Соль и Железо

Покои Визериса нисколько не изменились с последнего его посещения. Он все также зарывался в архивах об истории древней Валирии, и наверняка проводил за реконструкции модели города больше, чем на заседаниях малого совета. От этого Деймон чувствовал кипящий внутри гнев. У его брата было все, о чем можно было только мечтать, а он проводит свои дни, как какой-то епископ. Визерис лежал на своей постели, после того как принц и командующий королевской гвардии принесли его сюда. Деймон следил за каждым движением, что делает престарелый мейстер, чем наверняка его нервировал. Однако Деймону было плевать, ухудшающееся состояние брата его волновало сильнее. Он выгнал весь малый совет ждать за дверью, и испытывал дьявольское наслаждение закрывая перед Отто дверь. Рейнира тоже была в этой комнате, сидела в кресле, на приличном расстоянии от кровати, и теребила от волнения ожерелье. Слушала, как мейстер говорит об ухудшении состояния, и об остром периоде, он бормотал что-то ещё, но она не мигая смотрела на израненные руки отца, что обычно были спрятаны рубашкой и камзолом. И он такой весь под одеждой? Уже несколько лет? Желчь стала скапливаться во рту. А Алисента под н… Нет! Нетнетнет. Нельзя думать об этом. Рейнира перевела взгляд на Деймона. Он стоял двух шагах от неё и хмурился наблюдая за братом и мейстером. У ее отца и дяди разница в четыре года, но посмотрев на них сейчас никогда в это не поверишь. Деймон излучал силу, могущество, непобедимость; воин с ног до головы: осанка, поведение, выправка, даже на праздник пришёл в плотной драконьей куртке. Никаких изнеженностей в нем не было, он выжег их все, огнём и сталью. Визерис же даже в лучшие дни, не выглядел столь величественно, как его брат стоящий рядом. Мейстер сразу как увидел короля влил ему какое-то снадобье, и только сейчас оно дало свои результаты. — В этот раз сильнее ваша милость. Вам следует вести постельный режим, и соблюдать строгую диету. — Оставьте меня с братом, — все слуги, что были тенью пошли на выход, — и ты тоже Рейнира. Я должен поговорить с Деймоном наедине. Рейнира без возражений послушалась отца и пошла на выход. Деймон с недоверием, и возмущением проводил ее до двери. С каких пор его маленький дракон стал таким покладистым? Деймон не торопил Визериса, тот дышал тяжело и хрипло. Шли минуты, он слышал какие-то крики за дверью, звон доспехов, а потом тишина. Прошло ещё немного времени прежде чем Деймон все же прервал тишину: — Я смотрю годы пиршеств тебя не щадят. Будешь править из постели? А Хайтауэру позволишь сесть на свой трон? — Нет. Десницам не стоит садиться на трон, иначе их амбиции слишком разгорятся, и советы станут бесполезными... — Рейни… — Нет! Может ты дашь договорить своему старшему брату, и перестанешь наслаждаться звучанием своего голоса? — А чем же мне ещё… — Заткнись, Деймон. Я назначаю тебя своим регентом на время болезни… — слова отняли много сил и на лбу короля выступила испарина. Немного шокированный Деймон взял мокрое полотенце лежащее рядом и промокнул им лоб брата. Он хотел заслужить доверие Визериса, но такого точно ожидать никак не мог. — Я знаю. Ты мечтал о троне, и наверняка считал меня плохим королем… — длинные предложения ему произносить становилось все труднее, — наверное не без основания… Но я старался не привязывать тебя к Красному замку, чтобы ты был свобо…ден… — приступ кашля вышел тяжёлым и Деймон огляделся в поисках макового молока, — ты не смог бы…— Деймон дал сделать пару глотков из найденой чаши. «Ошибаешься брат. Я смог бы быть лучшим твоим советником или даже королем, чем ты» — Ты должен сказать такое при свидетеле. Никто не поверит моим словам. Деймон позвонил в колокольчик стоящий на тумбе возле кровати. Слуга моментально явился на зов. — Позови капитана королевской гвардии, — слуга без слов ретировался и через минуту вошёл сир Вестерлинг. — Ваша