Соль и Железо

Прошла неделя с возвращения Рейниры в Королевскую гавань, и три дня с завершения охоты. Королевские егеря так и не смогли выследить белого оленя, и принцесса была очень благодарна за это. По одной лишь причине: такому редкому зверю негоже тешить самолюбие и тщеславие всяких глупцов, что не могут понять, как поступать с истинной красотой. Сиракс продолжала получать свою взятку за лояльное отношение, но длительных полетов у них не случалось. Разленившейся и растолстевшей драконице не хватало выносливости; разнеженные мышцы отказывались высоко ее поднимать. Поэтому каждый день три, [или четыре если повезёт], раза в день, они совершали облёт окрестностей замка, с каждым разом все больше и больше увеличивая расстояние, скорость и высоту. К великому счастью, Сиракс быстро возвращала свою форму, но это не было именно тем полетом, о котором мечтала Рейнира все эти месяцы. Это сильно огорчало ее, но лишь подкармливало стремление добиться желаемого, поэтому они упорно продолжали тренироваться. Сегодняшний день был прекрасен и солнечен. Сидя под Чардревом в богороще, Рейнира читала новейшее издание описывающее события в Вольных городах последние годы. Триархия была разгромлена, и в этом сражение им помог Пентос, однако оставались ещё пять городов, что могли как присоединиться к ним, так и поддержать мятежников. Рейниру отстранили из малого совета — мягко и постепенно, как всегда — после ее предложения три года назад помочь в войне на Ступенях, послав туда несколько драконов. Ей предложили заняться более женскими делами, что стоят ее ума… От такого унижения исподтишка…бессилия живущего внутри, что несмотря на положение, на то, что ее назначили наследницей, к ней все равно не прислушиваются… Игнорируют. В тот день она чуть не кинула кувшин вина в остряка десницу…но тот резво перевёл тему на то, что виновником войны являлся Деймон, после того как обьявили наследницей — принцессу. Рейнира знала, что ее не могут, не смеют обвинять в сложившихся обстоятельствах… Но смерть матери, и все сопутствующие ее потери все ещё были открытой, кровоточащей раной на исполосованном сердце, и это порождало чувство необоснованной вины, жившей глубоко внутри. Лишь поэтому она не разбила кувшин о голову Отто. Сохраняя остатки гордости, что ещё были при ней, принцесса вышла тогда из зала малого совета, выполнять задачи ее уровня. С тех пор она стала самостоятельно учиться, — те учителя, что были у нее готовили не к железному трону, а к роли леди, чьего-то лорда. Регулярно наведывалась в королевскую библиотеку, читала все что могла найти о заморских городах, их политике и правлении за последние полтысячелетия. Однако это была лишь теория. Нельзя править королевством основываясь на словах из книг, но ее никто не собирался учить. За почти четыре года, даже отец не задумался об этом. А остальные, всем скопом ждали рождения наследника мужского пола. Поэтому, все что ей оставалось, это упорно, раз за разом, стараться самостоятельно отделить необходимую информацию, как зерна от плевел. Солнечные зайчики плясали рядом с ней, отвлекая от чтения и маня поиграть с ними. У Рейниры уже гудела голова, обилие информации, что книгопечатники смогли так быстро собрать и издать за такой короткий период, не могло не вызывать восхищения. Это было поразительно и печально. Столько предпосылок, переговоров…битв. Столько времени длилась эта бойня за Ступени. И в итоге: книга толщиной в пятьсот страниц, опубликованная практически сразу после окончания войны. Три года длились битвы, в море и на суше… История…которая была записана и издана меньше чем за месяц. Большинство людей не участвующие в этой войне будут знать только первую и последнюю страницу из этой книги. Мало кто вспомнит те тысячи и тысячи человек, что погибли с обеих сторон. Мало кто запомнит ту середину, что и является основным рассказом о произошедших событиях. Об этом будут помнить те, кто смог там выжить; и те, чьих родных положат им на порог…если им, конечно, «повезёт». Две даты с тире между ними; почему все началось и кто победитель в конце. И это нормально. Рейнира бы тоже не хотела знать столько подробностей. Ей было тошно от примерного количества