — И давно вы тут? — Хуй знает. Лет шестьсот… Джек тяжело вздохнул. — Шестьсот, да… Уважаемый, вы знаете что-нибудь о секте? — Секте? Да тут их дохера. Одни с крестами, другие со звездами, третьи вообще ебанутые, тьфу, блять… — Не могли бы вы рассказать о секте, в которой основным писанием является книга «Крысиный король»? — Блять, молодой, тебя правда ничего больше не ебёт? Ты меня снять не хочешь? — Ты это как себе представляешь? Так что давай, уважаемый, отвечай на вопросы. — Да пошёл ты… Мужик на флюгеле тяжело вздохнул. — Ну чё тебе надобно? Валяй, живчик. — Секта ебать. Ты ж сектант? — Я похож на ебанутого? Какой сектант? — Тут все стрёмные как ты сектанты. Ты, что ли, исключение? — Я повторю вопрос, я похож на ебанутого? Джек посмотрел незнакомцу в глаза и, встретив подобный взгляд в ответ, вздохнул. — Итак. Никаких ритуалов ты не проводил, никаким ебанутым силам не поклонялся, но вот сдохнуть никак не сдохнешь? — Ну наконец-то доперло. А ты думал я их этих психов-уродцев? — Извиняй, бля, тут всё такое. — И чё? Чё тебе надобно, пацан? — Секта. Ты ж знаешь, кто они? — Эти юродивые? Конечно знаю. Придумали себе какую-то дурь, заставили местного знахаря обучить их читать да писать, и всё, пизда. Спиздили у него книжку с байками и изрисовали к херам. А нам, сука, платить пришлось… — Погодите. То есть Форест Хаус, первый сектант, был тут знахарем? — Чего ебать? Джек на секунду завис. Действительно, с этим местом начнешь сомневаться в своей памяти. — Форест Хаус, в книге было написано его имя как имя первого сектанта, — доктор вытащил из кармана блокнот, сверился со своими записями и, удостоверившись, что ещё не совсем ебнулся, вернулся к разговору. — Форест? – мужик на флюгеле хохотнул. — Нет, Форест не сектант. Хороший мужик был, сказочник до пизды. Ну максимум мог байки про всякую магию да посмертие травить. Жуткие страшилки травил мужик, про еблю, про убийства и прочую хуету. — Можешь побольше про эту тему рассказать? – Джек захлопнул блокнот и нахмурился. — А нехуй рассказывать. Были дети, грибы жрали. Потом бабка вон в том доме умерла, — мужик махнул рукой в неопределенную сторону, — ну и ёбу они дали. Доебались до травника спиздили его книгу сказок, а потом… Потом в один день нас тут трое на всю деревню проснулось. Кто так сдох, кто тварью стал, а я, Мариам и дочка её так, испугом отделались. Они уехали быстро, а я остался за домом смотреть – своё ж. Ну вот и… Остался один. — А книга? — Книга? Да чёрт её знает. Тут дети иногда бегают, но со мной им быстро скучно становится. Кто-то наверное и книгу спиздил. — Всё? — Всё. Джек захлопнул блокнот и развернулся, быстро зашагав обратно. — Эй, эй! Молодой! Ты куда? Брайт ничего не ответил. Что-то ему подсказывало, что стоит поспешить. *** — Саймон, вставай. Стоило Глассу расслабиться на кровати, как его схватили за руку и стащили на пол. Он и опомниться не успел, как Джек поднял его на ноги и потащил куда-то. Лесли, недовольная таким вмешательством в их с хозяином жизнь, недовольно гавкнула, однако увидев, что доктор на это не реагирует, поднялась и поспешила следом. — Что происходит? – сонно поинтересовался он. — Есть вероятность, что мы должны линять отсюда. И быстро. — Я не удивлён… — Я серьёзно. Ты не можешь здесь больше оставаться. Это слишком опасно. Саймон тяжело вздохнул, но заставил себя проснуться. — Окей, давай, что в этот раз… Брайт довёл его до входной двери, дождался, пока парень обуется, а затем снова схватил и потащил к фургону. Саймон не задавал вопросов, а просто шёл следом, даже не смотря на то, что был в шаге от засыпания. Распахнув двери, Джек ворвался внутрь и