BLINDING LIGHTS

***

— Завтра иду бить татуировку, — радостный Чанбин сиял и улыбался во все тридцать два. Странным образом ночная драка в Мидасе привела к тому, что Крис повысил Бинни самолично. Раз он один умудрился уложить троих, то более чем достоин охранять самого лидера и быть приближённым. И без того переполненный излишним оптимизмом Чанбин теперь вообще ходил довольный как слон. Постоянно лицезреть его радостное лицо у Минхо просто не было сил. — Поздравляю, — процедил он сквозь зубы и отвернулся к ноуту. С той ночи Минхо потерял и сон, и аппетит. Ему было дурно от осознания того, как далёк и одновременно близок тот, кто так сильно ему понравился… Чанбин рассказал Минхо, кто такой Хван Хёнджин. И теперь Минхо разрывался внутри от своих желаний. Хёнджин работал в Мидасе давно. И его знали все. Знали, сколько он стоит и кто его постоянный клиент. С тех пор, как Бан Чан поднялся в Сеуле, Хёнджин обслуживал только его. Никто больше просто не смел его трогать. Всем всё о нём было известно. Вот что означало то «особое положение», о котором упоминали волки. Даже они не рисковали трогать Хёнджина. А уж про обычных людей и речи не шло. Хёнджину некого было бояться в Сеуле. Он ходил в фаворитах у самого страшного человека в столице. Феликс действительно был его сводным братом. Они ещё детьми потеряли родителей и вместе приехали в Сеул из Пусана. — Феликс рассказывал, что в детстве их обоих воспитала его бабушка. Но когда им было по тринадцать, она, к несчастью, умерла. Их небольшой дом был в залоге у банка, а откуда у детей деньги на выплату кредита? Их просто выгнали оттуда, и они долгое время жили на улице. А потом приехали в Сеул, — без остановки пиздел Чанбин. Минхо уже начинал закипать, как чайник. — Похоже, этот Феликс взял тебя в оборот по полной, — усмехнулся Минхо. Чанбин округлил глаза. — В смысле? Мы просто болтаем. Как друзья. Общаемся. — Ну-ну. Конечно, — покачал головой Минхо. — Не надо так много общаться со шлюхой, Чанбин. Чанбин вздрогнул, словно от удара по лицу. Его глаза сузились, и он наклонил голову, глядя на Минхо. — И это говорит мне человек, который полез в драку из-за Хёнджина? Очень смешно, Минхо. Не строй из себя святую невинность. Я работаю на мафию, Феликс и Хёнджин продают себя, а ты так сильно хочешь, что тебя бомбит не по-детски. Только видит око, да зуб неймёт. Сунешься к Хёнджину — получишь пулю в башку. Вот и весь расклад. Так что не надо завидовать. А с кем мне общаться, я сам решу. Чанбин вышел, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка. Минхо откинулся в кресле и прикрыл глаза. Чанбин был прав. Минхо хотел и ужасно завидовал. И ещё ему было страшно. От того, как сильно его переполняют чувства к почти незнакомому человеку с такой ужасной репутацией. Ничего из этого хорошего не выйдет.

***

С той ночи в клубе прошла почти неделя. Завтра снова пятница, и Минхо специально хотел поссориться с Чанбином, только чтобы тот отказал ему в случае, если Минхо попросит провести его опять в клуб. Потому что Чанбин прав. Минхо так сильно хочет, что его действительно не по-детски бомбит. Ему плохо. Все его мысли только об одном. Он закрыл лицо руками и молча сидел в тишине у ноутбука. Ему стоит об этом забыть. Не ввязываться ни во что. Просто успокоиться. Хлопнула входная дверь. У Минхо сжалось сердце. Чанбин вернулся и застыл в дверях, глядя на друга. Его не обманешь. Глупо даже пытаться. — Захочешь завтра прийти, без проблем. Я проведу тебя. В то же время там же. — Голос Чанбина был спокоен и твёрд. Минхо поднял взгляд на друга и кивнул.

