О психологии и бессмертии

— Твою мать, они скоро выломают дверь! «О, блять, а я не вижу.» — Патроны на нуле! «Спасибо, капитан очевидность.» — Они сожрали Арчи! «Да-да, мы тут все видели его кишочки.» — Мама, я хочу жить! Нахуй я пошел работать в фонд?! «А вот тебя, сученыш, я за такую хуйню уволю…» Джек Брайт сорвал со стены сарая дробовик и огляделся в поисках патронов. Вот ну и нахуй он решил самолично проверить эту ебаную аномалию? Нет, конечно, их концентрация в одном конкретном городе весьма подозрительна, но подрывать свою жопу ради этого?! Боже, какой же он еблан. А мог бы кофе пить, а не отстреливаться от мутировавших волков… Чей это вообще, блять, сарай? Почему тут три мешка собачьего корма, три рельсы, лопата и целая полка, набитая коробками с чаем? Какое ебанько тут живёт?! — Нам осталось секунд пятнадцать! — Ой блять, да пошли вы все в пизду! Брайт сорвал со своей рубашки пуговицу и, ни на что уже не надеясь, сунул ее в дробовик, после чего взвёл курок, направив дуло на дверь. Тем не менее, громкий лай внезапно затих, и в резкой звенящей тишине можно было различить приглушенный сонный голос: — Ну и чего вы тут делаете? Что-то с сараем? Опять что-то странное залезло? Ладно, ладно, я вас покормлю. Только дайте пройти… Дверь тихо скрипнула, и на пороге появился зевающий парень. Он спокойно осмотрел замеревших в ожидании гостей. — Ну и что вы делаете в моём сарае? *** — То есть вы мне хотите сказать, что ваша секретная организация, занимающаяся сдерживанием так называемых «аномалий» вселенского и мультивселенского масштаба приехала разбираться со странностями в маленьком городке, о которых знала давно, но на которые благополучно не обращала внимание, потому что были дела поважнее безопасности местных жителей, а в итоге обломилась об небольшую стаю волков и заперлась в моей несчастной кладовке, при этом одолжив мой сломанный дробовик, так как у нее закончились припасы? — Я не совсем так сказала... Джека корёжило каждую секунду, которую он проводил в компании захваченного свидетеля. Он даже не знал, что было хуже: что их спасло вот это чмо, или что это чмо сейчас сидит и спокойно поливает говном и фонд, и самого доктора. Как выяснилось в ходе допроса, горожанином оказался местный психотерапевт, который подкармливал эту свору тварей. Невозмутимый парень двадцати пяти лет, из отличительных черт у которого имелась только его ебучая доброжелательность и любовь к чаю, сидел напротив и любезно беседовал с одной из выживших оперативников с чашкой предложенного ей же напитка. — Итак, напомните, пожалуйста, как вас зовут? — щелкнув ручкой, улыбнулась женщина. — Саймон Гласс, — улыбнулся этот мудила в ответ. Джек записал себе в мыслях убивать каждого Саймона, которого только встретит. — И-и… как давно в этом городе наблюдаются странности? О каких могли бы вы рассказать? — За исключением моих пёсиков… Ну, призраки каждое полнолуние, тут есть культ, зашивающий своим жертвам рты, каждый четверг воскресает один из жителей на кладбище, иногда приходят демоны, от которых можно откупиться стаканом крови, еще по четвергам у некоторых моих пациентов происходит почернение волос на трое суток… А вообще, перечислить абсолютно всё, полагаю, будет невозможно. Слишком много всего, я думаю. — Ох, вот как. А вы пытались об этом сообщить властям? — Нас, как бы сказать помягче… проинформировали о том, что к нам направят нового психиатра. — Не направили? — Не направили… — Понимаю… Ой, точно. А как давно вы… Джек лихорадочно раздумывал о том, что это нахальный пацан его бесит. Конечно, можно над ним поиздеваться перед выдачей амнезиаков… Но чёрт побери, похоже, этот засранец неплохо осведомлён. Но как же хочется увидеть, как он на стенку лезет… Но нельзя… Но как хочется… — Итак, директор? Директор? Директор, что будем делать с Саймоном? Директор… — А? А. Мария, выйди на минуточку, мне нужно обсудить недавние события, а также участие мистера Гласса в них. Мария понятливо кивнула и тут же покинула фургон, плотно закрыв за собой дверь. — Я могу предложить вам два варианта, Саймон, — перешел