принялся копаться в бумагах, пока Гласс, зевая, вошел за ним. Фургон действительно был тесным настолько, что спать тут можно было только на полу: несмотря на то, что снаружи он казался весьма вместительным, внутри всё было сплошь забило полками с непонятным оборудованием, папками документов, компьютерами, оружием. Единственным глотком воздуха мог послужить стол: пусть и захламленный, но он был ещё одним куском пустого пространства, которого так не хватало. — Садись. Джек оторвался от бумаг, шагнул к Саймону и, взяв его за плечи, усадил в кресло за столом. — Всё это с самого начало пахло дерьмом. Доктор выглядел дерьмово. Как обдолбанный, он беспокойно смотрел на психолога, и тот невольно перенял это чувство неясного страха. — Начнем с того, что секта нихуя не сделала, — начал Брайт. – Помнишь, с чего мы начали? Трупы на кладбище. Это же была работа некроманта, верно? Убивал людей, ебал трупы. Я не могу ручаться, но… Это всё, что мы смогли понять о них, да? Саймон кивнул. — Потом. С этой книгой тоже какой-то пиздец. Помнишь, тебе о ней рассказал некрофил, который на тебя дрочил? Смысл ему был это делать, если ты станешь целью в глазах сектантов? Нет, чёрт с ним. Книгу бы просто давно спалили, потому что она зло. Или потому что это ключ к их уничтожению. Или потому что она бы создала им конкурентов, не знаю . Но почему-то этого никто не сделал. Её всегда находили, и может эта книга аномальна… Джек вытащил из под груды хлама на столе книгу и затем извлек из кармана зажигалку. Гласс наблюдал за тем, как доктор чиркает ей пару раз, затем подносит в фолианту и поджигает. Ничего удивительного не произошло: кончик тут же занялся пламенем и почернел. — …но она горит. Ничего аномального, кажется, в ней нет. Значит её просто каждый раз находили какие-то психи. Но это всё равно странно, не находишь? Психолог молча согласился. — Но с книги начиналось превращение, хоть она не аномальна. Она просто часть системы, не её основной элемент. Книга просто была катализатором всё это время. Отправной точкой в превращениях, но не была причиной... Нет, не важно. Потом. Кому вообще нужна эта секта? Писание никто не распространял, его каждый раз находили сами люди. Можно сказать, что так на них воздействует если не книга, то та самая религия, но она не имеет никакого ебать смысла. Её теологические корни ничего не значат, я проверил, никакого исторического подтекста в символах, никакой логики в ритуалах. Религии же строятся на том, чтобы дать что-то людям, да? И что хочет дать людям эта религия? Уродливое бессмертие? — Джек, тебе самому лучше сесть, — Саймон поднялся с места и уступил его Брайту, который тут же устало его занял. – Я понимаю ход твоих мыслей, но тебе сейчас лучше успокоиться… — Нет! – Джек дернулся и схватил парня за руку. – Нет, просто выслушай меня. Послушай, есть три варианта того, чем может быть секта. Людьми, которые веками превращают людей в аномалий, просто учением и просто книгой, которая сводит людей с ума. Последнее уже отметается. Дальше, первое. Никаких конкретных людей за всю историю не было, верно? Никого конкретного мы не видели. Ни одного имени главы. Только обращенные. И те находили книгу сами. Никому это не надо было, плюс они, аномалии, просто сами забывали момент обращения, так говорила ведьма. Они осознавали себя позже, так говорил Освальд. Значит, это не люди, да? — Джек, всё окей, я слушаю, просто успокойся, ладно? На пару секунд. Ты говоришь очень сбивчиво… — Нет-нет, слушай, — перебил его Брайт. – Остается только то, что это религия. Религия такая, что люди становятся аномалиями. Люди шли на это добровольно. Но это не может быть