О психологии и бессмертии

Джек отчаянно пытался взломать входную дверь, чтобы пробраться в дом Гласса. Он прекрасно понимал, что его видеть там вот вообще нахуй не хотят, и тем не менее мириться с этим Брайт категорически не собирался. Рядом с ним лежала недовольная свора волков, которая, кажется, уже смирилась с тем, что к их хозяину периодически вламывается какой-то аномальный хуй. — Саймон! — наконец вскрыв бедный замок, который явно пережил некоторое дерьмо, доктор вломился в дом. Убитый Саймон лежал на полу и обнимал собаку, не подавая никаких признаков жизни. От него несло кровью и спиртом, и хоть Лэсли лежала спокойно, она явно не была рада подобному исходу. — Саймон, вставай. Нельзя так набухиваться. — Какая вам разница? Голос не звучал зло или хотя бы недовольно. Он звучал подавленно и даже немного разочарованно. — Слушай, давай, вставай. Я тебе минералки холодной принес. Это лучше, чем похмелье. — Уходите. — Я, конечно, мудак, что не рассказал тебе о бессмертии, но слушай, я правда про это забыл. Сначала повода не было, а потом я как-то ну, упустил этот момент. Да и я не думал, что тебя это так волновать будет… Саймон не ответил. Подождав пару секунд, Джек сдался и, тяжело вздохнув, нагнулся к нему. — Вставай. Я знаю, что у тебя сегодня полно работы. — Какая… — Никакая, блять, дебил ты ебучий, заебал со своим отчаянием, если ты сам не встанешь и не пойдешь в ванную, я принесу ведро холодной воды и буду тебя прямо тут поливать. Тихо выдохнув, Гласс зашевелился, а затем наконец нашел в себе силы встать. Поднявшись на ноги, он поплелся в ванную. Джек пошел за ним: кто знает, может, парень упадет и задохнется в луже собственной блевотины. Остановился он только в проходе в ванную, в котором оперся на косяк и стал наблюдать, как Саймон смывает с себя засохшую кровь. — …прекратите делать вид, что вам не все равно, в каком состоянии я буду вам помогать, — вдруг попросил он под шум воды. — Это отвратительно. — Всмысле, «прекратить делать вид, что мне не всё равно»? — Как вы раннее и сказали, я просто нужен вам. Как инструмент в расследовании. А ко мне вы испытываете неприязнь. Пожалуйста, смените ваш стиль насмешек, иначе я начну думать, что вам не всё равно. — Э-э, понимаешь… Ну я тогда немножко напиздел. — Да, да, конечно. Хватит. — Слушай, ты вообще представляешь себе, как больно помирать? Саймон обернулся на нахмурившегося Джека, осмотрел его и вернулся к умыванию. — Я почти уверен, что у вас был скрытый мотив. — Ну и какой же? — Мне откуда знать. Вы можете быть мазохистом, может хотели умереть, понятия не имею. Это у вас спрашивать надо. — Слушай сюда, говнюк малолетний… Брайт сделал глубокий вдох. — Я не стал бы рисковать своей жопой, когда меня жрала стая волков, просто чтобы покайфовать с этого. Сдохнуть да, может быть. И тем не менее я бы предпочел сдохнуть без боли. Знаешь, почему я там остался? Потому что надеялся, что ты съебать успеешь, мудила. — Ага. Всё так и было. — Ты… Ты, блять… Да я с тобой тонну нервов промотал! — Ну и зачем бы вам это делать? — Потому что ты мне нравишься! — Вау. Звучит как признание пятиклассницы. Ну и чем же я вам нравлюсь? Психотравмами, потому что у вас синдром спасателя? Может недоступностью, потому что вам скучно? Или тем, что я постоянно недоволен вами и всем происходящим? — …вероятнее всего последним, так как это довольно забавно. — А. Значит, вы садист. — Нет, просто… ты хоть знаешь, как тяжело найти в оружении, где ты можешь в любой момент сдохнуть, человека, который готов действовать глупо, опрометчиво и по-геройски? — Вы либо коллекционер, либо опять же спасатель. Ну или собственник, что также связано с синдромом спасателя. — Хватит