Обсидиан. Наследие Зимы

      Было раннее утро. Солнце уже встало и теперь упорно пыталось проникнуть в комнату сквозь плотно закрытые шторы. Раз за разом оно безуспешно старалось пробиться сквозь надоевшую преграду, пока на помощь неожиданно не пришёл ветер. Он стремительно ворвался в открытое окно и распахнул шторы, заставив их недовольно трепетать. Солнце, увидев, что препятствие исчезло, радостно запустило внутрь свои лучи, с неуёмным любопытством осматривая и изучая всё, что встречалось на их пути. Внезапно на подоконнике появилась чья-то рука и лучики, испугавшись, разбежались. Тем временем нечто забралось на подоконник и скрылось в комнате, быстро закрыв окно и задёрнув шторы, ураганом пронеслось по помещению, мгновенно оказавшись в кровати и с головой накрывшись одеялом. Через минуту дверь в комнату отворилась, и на пороге показалась молодая девушка лет двадцати пяти с тёмно-русыми волосами, собранными в пучок, и добрыми карими глазами, одетая в простое строгое чёрное платье с маленьким белым воротничком и чёрные же туфли без каблука. Окинув взглядом комнату и тяжело вздохнув, она вошла внутрь и, закрыв дверь, подошла к кровати. — Дана, вставай! А не то снова пропустишь завтрак, — с этими словами девушка коснулась одеяла и слегка потрепала его. Сначала ничего не произошло, но внезапно на кровати что-то закопошилось, и на подушке показалось чьё-то грязное лицо с не менее грязными, спутанными волосами. -Ну, Анна! Ну можно ещё хоть пять минуточек? — спросила девочка, состроив недовольную гримасу. Девушка же, увидев её, от удивления даже открыла рот и широко распахнула глаза. Пару раз зачерпнув воздух ртом и помотав головой, она немного отошла от шока и негромко воскликнула: — Дана! Ты что опять за старое? Ну я же уже столько раз просила тебя прекратить! Ничем хорошим для тебя это не закончится! Когда же ты это поймёшь?! — голос её звучал обречённо. — В конце концов тебя же поймают, и тогда я уже ничем не смогу помочь. Понимаешь? — в словах девушки чувствовалась горечь. Её беспокойство было вполне оправдано, ведь за дисциплиной в приюте следили очень строго и за любую провинность назначалось своё наказание. Например, за разбитую тарелку лишали ужина, за драку — от пяти до десяти ударов розгами. Однако самое страшное наказание следовало за попытку побега: тогда пойманного без промедления уводили в холодный подвал с одним единственным окошком, заколоченным решёткой, и держали там взаперти несколько дней (обычно запирали всего на два или три дня, хотя могли и на неделю, если побег был не первым по счету). И хотя еду приносили по расписанию, по ночам в мрачном и сыром подвале было невыносимо холодно, поэтому, побывав там однажды, никто не хотел попадать туда вновь. В этом случае даже Дана не была исключением, но каким-то образом в подвал она умудрялась попадать чаще всех — последний раз по счету был, наверное, десятым. Осознавая всё это, девочка в ответ лишь глубоко вздохнула и села на кровати, нахмурившись и сжав губы в тонкую полоску. Затем она задумчиво посмотрела на сидящую напротив и встряхнула головой, отбрасывая лишние мысли. -Аннушка, — произнесла она робко, потом замолчала и лишь когда та обратила неё внимание, продолжила, — я знаю, что ты очень сильно переживаешь, но со мной всё будет хорошо. Ты же знаешь, что я быстрая и ловкая, так что поймать меня будет очень трудно! Ты же сама часто повторяешь, что я в любую дыру без масла пролезу! — Девушки рассмеялись, припоминая, что накануне вечером эти слова были сказаны воспитательницей после того, как Дана, будучи зачинщицей, умудрилась остаться вне подозрения. — Так что, прошу тебя, не волнуйся так сильно… Я буду предельно осторожна. Обещаю! — закончила девочка, прижав ладонь к груди и наполняя свои слова уверенностью. Анна в ответ чуть прищурилась, внимательно посмотрела на девчушку и, увидев в её глазах подтверждение только что произнесённых слов, мягко улыбнулась. — Хорошо, я тебе верю, — сказала она, подняв руку и погладив Дану по щеке, — а теперь мне пора идти будить остальных. Пожалуйста, постарайся сегодня не опаздывать на завтрак, не то директриса опять будет недовольна. — С этими словами девушка встала и, потрепав малышку по волосам, быстро исчезла за дверью. Девочка же, немного поворчав на последнее действие Анны, пару минут спустя нехотя откинула одеяло в сторону, спустила ноги и хорошенько потянулась. Затем, протяжно зевнув, поднялась и, шлёпая босыми ногами по каменному полу, медленно направилась к большому зеркалу, что висело на дверце шкафа. Подойдя к нему, она тяжело вздохнула и, задумавшись, замерла, окидывая собственное отражение изучающим взглядом.