милость, мой принц, вы звали меня. — Думаю, никто не будет сомневаться в вашей чести сир Гаррольд Вестерлинг. Засвидетельствуйте волю короля. — Я Визерис Таргариен, именуемый первым… — кашель прервал полное официальное заявление, и король решил, что достаточно этой части, — назначаю своего брата Деймона Таргариена своим регентом на период болезни. — Вы можете идти. Встретимся завтра на заседание малого совета. Только Вестерлинг, — Деймон пристально посмотрел в глаза воину, — я сам сообщу о решении брата, а вы только после этого подтвердите его правдивость. До этого никому ни слова. — Да, мой… Ваша милость. — Хочешь устроить очередное представление на заседании? — Почему нет, никому из них не помешает встряска. Король хрипло рассмеялся на это, разодранное горло саднило, но маковое молоко постепенно стало помогать, и вскоре он попадёт в лапы сна. — Помоги Рейнире найти мужа. Ей нужен король-консорт…давно пора… Раздражение ярким пламенем взметнулось внутри. Деймон едва ли ни цедил слова: — Эти безмозглые тупицы не годятся ей ни в мужья, ни в короли-консорты. — Есть более-менее достойные кандидаты, но Рейнира всегда была упрямицей, не меньше чем ты, и не пойдёт на встречу даже тому, кто будет идеален для неё… — король уже закрыл глаза и не видел, какой гневный отклик вызывают его слова у брата. Деймона бесила сама мысль, о племяннице с кем-то другим. А его брат предлагает ему выступать в роли ее свата? Да он придушит, собственными руками, всех недалеких кандидатов, что приедут для знакомства. Король погрузился в сон, хриплое дыхание становилось тише и спокойнее. Деймон провёл руками по лицу прогоняя усталость. Перед тем как уйти, он поудобнее устроил брата, накрыл его одеялом, и поставил на край тумбы чашу с молоком. Дел было ещё много для столь позднего времени. — В покои короля никого кроме меня и мейстера не впускать. Все остальные посетители должны спрашивать разрешения у меня. И малый совет, и даже десница Отто Хайтауэр. Вы меня поняли? — Да, мой принц. Рейнира не была столь послушна, как показалось Деймону, ей просто не хватало сил на все эти препирательства, зная, что наверняка, ее все равно выставят за дверь. Выйдя из покоев, и встретив вереницу придворных, что мельтешили перед дверью надеясь урвать частичку новостей, она рявкнула страже, чтобы коридор в королевские покои был расчищен. Она и малому совету сказала пару неласковых, за то, что они толпились и беспокоили короля. Спустя пять минут здесь осталась только стража. Рейнира зашла в одно из ответвлений коридоров, и нажала на один из камней, что пометила тремя чёрными царапинами ещё в детстве. На всякий случай подождала, оглянулась, нет ли лишних глаз и ушей, и толкнула открывшийся проход. Впервые она узнала о тайных ходах, конечно же, от дяди. Ей было девять. В те времена Сиракс ещё не выросла окончательно, и едва ли долго держалась в небе. Рейнире все детство твердили: «Ешь кашу, и тогда вырастешь большой и сильной». Она ненавидела манную кашу, но прилежно ела [чтобы после неё получить свои любимые пирожные]. Соотнеся два и два, принцесса решила, что ее драконицу недокармливают, и пошла к мастеру над монетой, так как смотрители за драконами сказали, что бóльшие траты не в их компетенции. Тогда это был лорд Лиман Бисбери, вредный старик, который отмахнулся от неё, сказав: «Дракон вырастет со временем, кормят ее не меньше, чем остальных. Не приставай с подобными глупостями». Маленькая принцесса от злости топнула ногой, но идти жаловаться родителям не хотела. Поэтому, она решила напакостить лорду-вонючке. Когда Бисбери отвернулся она пролила горячий воск на документы [вообще это вышло случайно, но такому исходу была даже рада], забрала печать мастера над монетой, и убежала из кабинета. За ней гонялись по замку несколько часов, а она только веселилась глядя на вспотевших рыцарей. Над более молодыми потешалась, что