О психологии и бессмертии

Саймон лежал в полной темноте и ничего не чувствовал. Никакой боли, никакой скопившейся за годы усталости, никаких сожалений и волнений. Мысли текли медленной рекой… В щеку что-то тыкнуло. …никакого беспокойства… Снова тыкнуло. …никаких… проблем… И снова. — Да идите вы к черту! Парень захрипел, сев на операционном столе. Джек сидел на корточках рядом и с детским ожиданием смотрел на него. — Вау… Живой… — Нет, мертвый, — зло буркнул психолог и свесил ноги, пытаясь понять, сможет он встать на них или нет. — Где я? В лимбе? — Я тебя в больницу привез. Хирург классный мужик, че-то пошаманил, и всё, ты как новенький. Пока зашивал тебя, такие анекдоты травил, ахуеть можно… — Да, — тихо, с неохотой признал Гласс, медленно опускаясь на стопы. — анекдоты у него и правда… Он спрыгнул на пол и пошатнулся. — …отменные. Джек встал с корточек и протянул руку, которая конечно же была проигнорирована. Оперевшись на стол, парень сделал пару неуверенных шагов и что-то зло пробормотал, сетуя на своё положение. Смотря, как мертвенно бледный Гласс пытается не упасть, Брайт подошел к нему и, схватив за руку, перекинул её через свою шею, оказывая насильственную поддержку. — Если б ты сдох, было бы проблематично, — сообщил он в ответ на недовольный взгляд. — Так что чтобы ты точно не сдох, я провожу тебя до дома. — Сам дойду… — Ага. Я бы посмотрел, как ты идешь, да. Саймон нахмурился, но всё же заковылял к двери. Они вышли в коридор, попрощались с хирургом и потащились по улице, где уже успел наступить рассвет. Солнце медленно вставало из-за горизонта, люди, которых обычно на улицах не было, внезапно появились с собаками и сумками, даже пара машин нарисовалась. Никого особо не волновал потрепанный психотерапевт, тащившийся на плече странного чужеземца: кто-то просто здоровался, кто-то спокойно справлялся о его положении. Все выглядели так, словно подобное случалось каждый день. В принципе, так, наверное и было. Брайт шел медленно, стараясь подстроиться под Гласса, хоть это и было тяжело. Дома сменялись один другим, Гласс тяжело дышал и бормотал проклятья, и всё же шел. Это было довольно удобно, так как он старался как мог, чтобы не тормозить их. Даже немного забавно было, смотреть на него и… — Доктор? — М? — Мы где вообще? Брайт осмотрелся. Они стояли посреди широкого поля на небольшой тропе, ведшей в лес. — Ой,бля… Джек обернулся, пытаясь понять, как далеко они ушли. Но сзади было точно такое же поле. Подул ветер: высокие стебли растений зашелестели, создавая чудесную мелодию спокойствия и безмятежности… — …ой, бля. — Как мы вообще тут оказались? — Не знаю… — Твою мать. Ладно, забейте, сейчас надо просто идти по тропе и думать о моем доме, понятно? — Нихуя не понятно, объясняй. — В этом городе творится паранормальная дичь. Минуту назад мы были в городе, а тут вдруг отвлеклись и оказались в странном лесу. Логично будет опять отвлечься и представлять дом. Ну, так в сказках бывает, окей? — Окей, окей… давай просто пойдем домой… Джек перехватил парня покрепче и потащился дальше. Дом, да, дом… Маленький дом с огромным окном, выходящим на двор, под которым дежурит стая перекаченных волков. И Саймон. В этом доме. Саймон с зелеными… Или серыми глазами… — Джек, вы точно думаете о моем доме? — Что? Вернувшись к реальности, Брайт оказался нос к носу с темнотой леса. Зеленые листья плотным слоем лежали над ними, едва пропуская свет. Тропа вела вглубь этого лабиринта из стволов, и почему-то хотелось туда пойти и потеряться. И он источал запах приключений, о которых правдиво отчитываться руководству совершенно не обязательно. — …по роже вижу, вы заинтригованы. Ну что, оставите меня, или я вам как-либо нужен? — Что? Конечно нужен, пошли. — Ну и на кой вам калека без