жертв приведённого в цифрах. Но ей необходимо было знать все подробности, что фиксировались в исторических документах. Нужно было для понимания политики и самой войны. [Точнее более объективной ее части, а не те версии, что она слушала (и подслушивала) от лордов и леди, кому присылали воронов.] По этим причинам, она максимально отстранялась от реальности этих фактов, и читала их как древний фолиант повествующий о какой-то старой потасовке. Принцесса с силой захлопнула книгу, ей уже было отвратительно смотреть на мелкий шрифт, что рябил даже перед закрытыми глазами. День был столь погожим, что она вполне могла устроить себе полуденный сон в роще, пригреваемая солнцем. Мягкая земля наверняка оставит свои следы на ее платье, но Рейнира не думала об этом. Ветер мягко ласкал ее лицо, легонько играя с распущенными прядями белоснежных волос. Все это убаюкивало, и лениво погружало в сладкую дрему. Она почти видела сны, что ждали ее на пороге…пока вдруг, неожиданно ветер перестал быть столь ласков к ней, и счастливый рёв не пронзил безмятежное небо у неё над головой. Огромная тень накрыла ее и весь сад. Торжествующий крик снова пронёсся над Красным замком. Караксес, возвещал о своём прибытии. О возвращении ее дяди, а точнее, после последних событий, о: Деймоне Таргариене Короле Ступеней и Узкого моря. С того момента на охоте Рейнира не могла унять волнение от ожидания кипящего в ней. Почти сутки, вернувшись, она провела у окна смотря в небо, и стараясь услышать шум крыльев, раньше чем это донесёт до неё ветер. Дергаясь на каждый незначительный шорох, а после ругая себя за глупость… Столь постыдное и детское поведение, что не хотелось смотреть на себя в зеркало. Даже тренировки с Сиракс не могли унять ее эмоции. Любимые страницы из книг проходили мимо, она осознавала, что просто пялится на одну и ту же строчку, лишь когда ее отвлекал какой-нибудь шорох. Она злилась и бесилась, пока Коль, — заботливый, милый Кристон, не понимающий почему принцесса так взвинчена — не принёс ей «Хроники Триархии. Взлёт и падение». Эта книга стала настоящим спасением! Ведь что может лучше отвлечь от ожидания, как информация, которая повествовала о событиях, где был необходимый человек? Она бы тогда расцеловала Коля, [а может и что-то большее] если бы не патруль, и не дерганность самого рыцаря в присутствии принцессы. Вот так Кристон снова спас ее, только уже от самой себя. И эта книга помогала концентрироваться, строить мысли, и не давать больше себе так унижаться ожидая кого-то. Наконец-то этот день настал. Крик Караксеса оповестил всех о появление его эпатажного хозяина. Вся знать спешила в тронный зал дабы занять место в первых рядах, и увидеть все своими глазами. А после разносить последние, возможно скандальные, новости во все уголки шести королевств…а может и дальше. Рейнира видела, как дамы и кавалеры, из разных уголков двора, подхватывают свои юбки и максимальной скоростью, что позволяла гордость и честь к принадлежащему Дому, семенят во дворец. Принцессе не было нужды туда торопиться не только из-за своего статуса, она знала, что Деймон не явится раньше, прежде чем «немного» не потомит весь двор. И хоть ей до безумия хотелось приблизить момент встречи…это было сейчас невозможно. Только спустя четверть часа, когда люди скрылись внутри, она пошла в тронный зал. Все были на местах: знать, король, десница и малый совет. Не хватало только Алисенты, но после возвращения с охоты она была чересчур бледна и не выходила из своих покоев с того времени. Мейстеры полагали, что это из-за приближения родов, и высока вероятность, что они начнутся со дня на день. Войдя в распахнутые двери она услышала синхронный разочарованный вздох. Похоже ее легкую походку приняли за дядину. Прикрывая ладонью расплывающиеся в улыбке губы она прошла ближе к стенам. Оттуда было все прекрасно видно, — знати, что осталась во дворце было не так много — а ей не придется слушать над ухом чужие шепотки и вдыхать их, до приторности, надушенные одежды. Она услышала его не сразу, но раньше чем остальные. Уверенная, но мягкая походка всегда удивляли ее в нем. Она десятки раз спрашивала: точно ли он великий, смертоносный воин, а