сразу к делу доктор. — Либо вы сотрудничаете с нами, либо ваша судьба оказывается крайне неопределенной. В таких случаях, как ваш, мы обычно стираем память, однако, как вы сами понимаете, на сей раз это не будет слишком эффективно. — То есть вы просите меня помочь вам разобраться со всеми странностями в окрестностях? — Именно так. — Хорошо, я согласен. «…вот так просто? Без «что я получу взамен» и «а вы меня точно потом не убьете»? Ладно, может, ты и раздражающий мудак, но хотя бы мозги не ебешь.» — Тем не менее, я бы хотел, чтобы обошлось без насилия. — Фонд придерживается той же политики. — В таком случае, у меня остается последний вопрос. Несколько личный, если позволите. — Что ж, задавайте. — Вам ведь явно некомфортно притворяться, что вы не хотите открутить мне голову и пойти по своим делам. Ваши подчиненные осведомлены о вашем настоящем темпераменте? Мне бы действительно хотелось это знать, не из личного интереса, а во избежание неловких моментов. Брайт моргнул. Он что, из тех, кто может заметить, что ты кашлянул агрессивно? Нет, он был той еще занозой в заднице. И всё же, кажется, невозможно спрятать все эмоции, сколько бы он ни учился. Бесит. — Нет, они не осведомлены. В противном случае дисциплина рабочего места была бы нарушена. — Разве не было бы вам удобнее держать ее под контролем более насильственным способом? — Вы считаете меня варваром? — Не знаю. В соответствии с вашим темпераментом, полагаю, вы бы выбрали более действенный способ, а не более гуманный. — Вы можете делать вывод о моём темпераменте исходя из моей лжи? — Я могу лишь делать предположения исходя из скорости ваших ответов. — Боже… Джек вытащил сигарету и щелкнул зажигалкой, одновременно закидывая ноги на стол. — Раз уж меня спалили, будем знакомы: Джек Брайт. Ближайшие пару месяцев будешь меня терпеть: этим пидорам я разведку не доверю, а нормальных людей блядское начальство не выделило. — Мать моя попугайчик, что я наделал, — тяжело вздохнул Саймон. Брайт фыркнул. Стоило признать: бесячий парень был действительно не так плох. Таких как он доктор видел тысячи, так что успел привыкнуть. А если предположить, что у него есть мозги, всё выходило просто прекрасно. Работа — она всегда бесит, так что жить можно. — Итак, — отмахиваясь от дыма, продолжил Гласс. — В чём будет заключаться моя… помощь? — После работы будешь таскаться со мной и показывать местные достопримечательности. Я буду это внимательно изучать и записывать. В качестве благодарности могу проставляться бухлом или, если ты у нас чаеман, кофе. — Знаете, я так подумал, давайте я вам на листочке всё, что знаю, запишу, а потом можете хоть в Америку меня ссылать… — Какой у тебя исторический юмор. С учебниками вместо девочек в школе ебался? — Я всё понял. Пощадите. Джек широко улыбнулся. — Знал бы ты, как ты мне не нравишься. — Взаимно… *** — Вон туда они утащили Саймона… Риз, прогуливавшийся в окрестностях нового дома и удивленный уже наличием в городе фургона какой-то крупной компании, услышал странный шум из кустов и, понимая, что ничего интереснее на этой неделе не будет, нырнул в них. На него обернулись двое детей: нахмурившийся пацан лет двенадцати и изогнувшая бровь девочка его же возраста. — Дядя, ты кто? — с неподдельным интересом спросила последняя. — Риз, — представился Риз, несколько задетый тем, что его назвали дядей. — Понятно, — решительно кивнула девочка. — Не шуми. Так вот, план такой: тихо подкрадёмся и украдём пистолет… Мальчик что-то показал жестами. — По приколу. На это последовал лишь кивок. — Итак, — девочка откинула прядь волос, и Риз заметил, что вместо руки у нее был блестящий чёрный протез. — План таков: я врываюсь, они отвлекаются на меня, а ты в это время вытаскиваешь у одного из них пушку. И по съёбам. Понял? Кивок. — Великолепно. Три, два… — Так, дети, стоять, — чуя, что дело пахнет керосином, остановил их Риз. — Что тут происходит? Что вы собрались делать? — Э, дядь, — мрачно отмахнулась девочка. — Что тебе от детей надо? Ты педофил? — Мне двадцать два. На меня самого еще педофилы зарятся. — Дядя, слышь, ты на