они не могут ее тронуть, и должны выполнять ее приказы, а не члена малого совета. Только зачисленные в королевскую гвардию, совсем ещё зелёные, они не понимали кого им страшиться сильнее девятилетнюю принцессу, или взрослого члена совета. В конце концов ее поймал сир Гаррольд Вестерлинг, являющийся ее защитником, и не боящийся гнева принцессы, и привёл к отцу, для определения степени вины. Те дни были тяжелыми для королевской четы — умер еще не рождённый ребёнок. Король не стал выслушивать непослушное чадо, сразу встал на сторону ранее пришедшего лорда-вонючки, и запретил дочери выходить из своих покоев, а также лишил полетов на Сиракс на целую неделю. Сколько бы принцесса не кричала о несправедливости, что отец ее даже не выслушал, это не возымело никакого эффекта. Рейниру заперли в ее же покоях. Она умирала от скуки у себя в комнате. Довольный собой мастер над монетой даже забыл забрать у неё свою вещь. Теперь у принцессы был первый трофей. Это немного облегчало ее участь, но совсем не надолго. Два дня спустя Деймон узнал о случившемся и появился в ее комнатах. Король запретил также гостей, но дядя прошёл не мимо рыцарей у дверей, а через потайной ход, который оказывается связывал не только весь Красный замок, но и большую часть города. Деймон забирал ее и они выбирались в город, летали на Караксесе, а порой просто проводили время вместе. С тех пор Рейнира отыскала большую часть ходов в замке, по возможности подмечая себе их. От ее покоев до многих главных комнат дворца она протянула нитки, разные цвета вели к разным частям замка. Порой ходы помогали быстро скрыться от слуг, или подслушать необходимые разговоры. Прямо как сейчас. Через проход она попала в коридор два локтя шириной, и прошла до комнаты отца. Маленькую щелку, что образовалась, приоткрыв она ход в королевские покои, никто не заметил, и теперь Рейнира не только четко слышала, но и видела говоривших. Визерис назначил своим временным регентом брата. Рейнира даже выдохнула от облегчения. Не Отто. Но она услышала и то, что ей очень не понравилось. Брак. Как человек, что живет отдельно от супруги долгие годы поможет ей в выборе? Оставалось надеяться, что любимый дядя не станет торопить события, как настаивает отец. Разговор был коротким, но Визерис часто переводил дыхание, и времени ушло в разы дольше. Рейнира немного волновалась: точно ли ему достаточно постельного режима? Как бы то ни было, это она обсудит завтра с мейстером, а сейчас следовало убираться из промозглого коридора. Деймон покинувший покои брата уже раздавал приказания по охране короля. Новоявленный регент шёл по пустому коридору, когда его окликнул насмешливый голос: — Хорошо прошла беседа, дядя? Что-то в поведении выдавало ее… Слишком насмешливый тон, скрывающаяся в уголке губ усмешка… Он не знал, просто чувствовал инстинктивно. — А ты повзрослев приобрела вредные привычки? — Вредные? Ты хотел сказать полезные? — В тебе всегда были задатки к разрушению. Но сейчас они расцвели буйными красками. Эхх, все мое дурное влияние... — Деймон покачал головой, как бы сокрушаясь за свои действия, но уголки губ подрагивали глядя на неё. — Что ж, ты получил то, что давно хотел. Возможно после этого ты наконец-то перестанешь дуться? — Дуться? — Ага. После того, как наследницей назвали меня, а не тебя. — Я никогда не был в обиде на тебя, Рейнира. Но ты не можешь говорить, что заслуживала этого больше чем я. Верно? — Деймон внимательно следил за ней, ему было интересно, что она в самом деле думает о решении Визериса. Он всегда относился к ней как к равной, никогда не принижал, даже ребёнком та была его партнером [все это, конечно, после того, как они стали друзьями. Деймон просто так направо-налево уважение не раздает]. Но она повзрослела, и мнение об их «союзе» могла изменить. Рейнире, как маленькой девочке захотелось заупрямиться только бы быть не согласной со