не какой-нибудь шпион тихушник? Он всегда закатывал на это глаза, и в очередной раз повторял, что битва своего рода танец, и что хороший воин ходит не как громила из какой-нибудь таверны, заявляя о своём присутствии на милю вокруг. Ему не нужно было ничего говорить, тем более криком заявлять о себе — было достаточно его присутствия. Рейнира не знала, чувствовали ли остальные находящиеся в зале, эту ауру…силу, что принёс он с собой, и как сам воздух и пространство стали тяжелее с его присутствием. Власть и сила исходившая от него, оставляла ощущения на кончиках пальцев. И сейчас заставляла трепетать окружающих. Лениво, медленно он спускался по ступенькам, что вели к «туннелю» из придворных, а по нему до короля. Каждый шаг выверен. В мимолетной встрече в лесу она не видела, как сильно он изменился. Серебристые волосы обрезал на военный манер. Это было так несвойственно ему, что Рейнира нахмурила брови. Сколько бы битв не проходил, он не срезал их так коротко. Это была их своеобразная семейная черта: длинные серебряные волосы, даже мужчины опускали их до плеч. Но это было не столь серьезное изменение, как обожженная кожа, что тянулась с правой стороны, из-под воротника кафтана почти до ушей. И на расстоянии было понятно, что розоватая, сморщенная кожа ещё не зажила. Рейнира сглотнула комок переживания, что последние три года преследовал ее. Ее пальцы автоматически стали крутить кольцо в виде дракона на ее руке. Дурная привычка теребить что-то, с детства выдавала ее нервозность. Как бы не бились над этим няньки, отучить от этой манеры так и не смогли. Рейнира научилась подавлять эти побуждения со временем, но при сильном волнении ее перебороть так и не смогла. Почти все свои украшения она получила от дяди, который всегда одаривал ее подарками, после своих поездок и сражений. Кольцо в виде дракона и ожерелье из валирийской стали были ее самыми любимыми. Деймон смотрел только вперёд. На короля. Рейнира чувствовала, ему не нужно встречаться с ней взглядом, он знал — она тоже здесь. И смотрит на него. Неизменная усмешка змеилась на его лице. Выражая: и собственное превосходство, и презрение к остальным, и ту толику безумия, что заставляла всех нервничать. Шаг. Второй. Руки небрежно держащие оружие, даже немного проглаживали его. Третий, четвёртый. Корона на голове из костей, навевает мысли о крупных проблемах и бедах, что может принести. Рейнира знала — это спектакль. Представление сродни тому, что она устроила несколько дней назад. Оглядываясь на остальных видела подтверждение своим догадкам. Нужный эффект достигнут. На лицах придворных плохо скрываемая нервозность, которую они пытаются спрятать под натянутой улыбкой. Но ещё было благоговение. Деймон — выдающийся воин. А исходящая от него сила, так и притягивала остальных, как мотыльков на огонь. Ее отец нервничал не меньше, просто лучше скрывал. Только знающий его человек поймёт, как сильно он напряжен. Рейнира знала его. И Деймон тоже. Проблема короля заключалась в том, что он не понимал брата. Рейнире хотелось смеяться над всеми ними! Даже над отцом. Каким бы амбициозным ни был Деймон, он никогда не поднимет свой меч на брата, или на неё. Она в этом убедилась давно. И никак не могла понять: почему до ее отца никак не дойдёт эта простая истина? Если бы трон это действительно все чего желал Деймон, то он его получил бы, невзирая на цену. Она двигалась параллельно ему, как солнце и луна двигаются друг другу в такт, все ближе и ближе, вместе подходя к трону. Сир Гаррольд Вестерлинг не дал подойти принцу дальше начала дороги тысячи мечей. Все белые плащи собравшиеся в зале были напряжены, и готовы к сражению. Казалось, будь в этом зале ребёнок, он бы описался от давящей здесь атмосферы. — Держи, довесок к трону, — и бросил под ноги один из мечей. Пока поднимали звенящий трофей, — а король тянул время для обдумывания безопасного разговора — шепотки сопровождавшие Деймона к трону замолкли, и напряжение стало нарастать. — На тебе корона. И кем ты себя величаешь? — Когда мы сокрушили Триархию, меня нарекли Королем Узкого моря, — слух настолько обострился в пронизывающей тишине, что казалось, слово «измена» всё-таки было кем-то