Лесник

      Душа Германа была в полном раздрае. Его безумно тянуло в лес. Зов был настолько сильный, что он едва не выл. А еще сильнее ему хотелось обернуться зверем и крушить все вокруг. Все раздражало. Любой звук, любой идиотский жест окружающих людей. Он уходил из дома спозаранку, чтоб не видеть ни Карины, ни Василисы, весь день шатался по лесу, словно неприкаянный и возвращался поздно ночью. Кормил скотину на отколебись и шел спать.       Иногда Василиса пыталась навязать ему свое внимание, но он находил любой предлог, чтоб уйти от этого внимания и Карри забирала девочку, глядя на него неприятно, но не говорила ничего. И эта черноволосая ведьма раздражала его больше всего. А еще его начала раздражать Катя. Ее вечный больничный, катание в райцентр, плаксивость. Все это начало безумно раздражать. И все чаще он начал ловить себя на мысли, что не очень хочет видеть ее и дома. Как и тех двух, что обитали там сейчас.       Все чаще он уходил в лес все дальше и дальше. Все чаще выходил на соседний кордон, где гостеприимная Сусанна могла выслушать, дать дельный совет. Утешить. Поила горячим травяным чаем. С ней было спокойно и легко. Такое чувство, что он знал ее всю жизнь. Как Марину. Будто это и была Марина. Сильная и спокойная при любых обстоятельствах. Его тянуло к ней будто пса на поводке.       И все же, утром, после сна эта тяга уменьшалась, но просыпался Герман разбитым и уже хронически усталым. Будто всю ночь разгружал вагоны с углем. Да и гормоны никуда не делись и с каждым днем половой голод тоже увеличивался.       Сейчас они снова сидели на поляне, он говорил, говорил, жаловался на хроническую усталость, а она лишь коротко улыбалась уголками губ и неспешно пила чай из крышки термоса.       – Ну, ты ведь сам говорил, что жена у тебя маленькая, хрупкая, да еще и после того, что произошло, удивительно, что она еще живая осталась, – она повела рукой, – сама же видишь, что творится вокруг. Пусть уж лучше лежит в больнице. Здоровее будет! А как с дрянью разберемся – заберешь ее домой, возможно уже с ребенком. А то, что тебя все раздражает, так просто навалилось. Я, кстати, вчера завалила одну из этих гадин. Пол вечера провела за тем, что пыталась ее хоть к какому-то виду отнести. Не смогла.       – И не сможешь. Эта гадость не какой-то новый вид летучих мышей-вампиров или адаптировавшихся летучих лисиц. И даже не мутанты сбежавшие из какой-то суперсекретной лаборатории. Подумай, если бы это было правдой, то тут бы уже все оцепили спецслужбы. Это другое! Эти твари с той деревни, которая сгорела. Первую я убил там.       Сусанна нахмурилась, отставляя чашку в сторону.       – Почему не рассказал об этом на совете?       – Часть людей в курсе, а ты не поверишь. Это просто долгая, безумная история. И закончилась она нехорошо. Да и ты не поверишь.       – Ну, не тебе решать, поверю я или нет, да и времени, кажется, достаточно.       И Герман выложил ей все, как на духу, упраздняя моменты, о себе, о своей роли в этом деле. Скрывая некоторые моменты в этом деле. Сусанна слушала его внимательно, не перебивала. Взгляд ее был серьезный и немного задумчивый.       Только когда он закончил рассказ, она посидела молча, снова пригубила остывший чай, после посмотрела на него задумчиво.       — Раньше сказать не мог? — взгляд ее ожесточился. — Я бы, по крайней мере, знала, как поступать в таком случае! И вообще, с чего ты взял, что я тебя посчитаю психом?       — А ты, типа знаешь, как нежить такую убирать? — саркастично ухмыльнулся лесник, но Сусанна осталась серьезной.       — Я много чего могу, — прошипела она едва слышно и очень странно посмотрела на него.       Он снова ввалился в дом в каком-то невменяемом состоянии. Снова на улице была ночь, Карина же теперь даже не выходила из комнаты, а вот Василиса. Карри даже не заметила, когда проснулась девочка и с радостными криками бросилась к отцу. Она бросилась следом, перехватить племянницу, но та уже трепала лесника за брючину и вдруг он громко рявкнул, словно дикий зверь и блеснул на нее желтыми глазами.       У Карины на мгновенье отнялся дар речи. Вот-вот должно было случиться что-то непоправимое, учитывая состояние Германа. Но вдруг Василиса засмеялась.       — Почему папа-волк злится?! — вдруг четко спросила она и взгляд оборотня потух. Глаза вновь стали ярко-синими.       