опыта в подобных… эм… ситуациях? — Всмысле? В качестве моральной поддержки. Гласс посмотрел на него как на дебила и утер ручеек крови, побежавший из носа. — Издеваться, значит, будете? — А ты хочешь чего-то еще? — Хотел бы, чтобы вы оставили меня и мою собаку в покое. Джек приблизился к нему так близко, что между их лицами осталась пара сантиметров. Саймон отшатнулся настолько, насколько это было возможно, однако доктор лишь засмеялся. — Прости, но ты слишком забавный. Психолог нахмурился и стащил руку со своего помощника, после чего выпрямился и поправил свой свитер. — Ваша симпатия становится слишком настоящей. Пока я не привязался к вам или чего похуже, будьте добры это контролировать. — Да, да… Зануда. Джек вдруг улыбнулся искренне. Это был убийственный, кривой и жуткий оскал, однако он выражал всю его радость от того, что прямо сейчас он может забыть про тонну бумаг и обязанностей и просто поулыбаться рядом с кем-то близким, там, где его никто не увидит, не осудит и не скажет, что он на себя не похож. Это было глупо, нерационально, но так приятно. Рядом с Глассом, казалось, было легко улыбаться, потому что ну, ему объективно на всё похуй. Он всё равно тоже придурок, только более мягкий и дружелюбный. Такая вот всратая смертная тамагоча. Мог же он хоть на секунду, хотя бы один раз сделать это? Видя эту картину, психолог попытался не улыбаться, однако ему это плохо удалось, и он прикрыл лицо рукой, фальшиво кашлянув. — Ну и рожа, конечно… *** Джек наконец приспособился к медленному темпу и спокойно вышагивал меж стволов, напевая какой-то мотивчик из жуткого мультика про расчлененку. Вообще, в таком прекрасном месте ему очень хотелось громко крикнуть замечательное слово «хуй»… — Ху-у-уй! Ну а зачем себе отказывать? Саймон покосился на него с подозрением в неадекватности, но всё же даже не остановился. Они шли по этой тропе уже час, однако не нашли даже какого-нибудь куста или комара: в этом лесу были только деревья и трава. Это было подозрительно и страшно, но в то же время всё это аномальное пространство казалось одной большой комнатой, в которой даже фонд за тобой следить не сможет. Ну не рай ли? — Знаешь, мне тут нравится, — признался доктор. — Может останемся тут на подольше? — Скажите честно, чем я вообще заслужил такое? — А вот нахуй меня слать не надо было. — Я тогда думал, что умру. — Ты меня и после кладбища посылал. — Ну а почему бы и нет… — Слушай. Моё предложение использовать друг-друга еще в силе, если вдруг надумаешь свалить отсюда. — Ну и в чем мне резон? — Большая зарплата, относительная безопасность и великолепный я. — Мне кажется, или мне это вообще не выгодно? — Отчасти ты прав. Зато как это выгодно мне! — Вот же засранец. Ну и долго нам еще идти, пока вы не сдадитесь? — Да ладно. Вон в дали чё-то стремное. Саймон остановился как вкопанный и всмотрелся туда, куда ему указал Брайт. Он прищурился, пытаясь понять, шутит Джек или нет, но все равно ничего не увидел. Тогда доктор вытащил из полов куртки футляр, из которого извлек пару круглых изящных очков. — Ну что, солнце, тебе, кажется, нужны очки. Доктор подошел к нему и перекинул руку через плечо, обворожительно улыбаясь, после чего притянул к себе. Свободной рукой он нацепил на переносицу жмурящегося от недовольства парня очки и поправил их. — Мир внезапно стал куда более четким, неправда ли? — ...какое же дерьмовое у вас зрение... Как вы вообще что-то видите? — С божьей помощью. Вообще, зрение у меня не такое говно, просто... Он посмотрел на очки под углом и осекся. — ...