***

Конец августа был на удивление дождливым в этом году. Обычно к этому времени уже бывало сухо и достаточно тепло. Минхо стоял как бомж у мусорного бака и смотрел в ночное хмурое небо. Он практически ничего там не видел. Только синеокую ночь. Капли дождя падали ему на лицо, и Минхо улыбался, ощущая кожей эти влажные поцелуи неба. С тех пор, как он встретил Хёнджина, всё в его жизни наперекосяк. Он намеренно шёл навстречу неприятностям. А должен бы бежать прочь… — Минхо! — Тихий голос Чанбина раздался откуда-то справа. И Минхо сразу сорвался туда. Наплевать. Пусть так. Чем бы это ни кончилось, Минхо не отступится. Глупец…

***

— Ты ведь знаешь, кто я такой? К чему всё это? — Прозрачный взгляд Хёнджина был полон отчаяния. Он так не хотел спать с Минхо? Боялся, что Крис будет недоволен? Минхо не знал. Он заплатил пять тысяч долларов, и они вместе шли в номер. В клубе Минхо, не тратя времени даром, сразу пошёл расплачиваться. Когда он сказал, кого он хочет, на него посмотрели как на сумасшедшего. Но отказать не имели права. Хозяином клуба был близкий друг Бан Чана Ким Сынмин. И его, как Джона Сильвера, боялся сам Флинт. Точнее, Крис. Никто не знал, а Хёнджин только догадывался, что Крис очень давно пытался выкупить Хёнджина у Кима. Но тот не продавал. И был отчего-то непреклонен. Он хотел держать Криса на коротком поводке. К тому же думал о том, что если вдруг Хёнджин надоест Бан Чану, тот запросто найдёт себе другого покровителя и Киму это так же может быть на руку. Зачем отдавать курицу, несущую золотые яйца? Если можно бесконечно доить падких на красивую мордашку богатеев. Все, кого Ким отпускал, всё равно оказывали ему те или иные услуги. Даже став знаменитыми и богатыми, его бывшие работники валялись у Сынмина в ногах, стоило ему лишь щёлкнуть пальцем. Он словно паук опутывал своей паутиной и никого по-настоящему не отпускал. Коготок увяз, всей птичке пропасть. Один раз связавшись с Сынмином и попав в его поле зрения, человек уже не мог стать свободным. — Ты не хочешь или боишься? — Минхо шёл за Хёнджином по длинному коридору и смотрел на красивый и резкий прогиб его спины. У Хёнджина были широкие плечи и очень узкая талия. Это смотрелось так эффектно. Хёнджин вздохнул. — Причём здесь то, чего я хочу? — Он повёл плечами. — Ты ведь знаешь, что меня никто не покупает по одной простой причине. — Ага, — спокойно ответил Минхо. Хёнджин резко обернулся. — Что ага? — прошипел он, практически столкнувшись с Минхо. — Ты не знаешь, во что ввязываешься. Тебя завтра найдут в мусорном баке, у которого ты тусишь, ожидая, пока твой дружок тебя пустит в клуб. А потом и его прирежут так же. Чего ты добиваешься? Хёнджин говорил тихо. Почти шёпотом. Его горячее дыхание обжигало, а от близости его тела у Минхо кружилась голова. — Мне наплевать. — Минхо не лгал. И Хёнджин это видел. Им было трудно находиться рядом. Они притягивались и отталкивались, словно магниты. Выбора не было. Это было очевидно с первой встречи. С первого взгляда. Минхо это знал. Хёнджин это чувствовал. Они набросились друг на друга в коридоре. До номера оставалось всего несколько метров. Минхо прижал Хёнджина к стене, и они целовались, вжимаясь друг в друга, так сильно и сладко, словно голодные любовники, слишком долго бывшие в разлуке, а вовсе не как клиент и шлюха. Попытки самообмана потерпели полный крах для них обоих. Минхо лгал себе, что просто хочет тело, Хёнджин старался не думать о том, что он запал. Но все эти жалкие иллюзии разбились о реальность. Когда они сплелись в объятиях, всё сразу стало ясно. — Идём в номер, — шептал Хёнджин в поцелуе. Его губы, горячие и нежные, были слишком сладкими. Минхо изнывал. Он тянулся к Хёнджину, словно умирающий от жажды в пустыне к спасительному полноводному ручью. Он ничего вокруг не видел, кроме влажного омута прозрачных глаз. Его пустая одинокая жизнь