ставить мне диагнозы. Ты можешь сколько угодно говорить, что мы друг другу никто, но ты прекрасно знаешь, что ты ко мне привязался. Ровно как и я к тебе. — Хорошо. Понятно, почему к вам привязался я. Вы тут каким боком оказались? — Ты соответствуешь моим практическим критериям, а также личным вкусовым предпочтениям. Потому что ты… Блять, ну не знаю, комфортный там? Чё там люди говорят обычно, «милый»? — Меня сейчас стошнит. Вероятно, Гласс выразился образно, однако тут же подернулся и склонился над раковиной, после чего громко сглотнул. — Я хочу хуй знает там, сериалы смотреть, в хуйню всякую влезать, разговаривать о всякой хуйне… — Всё… Хватит. А то меня правда вырвет. В тишине парень до конца избавился от крови, осмотрел себя в зеркале, а затем обернулся на Брайта, окинув взглядом теперь уже его. — Прекрасно. Просто прекрасно. Он тяжело вздохнул и потер переносицу. — Итак. Я оказался в моральной связке с человеком. Просто пиздец. Давайте сразу: вы мудак, манипулятор или умрете? — Ну… наверное, второе? Это же самое мягкое из списка? — Это самое худшее. Вы будете долго мотать мне нервы, а потом я вас брошу и буду долго убиваться. — …давай я буду мудаком? — Вы будете плевать на мои чувства, что вскроется окончательно в каком-нибудь очень важном моменте. Вы оставите меня убитым, но я не буду вас хотя бы оправдывать. Тем не менее, я долго буду пытаться понять, почему вы так поступили с точки зрения психологии. Джек пару секунд помолчал, а затем неуверенно спросил: — Я должен умереть? — Да. Но вы бессмертный, так что при таком исходе будете самоубийцей максимум. Что значит, что вы будете либо мудаком, либо манипулятором, либо мне будет еще хуже после вашей смерти. — А у меня есть другие варианты? — Если вы будете адекватным, то вероятнее всего будете не заинтересованы во мне, так как я имею тенденцию иметь интерес к вещам, интересующим пихически нездоровых людей. — Пиздец. — Вот именно поэтому я не в восторге. Теперь понимаете? Джек видел в этом логику, но понять было тяжеловато. — Неважно. Давайте просто об этом всём забудем, — Гласс махнул рукой. — Как только мы разойдемся, то оба поймем, что это просто был эффект подвесного моста и… Просто забудьте. Это всё бред. Мы друг другу никто… — Эй. Ты мне кто-то. — Ну и кто? Тряпка для битья? Объект любви? Просто веселое воспоминание? — Друг? Саймон помотал головой. — Я не могу… Нет, в смысле... С вами весело, да. Вы вроде даже неплохой человек, но я больше не наступлю на эти грабли. Мне и без друзей хорошо. Это лишняя морока, просто трата сил и нервов. — И ты думаешь, что я так просто сдамся? — Мне плевать. Как только мы выясним, что тут происходит, вы уедете. Всё, финита ля комедия. Саймон подошел к дверному проему, в котором стоял Джек, и тот отстранился, после чего последовал за парнем на кухню. — А если я тут останусь в качестве исследователя? Привезу лабораторию и буду работать с аномалиями. — Вам наскучит через два дня. — Я буду каждый день бегать за тобой. Мне явно будет весело. — Я не буду обращать на вас внимание. — Ну и кому ты пиздишь? — Ладно. Я… Я… — Я тебе не нравлюсь? — Не нравитесь. — Или ты просто думаешь, что я как все? — Звучите как писатель паршивых фанфиков. — Саймон. — Хватит. Отъебись. Лэсс, ко мне. Джек невольно отшатнулся, когда перед ним выскочила рычащая собака, загораживающая проход. Сделать еще шаг он не смог: слишком четкими были в воспоминаниях волчьи зубы. Тем не менее, Лэсли не стала нападать: она лишь пристально смотрела. И это немного успокаивало. Саймон поставил чайник и плюхнулся на стул, склонившись над коленями: ему явно было хреново от всего происходящего. Он тихо сидел, ожидая, когда раздастся щелчок, обдумывал