прошепчено, — Но я знаю, что есть только один истинный король, Ваша милость. Дыхание застряло у всех в горле. Время остановилось. Все надеялись на лучшее, но никто не мог поставить на кон свою уверенность [и жизнь], что принц поступит благоразумно. Деймон преклонил колено. — Моя корона и Ступени твои, — он снял свою корону, и протянул ее как дар брату. С Визериса спало напряжение последних минут. Последних лет. Он мгновенно помолодел лет на десять. Легкая улыбка вернулась ему на лицо. А остальные придворные короля выдохнули с облегчением, и кто-то даже стал молиться Семерым и Старым богам в благодарность, что опасный момент миновал. — А где лорд Корлис? — Отбыл домой на Дрифтмарк, — оу, кажется кто-то не забыл свои обиды. — Кто удерживает Ступени? — Приливы, крабы и 2000 мертвых корсаров Триархии в песке, приколотые жердями, в назидание тем, кто последует за ними. Король наконец решил спуститься к своему брату. Он взял в руки предлагаемую ему корону и стал рассматривать ее. Деймон повернул голову, всего немного, на какой-то дюйм, и встретился взглядом с Рейнирой. В ответ она повернула голову из стороны в сторону, как бы обводя окружающих, закатила глаза и задорно улыбнулась ему. Раньше они часто общались без слов, и это означало: «все они, такие дураки — это просто смешно; а твоё представление я оценила». — Встань. Деймон поднялся с колен. Визерис за долгое время дотронулся до плеча брата, стал похлопывать его, словно убеждаясь в том, что ему это не снится, и его родная кровь снова стоит рядом с ним. Деймон ткнулся ему в объятия, как ребёнок пришедший к своему старшему брату после долгой разлуки. На это смотреть было действительно трогательно. Рейнира очень надеялась, что такой поступок дяди наконец пробьёт стеклянный купол предрассудков, окружающих ее отца. И что в этот раз их перемирие продлится много дольше, чем их разлука. Ведь зал зааплодировал. Рейнира тоже присоединилась к их овациям. — Государство перед тобой в большом долгу, брат. Идём. Ближе к вечеру в твою честь будет пир. Последний раз обменявшись взглядом с племянницей, Деймон обратил все своё внимание на брата. И они ушли из тронного зала. Рейнира хотела тоже к ним присоединиться, но когда она догнала их, то отец сказал, что хочет побыть с братом наедине, и что она вдоволь успеет с ним пообщаться; и что пара часов ничего не изменит. Рейнира досадливо раздувала ноздри, но сделать ничего не могла. Она была рада, что братья делают шаг на примирение друг другу, но… Это пеплово «но», из-за которого ей тоже хотелось внимания. Что отца, что дяди. После той выходки на охоте, король не то чтобы ругал ее, после они даже не поговорили, но он стал отстранённее, словно наказывая ее… Выбора однако не было, и она направилась в свои покои, готовиться к банкету, который начнётся около пяти часов вечера. Время шло неимоверно долго. Рейнира чувствовала каждую пройденную секунду. Через пять минут, выбрав платье, она уже готова была лезть на стены. Разумнее было б скоротать время с Сиракс, но была крохотная вероятность, что Деймон зайдёт к ней до вечернего банкета, и ей не хотелось рисковать и разминутся с ним. Она десяток раз порывалась пройти по тайным ходам до покоев короля и послушать, о чем они разговаривают. Один раз не стерпела, но осознала это только когда прошла половину пути, тогда она скрипя зубы всё-таки повернула обратно. Ей не удалось даже подслушать ничьих разговоров! Все наводили марафет перед вечером. Вернувшись в покои и измерив каждый дюйм каменного пола, она сдавшись легла на постель. Тупо пялиться в потолок несколько часов подряд не было пределом мечтаний принцессы, но других развлечений она не обнаружила. Пересчитав все трещинки на потолке, что смогла увидеть, она стала выполнять практику, которой учили ее мейстеры в детстве, чтобы успокоить сознание [ей это ни разу не помогало, но ведь так приятно помечтать]. И смотря в одну точку стала считать дыхание. Под мелодию своего сердцебиения так она коротала время. Вдох—выдох. Вдох—выдох. Она насчитала почти две тысячи когда зашла служанка, чтобы помочь ей собраться. Наконец-то это время наступило. За столь короткий срок банкет смогли устроить великолепный. Фруктовые