без проблем и потрясений никогда не была ему по-настоящему нужна. Всё время до он только ждал, когда сможет дышать полной грудью и просто захочет кого-то так сильно, чтобы отдать ему всё. Сердце, душу, тело, жизнь. В ту ночь, когда он встретил Хёнджина на трассе, невидимая рука провидения насильно запустила мёртвое сердце Минхо. И он очнулся один на холодном металлическом столе под ярким светом, хватая ртом воздух и ощущая только боль. Именно то, что и является самой жизнью. Ибо когда ты живой, ты и чувствуешь боль. Хёнджин втолкнул Минхо в номер и захлопнул дверь. Они оба замерли в прихожей и смотрели друг на друга в полумраке. — Ты совершаешь большую ошибку, Минхо. — Хёнджин хватался за последнюю соломинку как мог. Он не принесёт этому странному человеку ничего, кроме проблем. Это было очевидно. Хёнджин не хотел его губить. Ему отчего-то было не всё равно. Когда Минхо вёз его по трассе из Инчхона в Сеул, он впервые почувствовал себя защищённым и слабым, словно в далёком безопасном детстве. С тех пор, как они с Феликсом осиротели, Хёнджин нёс всю ответственность за их жизни на своих хрупких плечах. Он не смог защитить брата от ужасной участи продажной игрушки для секса. Он не смог спасти и самого себя. Но рядом с Минхо, когда он летел по ночному городу, ему казалось, что они смогут унестись от всех проблем. Далеко-далеко. Где никто их не найдёт. — Я знаю. — Минхо стянул влажную от пота футболку через голову и отбросил её на пол. — Иди ко мне. Хёнджин не мог противиться. Не хотел. Минхо был первым человеком, с которым Хёнджин займётся сексом по собственному желанию. Его красивое тело знало о сексе всё. Но его сердце было абсолютно не тронутым. И Минхо сейчас так откровенно хотел его забрать. Взять и вырвать из груди. Чтобы запереть в сундук и всегда носить с собою. А взамен отдать Хёнджину своё. Вот так просто. Это честная сделка… Хёнджин прильнул всем телом к горячему телу Минхо и погладил бледными руками его обнажённые плечи, положил ладони на грудь, ощущая, как сильно бьётся его сердце. Коснулся пальцами шеи, провёл по скуле и дотронулся до губ. Хёнджин рассматривал лицо Минхо и кусал губы. Правильные резкие черты и наивный взгляд. Такой яркий контраст. Минхо горячий. Он актив? — Как ты хочешь? — прошептал Хёнджин. — Я могу как угодно. Минхо целовал дрожащие пальцы Хёнджина и не отрываясь смотрел ему в глаза. — Я тоже. — Он взял Хёнджина за руку и повёл в глубь номера. Хёнджин стиснул его ладонь. — Пойдём в душ? Минхо лишь кивнул. Ему было тяжело говорить. Он с трудом сдерживал дрожь во всём теле. Его давняя привычка держать всё под контролем и неспособность отпустить себя делали его то слишком резким, то не в меру заторможенным. Когда они вошли в ванную комнату, Минхо просто стоял, прислонившись спиной к двери, и смотрел. Ему бы хотелось продлить этот момент открытия и узнавания. Рассмотреть внимательно Хёнджина целиком со всех сторон. Впитать эту прекрасную картину и записать на подкорку собственного мозга, чтобы никогда не забывать. Пока Хёнджин раздевался, Минхо пожирал его глазами и ему казалось, что всё слишком быстро, что он не успевает за реальностью. Она так поспешна и резка. — Тебя раздеть? — Хёнджин расстегнул Минхо брюки, и тот вздрогнул. Он не отвечал. Просто смотрел, как Хёнджин стягивает с него брюки вместе с бельём и опускается на колени. Он избавил Минхо от брюк и посмотрел на него снизу вверх. Его бледные руки гладили бёдра Минхо, и он прижимался к его ногам, словно спрашивая разрешения. Минхо коснулся щеки Хёнджина, и тот потёрся о его ладонь и вздохнул. Его горячее дыхание обожгло Минхо. Его вставший член был уже весь влажный от смазки. Хёнджин провёл по головке языком, и Минхо запустил пальцы в его светлые волосы. Подтолкнул слегка его голову и в следующий момент уже ощущал, как Хёнджин ласкает его откровенно и мокро. Минхо смотрел на