Обсидиан. Наследие Зимы

Дана в который раз стояла перед зеркалом, краем глаза подмечая очередные изменения, происходящие в её внешности. Так, сейчас из отражения на неё смотрит маленькая хрупкая девочка с серыми волосами цвета пепла, необычными глазами, блестящими как осколки розового кварца, и кожей цвета кофе с молоком. И это при том, что ещё некоторое время назад она была бледной как вампир, с тёмно-серыми глазами и чёрными как смоль волосами. Дана задумалась: — Такие резкие перемены во внешности начались почти сразу после моего десятого дня рождения. Что интересно, раньше, ещё до того, как мне исполнилось десять, ничего такого не было. Из этого следовало, что именно достижение десятилетнего возраста и запустило процесс изменений. Думаю, во мне начала просыпаться кровь моих родителей, либо какое-то наследие, которое я в себе хранила, либо и то и другое. Хотя это могло произойти под влиянием моей магии, всё-таки магия снега и льда изначально обладает невиданной мощью. Однако в этом случае возникает загвоздка, сила то пробудилась очень давно, примерно лет пять назад, а внешность начала меняться лишь сейчас. Да и к тому же блокиратор, висящий на моей шее с момента первого и, на данный момент, последнего неконтролируемого выплеска силы, не позволил бы подобного. Мысли в её голове накатывали одна за другой: М-да… Хотелось бы знать наверняка или лучше спросить лично у кого-то из членов моей семьи, но увы, такой возможности у меня нет: — Ещё будучи младенцем, двенадцать лет назад я была оставлена на пороге приюта в простой плетёной корзине в самый разгар метели. Так что единственные зацепки о личности моих родителей, которые у меня были, это небольшой кулон, в виде неизвестного мне чёрного кристалла в тонкой серебряной оправе, и маленькая записка с моим полным именем: «Даниэль Кораникс Кастиэлло» и незнакомым мне символом. Директриса приюта не стала долго думать над сокращением и записала просто и коротко «Даниэль Каст». Позже из-за того, что моё имя было слишком длинным, воспитатели, а вслед за ними и другие дети, стали звать меня просто Дана. Даниэль меня продолжала звать только директриса. -Э-эх, — протяжно вздохнула Дана, — как-же всё сложно, — сказала сама себе и, вспомнив слова Анны про завтрак, побежала в ванну, чтобы успеть помыться до прихода остальных ребят. Кстати, Анна или, как её ласково зовут все дети, Аннушка тоже одна из работников приюта, причём самая молодая. Она пришла сюда, когда Дане почти исполнилось пять, и её сразу же поставили на место воспитательницы, так как предыдущая сбежала, не вытерпев детского буйного нрава и шалостей. Аннушка же своей нежностью и лаской в кратчайшие сроки завоевала наши маленькие сердца, она часто прикрывала нас во время шалостей и, если кого-то из нас ловили, делала всё возможное, чтобы наказание было как можно мягче. На всеобщие вопросы о причинах, заставивших её заступиться за нас, лишь улыбалась и говорила, что тоже когда-то была ребёнком. На этом моменте Дана улыбнулась и, завершив наконец все водные процедуры, поспешила обратно в свою комнату. До звонка, сообщающего о начале завтрака, ещё оставалось время, поэтому она решила потратить его на уборку, так как в конце месяца в приюте обязательно устраивали проверку, тщательно осматривая все жилые помещения. — По комнате словно ураган прошёлся, а следом ещё и цунами, — подумала Дана, глядя на вещи, покрытые засохшей грязью и разбросанные где попало. В целом, помещение, где она жила, было небольшим, но достаточно просторным. Стены, пол и потолок — всё было сделано из простого серого камня без какого-либо покрытия сверху. В стене справа от двери было сделано довольно большое окно с широким подоконником и таким же парапетом снаружи, благодаря чему ей и удавалось так легко покидать стены приюта. Вообще-то раньше здесь была кладовка, но после зимнего инцидента её быстренько освободили, поставив туда лишь какую-то старую скрипучую кровать. По сравнению с тем временем сейчас здесь стало гораздо уютнее. Так, пол покрывает, хоть старый и выцветший, но всё ещё пушистый ковёр, а стены изрисованы многочисленными рисунками, сделанными углем, вынутым из камина. Однако самое главное — это большой платяной шкаф с зеркалом в полный рост на внутренней стороне дверцы, и среднего размера деревянная кровать с мягким, пружинистым матрасом, тайно притащенным из города и нечеловеческими усилиями запихнутым сюда. Также в комнате Дана сделала огромное количество тайников: и в полу, и в стенах, и даже в потолке. За уборкой время пролетело незаметно, поэтому ей лишь чудом удалось услышать колокол, сообщающий о начале завтрака. Вздохнув и положив все собранные вещи в таз с заметкой о том, чтобы позже не забыть их постирать, она вышла из комнаты и, заперев её, не спеша дошла до входа в столовую, где, остановившись, замерла. Затем прикрыла глаза, сосредотачиваясь, и, пару раз глубоко вздохнув, решительно распахнула двери и уверенно вошла, высоко подняв голову. За центральным столом, стоящем на небольшом возвышении в глубине зала, всё ещё никого не было, хотя с начала завтрака прошло уже минут десять. «Странно», — подумала девочка и поторопилась занять своё место с самого края стола, находящегося слева от входа и стоящего прямо под окнами, из которых