Потерять и заставить поверить

Его Шан Цинхуа, самый красивый, самый ласковый... Мобэй перебирал воспоминания о них в памяти, разглядывал каждое со всех сторон и с болезненно сожмуренными глазами отодвигал в дальние закоулки души. Так больно, так холодно. Он никогда не чувствовал холода, но сейчас он опутывал изнутри, сковал горло ледяными силками и то и дело покалывал сердце. Пусть заберёт, пусть заморозит. Больше нет смысла пытаться сберечь хоть что-то. Они познакомились ещё в детстве, когда Мобэй, преследуемый людьми, забился в какой-то шаткий сарайчик, где обнаружился ещё один ребёнок. Мальчик вытер пот со лба, отложил неудобную метлу и с удивлением посмотрел на демонёнка. Даже в полумраке его невозможно было спутать с человеческими детёнышем - на щёчках проступал синеватый румянец, а волосы были до того белоснежными, что никакая грязь не могла этого скрыть. Он был такой жалкий тогда - испуганный, дрожащий, весь изодранный и исцарапанный. Мальчик ничего не спросил, порылся в дырявых рукавах и достал мешочек с засушенными фруктами. - Держи. Мобэй до сих пор помнит приторную сладость и скрипящий песок на зубах. Он не ел ничего вкуснее. Мальчик дождался, пока он доест, и, укрыв в своих руках, в сумерках вынес прочь из этого городишки, что чуть не стал могилой наследнику Ледяных Королей. - Всё будет хорошо, мы посидим тут ночку, а затем тебя заберут домой. Мобэй вырывался и сжимал в кулаках чужие волосы, заставляя ребёнка ойкать. Он был чуть старше, этот мальчик, но худенький и совсем немного выше. Мобэй так быстро перерастёт его. - У меня нет дома, - прозвучало обиженно, а совсем не так холодно-величественно, как он надеялся. Мальчик рассмеялся. - Ты обязательно станешь королём, ты будешь очень сильным, и никто не посмеет тебе перечить. И тогда твой дом будет везде, где захочешь. Мобэю хотелось спать от непривычного ощущения чужого тепла. Он зевал, тёр глаза и старался как можно яснее запомнить лицо. Лицо единственного человека, который был добр к нему. Даже демоны чтут благодарность. - Как тебя зовут? - Шан Цинхуа, - улыбнулись ему. Тёплый, мягкий, Мобэй хотел бы его себе. А ещё хотел бы назвать своё собственное имя, не родовой титул. Но забыл. - А меня... - Джун, я знаю. Сладких снов. Отец нашёл Мобэя на рассвете, спрятанного в зарослях придорожных кустов, сонного и грустного. Этот момент что-то изменил в нём. Он действительно стал сильнее, жёстче. Как бы часто ни приходилось стискивать зубы от боли, горела уверенность - Он станет Королём. Он будет делать всё, что захочет, и никто не посмеет ему отказать. Он стал одним из сильнейших демонов. И одним из немногих, кто пытался разобраться в людях. Поэтому, когда в Бездну упал маленький полукровка, Мобэй ухватился за него как за единственный шанс. - Я приведу к тебе твоего учителя, Ло Бинхэ, а ты взамен поможешь мне найти человека. - Только не навреди Учителю! - кричали ему в спину, когда Мобэй открывал портал. Он усмехнулся. Боишься потерять, значит. Ну видимо у демонов будет не самый плохой правитель. Шэнь Цинцю извинялся и обнимал ревущего навзрыд полудемона. Они были такими глупыми, совсем не умели друг с другом разговаривать. Мобэй Цзюнь тем временем готовился к свадьбе. Ведь во время кражи Шень Цинцю он увидел своего маленького заклинателя. Лёгенького, мягкого, с пушистыми волосами. Шан Цинхуа смешно разинул рот, смотря на то, как Ледяной Король как мешок закидывает на плечо ругающегося распоследними словами Пикового Лорда. Свадебные дары так долго ждали, чтобы их отдали владельцу. Для Цинхуа Мобэй все эти годы отыскивал редких животных, растения, читал человеческие книги и охотился на драконов. Его человек обязательно замёрзнет в Северных Пустошах, его одежда должна быть сшита из нежной кожи на брюхе дракона, тёплой и мягкой. Чтобы человек не захотел покинуть своего Короля. Цинхуа плакал и говорил, что не достоин, что такого не может быть. Мобэй стоял рядом с ним и протягивал руки. - Мой Цинхуа. И к нему потянулись в ответ. Они были так счастливы, так преступно счастливы. Что Мобэй забыл о том, что за всё приходится платить. Цинхуа умер. Его убили, и не спасла ни охрана, ни талисманы, ни испитая человеком ледяная кровь. Мобэй только почувствовал, как