него сверху и гладил по волосам. Он мог бы кончить достаточно быстро даже от таких нехитрых ласк. Хёнджин распалялся и прожигал Минхо взглядом, вбирая его член и заглатывая практически на всю длину. Слишком горячо. Минхо кусал губы. Он схватил Хёнджина за волосы и оттянул от себя. Тот выпустил изо рта его член, и Минхо потянулся к нему для поцелуя. Хёнджин встал, и они вновь целовались, не в силах оторваться. Трогали друг друга везде и обнимались. — Идём же. — Хёнджин тянул Минхо в душ и нервно облизывал губы. Ему уже страшно не терпелось. Он удивлялся, как Минхо настолько спокоен. Он не знал, что внутри у Минхо уже случился не один ядерный взрыв чувств и эмоций. Хёнджин включил воду и, настроив температуру, шагнул под тёплые струи. Его тело покрылось мурашками, и он невольно обхватил себя за плечи. Минхо прижался к его спине и гладил тело горячими руками. Кожа Хёнджина была бледной и прохладной. «Словно мрамор», — подумал Минхо. — Ты такой горячий, — тихо сказал Хёнджин. — Весь горишь. Как будто у тебя температура. Он расслабился, прижимаясь к телу Минхо. От того действительно исходил жар. Он согревал и обволакивал. Расслаблял. Хёнджин повернул голову, и Минхо поцеловал его. Они стояли под душем, целовались и гладили друг друга. Минхо не хватит ночи. Он честно признался себе, что ему будет мало и жизни. Он мог бы провести так вечность. — Я хотел бы сгореть. И сжечь тебя вместе с собой, — произнёс Минхо. Хёнджин почувствовал, как у него предательски щиплет глаза. Хорошо, что тёплая вода скрывала его слёзы. Он смотрел в стену и пытался очистить свой разум. Он выгнул спину и подался вперёд. Минхо провёл влажной ладонью вдоль позвоночника Хёнджина и остановился, поглаживая его бёдра. Хёнджин изгибался и раздвигал ноги. Минхо скользнул влажными пальцами в расслабленную дырочку и не встретил почти никакого сопротивления. Его сердце сжалось. Ведь он практически забыл, кем является Хёнджин. — Ты растянут? — Голос Минхо был хриплым и словно чужим. Хёнджин только кивнул и прижался к Минхо бёдрами. Так, что член Минхо почти упёрся куда нужно. — Можешь делать всё что хочешь, — прошептал Хенджин. — Можешь грубо. Как ты любишь? Вместо ответа Минхо вошёл до упора, не дав Хёнджину опомниться. Что бы он ни говорил, но принять Минхо целиком Хёнджину было тяжело. Его тело дрожало от боли и было слабым и хрупким. Он стонал и кусал губы, пока Минхо трахал его так, словно за что-то мстил. Словно вымещал на нём свою злость и делился своей болью. Хёнджин не возражал. Ему это даже нравилось. Он мог с чистой совестью дать волю слезам, которые душили его от избытка чувств. Они должны были бы встретиться иначе. Другими людьми, при других обстоятельствах, в иной жизни. В этой Хёнджин знал слишком многих, а Минхо слишком долго был одинок. Минхо резко вышел и развернул Хёнджина к себе лицом. Он прижал его спиной к стене и подхватил одну его ногу под коленом. Он практически насадил Хёнджина на свой член и снова стал трахать, закинув одну его ногу себе на плечо. — Не прячь свои слёзы, — прошептал Минхо, глядя Хёнджину в глаза. — Можешь отдать их все мне. Я их заберу. Хёнджин задыхался. Он откинулся на стену и смотрел на Минхо сквозь мутную пелену неконтролируемых рыданий. — А что взамен? — Его голос срывался. Хёнджин ощущал, как внутри разрастается бешеное пламя вожделения и охватывает его всё больше и сильней. Совсем скоро он сгорит в нём целиком. — Ты должен отдать мне свою боль. И своё одиночество. Минхо дрожал. Почти все его барьеры рухнули. Он вжался в Хёнджина, входя глубоко в его тело и прижимаясь к нему так тесно, как только мог. — Конечно, малыш. Я отдам тебе всё. — Минхо толкнулся ещё пару раз и, не в силах больше сдерживаться, резко вышел. Его член дёргался. Минхо кончал, содрогаясь всем телом. Хёнджин опустил ногу и прильнул к Минхо. Нашёл губами его губы и целовал глубоко.