ну нихуя себе я конечно телескопы купил... — Вот именно, — вздохнул Гласс. — Это... Человек? Брайт всмотрелся. Фигура, стоявшая вдали, медленно приближалась. Чем ближе она становилась, тем явнее было, что она не одна: вокруг нее мелькали тени, с её стороны доносилось тихое утробное рычание. — Саймон? — Съебываем? — Именно. Схватив психолога, который уже явно не блистал желанием жить, он рванул в противоположную от неизвестной херни сторону, практически таща хромающего Саймона, который не смотря на происходящий пиздец поддерживал хороший темп. Гласс был близок к смерти, однако услышав вдали громкий вой ускорился. Глянув на него, Джек чуть не заржал: измазанный в крови, побитый и задыхающийся. И тем не менее, если бы он мог, то непременно обматерил бы и Брайта, и ситуацию, и что-то, что их преследовало. Забавный пацан. Пока что самое забавное, что Джек видел за последнее десятилетие. То, что было сзади, медленно приближалось. Доктор позволил себе на мгновение обернуться: помимо размытых силуэтов волков он увидел человека, медленно шагавшего к ним. Разглядеть его было просто невозможно: всё тело было окутано мантией, которая развивалась на ветру. Оно шло не спеша, и тем не менее набирало ужасающую скорость. И что-то подсказывало Брайту, что смотрит незнакомец прямо на него. С вероятностью процентов тридцать псы бежали за ним, однако всё же смерть Гласса была вообще не невозможным исходом. И вариантов было немного: спасется либо он, либо Гласс, либо они оба выживут, ну либо, что вероятнее всего, они оба сдохнут. И Глассу подыхать было нельзя. — Слушай, Гласс, — заорал Брайт, — ты мне веришь?! — Иди нахуй! — заорал в ответ Гласс,. — Беги вперед и не оборачивайся! — Ты ебанутый?! Умирать всегда было страшно, особенно когда не знаешь, продолжится ли после этого твое бессмертие и будет ли самоубийство иметь смысл. Тем не менее, это было лучше, чем в конце концов узнать, что единственное светлое пятно за последнее время помрет в муках. Джек остановился. Он всё равно искал способ сдохнуть… Это беспроигрышная ситуация. Гласс затормозил в паре метров от него и развернулся, явно намереваясь вернуться и за руку потащить Джека дальше. Но тот не успел ничего ему сказать напоследок: в него впились ряды волчьих зубов, разрывавших плоть. *** — Бедный ребенок. Ты связался с чем-то столь ужасным, как оно… Саймон смотрел на тело Джека, которое разрывали на части мутировавшие псы, как те, которых подкармливал он. Кровь растекалась в огромную лужу, которую земля просто не успевала впитывать. Трава не могла скрыть весь этот ужас, и потому Гласс не моргая смотрел, как близкий ему человек становится убитым куском мяса. — Почему, — прошептал он, пытаясь держать себя в руках. — За что… — Он монстр, малыш, — человек в балахоне, следовавший за ним, мягко похлопал его по плечу. — Монстр? Гласс обернулся на неизвестного с пустыми глазами. — А ты тогда кто? Ты не монстр? — Я? Я тоже монстр. Только вот я был рожден монстром. А он человек в оболочке монстра. Это куда хуже, Саймон. — Кто ты? Зачем всё это? Почему..? — Не волнуйся, малчик. Я не сектант. Я всего лишь… Хранитель. Хранитель самой страшной тайны этого места. Хранитель душ. Но ты можешь звать меня просто Некромантом. — Некромант? Саймон нервно засмеялся, а затем вцепился в мантию, встряхнув ее обладателя. — Так воскреси его. Воскреси Джека. — Я не могу. — Ты же некромант. Ты можешь. — Я могу воскресить лишь тех, кто был рожден на этих землях. — Ты убил его! — Саймон, послушай. Человек в балахоне мягко улыбнулся и положил Саймону руки на плечи. — Ты же хороший мальчик. Всё это приведет тебя лишь в ад. Так что я хочу тебе помочь. Запомни мои слова: секция три, шкаф семь, полка восемь, шестая книга слева. Она даст тебе ответы на все вопросы. Не лезь больше ни во что, и не подвергай себя опасности, понял? На этом всё закончится. — Опасности… Опасности, да… Саймон снял с себя руки неизвестного и вновь обернулся на остатки Джека. Не боясь ничего, он