взрослым. Но она знала, объективно, по-честному, он больше заслуживал быть названным наследником Железного трона. — Верно, — «наверняка даже меньше», но этого она говорить не собирается, — Но мы не всегда получаем то, что справедливо. — Деймон шагнул в сторону племянницы, приподнял за подбородок, и глядя в глаза старался достучаться до ее внутреннего дракона. — Не забывай принцесса, мы — драконы, и сами решаем, что справедливо, а что нет. — Хорошо. Но это не отменяет твоего молчания. Почему же тогда за почти четыре года от тебя не было ни одного ворона? Ни одной весточки? — Ты прекрасно знаешь, что была война… — Да! Была война. И люди гибли каждый день. Я сотни раз видела, как присылают воронов кому-то из придворных, и после таких писем они украдкой утирали скатывающиеся слёзы, потому что плакать на людях — позор. Но так же я видела, как некоторые письма делали людей счастливее, когда они узнавали, что кто-то из их близких жив и здоров. А от тебя, ни одной чертовой строчки! — Зато, у тебя нет отвращения к воронам, которые несут послания. Представь, как бы ты нервничала каждый раз открывая письмо, боясь, что там могут быть плохие новости от меня, или от того, кто писал бы от моего имени. Мм? — За три года войны мне легче не было. Поверь уж, — ее слова так и сочились тем отчаянием, которое она испытывала каждый раз когда присылали белого ворона с важными известиями ее отцу. В такие дни она в кровь искусывала все свои губы от бессильного страха перед одной строчкой. Одним предложением: «Деймон мёртв», — Ты даже не представляешь, как я узнавала, что у вас там происходило…я делала… — она оборвала мысль, не хотелось делиться. — Что? Что ты делала? Рейнира договаривай, — драконья кровь закипела в нем, и последнюю фразу он едва различимо прорычал. Деймон всегда не мог терпеть, когда не узнавал все до конца. Когда же дело касалось племянницы, это доходило до абсурдного бешенства. И сейчас она. Со своей двойной формулировкой. Поступила именно так, чтобы довести его до белого каления… — Я делала…ни-че-го, — отчетливо выговаривая слова она произнесла прямо ему в лицо, — Раз ты не считал важным давать знать о себе, то я имею права не считать важным договаривать свои мысли. — Деймон зажал пальцами переносицу, на лице маска сдерживаемого гнева, он всем видом показывал, как устал от этого спора. Вытягивать из неё слова было бессмысленно. Если она заупрямилась, то дело безнадежное. Скорее Отто признается в своей искренней любви к принцу, чем принцесса уступит в споре. Деймон пытался успокоиться, и выбросить желание придушить маленькую чертовку, что играла на его эмоциях. Рейнира не разобрала, но вроде бы ей послышалось своё имя в перемешку со сквернословием на разных языках. — Принцесса, ты бы узнала, если со мной случилось что-то серьезное. — Знаешь как я бы об этом узнала? Когда твои останки привезли б в саване дома Дракона. И это по твоему все, что я заслуживаю? — Нет, Рейнира, ты заслуживаешь гораздо большего… — Тогда почему ты ничего не сделал? Выходило странно. Но обоим казалось, что последние слова были вовсе не о письмах и воронах, а в чём-то другом. Оба стояли и ждали, чтобы что-то произошло. Божественное снисхождение или знак, что им делать дальше. Деймон шагнул к Рейнире и укутал в своих объятиях. Руки обвились вокруг ее тела прижимая к жесткой куртке, а свой подбородок Деймон поместил ей на макушку. Она словно была подточена для него по росту. Идеальная комплекция. Рейнира наконец оказалась там, где желала находиться все последние дни с их встречи в лесу. Или с прощания, после смерти королевы... Она уткнулась носом в его плечо, и осознавала, что ничего не забыла. Он пах так же как и прежде: соль и железо, и что-то ещё, что она так и не могла понять. В ее душе только-только все встало на свои места, как кусочек головоломки вернувшийся на своё родное место. Она почувствовала