Потерять и заставить поверить

Когда заклинатель упал, Мобэй снова почувствовал, как его душа стремительно заболела, готовая расколоться на куски, и даже жадный до жизни осколок Синьмо не спасёт его на этот раз. Если... если он снова не спасёт его... То даже не будет пытаться пережить. Цинхуа этого мира был меньше и тоньше, чем помнили его руки. Худее, щёчки бледные, а тени под глазами налились синевой. И кровь, небожители, разве может быть в нём столько крови? То, как он открывал порталы один за другим, а после почти угрожал смутно знакомому лекарю (это он, он подтвердил, что его Цинхуа действительно мёртв, что его не спасти, не оживить больше, не обнять и не услышать ласковый голос), едва ли задержалось в памяти. Мобэй смотрел только на своего (невозможно поверить) живого мужа и не мог оторваться, даже если демон неодобрительно ворчал, а его энергия пыталась вытолкнуть вторженца за двери. Когда дело перешло к угрозам и заверению пожаловаться на Ледяного Короля Главе Школы, Мобэй только хмыкнул. Максимум какая угроза на него могла бы подействовать, это нажаловаться мужу. Сейчас она не была никому доступна. - Я выморожу всё вокруг раньше, чем ты попытаешься что-то сделать. Так что не искушай судьбу и делай своё дело, целитель, - огорошила Му Цинфана неожиданно складная и долгая речь. Он приподнял брови, покачал головой, но, в конце концов, Шан Цинхуа сам выбрал, кому служить. Сам пусть и расхлёбывает. А для того, чтобы Шень Цинцю попросил своего полудемона приструнить подчинённого, нужно сначала долатать перебежчика и выбраться из ледяных когтей живым. В конце концов, если Мобэй всё-таки озаботился лечением, Шан Цинхуа ему зачем-то нужен? - Всё, нужно его подпитывать ци ещё хотя бы дня три-четыре, иначе раны могут разойтись, вы можете обратиться... - Моя подойдёт? Му Цинфан снова приподнял брови. Кожа под ними болела от непривычного натяжения. - Позвольте проверить, - ему беспрекословно протянули руку. Брр, холодная. Неудивительно, что сам демон не мёрз в Северных Пустошах. - Удивительно, но да, подойдёт. Если ещё вливать периодически, можно даже золотое ядро раскачать посильнее, поднимется на уровень выше. - Насколько выше? Нет, Му Цинфан отказывается и дальше удивляться. - До уровня шисюна Шеня вполне, ну того, который у него сейчас, а не раньше, может быть сравняется с Лю Цингэ, но вряд ли. Это же теория, как на практике будет, не знаю. - Но я ему не наврежу? - Вряд ли сильнее, просто... - всё-таки Шан Цинхуа был частью их школы. - Поумерьте силу. Мобэй Цзюнь кивнул, а затем (!) стянул с плеч обитый мехом плащ и бережно закутал в него Шан Цинхуа. Подхватил на руки, поправил пушистый уголок, чтобы прикрывал голову и вздёрнутый нос, и открыл портал. Обернулся. - Если ему будет плохо, я вернусь. Му Цинфан не знал, как ему реагировать на это. Мобэй бережно опустил Шан Цинхуа на свою постель - мягкую даже в этом мире, разве что в ней не хватало одеял и подушек. Подоткнул плащ со всех сторон, и всё равно Цинхуа съёжился в мерзлявый комочек. Это было грустно и мило. Но он спал так крепко, что Мобэй мог потратить какое-то время, любуясь возлюбленным. Снова придётся охотиться на дракона, чтобы сшить одежду для его Цинхуа. А пока... - Эй, - окликнул одного из прислужников. - Принеси ханьфу моей матери. Демонёнок выпучил круглые глазки, потряс головой и торопливо закивал, разворачиваясь в сторону той части замка, что уже давным-давно для всех стала запретной. Мобэй хмыкнул. Его мать была красивой женщиной, а потому не считала, что что-то помимо пары украшений, подаренных отцом, должно её украшать. Повседневные и парадные одежды были сшиты из той же кожи дракона и отличались простой изысканностью. Цинхуа должно подойти, он худенький и изящный. Демон прикрыл за собой дверь и снова развернулся к спящему супругу. - Ты же не можешь слишком сильно отличаться от него, да? Шан Цинхуа всегда Шан Цинхуа, правда ведь? Клыки больно пропороли язык, и рот моментально наполнился кровью. Холодной и металлической на вкус. Мобэй присел на колени возле постели и аккуратно приоткрыл бледное личико. Нажал пальцем на обветренные губы. Они, нежные и всё равно мягкие, так сладко расступились, что удержаться было совсем невозможно. Тёплые, горькие от лекарств, безучастные, но всё равно - самые желанные. Так сложно было оторваться. Мобэй погладил беззащитное горло. Вот так, мой хороший, пей и поправляйся. Кровь ледяных демонов не то же самое, что правящих, и всё же. Даже сейчас по щёчкам скользнул призрак румянца, а из дыхания потихоньку исчезал присвист. Поплотнее закутав заклинателя во все нашедшиеся в спальне одеяла (мало!) и с трудом заставив себя всё-таки покинуть спальню, Мобэй отправился на охоту. Он ни за что не осмелится снова попросить Цинхуа стать его супругом, не подготовив дары. Иголкой проскрежетала мысль, что он может хоть бесконечно убивать и захватывать монстров, покупать драгоценные камни и украшения, но всё это