композиции, десятки видов закусок и маленькие тарталетки. Была даже клубника, что подаётся редко даже на праздниках. И конечно же — сладчайшая выпечка, что так обожала Рейнира. Пока все ожидали виновника торжества, она прилипла к тарелке со сливочными пирожными. С закрытыми от удовольствия глазами наслаждалась лакомством. Она не замечала ни прибывших менестрелей, наигрывающих весёлую балладу о подвигах старых времён, ни шумные разговоры придворных, ни явление…короля и принца. Рейнира так и застыла слизывающей с пальцев сахарную пудру. Все взгляды постепенно перемещались на неё. Она медленно опустила руки. Пекло. Деймон прищурившими проследил за ее движениями, на губах привычная дразнящая усмешка—его все это только веселило. Король, для профилактики, посверлил взглядом свою дочь, — наверняка вознёс молитвы богам своей жены — и обратился ко двору: — За победу моего дорогого брата! Сегодняшний небольшой банкет в его честь. После рождения моего ребёнка, и праздников в честь него, мы устроим турнир во имя победы Деймона на Ступенях. Все радостно заулюлюкали. Целый месяц празднеств, кому это не понравится? Рейнира подгадывала момент, чтобы поговорить с дядей, но все новые и новые лорды желали выразить ему свою благодарность за великолепную победу. С каждым новым поздравителем она отправляла с свой желудок очередное пирожное. Такими темпами, к турниру ей прийдется сильнее затягивать корсет, чтобы влезть в платье. Но как говорится: сладкое помогает бороться со стрессом. Ее второй, любимый, способ избавления от нервозности. Она никогда не могла устоять перед сладким. Везение было пока на ее стороне, и кровное наследие тоже. — Добрый день, принцесса. Вы могли бы посоветовать, какое пирожное самое вкусное? Рейнира специально облюбовала себе десертный столик в стороне от остальных, чтобы к ней не подходили и не беспокоили. Поэтому появления собеседника было неприятной неожиданностью, но благо он был один. — Возьмите то, что посыпано миндалем, внутри у него самая сладкая начинка, — Рейнира продолжала сверлить взглядом группу людей, что были в компании дяди, но голос незнакомки дошедший до ее слуха показался знакомым, и сделав усилие, она обернулась на неё, — А вы? — Прошу меня простить, я леди Маргери из дома Тирелов. — То-очно, вас не допускали ко двору более года. Рада снова встретиться с вами. — Рейнира внимательнее оглядела девушку, та была одета много скромнее, чем в прошлые визиты ко двору. Но видимая закрытость не утаивала внутренней наглости, что отражалась у неё на лице и в поведении. — Честь для меня порадовать вас. Пирожное действительно вкусное, жаль я не могу есть столько, как мне хотелось бы. — Видится мне, ваши вкусы в одежде изменились? Раньше у вас были более «затейливые» наряды. — Да. Последний год я провела в ученицах у септона, и понимаю как грешны и непристойны были мои наряды и поведение, — Маргери произнесла это голосом таким глубоко верующим, что Рейнира не воздержалась от скептицизма и заломила брови глядя на неё. — В самом деле? Врать своей принцессе большой грех в глазах семерых. Они ещё минуту с постными лицами смотрели друг на друга, и потом синхронно прыснули в кулак. — Пекло, нет конечно. Но теперь я не имею право говорить что-либо иное, мне ведь не хочется очередной ссылки, куда-нибудь в глушь. — Ваша тайна останется нераскрытой. Жаль вашу портниху, я помню творения выходящие из-под ее рук, мм… Красота. — Если моя принцесса позволит, то я с радостью передам ее вам в услужение. Мне самой печально, что ее мастерство остаётся не у дел, а у вас она вновь примется за любимое занятие. Право, вы меня обяжите, если примете ее, лучшего выражения моей благодарности для неё я и представить не могу. — Пошлите за ней, пусть привезёт две-три свои лучшие работы, и после этого я решу оставить ли ее при себе, — на лице леди заискрилась казалось бы искренняя радость от такого развития событий. Рейнира не собиралась заводить новых «подруг», но чье-то общество ей все же не помешает, а Маргери пока не раздражала ее высокомерным ханжеством — характерная черта для поклонников семерых. — Я так полагаю вы ещё не замужем, — у девушек была небольшая разница в возрасте, не