происходящее. Было почти слышно, как он молится, чтобы в дом упал метеорит, который бы закончил его страдания. Джек вдруг почувствовал то, что давно в нем сдохло, и этим чувством была совесть. Он прекрасно знал ведь, к чему всё приведет, и тем не менее допизделся. Но с другой стороны, если бы он молчал, то в конце концов они бы просто разошлись и больше не встречались. Это было бы неприятно. И всё же, должно же было быть что-то менее хуевое для них обоих? — …я… сожалею, — вдруг пробормотал парень. — Я передам вам всю информацию, которая у меня осталась. А потом сотрите мне память, и тогда всё закончится. — Слушай, я не хотел. Просто я в душе не ебу, что делают люди, когда им кто-то нравится. — Вы не сделали ничего плохого. Просто так вышло, что я не тот человек. — Тебя обнять там может? — Нет. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. — Как ты вообще можешь быть такой дружелюбной собакой, при этом боясь привязываться? Одно же непременно вызывает другое. — Это связано напрямую. Пока я не разочарован слишком сильно, я могу быть хорошим человеком, хорошо выполнять свою работу и делать свой ограниченный мирок немного светлее. Саймону стало определенно только хуже, так что Джек, понимая, что он окончательно мудак, сделал несколько шагов назад. — Эм… Блять! Разбежавшись, он метнулся к собаке и в паре шагов прыгнул, перелетая через нее. Едва его ноги коснулись пола, он оттолкнулся и на полной скорости влетел в ошарашенного Саймона, как-то всрато его обнимая. — Ты… ты совсем крышей поехал? Тем не менее, немного подумав, Гласс все же ответил на объятья, тяжело вздохнув. — Господи, куда я полез… *** — Я говорил тебе, что я гениальный манипулятор? Я прекрасно понимаю человеческие чувства, именно поэтому я лучший выбор для тебя? — Мне тебя расстроить или не надо? — Чем именно? — Большая часть людей в тот момент поняла бы, что ты придурок, не знающий слова «нет», и послала бы тебя куда подальше. — А… Но ты же так не подумал, да? Я всё еще гениальный стратег. — Вообще-то подумал. — …бля. Извини. — Пожалуйста, больше не делай так. Я дам тебе знать, когда захочу обняться. — Прости. Я понял. — И еще ты не умеешь обниматься. — …для этого нужны особые навыки?! — Я чуть не умер. Навыки-то не нужны, но душить человека точно не стоит. — Извини. Весь тот путь, что они шли до библиотеки, они просто разговаривали. Никаких «я тебя люблю, но ты об этом не знаешь», никаких всратых недомолвок вроде «он обнял меня, нарушив мои границы, значит он собственник и мудак, но я не хочу его отпускать». Просто разговор ртами. Порой этого так не хватало в повседневной жизни, где не жизнь, а сплошные, блять, игры разума в борьбе за повышение и право поебаться. — Знаешь, — Саймон вдруг свернул к неприметному зданию, на котором, если приглядеться, была табличка с надписью «Библиотека». — Ты, пожалуй, слишком быстрый для меня. Слишком откровенный и бесцеремонный. — Боже, — закатил глаза Джек. Он взлетел по ступенькам скромного крыльца и подошел к двери, услужливо ее открывая перед Саймоном. — До тебя, знаешь ли, еще никто не жаловался. — Ну конечно, — Гласс пожал плечами и зашел внутрь. — В их случае вы ебали их, а не их мозги. Библиотека, казавшаяся снаружи просто большим домом, внезапно оказалась довольно просторным помещением со множеством книжных полок. Пройдя по узкому коридору между ними до стола с ящиком, в котором были свалены исписанные именами карточки, Саймон вытащил одну из чистых и, написав какую-то торопливую записку, пошел дальше. — Когда ты умер, — неспешно пояснил он, — тот человек сказал мне: «Секция три, шкаф семь, полка восемь, шестая книга…» — он на секунду прервался, а затем пожал плечами. — Этого