будет абсолютно бесполезно, если Цинхуа продолжит его бояться. Проклятие, как же раздражали эти чёрные волосы. Цинхуа проснулся как раз тогда, когда Мобэй закончил раскладывать, развешивать шкуры. Наверняка кровь наконец-то полностью усвоилась, и мышонку стало жарко. Вот сначала наморщился нос, затем приоткрылись в слабом зевке губы, а после руки потянулись наощупь распутывать тёплый кокон. Такой милый, такой сладкий и сонный сейчас... Но вот глаза распахнулись, тёплые, мягкие, цвета жжёного сахара, и в них постепенно загоралось осознание. Вскочил резко, вскрикнул, потёр поясницу и плечи. Поёжился, огляделся (чуть-чуть не хватило повернуть голову, чтобы заметить Ледяного Короля). Потёр глаза перебинтованными кулаками, зевнул. И наконец заметил. И впервые при взгляде на лицо Мобэя из этого мира, не было страха в глазах. Потому что Шан Цинхуа видел чужое лицо. Чего стоило Мобэю выторговать у паршивки Ша Хуалин его же семьи однажды утерянный артефакт иллюзий. На самом деле не особо многого, всего лишь обещание исполнить однажды всё, что она попросит. С оговорками, но всё же. Такая клятва дорогого стоила. Но Цинхуа не боялся его сейчас. Он смотрел открыто, с удивлением и смешно приоткрыв рот. Мобэй хмыкнул и слез с подоконника. - Ты очнулся. Я буду присматривать за тобой. Ни слова лжи, потому что он на неё просто не способен. Но не договорить или сказать немного, чуть сменить оттенок... его Цинхуа научил этому своего мужа. "Потому что в нашем мире нельзя не врать, Мой Король", - ласково наставлял он, пока демон притирался щекой к его ладони. Конечно же он был прав. Поэтому сейчас Мобэй выглядел почти как человек. Человек с изрядной примесью демонической крови. Светловолосый, светлоглазый, так похожий на знакомого себя, только младше, ещё не вошедшего в пик силы. - М... Господин Мобэй приставил тебя? - М. Я должен о тебе позаботиться. Как ты себя чувствуешь? Но Цинхуа будто пропустил вопрос мимо ушей, он удивлённо тряс головой и бормотал такие глупости, от которых становилось больно, смешно и грустно. - С чего бы... Погоди, неужели Мобэй меня в чём-то подозревает? Я ничего не понял и не помню, честное слово! - Нет. - Нет? - ещё более округляет глаза, и Мобэй давит смешок, закусывая улыбку. Такой хорошенький, невыносимо. - Ты... Ты что улыбаешься? Вау, я и не думал, что кто-то здесь это умеет? Ты что как Ло Бинхэ? Он имел в виду полукровка, но Мобэй всё равно кивает. Да, как он. Тоже любит заклинателя, тоже готов сделать ради него что угодно. Тоже... наворотил чего-то страшного, последствия ещё только предстоит разгребать. Но это позже. Пока Цинхуа нужны забота и опека, помощь. А этого Мобэя он к себе вряд ли в ближайшее время подпустит. Пусть. Даже так, но рядом. - Как тебя зовут? Ещё одна попытка сдержать улыбку. Тот Цинхуа помнил его имя, но никогда не называл. И теперь это знание утеряно навсегда. - Я забыл. - Эм. Ахахах, ты не думай, мне не смешно, но разве что совсем чуть-чуть. Это немного грустно и забавно. Могу я придумать его для тебя? У тебя красивые волосы. И глаза... синие... - Делай, что хочешь, - пожимает плечами и - не выдерживает - садится рядом. Цинхуа сверкает весёлым взглядом и тянется теребить его волосы. Та же привычка, всё то же. Только они - другие. - А где Мобэй? - Ушёл, у него дела. Отдыхай и выздоравливай. - Ага. Кстати, тебе не кажется, что это не моя одежда? Она наверно жесть какая дорогая! - Это твоя одежда. Временная, но твоя. - Эх, - погладил себя по перебинтованной груди, ощупывая плотный, мягкий материал. - Жалко, в ней тепло. Как думаешь, я могу упросить её оставить? Мобэй кивнул. Мать он не знал и не помнил, а Цинхуа на самом деле шёл королевский, насыщенный тёмно-синий цвет. Глубокий почти до черноты, и на его фоне мягкие волосы Цинхуа выглядели восхитительно. - Можешь оставить, просто твои пришли в негодность, и, пока сошьют другие, выдали эти. Потом бы их сожгли. Никто не смеет надевать одежду, которую носил Цинхуа. - Сжечь?! Да вы нелюди, это же какая-то красота! - Мы - снежные демоны, мы не люди, - пожатие плечом. Заклинатель расхохотался. - Шутка! Это точно была шутка, это так мило! Я знаю, как тебя будут звать! Ты - Джун! И - что-то сладко сжалось от этого имени. Мобэй... Джун кивнул. - Как пожелаешь. И достал из рукава ещё тёплые от заклинаний булочки из мира людей. А ещё редкие фрукты из мира демонов, сладости и мешочек с семечками. Цинхуа восторженно взвизгнул и набросился на еду. - Джун, ты лучший, меня ещё никто так хорошо не кормил! О, он хотел бы быть лучшим. Самым-самым для него. - Ты точно меня не на съедение откармливаешь? Мобэй звонко щёлкнул зубами. Его Цинхуа всегда смеялся и лез пальцами в рот, пересчитывать клыки и пробовать на остроту. Этот Цинхуа поперхнулся и закашлялся. - Чувак, сейчас ты выглядел вполне серьёзно. Ты точно меня не съешь? Ну разве что в самом приятном смысле. - А можно я тебя заплету, чего ты такой растрёпа? - Делай, что хочешь.