более двух лет, и раз Рейнира уже более года отвергает предложения женитьбы, то леди Маргери должна скоро выйти из периода, когда невеста в самом расцвете брачного возраста. — Нет, после прошлогоднего скандала, все достойные претенденты на мою руку испарились. Моя честь ведь была поставлена под сомнение, — собеседница слегка закатила глаза, и Рейнире стало даже любопытно: обоснованно ли. — Отец всё-таки запаниковал, поэтому и позволил вернуться в Красный замок. Надеялся, что напоминание о моей красоте и положении семьи вернёт все в нужное русло. — Мужчины любят рассуждать о нашей чести, в то время как сами до брака по сотню раз наведываются в бордели, после того, как поимеют всех служанок у себя в крепостях. Если б рядом стояла Алисента, ее хватил бы удар от таких речей из уст принцессы. Но леди Маргери не была привержницей морали семиконечной звезды, и только согласно сверкнула глазами на столь бунтарские мысли. Принцессе не было необходимости следить за языком перед придворными. Веру в семерых ее семья приняла только на словах, они никогда не следовали их писаниям. Но им было простительно, а высказывания леди Маргери были на грани кощунства, и оттого Рейнире стало даже интересно общаться с ней. — Если бы такое количество женщин учило мужчин как правильно с нами обращаться, мы были бы даже рады подобному исходу. Но увы… — Вы многое об этом знаете? — казалось собеседница раздосадована своим болтливым языком, и если это ее настоящее поведение, то Рейнира найдёт с ней много общего, учитывая свою порой несдержанность и болтливость. Ей начинала нравится эта девушка. Рейнире хотелось подробнее поговорить о более интимной стороне жизни мужчин и женщин, что до этого она читала только в книгах. Однако время, которое она торопила половину дня, наконец ускорило свой ход, и слуги стали звать всех за пиршественный стол. — Леди Маргери передайте кому-нибудь из слуг где вы остановились, а если в замке, то можете сами прислать мне приглашение. Я буду рада совершить с вами променад. Девушка сделала поспешный реверанс, рядом стоящий стол не помешал ее изяществу. — Это честь для меня, моя принцесса. Стол располагающийся в саду стоял полукругом, в форме подковы; по центру, конечно же, стоял главный для королевской семьи и людей из малого совета. Королева не стала появляться сегодня вечером, и потому король был рад усадить по обе свои стороны брата и дочь. Только Рейниру это не радовало, она надеялась хоть за столом завязать беседу с дядей, но через отца это будет сделать трудно, почти невозможно. Одна была радость, с другой от неё стороны сидел лорд Стронг, а не десница короля. У Деймона будет весёлый вечер в компании брата и Отто. Пока им подавали и меняли блюда, на лужайке перед ними разыгрывали спектакль актеры. Его поставили на основе старой песни «Девица и Медведь». Не самое изысканное на что можно смотреть, но за непредвиденное выступление им можно это простить. После труппы выходили огневики, и это было поистине завораживающе. Они глотали огонь, раздували столпы высоко в небо, а девушки, что их сопровождали исполняли танец огня под бой барабанов. Вот на это, было настоящим удовольствием смотреть. Рейнира думала, что они были воплощением драконов в человеческом обличье. Такое невероятное представление им устроили впервые. «Их необходимо оставить при дворе». На улице уже стемнело, и огонь пляшущий на телах актеров выглядел особенно эффектно. Выступление заворожило всех находящихся во дворе, даже слуги открыв рот смотрели на шоу позабыв свои обязанности. Деймон откинулся на спинку своего стула, и украдкой смотрел на повзрослевшую племянницу. Представление действительно было потрясающим, но близость огня все ещё будила неприятные воспоминания. Единственный огонёк который он готов был подпустить, это Рейнира. Возбужденная радость отблесками играла на ее лице, она не сводила своих глаз с центра площадки, жадно следя за каждым движением артистов. Ему хотелось нормально пообщаться с ней, а желательно без толпы людей вокруг, но этот вечер был не в их власти. Он соскучился по маленькой чертовке. Деймон не привык носить короткие стрижки, и пряди постоянно мешали взору. Сколько бы он не проводил руками по ним, отбрасывая назад, волосы продолжали падать на глаза. Отто, сидящий рядом, одним своим присутствием раздражал его до бешенства. Как Визерис только терпит десницу? Хоть тот и молчал весь вечер, Деймон знал, не пройдёт и суток, как тот начнёт нашептывать королю, какой его брат плохой. Не прямым текстом конечно же, но капля за каплей подрывая долгожданное перемирие между братьями. Визерис сегодня был именно тем братом, которого Деймон знал в детстве. Заботливым, любящим...