целостность, и лишь гадала, как столько времени не замечала, что лишилась важной части себя. Ее руки цеплялись за его куртку, плечи, лишь бы ее больше не отпускали. Не бросали. — Ты оставил меня… Ты оставил меня после смерти мамы… В когтях Отто и малого совета… Предчувствуя назревающую сцену Деймон увёл принцессу в одну из свободных комнат. Маленькая спальня, больше походившая на келью, и освещавшаяся несколькими канделябрами. Плотно закрыв за собой дверь они прошли вглубь ближе к свету. Рейнира, как ни странно, не сопротивлялась, и спокойно пошла за ним. Оказавшись наедине, там где их никто не увидит, она дала себе волю. Рейнира не была слабой, не была из тех нежных девочек, что пускаются в слёзы, когда жизнь идёт не так как им бы хотелось… Возможно…она и была таковой когда-то…до смерти первого брата, до смерти матери или предательства отца… Когда-то. Уж точно не сейчас. Но нахождение рядом близкого человека за долгое время, что всегда понимал и смешил ее, который стал другом не взирая на разницу в возрасте… Это сильно спускало тот поводок, на который она посадила себя сама. Все эмоции державшиеся на этой удавке, которая порой натягивалась так, что впору прощаться с жизнью. Сейчас, он исчез, и Рейнира размякла в руках дяди. Деймон никогда не терпел женских слез и истерик. Они его раздражали, и он всячески избегал подобных курьёзов. Даже когда принцесса была маленькой, он часто повторял ей: «Драконы не плачут, они уничтожают тех, кто их обидел». После снова и снова повторяемых слов, она перестала плакать, и даже когда становилось больно, смотрела на него сухими, блестящими от злости глазами. Маленькая девочка, что едва доставала ему до пояса была намного смышлёнее, чем многие женщины которых тот встречал. А испробовал он многих, разных возрастов и сословий. Однако сейчас Деймон не находил в себе сил оставить Рейниру…одну…собирающую треснувшую душу по кусочкам. От понимания, что к ее печалям он также имеет отношение, что-то внутри противно заскреблось. Гадкое чувство, давно позабытое… Которое могла вызвать только она... И хотелось утешить, успокоить племянницу, снова увидеть задорную усмешку, — зеркальный отблеск его —и пообещать, что больше не оставит одну. — Ты наследница, тебе бы ничего не сделали. С тобой был отец. — Ты же знаешь, что он взял себе в жены мою лучшую подругу… — Рейнира не могла даже отвернуться от отца за это. Кто бы у неё остался в таком случае? Возненавидеть последнего человека, что был рядом означало остаться в полном одиночестве. А после отъезда Деймона вытерпеть подобное она не смогла бы. «Знаю», — он подумал, но не стал говорить вслух. От этого было противно до тошноты. Какой отец вообще может поступать так с единственной дочерью? Подложить ее, как какую-то шлюху, в постель человеку, что почти в три раза старше ее. Омерзительно. И его брат ещё говорил, что в деснице чести столько, сколько Деймону никогда не заслужить. Принц уже не впервые задумывался: почему он не прикончил этого стервятника? Ублюдок слишком осторожный. Но убить можно любого. — Думаешь Отто подложил ее под него не ради своего внука на троне? Да он только и делал, что «мягко» намекал, что может: «пора бы назвать вашего сына наследником». На охоте даже случился крупный скандал по этому поводу. [Он подозревал, что амбициозный говнюк дрочит по ночам на это]. Мысли продолжали блуждать в голове Деймона. С людьми происходит столько несчастных случаев. Почему бы деснице не оказаться в числе таких невезунчиков? Нет. Слишком обезличено. Деймон хотел бы сделать это глядя подонку в глаза; видеть, как уходит свет, что горит в глазах живых, слышать последние хрипы вместо вздохов исходящие от него; наблюдать как Неведомый забирает в уплату долга очередную жизнь… — Наверное мне следует радоваться, что Отто, не самый последний честолюбивый ублюдок, который добивается своего любым путём… Быть