были видны ворота и вся прилегающая к ним территория. Сев, решила больше не медлить и сразу же принялась за еду. Тем временем гул в зале всё возрастал. Всех удивляло столь долгое отсутствие директрисы, всегда любившей пунктуальность и строго за этим следящей. Это было не особо интересно, хотя и заставило слегка насторожиться. В том же духе прошёл и остаток завтрака. И вот, когда прозвенел колокол, говорящий о завершении трапезы, за дверью наконец-то послышался стук каблуков. Все уже хотели облегченно выдохнуть, как внезапно параллельно со стуком каблуков, послышались шаги еще нескольких человек. «Что посторонние забыли в приюте? Кому вообще понадобилось сюда приходить? –и тут Даниэль вспомнила о слухах, подслушанных в городе. — Точно! В таверне же сегодня говорили о гостях из какой-то столичной академии. Наверное, говорилось об академии магии, иначе стали бы они сюда приезжать. Кажется, в последнем нашем разговоре директриса упоминала нечто подобное. Вроде бы она сказала, что сообщила обо мне куда надо или типа того. Блин! Надо было слушать внимательнее, хотя я тогда была слишком истощена после очередного магического выброса. М-да… Что-то последнее время они и правда участились, хотя причин для этого я особо не вижу…», — пронеслось в голове у Даны. Но тут её размышления были прерваны громко распахнувшимися дверьми. В зал быстрыми шагами вошла директриса. Остановившись недалеко от входа, она сосредоточенно огляделась и, резко повернув голову, посмотрела на девочку. Затем, оглядела с ног до головы, словно просканировав взглядом, и посмотрела прямо в глаза, после чего, всё так же, не произнеся ни единого слова, жестом приказала следовать за ней. «Хм, похоже мы и правда виделись слишком часто, раз уж я начала понимать её без слов», — только и успела подумать, прежде чем подняться и послушно проследовать за ней к выходу из зала. За дверью их ждали трое мужчин, одетых в чёрную походную одежду и того же цвета плащи с серебряной окантовкой и узорным гербом на левом рукаве. На появление маленькой девчонки они никак не отреагировали, продолжая стоять с каменным выражением лица. Однако Дана всё-таки успела заметить удивление, на долю секунды мелькнувшее в их глазах. Никто не произнёс ни слова, поэтому Даниэль мысленно пожала плечами и просто пошла вслед за директрисой, стараясь обращать на незнакомцев как можно меньше внимания. Так, в полной тишине, нарушаемой лишь дыханием и звуками шагов, они и дошли до массивной резной двери с простой и лаконичной табличкой «Кабинет Директора Приюта». Директриса достала из рукава ключ и, повернув его в замочной скважине два раза, распахнула дверь. После чего все неспеша стали заходить внутрь. М-да, сейчас я понимаю, что настолько часто бывала в этом кабинете, что могу описать его даже с закрытыми глазами. В целом само помещение выполнено в коричневых и тёмно-зелёных цветах. Стены орехового цвета, шкафы тёмно-коричневые с стеклянными дверцами, расставленные вдоль всей стены справа от входа, слева же расположились книжные полки того же цвета, что и шкафы. Между ними находится камин из чёрного металла, который всегда зажигают по вечерам, на каминной полке располагаются различные вазы, но все без единого цветка, что тоже кажется мне странным. А прямо под окном расположился стол директрисы цвета тёмного шоколада с массивным и роскошным креслом тёмно-изумрудного цвета и золотистой табличкой с надписью: «Директор Вардена Джэйл», хотя иначе как директрисой её никто из детей не зовёт. Перед столом были расположены места для гостей, обитые темно-зелёным бархатом, диван на двоих слева и два одинаковых кресла справа от двери. Дана внимательно наблюдала за тем, что происходит. Гости, войдя внутрь, заняли свои места. Не дожидаясь приглашения, директриса также прошествовала на своё место, а она просто остановилась посреди кабинета. -Думаю, что тебе всё-таки стоит присесть, — сказал один из мужчин низким, хрипловатым голосом, обращаясь ко мне, — разговор будет непростым. -Я прошу прощенья, но могу я узнать кто вы, прежде чем мы начнём? — поинтересовалась я предельно вежливо, послушно садясь на единственное свободное в кабинете кресло. — Боюсь, что нет. Пока что я могу лишь сказать, что мы работаем на империю и не собираемся ни коем образом тебе вредить. Обещаю, что мы объясним тебе всё позже после того, как ты нам кое-что расскажешь. Договорились? — спросил всё тот же человек. -Хорошо, — мне оставалось лишь кивнуть в ответ. -Ну а теперь, не могла бы ты рассказать нам о том, что по-настоящему произошло в Зимнем лесу семь лет назад. Нам уже известна суть дела, но хотелось бы услышать историю из первых уст. Тут меня словно обухом по голове ударило. Я была в полном шоке. В голове крутилась чёртова дюжина вопросов. Зачем? Почему сейчас? Столько лет прошло. Однако пусть и с величайшим трудом, но я всё-таки заставила взять себя в руки. -Если тебе тяжело, мы можем прийти в другой раз… -Нет! — грубо оборвала я, начавшего говорить мужчину. — Нет! Уж лучше я вспомню всё сейчас, чем буду мучиться до нашей следующей встречи. Незнакомцы кивнули, затем один достал и установил на столе кристалл памяти, а двое других взяли в руки бумагу и самопишущие перья. Я глубоко вздохнула, сосредотачиваясь, и медленно начала говорить.