соединявшая их нить оборвалась. Он прибыл на место сразу же, по остаточному следу. Его прекрасный муж бился на смерть и забрал своих убийц с собой. Всё ещё обманчиво мягкий и тёплый. Мобэй прижался к нему как в детстве, но больше никогда не смог бы услышать драгоценный звук чужого сердцебиения. Ледяные слёзы корябали кожу, а в груди разливался холод. Император провёл расследование, выкосил подчистую несколько кланов, но разве это вернёт демону любимого мужа? Разве что-то это изменит? - Ты замерзаешь, - сказал Шень Цинцю, присаживаясь рядом. Он не смотрел вперёд - на ледяной прозрачный гроб, в котором спал Цинхуа. Навечно прекрасный, не вздохнёт, не расплетёт волосы. Наряженный в самые богатые одежды, причёсанный, идеальный, каким никогда не был в жизни. Мобэй смотрел на него, но вспоминал измазанные в чернилах рукава и щёки, даже язык, когда он в задумчивости принимался грызть не тот кончик кисточки. Сонные потягивания и как прятался маленький нос в глубину одеял, оттягивая наступление ещё одного морозного дня. Смех и восторженное: "Мой Король"! - Бинхэ сказал, что твоё ядро раскалывается, тебе не долго осталось. - Пусть. - Шан Цинхуа бы это не одобрил. Демон обернулся и посмотрел в неестественно яркие зелёные глаза. - Мой муж - мёртв, - отчеканил с примесью яда. - Он теперь ничего мне не скажет. Шень Цинцю посмотрел на него внимательно, вздохнул и щёлкнул веером. - На. В ладонь скользнул маленький осколок чего-то тёмного. - Что это? - Осколок Синьмо. Я... Не важно. В общем, если проглотишь его, то умрёшь. Но... твоя душа, соединившись с ним, скорее всего перенесётся к тому, чего ты больше всего хочешь. Я оставлял себе это как запасной путь, но... Вам нужнее. Мобэй встал, коротко поклонился консорту и слизнул с ладони осколок. Бледное горло дёрнулось при глотке. Шень Цинцю поймал уже бездыханное тело. Пригладил разметавшиеся белоснежные волосы. Посмотрел на безмятежное лицо. - Мне жаль. Прислонил к прозрачному гробу, устроил безвольную руку так, чтобы она касалась острого ледяного угла. Посмотрел на них обоих. И запечатал двери в зал. Пока он жив, никто их не потревожит. Бинхэ молчаливо встретил его в коридоре. Не притягивая в объятия, но ступая след в след. - Правильно ли я поступил, Бинхэ? - голос задрожал, и он наконец-то заплакал. Император притянул мужа в объятия. - Я бы не захотел жить без Учителя. - Я не твой учитель. - Прости, А-Юань. Боль раскалывающегося золотого ядра ни с чем не могла сравниться, и всё же, всё же... Терять Его, оставаться одному - было гораздо больнее. Мобэй распахнул глаза, сила взметнулась и опалила нервы горячим холодом. - Ты не мог! Слишком быстро, ты не мог! - знакомый голос ожёг нервы. Мобэй нахмурился и повторно убил своего дядю. Даже ледяным демонам нужно дышать. Лёд забился в чужие лёгкие, охватил горло и навсегда положил конец их вражде. Мобэй прикрыл глаза, сила переполняла и причиняла боль, пока наконец не улеглась внутри в него, стянула щупальца в тугой момент, в любой момент готовая служить своему хозяину. Слух прервали посторонние звуки. Всхлипы и скрежет льда. Он знал этот голос, знал. Его любимого, драгоценному, ему больно, кто посмел?! - Пожалуйста, не бейте меня, я сейчас уйду! Мобэй распахнул глаза. Во весь рост он возвышался над маленьким израненным заклинателем. Шан Цинхуа был весь в крови и ледяных ожогах, он дрожал и прикрывал голову, умоляя пощадить. - Я знаю, что нарушил обещание, я сейчас уйду, только не бей, Мой Король! Обращение, пропитанное не нежностью и любовью, но страхом и ужасом резануло по открытой душе. Мобэй отшатнулся и посмотрел на свои руки. Руки, которые не обнимали сейчас мужа, а были болезненно пусты. И заметил кровь. Он... Что он сделал? Что он посмел сотворить сам, собственными руками и силой с Цинхуа? Заклинатель пытался встать и уйти, но он был слишком слаб, жалок и беспомощен. Пожалуйста, пусть его хотя бы бросят здесь, он так устал. Одна из ран от неловкого жеста открылась, треснула ледяная корка, и он захныкал от боли. - Пожалуйста, Мой Король... Мне больно. Цинхуа засыпал в холоде и боли и не думал о том, что проснётся. Только, закрывая глаза, заметил белую прядку в волосах Мобэй Цзюня, которую не прописывал ни в каких черновиках.