так. Просто потому, что нихуя она исторически не могла существовать, — Джек вытащил из груды бумаг одну, которой взмахнул. – Историческая экспертиза. Полный ноль. И даже если так, я… Я нашёл в книге ошибки. Символы. Я потратил несколько десятков минут, но я нашел ошибки. Эта книга… Мужик в лесу сказал, что это просто книга сказок местного лекаря. Её испоганили дети. Всё это выдумки. Никаких следов ритуалов после превращений никто не находил. Это никогда не было религией. Никогда, Саймон. — К чему ты клонишь? — Просто слушай. Я знаю, это звучит как бред. Должно быть объяснение, да? Я его нашел. Просто послушай меня. Что-то меняет нам мозги. Нам всем: тварям и нам с тобой. Ты забыл пациентку, ведьма забыла своё прошлое. Что-то стирает из воспоминаний всё, что может рассказать о секте. Зачем? Зачем, если там ничего нет? Ничего интересного. Разве всему этого не было бы выгоднее, если бы были доказательства отсутствия секты? Если бы всем казалось, что ничего такого нет? — Джек, к чему ты, мать твою, клонишь. В этом городе на каждом углу убийства и аномалии… — Все, что у нас есть, Саймон, это книга с ритуалами. Ты сам прекрасно знаешь, что она никак не влияет на желание убивать. Ни у тебя, ни у той психички — внучки педофила. Не аномалии тоже убивали, подкидывая книгу. И просто убийств тут слишком много, не думаешь? — Но… но все эти убийства… — Люди убивают сотни людей ежедневно. Аномалии тут не всегда при делах. — Но почему… почему их тут так много? — У них просто больше возможностей избежать ответственности. — Но почему тогда они все становились аномалиями? Разве это не странно? Разве это не чьих-то рук дело? — Саймон, я уже говорил тебе. Люди и без сект вполне успешно порождают аномалии. И в таком жестоком месте, где человеческий разум легко ломается, они появляются как по щелчку пальцев. — И… — Каждый человек здесь просто ебнутый в край. Никому и не нужно было делать из них психов, никому, кроме как им самим. Они сами превращали себя в аномалий, такое бывает чаще, чем ты думаешь. Но всё почему-то делает вид, что секта существует. Злая секта, которая делает всё это зло. Всё это то, куда тебя толкает, но это всё ложь. Вся эта дичь с памятью, эти ритуалы, слухи… — Стой… — Это всё одна большая аномалия-фальсификация. Нет никаких злодеев. Нет никакой секты, Саймон. Повисло молчание. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, после чего Гласс выдохнул. Он положил доктору руки на плечи и хотел что-то сказать… …но вдруг фургон затрясло, а из его носа хлынула кровь. *** Алиса тыкала Макса в проросший вокруг глаза мох, пока Риз с ним разговаривал. Мальчик не возражал, хоть ему это не особо нравилось: Алиса выглядела выгоревшей после того, как сорвалась где-нибудь в одиночестве. Она довольно редко показывала своё беспокойство при других, но даже если это происходило, относилась к этому максимально спокойно: «слёзы – это просто выброс гормонов, ничего страшного в том, что я имею гормональные железы нет,» — говорила сестра. И даже сейчас если бы ветеринар заметил её на самую малость покрасневшие и распухшие глаза, она бы не стала отнекиваться. А вот не послал ли бы этого педофила Макс – вопрос вторичный. — Ты вообще что-нибудь ощущаешь? Мальчик вывел на странице тетради «да». — А зрение? Работает как обычное бинокулярное? Может ты стал видеть в темноте. «Да» — На какой из двух вопросов это был ответ? «Пизда» — Я тебя понял… Риз вздохнул и потянулся. В отличие от них, он выглядел полным сил и готовым к очередным приключениям, хотя, посмотрев на детей, быстро от этой затеи отказался. — Я провожу вас домой, — заявил он и протянул Максу