Он вдруг отступил на шаг и схватился руками за голову. Потряс ею и тихонько застонал, словно от нудной боли. На пол что-то упало с глухим стуком и закатилось под диван, но от зоркого взгляда молодой ведьмы не ускользнул данный факт. Но она решила оставить этот факт на потом, ведь Герман едва не упал на диван, а Василиса тут же забралась к нему на колени. Защебетла что-то по-детски успокаивающее, принялась гладить его по голове, успокаивая эту боль. Лесник обнял дочь, крепко прижимая к себе. Грустно поглядел на стоящую в стороне Карину.       — Поговорить надо! — стараясь сохранять спокойствие, произнесла она, забрала Василису у него из рук и пошла укладывать ее спать. — Не ложись!       И он остался ждать. Когда Карри снова вышла в гостиную, Герман, казалось, даже не изменил позы. Она подковыляла к креслу и села напротив. Спокойно, не меняющимся тоном принялась рассказывать ему о событиях последних дней, скрыв лишь свои действия во всем этом. Особый акцент делала на то состояние, в котором он приходил.       — Что с тобой происходит, Герман?! — взгляд Темной сестры ожесточился.       — Я не знаю, — лесник почесал голову, — у меня последние дни, как в тумане. А еще все вокруг раздражает.       — Ты просто устал, — она коротко улыбнулась, — сейчас всем сложно. Потерпи, осталось совсем немного.       — Я понимаю, просто в свете последних событий стало немного сложно и мотаться туда-сюда, и за лесом следить. Меня уже трясет от усталости.       — Ну да, не всем, как мне хватает трех часов сна, чтоб прийти в себя, — усмехнулась Карина, но тут же снова посерьезнела, — но, Герман, кто, как не ты должен сейчас поддержать свою семью. Ты ведь сам взял на себя эту ответственность. А я теперь не знаю, как вести себя с тобой. Ты едва не бросился на Василису! Что происходит? Что произошло там, в лесу?       И Герман вдруг задумался. Действительно, что произошло там в лесу? Они просто разговаривали и пили чай. А потом? Что произошло потом?       — Я не помню, — взгляд его стал удивленным.       Темная сестра прищурилась. В голове роились самые нехорошие подозрения.       — Ладно, иди ужинай, я скотину покормила, но завтра у них надо убирать, у меня не хватит сил отбить денники, — она невольно переступила с больной ноги на здоровую.       — Завтра займусь, — махнул рукой Герман и взгляд его снова стал каким-то стеклянным.       Он поднялся с дивана. С трудом, будто не взрослый и здоровый мужчина, а столетний старик. На автомате поковылял в кухню, а она провожала его напряженным взглядом. На уровне его затылка все еще не до конца рассеялись остатки темного дымка. Такого же, как видела она уже своими ведьмиными глазами зимой. Снова кто-то пытался навести на хозяина леса морок, да не вышло, а это означало, что все они находятся в большой опасности. Подозрения уже произошедших событий подтверждали это.       Когда шаги лесника затихли в кухне, она кошкой едва ли не нырнула на пол и принялась шарить рукой под диваном, в поисках упавшего предмета. И вдруг жгучая, острая боль пронзила ладонь над указательным пальцем. Темная сестра едва сдержала крик, отдергивая руку, отпрыгнула в сторону. Над тонким, побледневшим пальцем алым цветком набухали две густые, темные капли.       Карина включила фонарик и посветила под диван. Отвратный, черный и волосатый паук прижимался к одной из ножек дивана, угрожающе подняв на нее передние лапы. С его жвал на пол падали желтые капли, что янтарем блестели в свете фонарика.       — Ах ты, мудло вшивое! — выдохнула Карина и скороговоркой зашептала слова наговора, вытянув в сторону паука указательный и средние пальцы. С кончиков их сорвались две почерневшие от яда кровяные струйки и ударили мерзкую тварь, выкидывая из-под дивана.       Паук истерично засучил лапками, пытаясь перевернуться, но она оказалась рядом быстрее, схватила тапок с жесткой подошвой и с усилием шлепнула им омерзительную тварь. Тот разлетелся густым дымом.       — Ты чего там делаешь?! — из кухни показалась голова Германа.       — Паука пришибла, — махнула та рукой, поднимаясь, – пойду я спать, работы завтра предстоит очень много.       Ей действительно предстояло еще очень много работы. Нужно было усилить защиту дома и вывести из организма остатки яда проклятого паука. Как же хорошо, что, не имея даже наставника, ведьмой Карина была достаточно неплохой, благодаря интернету и Питерскому ковену, в котором была кем-то типа вольного слушателя. Сегодня она вряд ли ляжет спать.