подошел к ним и принялся копаться. Волки отступили на шаг назад, позволяя Глассу беспрепятственно обойти периметр, по которому они растащили куски тела. Наконец найдя то, что когда-то было шеей, он взял валявшийся рядом кусок одежды и, завернув в нее валявшийся рядом амулет, после чего положил его в карман. — Я… Я понял. — Хорошего пути. Поправляйся. Неизвестный улыбнулся и щелкнул пальцами. В мгновение исчез лес, человек и его волки. Гласс, побитый, измазанный в своей и чужой крови, стоял перед своим домом. Всё, чего он хотел — просто забыть свою жизнь как страшный сон. *** — Доктор Брайт? Тело подходит? — Да, благодарю. Брайт поправил одежду и тяжело вздохнул: опять привыкать к новой оболочке. — Что было, пока я отсутствовал? Гласс в порядке? — Да… Ну так. Относительно. — Что вы имеете в виду? — Ну. Он позвонил по номеру, который я ему оставляла на всякий случай. Звучал так, как будто кто-то умер. Ну, то есть вы умерли… Вы понимаете. Мы приехали, а он сидел у себя на крыльце с бутылкой виски. Лицо было в крови, как и одежда. Он рассказал про инцидент в лесу, про «Некроманта». Всё подробно есть в отчетах. Он отдал нам амулет и ушел к себе. Кажется, он был крайне потрясен. — И… как он отреагировал на то, что я бессмертный? — Джек еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Гласс наверняка много матерился и крыл его такими хуями, которые его подчиненной и не снились. Однако вместо того, чтобы посмеяться и передать ругательства, Мария неловко отвела глаза. — Это… мы ему не сказали. Ну, знаете. Вдруг вы… Не хотели этого. А. А, блять. Вот это Саймон наверное сейчас в ахуе. — Вы свободны, хорошая работа, возвращайтесь. Я остаюсь, чтобы завершить расследование, — бросил Брайт и выскочил из фургона, бросившись к дому. Он в мгновение ока перемахнул через забор и, миновав уже привыкших к нему псов, от которых его откровенно передернуло, ворвался через парадную дверь в гостинную. Пройдясь по дому он обнаружил зареванного психолога на кухне: вокруг него стояло несколько пустых бутылок, а сам он тихо всхлипывал, смотря куда-то в стену. Он даже не удосужился избавиться от крови, а так и сидел, похожим на… какой-то ужас. — А… А, ой, — только и смог выдавить Джек. — Ты это… в порядке? — О, да, абсолютно, — со скачущим от истерики голосом сыронизировал парень. — У меня просто друг умер. Опять. С кем не бывает. — Да-а, — неловко протянул Джек, после чего осмотрелся и, недолго думая, сел на корточки рядом. — Хуёво… — В итоге я заперт в городе, где люди создали секту и создают монстров, которые убивают других людей, и моего друга убили, а я выжил, и даже не знаю, почему. И я вот вроде виноват, а нет, но потому что я выжил, я не знаю, понятия не имею… — Саймон… — И я опять виноват! Потому что больше винить некого! А никого винить не получается! Ну и почему я тут?! Почему это всегда случается, что бы я ни делал?! — Гласси… — Кто вообще создал эту секту?! Зачем?! Зачем всё это?! — Саймон. Джек бессмертный. — Ну да, и именно поэтому он умер! — Ну не умер я. Ну то есть умер, но из-за амулета выжил. Всё, не рыдай, живой я. — Вы не Джек! Не имея понятия, как доказать парню, что он это он, Джек щелкнул Саймона по носу и вздохнул, улыбнувшись своей ебанутой улыбкой. — Слушай, Саймон, ты веришь мне? Саймон ничего не ответил. Он просто взглянул на доктора пустым взглядом, и когда глаз Гласса задергался, Джек понял, что надо было как-то упомянуть о своем бессмертии раньше. — Ты… Саймон медленно поднялся на ноги и, шатаясь, подошел к столу. Тем не менее, вместо того, чтобы заварить себе чаю и успокоиться, он взялся за стул и взглянул на Брайта. — …гандон! — Саймон, не надо… — Иди сюда, сука! Брайт испуганно подскочил и бросился к окну, надеясь, что бухой психолог будет медленнее.