благодарной, что меня не встретил чей-нибудь кинжал, или не отправили… Рейнира продолжала растекаться лужицей рядом с человеком, который слушает ее за долгое время. Размякающая от чувства защиты и безопасности, исходящие от него. Было приятно до боли, побыть слабой не боясь последствий. — Не смей так говорить! Поняла? Если бы они тебя хоть пальцем тронули — я бы вырезал их всех. Всю семейку. Даже малолетних детей, что продолжают его род. Его слова были безнравственным. Неправильными. Аморальными. Рейнира знала, что Деймон всегда поступает так, как ему заблагорассудится. Он не сдерживает своих порывов, его внутренний дракон не сидит на цепи, и всегда готов показать свой нрав. Независимо от обстоятельств защищает своё, даже если методы не являются благородными. Но, тем не менее, ей было страшно слышать подобное. Вдумываться, что Деймон действительно способен на такое. Убийство детей...даже думать об этом было стыдно. Однако, если держишь рядом с собой дракона, нельзя жаловаться, что он слишком дикий и безжалостный. Поэтому, не смотря на совесть, что глодала ее от одной только мысли о подобном — под всеми слоями морали и принципов о правильном и неправильном — ей было безумно приятно и радостно от осознания, что есть человек, который всегда будет на ее стороне, и готовый сделать что-угодно ради неё. Она нашла его руку, и переплела их пальцы. Ее длинные и тонкие были крохотными, в сравнении с его огрубевшими, покрытыми старыми и новыми ранами. Большой палец прошёлся по нежной молочной коже, и табун мурашек отозвались на столь лёгкое прикосновение. Какое яркое ощущение. Что-то зудело в ее голове, позабытое воспоминание или прохожая ситуация, Рейнира не была уверена. Такое бывает, когда слово буквально вертится у тебя на языке, раздражая все существо, но вспомнить его никак не удаётся. Зуд был дьявольский, необходимо было отвлечься: — Почему ты обрезал свои волосы? — Неужели мне так плохо, принцесса? — Рейнира слегка пожала плечами. — Тебе идёт и так, и так. Будто бы ты не знаешь. Просто любопытно…я была удивлена. — Да, когда она впервые увидела его таким, ей было непривычно, даже немного неприятно, словно он чужой. Но понаблюдав за ним весь вечер, увидев, как белые пряди падают ему на лицо, прикрывая хитрые глаза, она переменила своё мнение. — Трудно оставлять волосы длинными, после того, как в тебя стреляют горящими стрелами, — он поднял их сцепленные руки и провёл ими по открытой части обожженной шеи, — Чувствуешь? Даже моя плоть сдалась перед ними, не то что волосы, — кривая усмешка, она не видела ее, чувствовала в голосе. Он все ещё держал ее пальцы у своей шеи. Ей было страшно за него. Глупо. Ведь все давно позади, и опасность миновала, но бестолковое сердце не слушалось разума. Что-то от такой близости к ещё не зажившим ранам было слегка интимным, слишком сокровенным, чтобы Рейнира не беспокоилась… Пальцы свободной руки стали нервно крутить маленького дракона, и она была рада, что ее лицо все ещё пряталось у него на груди. Маленькие пальчики осторожно погладили сморщенную кожу. Она все ещё была чувствительной, но не так сильно, как когда ее пальцы касались его. Деймон думал, что пропал, невозможно, чтобы кто-то так сильно влиял на него. Пульс грохотал, уши закладывало, как она только не слышит этого? Он надеялся, что наваждение прошло за эти годы, но только обманывал сам себя. Когда был на войне, если не изматывал своё тело и сознание до предела, то к нему во снах приходила сереброволосая девочка с глазами цвета аметиста и смеялась с ним, отвлекала от тягот походной жизни. Таким моментам он был безумно рад. Но в худшие ночи ничего целомудренного с племянницей не снилось…точнее, с ее повзрослевшей версией. Рейнира жаловалась, что он не давал о себе знать. А ему хотелось выжечь принцессу из головы. Но она постоянно, все это время, была рядом, словно при последней встрече с ним