двадцать два не тянешь. — Я оскорблён, но больше заинтересован. Что за люди с пистолетами и что за Саймон? Подозрительно осмотрев нового знакомого, девочка с пару секунд подумала, а затем фыркнула. — Саймон — местный психолог… Пацан кивнул. — …врач его мамы. Близкий знакомый моей. Ночью он пропал, но его собака крутится у фургона, откуда иногда выходят люди с автоматами. — И вы решили украсть у них пистолет? — А ты сомневаешься, что у нас получится? Увидев, что бесполезно отговаривать девочку, гордо сложившую руки на груди, Риз перевёл взгляд на пацана. Там ситуация была ещё хуже: он, судя по взгляду, уже был готов убить его за каждое слово, обращенное к подруге. — …дети, вы боитесь смерти? — Смерть — это социальный конструкт. — Дети, ну вы хоть подумайте немного. Зачем вам пистолет? — Ты видел, какая дичь тут в канализации тут живёт? Ты видел, сколько херни тут происходит по ночам? — Я только приехал… — Езжай обратно, дядь. Оно тебе не надо. — Ну, поздняк. Я уже тут. — Плохое решение. В любом случае. Три, два, один… Погнали! Она резко стартовала из кустов, и пацан понёсся за ней. Риз почувствовал, что сейчас ему придётся делать выбор: собственная безопасность или эти два странных ребёнка. Выбор был очевиден: помирать — так с музычкой. Двое людей, стоявших у фургона, обернулись на шум, и мимо них пролетело орущее невысокое нечто. Как это было нетрудно предсказать, обоих мошенников тут же схватили за шкирки, хотя, справедливости ради, мальчик все же успел вытащить пистолет. — Ну, как шеф и говорил, — вздохнула одна из, наверное, охранников, — аномалии — магнит для детей. — А ты чего хотела, — пожал плечами ее компаньон. — Скажи спасибо, что они сами не аномалии. Мне лично волков хватило. — И то верно. Ну что, дети, — обратилась женщина к пойманным преступникам наигранно злодейским тоном. — Сейчас мы будем вас допрашивать! Чего это вы тут шныряете? — Мы… — Чёртовы придурки! — закричал Риз, выбежав из кустов. — Вот вы где, маленькие засранцы! Мама вас уже обыскалась! Марш домой, пока я ей не рассказал, куда вы вчера лазили! Подбежав к фургону, он остановился, тяжело дыша, и улыбнулся женщине. — Простите. Эти двое — любопытные малые. Увидели что-то новое, и всё. Сами видите, город небольшой, а вы что-то важное перевозите… Простите их, пожалуйста. — Хорош, брательник, забирай своих, — хохотнула женщина, тут же отпуская девчонку с протезами. — Понимаю: у самой трое младших. — Какой кошмар… — И я о том же. Ну, ладят, и хорошо. Береги их, лады? — Конечно. Спасибо большое, я б их не поймал. Вы очень натренированная. — Есть такое, работа обязывает. Перекинувшись еще парой фраз, Риз благополучно получил детей и, попрощавшись, махнул рукой, давая знак следовать за ним. Девчонка возмущенно вздохнула, и тем не менее последовала приказу. Пацан же просто пошёл за подругой. Отойдя на ближайшую улицу и убедившись, что их никто не слушает, Риз тяжело вздохнул. — Всё, бегите домой и больше ни во что не вмешивайтесь. — Ты действительно веришь, что это произойдет? В четверг на полнолуние, когда ночью опять кто-то воскреснет на кладбище, ночью будут ходить призраки, да ещё и когда мы нашли лом, чтобы наконец пойти в тот жуткий дом, жрущий детей? Ты думаешь, мы ни во что не будем вмешиваться? Да мы сегодня же прибежим ночью смотреть, почему ты орёшь, когда увидишь на своём пороге безголовую тётку, просящую сельдерей. — …знаете, а у вас в городе весело. — Твой оптимизм поражает. — Можете показать, где тут этот странный дом? Я тоже хочу залезть как-нибудь внутрь. — А ты искатель приключений. Сожрут тебя тут. — А я и не против. — Уверен? — Я сюда переехал, потому что в родном городе полно людей и скучно до безобразия. Да и ты же сама говорила: «смерть — это всего лишь социальный конструкт». Девочка обернулась на своего товарища и, когда тот нехотя кивнул, обернулась снова к Ризу. — В одиннадцать будем ждать на этом же месте. Возьми резиновые перчатки и оружие, если есть. Будем знакомы: Алиса, Макс. — Риз, — пожимая металлическую руку, кивнул парень. — Думаю, нам будет весело. — Педофил. — Боже.