руку, помогая встать со скамьи. – Вы, ребята, наверняка уже устали тут торчать… всмысле, Макс устал… А Алиса… — Дядя, ты кринж, мы уже поняли, — Алиса наконец оторвалась от моха. – Но мне ещё нужно тут кое-что закончить. — Скажи честно, на каких батарейках ты работаешь? — А ты? — Я три часа назад нажрался сухого кофе, я-то понятно. А вот на чём работаешь ты – уже интересно. — Я просто мало энергии трачу. Риз не стал задавать вопросов. Он почему-то чувствовал, что вместо вопросов он найдет просто лишнюю тонну загадок в строении детей. — Тогда мне лучше остаться и помочь тебе, а Макс пойдет… А, всё время забываю, Макс с нами. Алиса пожала плечами: ей, казалось, уже было всё равно. Она просто достала нож и побрела по коридору, считая двери. Риз на секунду растерялся, но заметив, что Макс уже каким-то образом оказался рядом с ней, вскочил и побежал за ними. Если так подумать, нужен он им не был: в любой ситуации ветеринар просто стоял сзади и ничем помочь не мог. Тем не менее, он всегда хотел иметь хотя бы шанс минимизировать риски. Хотя, кого он обманывал. Он просто был адронаркоманом. Ну, и такое бывает. Алиса остановилась у одной из палат и, перехватив оружие поудобнее, смело толкнула дверь. Риз вдруг вспомнил слова о том, что в больнице нет свободных мест: теперь он наконец понял, что это ненормально. Заинтересованный происходящим, он зашел следом. Палата больше напоминала тюремную камеру. Серые облезлые стены, решетки на окнах, скудный набор мебели, и всё это в и без того тесном пространстве. Казалось, что стены давят, и вкупе с пациентом создавалось ощущение, что их заперли с пациентом. Сам же пациент был… больным. Нет, с виду это был обычный человек, ничего монструозного или необъяснимого, он именно что был болен генетически: его уродовал горб, непропорционально длинные и узкие руки, каждая из которых была разной длины, изогнутые ноги, деформированные кости в кистях и черепе, вытянутая вперёд челюсть. Всё это дополняли пустые глупые глаза, в которых не читалось совершенно ничего: только шок и, кажется, готовность атаковать. Тем не менее, заметив нож, пациент слегка отступил и съёжился. — Не доставляй проблем. Алиса была кратка, и получив такой же короткий кивок в ответ, просто развернулась и вышла. Напоследок окинув взглядом помещение, Риз наконец заметил причину её вторжения – длинные полосы на обоях, расположенные в нескольких сантиметрах друг от друга. — И все пациенты здесь такие? – поинтересовался ветеринар. — Здесь пол города таких. Этих просто исследуют, — пояснила Алиса и, заметив вопрос в глазах Фостера, продолжила. – Последние пару месяцев число внезапно увеличилось – раньше одновременно существовали два или три мутировавших. В последние недели в таких превратилась половина города. Вот поэтому улицы… обычно пустые. — И Кольт попросил тебя разобраться с одним из них? — Ему просто больше некого просить. Риз вздохнул. Говорить словами через рот… — Я хотел бы извиниться за всё, что тогда наговорил. Тогда, в смысле, со свиньями. — Окей, бывает. Повисло молчание. Алиса шла вперёд, пялясь на новый глаз Макса, а Риз слегка ошалело плёлся за ними. Вот он, так много осознавший за последние пару дней, вроде должен заплатить за свою глупость, но… ей насрать. Абсолютно. В голосе ни малейшей обиды или неловкости. Алиса просто приняла его извинения без пререканий. Не то, чтобы Риз хотел обратного, но выглядело это как-то нечестно. Он вновь посмотрел на девочку, но та почему-то та вдруг замерла на месте. В этот момент земля вокруг задрожала. — Я чувствую, что нам надо валить, — девочка с широко распахнутыми от испуга глазами утерла кровь из носа.