увязалась частичка ее самой. Это помогало выжить. Ни раз она как ниточка, что связывала его с жизнью, помогала очнуться после тяжёлых ран. Бодрила и помогала оставаться на ногах в гуще сражения. Он должен быть благодарен. Тогда почему внутри было так тяжко? — Я слышал о твоём представлении на охоте. Кровавые доспехи? Очень, мм, ярко. — У меня был лучший учитель, — она пихнула его свободной рукой вбок, — Кое-кто и сам сегодня устроил знатное шоу. У тебя был такой вид, словно готовишься к мятежу — и он тебе по нраву. Всех заставил понервничать… Я думаю, что кто-то там всё-таки обмочился, когда ты был у трона до меня стал доноситься запашок. — Великолепно. Значит своей цели я все же добился. — Какой это? Заставить поджилки придворных трястись при виде тебя? Боюсь разочаровать, но это было и до твоего появления. — А вот и нет, — Деймон отклонился и щелкнул ее по носу. Рейнира, недовольно потирая зазудевшее место, смотрела на него ожидая продолжения. — после такого эффектного [кажется Деймон ждал аплодисментов] представления, даже сам Отто не мог что-то серьезно противопоставить моему появлению в малом совете. И как видишь все прошло даже лучше. Брат наконец поверил в меня, в мою поддержку и назначил своим регентом. Деймон чуть ли не светился от гордости и довольства собой. Рейнира слегка тряслась от беззвучного смеха. Ее дядя такой бесстрашный и свирепый, сейчас довольный как маленький ребёнок, которого обласкали вниманием. Примечательно, что уже дважды за сутки она сравнивает его с ребёнком, и удивительнее то, что Деймон в действительности не сильно изменился с того времени когда она была маленькой девочкой. За дверью было слышно, как патрулируют коридоры стража. Колокола давно пробили полночь, и нужно было расходиться. — Жду тебя за час до полудня в библиотеке. Не опаздывай, ты знаешь — я этого не люблю. — Говорит человек, что постоянно заставляет всех ждать. Ты никогда не думал, что стоит самому следовать заповедям, которые внушаешь остальным? Он проигнорировал шпильку в свой адрес: — Я провожу тебя до твоих комнат, час уже поздний. — Не стоит, я хочу пройтись одна, мне нужно подумать. — Рейнира…— ничего хорошего его тон не предвещал, но ей не было дело до его гиперопеки. — Я пойду одна, через тайные ходы. — Мм…вот значит как…похвально. Значит времени ты зря эти годы не теряла. Через них подслушала наш с братом разговор, верно? — Конечно он показал ей многие пути из замка, но те, что внутри она исследовала сама. Несколько раз терялась и пугалась до смерти, что не сможет выбраться из этих туннелей. Рейнира до сих пор помнила, как однажды целый день искала выход, от холода отморозила себе все конечности, а выбравшись молчала и стучала зубами на перепуганные крики отца и матери. После подобных оплошностей она и стала использовать цветные нитки, чтобы всегда по ним вернуться обратно, в безопасность своей комнаты. — Доброй ночи, дя-дя. — очаровательная улыбка украсила ее лицо, и быстро клюнув его в щеку она поспешила в коридор. Рейнира скрылась в очередном проходе. Пока она пробиралась к своим покоям, в голову лезли разные мысли. Как так получилось, что события свели их всех вместе? Отец слёг в постель; сама Рейнира вернулась на два месяца раньше из Драконьего Камня; триумфальное возвращение Деймона и его назначение на должность регента…даже Алисента из-за положения перестала играть какую-либо роль. Единственное препятствие десница…но совместными усилиями с дядей они сместят этого стервятника. Сама судьба решила помочь ей, или что-то иное связывающее все эти нити, она не знала, но не собирается терять благоприятные перспективы. Утром Рейнира поговорит с дядей, и убедит его ввести ее в малый совет и его дела. Необходимо было доказать стайке крыс, которые в нем заседают, что им не избавиться от неё. Железный трон ее, и пора было что-то делать для того, чтобы удержаться на нем.