Сборка драбблов. Юбилейная

      Эридан тихо вздыхает и берёт Луну на руки. Она плачет и дёргает ручками, вновь чувствуя себя плохо из-за болезни.       — Тише, милая. Всё хорошо. Я рядом.       Он прикрывает глаза и прижимает малышку к своей груди. Он гладит её маленькую, горячую голову и помогает убрать слёзы большим пальцем. Малышка не успокаивается, а только дёргает ручками сильнее.       Ампора вздыхает и закрывает глаза полностью. Он стискивает зубы, стараясь не выдать своих собственных слёз, чтобы его плохое настроение не передалось Лу. Но коварная дрожь пробирается через кожу и заставляет пустить одинокую слезу.       Тёплая, нежная рука оказывается на талии и в миг успокаивает. Эридан чувствует, как к нему прижимаются со спины и касаются его руки, которой он держал Луну. Над ухом раздаётся успокаивающее тшиканье, а по телу бежит новая эмоция. Он чувствует прилив сил. Он чувствует, что он не один. Он чувствует, что он справится.       Конечно, он справится. Ведь Дейв рядом. Он успокаивает свою Звёздочку и пытается помочь с их больной малышкой. Он рядом. Он всегда будет рядом.       Стоит Ампоре открыть глаза, чтобы взглянуть на руку Страйдера, как он осознаёт, что никакого Дейва рядом нет. Это просто его фантазия. Его подлая фантазия.       Луна продолжает плакать, и Эридану ничего не остаётся, кроме как сесть в кресло и расстегнуть пуговицы от своей кофты. Он гладит белые редкие волосы и помогает малышке обхватить сосок, чтобы поесть, но всё тщетно. Лу не прекращает плакать и вместо того, чтобы покормиться, она кусает своего родителя. Ампора вздрагивает и убирает голову малышки от своей груди.       Становится ещё тяжелее. Какая-то необъяснимая пустота разъедает его и не даёт покоя. Он увядает, словно цветок, который поставили в давно стухшую воду.       Эридан плачет. Он держит свою малышку и плачет. У него нет сил, чтобы справиться с этими эмоциями и испытаниями. Ему одиноко. Ему до безумия одиноко и страшно из-за того, что рядом никого нет. Никто не поцелует его в волосы, не назовёт «Звёздочкой», не позовёт по имени. Он умрёт в своём собственном одиночестве, ведь самое важное для всех он уже сделал: родил наследницу.       Да, он не стал счастливым, но… кому это нужно? Эридану? Ему и самому уже не нужно его счастье. Нет у него счастья. Не было и никогда не будет.       У него есть только Луна. Его маленькая, милая Луна.       А счастье… не предначертано ему судьбой.       Эридан всхлипывает и тянется к телефону. Он понимает, что если сейчас продолжит плакать и думать о плохом, то лишь ухудшит состояние малышки. Но он не может не плакать. Он не хочет не плакать.       Череда гудков убивает. Но она обрывается голосом, который что-то будоражил в Эридане. Это сложно назвать чувствами, но эта непонятная эмоция… радость.       Он рад, что Дейв снимает его звонок.       — Приезжай. У Луны температура.       Никаких «Пожалуйста», «Я не справляюсь», «Мне нужна помощь» он не произносит. Но в голове, в его захламлённой голове они есть. И будь его состояние ужаснее, он бы унизился перед Страйдером, показал свою слабую сторону.       Но его голос не вздрагивает ни на миг.       — Скоро буду.       Он не может позволить своему голосу вздрогнуть.       — Где она? — вместо приветствия спрашивает Страйдер, когда Эридан открывает дверь своего особняка и ёжится от лёгкого холода. И пусть май наступил уже как три недели назад, погода не спешила радовать людей теплом.       — В моей спальне. В кроватке, — Ампора пропускает мужчину в дом и закрывает дверь. Он снова ёжится и только потом, когда Дейв вздыхает и застёгивает пуговицы его кофты, он понимает, что совсем позабыл о том, что пытался покормить малышку.       — Это из-за зубов? — Страйдер снимает обувь и проходит в ванную, где моет руки и лицо, чтобы на Луну не попало ещё больше бактерий.       — Да, — кивает Эридан и наблюдает за ним. Он крутит прядь своих волос и тяжело вздыхает, чувствуя такой желанный, любимый, но запретный феромон. — Многие дети болеют, когда у них режутся зубы.       — Понятно, — Дейв вытирает руки и лицо и выходит из ванной. Ампора следует за ним, сложив руки на груди и периодически дёргая свою одежду и волосы. Они доходят до спальни, и Страйдер без каких-либо сомнений тянет ручку вниз. Феромон Эридана забивается в нос, но он игнорирует его воздействие. Он долгие годы учился выдержке, чтобы так просто повестись.       Дейв подходит к кроватке и видит, как малышка слабо дёргает ручками и шмыгает красным носиком. Он улыбается и поднимает её, чтобы поцеловать в горячий лобик.       — Тише, принцесса, твой самый крутой папочка здесь, — усмехается он и усаживается в то же кресло, в котором Эридан пытался покормить малышку. — И я защищу тебя от злых и коварных зубов, которые делают тебе больно.       Луна снова шмыгает носиком и открывает заплаканные глазки. Она смотрит на папу и снова трясёт ручками. Дейв улыбается и целует в редкие белые волосы.       — Всё хорошо, принцесса, я рядом, — шепчет он и гладит малышку по голове.       Эридан стоит напротив них и не может не удивляться тому, как быстро Лу успокаивается и начинает тревожно засыпать всего через каких-то десять минут. Он чувствует, как об его гордость вытирают ноги. Ужасно грязные ноги. Грязные настолько, что остаются не следы, а самые настоящие дыры.       Ампора вздыхает и уходит к комоду, чтобы взять с него охлаждающий пластырь и обезболивающий гель. Дейв осторожно встаёт с кресла и подходит к нему, чтобы Эридан наклеил кусочек пластыря на лоб малышки и втёр немного геля в её щёки и челюсти. Сначала Лу хмурится, ведь её и без того тревожный сон нарушают, но совсем быстро её бровки устремляются вверх, и она начинает сладко сопеть. Дейв относит малышку к её кроватке и, аккуратно уложив, поправляет одеяло и игрушки вокруг дочурки.       — Она укусила тебя, — шепчет Страйдер, когда Ампора подходит к кроватке, чтобы посмотреть на их маленькое чудо.       — Да, я пытался её покормить, но она не захотела.       — Ты уже обработал укус? — Дейв поднимает глаза на парня, но этого не видно из-за очков.       — Нет. Я не успел. Да и кровь уже запеклась. Просто покормлю её с другой груди.       — У тебя же молоко испортится.       — Значит, перейдём на смеси. В её возрасте уже можно, — Эридан отходит от кроватки и идёт к комоду, чтобы сложить лекарства обратно в аптечку. — Какая разница, чем кормить её?       — В смеси могут подмешать яд.       — Ты то же самое говорил про моё молоко.       — А ещё я говорил тебе не кормить её без меня.       — По-твоему, я должен морить её голодом, пока ты на своих заданиях? Или кормить обещаниями и словами: «Подожди, милая, папочка Дейв вернётся всего через три дня»?       — Ты утрируешь.       — А ты зря беспокоишься. Если бы я хотел убить нашу дочь, я бы сделал это ещё во время беременности.       — Я беспокоюсь, потому что ты с Луной находишься чаще и дольше, чем я. И конечно же, блять, меня волнует тот факт, что и как она ест. Молоко или смеси, хорошо или плохо.       — Не ругайся при Лу, сколько раз можно повторять.       Они оба смотрят друг на друга и замолкают, вновь раздражённо выдыхая. Каждый раз, стоит им увидеться, уровень раздражения вскипает в крови до максимума. Одно неверное слово, и новой ссоры не избежать.       Как и сейчас.       — Давай обработаем рану? — предлагает Страйдер, не отходя от кроватки и глядя на их маленькую радость.       — Так и признайся, ты просто хочешь поглазеть на мою грудь.       — Не неси чушь. И это ты вышел ко мне нараспашку. А что, если бы на пороге был не я?       — Я не такой доверчивый, как ты думаешь. Я посмотрел в глазок.       — Великое достижение, ничего не скажешь.       — Закрой рот.       Они вновь обмениваются взглядами, и Страйдер, тяжело вздохнув в очередной раз, подходит к Ампоре, чтобы расстегнуть пуговицы на его кофте. Эридан не сопротивляется и следит за тем, как Дейв тянется к аптечке и достаёт из неё ватку, перекись и заживляющую мазь. Он выливает немного перекиси и прикасается ваткой к прокусанному соску. Запёкшаяся кровь коричневыми мазками оказывается на вате, а кожа немного краснеет и припухает. Страйдер берёт мазь и, выдавив немного на пальцы, втирает её в только что обработанные раны. Он замечает, как Ампора сжимает пальцами край крышки столешницы, но ничего не делает. Он лишь глядит на рану и втирает мазь.       Эридан срывается. Он поднимает голову и, соприкоснувшись носами с Дейвом, глядит на его губы. Ему хочется поцелуй. Ему хочется много поцелуев. Он хочет, чтобы эти губы прижались к его соску и испробовали немного молока. Да, пошло, да, мерзко, но Эридану хочется этого. Ему хочется вновь почувствовать то удовольствие, которое было в их одну-единственную совместную ночь. Ему хочется задохнуться в запахе Дейва. Хочется заиметь метку от него…       Но все эти «Хочется» остаются невысказанными. Они плещутся в его голове, как множество влажных фантазий, в которых ему как никогда хорошо.       Луна начинает тихо плакать, из-за чего обоим приходится посмотреть в сторону кроватки. Эридан выдыхает и, несильно оттолкнув Страйдера от себя, подходит к малышке, чтобы снова взять её на руки. Лу глядит на папу, и сама жмётся к его груди. Ампора спокойно улыбается и, опустившись во всё то же кресло, помогает малышке обхватить губами здоровый сосок. Она прикрывает глаза и начинает есть.       Комната наполняется каким-то странным спокойствием. Эридан чувствует себя в безопасности и в покое. Он не снимает улыбки с лица и прикрывает глаза. Но их приходится тут же открыть из-за удивления: Страйдер оказывается перед ним на коленях и прихватывает своими губами второй сосок. Он втягивает его в рот и наконец делает то, чего так давно желал. Ампора чувствует, как его сердце ускоряется, а по телу пробегает непонятная волна наслаждения и испуга. Он раздвигает ноги, и Дейв, заметив это, прижимается ближе. Он трёт руками бёдра парня, а после скользит к резинке пижамы…       — Всё в порядке? — спрашивает Дейв, заметив, что парень прикрыл глаза и покраснел.       Эридан вздрагивает и корит себя за то, что посмел думать о чём-то подобном во время кормления.       — Устал, — говорит он и следит за тем, как Страйдер берёт стул и садится напротив кресла. Он глядит только на их малышку и не может не радоваться тому факту, что она спокойно ест. — Извращенец.       — Это не извращения. Я просто очень её люблю.       Уголки губ Ампоры тянутся вниз, а сам Эридан заметно поникает. Он вздыхает и прикрывает глаза.       — Я тоже очень её люблю.       — Я знаю.       Никаких «А ещё ты очень любишь меня», «И тебя я тоже очень люблю» не звучит. Ни между ними, ни в голове Страйдера или Ампоры. Это те мысли, к которым они оба ещё не пришли. Но может быть, когда-нибудь, в одно из прекрасных утр, или в один из таинственных вечеров кто-то из них произнесёт это заветное признание, и тогда их сердца вспыхнут вновь, как и в ту ночь, когда они, понимая, что это просто секс и больше они не встретятся, любили друг друга так, словно были вместе всю жизнь. Может, кто-то из них признается, и второй, прижав к себе в объятиях, согласится рискнуть. Может, когда-то между ними и вправду будет что-то большее, чем любовь к Луне. Может…       Но этому «Может» не суждено наступить сейчас. Не в эту самую минуту.