я уже не вспомню. То ли справа, то ли слева. Он сказал, что там можно будет найти все ответы, и чтобы я больше не лез. — Но ты полезешь. — Просто чтобы найти, чем бы тебя таким тяжелым пиздануть. Дома у меня вряд ли что-то хорошее найдется. — О, как это мило. Даже представить не мог, что я так тебе нравлюсь, солнышко. — Дорогой, я тебя очень люблю, но помоги-ка мне найти седьмой шкаф. Джек замер на месте. Это было… неожиданно. Всмысле, ожидать этого, конечно, стоило,Саймон бы обязательно стал использовать оружие Брайта против него же, но он как-то не ожидал. И еще более неожиданно было то, что будничный голос парня, обращающийся к нему таким образом, был не то, чтобы шокирующим… Он был приятным. Не романтически, слава богу: выебать этого придурка пока не хотелось. Хотя лучше б уж хотелось… Платоническая любовь, на которую это всё подходило, — это вообще какой-то пиздец. Тем более в случае Джека, который был несовместим со всем платоническим. Платонические отношения… Это дружба или уже романтика? Пусть будет дружба, это хоть не такой кринж. — Как думаешь, что мы найдем? — спросил доктор, отвлекаясь от ужасов человеческих отношений. — Может книгу, пропитанную кровью? Или сборник ритуалов? Это точно что-то о секте. Что бы ты хотел найти? — Честно? Сборник рецептов чая. Я не хочу уже думать… — Хочешь, можешь поспать тут где-нибудь. Я сам разберусь, а если найду что-то стоящее, разбужу. — Нет… не надо. — Окей. Шестая книга с одной из сторон, да? Ну, эта выглядит безобидно,— подойдя к обозначенному шкафу, Джек стал смотреть с одной их сторон. Вытянув корешок, он прочел название на обложке. — А… А что значит «Крысиный король»? — М? Не знаю. Наверное, это какая-то местная сказка. Дай глянуть, — Саймон подошел ближе и протянул руку, в которую доктор вложил фолиант. Раскрыв её на случайной странице, он прочел пару строк. — А, нет, тут описание ритуальной оргии. Это явно то, что мы ищем. — О, дай глянуть! — Давай сначала просмотрим его целиком. Саймон спустился на пол и уселся, пристроившись у полок. Зашелестев страницами, он почувствовал, как Джек приземлился рядом и уставился в книгу. Открыв первую страницу, они начали читать. Это была тонна текста о бессмертии. О его ценности, бремени, философии, бессмысленности и желанности. Затем небольшая история о первом сектанте, неком Форесте Хаусе, который привнес в город мистику с этой книгой, что позже изучили и дописали его последователи. А затем началась история с ритуалами. О, там было всё. Ритуалы с убийствами и ритуалы с танцами у костра. Записи об убийствах на полях и анекдоты про говно. Личные записки с признаниями в любви, способы извлекать органы, записи об алхимии, воскрешении, создании аномалий, критерии отбора жертв, странные пятна и откровения. Всё это было просто безумной книгой, романом из деталей и подчерков, повестью и детективом, в котором не будет ответов на все вопросы. Это просто были вырванные из чужих жизней самые странные куски историй, которые складывались в одну большую и безумную картину. Саймон увлекся. Он перечитывал страницы по нескольку раз, разбирая каждое неясное слово, что-то вспоминал на моментах, где упоминались имена и фамилии, иногда просто отвлекался, чтобы представить себе что-то. Он выглядел безумно увлеченным, и Джек, сотню раз видевший такое, втянулся вместе с ним. — Смотри. Это совпадает с описанием из досье одного из пропавших. — Не, хуй с ним, ты сюда глянь… Джек тыкнул в одну из строк, и они тут же отвлеклись на очередной ритуал. Украдкой доктор глянул на восхитившегося жестокостью человеческой фантазии Гласса и чуть не заржал. Стоило признаться: подобное времяпрепровождение было действительно весёлым.