записки (без)Смертных

тревога снова обхватила горло давящим кольцом, запуская бешеный поток беснующихся мыслей, наполняющих и утяжеляющих голову, идущих друг за другом, подтягивая самые неприятные исходы. они бьют повискам, наполняют уши тихим звоном, заставляют глаза начать наполняться слезами и снова и снова думать о каждой своей ошибке и каждом промахе, о каждой реальной и потенциальной оплошности, о каждом спорном моменте, в котором надо было поступить иначе, сказать другое и действовать вовсе не так как это было на самом деле. это продолжается до тех пор пока ты лично не обхватываешь себя руками, заставляя успокоиться, закрыть глаза и дышать. вдох. ещё не очень глубокий, сделанный только для того что бы сосредоточить мысли на своём теле, только что бы дать себе понять что ты держишь все под контролем. вдох. глубокий. настолько, что лёгкие неприятно натягиваются, а ребра слегка ноют, но эта сила приносит толику успокоения, голова наполняется кислородом, а мысли постепенно трезвеют, переходя от тревоги к рассудительности и контролю. вдох. под рёбрами проходит режущая боль, отдающаяся спазмом в лёгких и трахее. он заставляет ердце качать кровь ещё усерднее, заставляет лёгкие снова слабо заныть, а виски пульсировать, отдаваясь тягучей болью в голове. ещё один. он снова отдаётся импульсом в висках, и снова заставляет лёгкие взорваться режущей болью, но тревога ещё не до конца отступила а значит нужен ещё один. и ещё. снова вдох. глубокий до боли в мышцах. резкий до спазма сердца. мнимо необходимый. вдох. все вокруг уже расплывается, но это уже не важно, сейчас тут только воздух, судорожно глотаемый раз за разом, будто это последние минуты жизни, судорожно вбираемый ртом, чьи губы уже высохли и только замерли в распахнутой панике как и глаза. они ничего не видят, только таращатся куда то вперёд, тоже уже пересыхая и оттого наполняясь слезами. вдох. ещё один. ребра уже ноют, голова неумолимо кружится, пустая, без каких либо мыслей, заполненная только попытками остановиться и снова дышать ровно, но лёгкие продолжают рвано вбирать в себя литры кислорода, насыщая ими кровь. реальность теряет очертания, но её и не заметно за бесконечным потоком судорожных вдохов. и только теперь, когда тошнота стоит выше нехватки кислорода, а вместо мыслей осталось только месиво, пальцы впиваются в лицо, с силой закрывая рот и нос, не позволяя кислороду проникать в организ, который все ещё содрогается в судорогах, импульсами пытаясь глотнуть ещё воздуха, но только бессмысленно сжимаясь не в силах добраться до него. только теперь слезы наконец наполняют веки настолько что бы хлынуть через край, стекая обжигающими ручейками по и без того покрасневшим щекам, по ладонями закрывающими рот, смешиваясь со слюной и капая на пол, на котором корчится ослабленное тело, до тех пор, пока пальцы не смогут отпустить лицо, до тех пор, пока сердце не вернётся к обычному ритму, до тех пор пока мышцы не перестанет сводить. пока не получится снова вздохнуть спокойно.