но лишь тенью его прошлого партнера по играм. Было приятно наконец чувствовать гордость и доверие от родной крови, а не вечное недовольство и желание отослать создателя беспокойства прочь. Это несомненно радовало, ведь в этом случае все шло согласно его планам. Наслаждаясь представлением Рейнира испытывала глубокое восхищение глядя на людей, но даже они не смогли полностью захватить все внимание, и она чувствовала взгляд, что настойчивой лаской сверлил ее. Повернуться хотелось. Но Рейнира ощущала какое-то садистское удовольствие от мысли, что заставляет дядю ждать. Шоу закончилось, к огромному сожалению многих, вновь заиграли менестрели. Сейчас была та пауза перед десертом, когда все шли танцевать. Принцесса сожалела, что не было ее кузенов Веларионов, тогда ей не пришлось бы сидеть, и она могла повеселиться с ними… Деймон внезапно оказался рядом, и подал руку в приглашении на танец. Это их лучшая возможность за вечер поговорить друг с другом. Ни один из них не собирался ее упускать. Они прошли к остальным парам, что уже кружили на лужайке. Старинный танец, с несложными фигурами: двигаются по кругу, и периодически мужчины поднимают дам в воздух. Начиналась новая мелодия. Руки Деймона заняли своё место, он не прижимал Рейниру близко к себе, между ними оставалось приличное, даже целомудренное расстояние, но пальцы крепко держали ее талию. — Поздравляю с победой. — Спасибо, принцесса. Больше они не разговаривали. Весь вечер желали начать разговор, но сейчас растворились в музыке и танце. Они двигались по кругу. И придворные следили за ними. Кто-то говорил, что Таргариены всегда слыли изяществом и грацией, а танец принца и принцессы только подтверждали это. Кто-то следил за ними стараясь найти какую-нибудь ошибку, о которой можно будет растрезвонить на все королевство. А самые злые языки, говорили, что Порочный принц ничего не делает просто так, даже со своей племянницей. Музыка играла, ускоряя свой темп, но главная пара вечера этого не замечала. После очередного полёта вверх, Рейнира опускаясь на землю слишком тесно прижалась к Деймону. Искры заплясали между ними. — Ты изменился за время своих странствий. Возмужал. — Ты тоже изменилась за четыре года, принцесса. Его руки медленно, очерчивая ее тело, возвращаются на своё место. — С тебя тысяча ответов на мои вопросы. — Все что захочешь принцесса, но когда будем одни. Деймон не стал переходить на валирийский, он на общем языке прошептал ей это на ухо. Непозволительно близко наклонившись к ней. Тёплое дыхание коснулось чувствительной кожи, и маленькие волоски встали дыбом. Такие простые слова вызвали в принцессе трепет, которого не должно было быть. Не отдавая себе отчёта Рейнира задержала взгляд на его лице...слишком долго на губах. Деймон, все ещё близко прижимавшийся к ней, увидел это. Глаза его были темнее обычного, в вечернем свете свечей зрачок почти полностью заполнял радужку. Тряхнув головой он отступил, преждевременно завершая танец. Вся немая сцена заняла не более минуты. Почти никто не придал ей значения, на расстоянии это не выглядело чём-то непотребным. Однако есть люди, которые всегда за всеми следят, и берут на заметку любопытные ситуации, чтобы в дальнейшем выгадать для себя пользу. Король вышел к завершившим танец дочери и брату. Визерис хотел станцевать вместе с Рейнирой, он уже поднял руки, чтобы дать приказ о смене более спокойной музыке [все-таки он давно не был «в форме»], как вдруг резко закашлялся. Деймон первый подскочил к нему. У рта короля пузырилась кровь. — Мейстера! Срочно зовите мейстера! Ещё до того, как окончательно стихла музыка, король потерял сознание, и только благодаря Деймону не рухнул лицом на землю.