***

— От кого ты тогда убегал? — После душа они добрались наконец до кровати. Хёнджин уложил Минхо на спину, а сам неспешно целовал всё его тело. — Хочешь поговорить об этом сейчас? — Хёнджин легонько прикусил сосок Минхо и усмехнулся. Минхо был таким отзывчивым и нежным, хотя сначала казался ледяной глыбой. Такие люди, как Минхо, специально прячут своё мягкое нутро за твёрдым панцирем отчуждения и равнодушия. Они знают, что стоит кому-то проникнуть за эту грубую оболочку, как их сердце уже не будет в безопасности. Они легко привязываются и зачастую на всю жизнь. — Хочу. — Минхо выгибался и дрожал от слишком откровенных и умелых прикосновений. — В тот день Крис унюхался в хлам. Я не хотел садиться к нему в машину. Он, казалось, просто ни черта перед собственным носом не видел. Ему зачем-то понадобилось ехать в Инчхон. По дороге мы здорово поругались, и он выкинул меня из тачки. — Хёнджин говорил спокойно и пожимал плечами. Словно рассказывал какую то смешную историю. — Это он тогда ехал за нами? — Минхо смотрел в улыбающееся лицо Хёнджина, и его сердце ныло. Хёнджин кивнул. — Да. Я знал, что он за мной вернётся. Он часто делает что-то подобное. Вышвыривает меня, а потом извиняется. Он неуравновешенный. —Хёнджин наклонился и поцеловал Минхо в живот. — Он над тобой издевается? Бьёт тебя? — тихо спросил Минхо. Хёнджин поднял голову. Его холодный взгляд был пустым. Его давно не трогали подобные вещи. Он плакал от чувств в объятиях Минхо и не смог бы выдавить ни единой слезинки из жалости к себе. Хёнджин реагировал только на счастье, боль его давно не волновала. Он с ней сроднился. — Минхо. Крис жестокий человек. Но он такой не первый. Меня били и до него. И не раз. Я ничего давно не чувствую. Он когда-нибудь убьёт меня и всё. Не он — так кто-то другой. Какая разница? Ты хочешь меня пожалеть или спасти? — Хёнджин усмехнулся. Он придвинулся ближе к Минхо и лёг сверху на его горячее тело. — Слишком поздно для этого. Думай лучше о том, как спасти себя самого. Минхо смотрел Хёнджину в глаза и всё внезапно понял. Слишком поздно. Какая правильная мысль… — Мне уже не спастись, малыш. Разве ты не видишь? — прошептал Минхо, касаясь ладонью лица Хёнджина. Тот подался к нему и впился в губы сладким долгим поцелуем. Словно извиняясь за что-то. За то, что попался в ту ночь Минхо на дороге и одним взглядом сломал всю его привычную пустую никчёмную жизнь… Они долго лежали, ласкаясь и болтая. Ночь, которая подразумевалась ночью жаркого секса, превратилась в ночь близкого знакомства. Хёнджин очень скоро просто уснул на плече у Минхо. Тот гладил его спину и смотрел в потолок. В его груди горел огонь. Минхо хотелось забрать Хёнджина, запрыгнуть на байк и сбежать. Далеко-далеко. Куда угодно. Где никто их не найдёт…

***

— Хёнджин!!! Вставай, твою мать! — чей-то звонкий юный голос вырвал Минхо из плена сна. Он отключился под утро, бесконечно прокручивая разные мысли и в конец загнавшись до головной боли. Он открыл глаза и сел в кровати. Рядом стоял высокий парень модельной внешности. Его розовые волосы и лисьи глаза показались Минхо смутно знакомыми. Он нещадно тряс Хёнджина за плечи, но тот не реагировал. Спал сном праведника и плевать хотел на всё. — Что случилось? — просипел Минхо. Розоволосый метнул на Минхо злобный взгляд. — Ты тоже вставай, — рявкнул он. — И выметайся отсюда. Если хочешь жить. Минхо вспомнил, где видел этого красавчика. Понятливый полуголый бармен, весь измазанный блёстками, при свете дня выглядел словно студент какой-то элитной школы или сынок богатых родителей. Идеальная внешность и холодный пронзительный взгляд. — Чонин, что ты орёшь, словно кто-то умер? — Хёнджин оторвал-таки голову от подушки. — Если ты не пошевелишься и не поднимешь свою сладкую задницу, точно кто-нибудь умрёт! — прошипел парень и присел на корточки рядом с кроватью. — Сынмину звонил Крис. Я сам слышал. Минут десять назад. Он сейчас приедет сюда, и ты пожалеешь, что на свет родился, а вот этого... — Чонин кивнул на Минхо. — ...выкинут на хер в окно. Хёнджин резко встал. Словно солдат на побудке. Его движения были резкими, и ото сна не осталось и следа. Он быстро пошёл в прихожую, зашёл в ванную, собирая по полу одежду Минхо. Тот лишь спокойно смотрел, как Хёнджин возвращается и кидает ему брюки и футболку. — Одевайся. — Голос Хёнджина был холоден и твёрд. — И уходи. Пожалуйста, — последнее словно он сказал уже мягче, и его голос дрогнул. Минхо молча встал с постели и оделся. Он смотрел Хёнджину в глаза и медлил. Тот даже не одевался. Ходил по номеру голым и не обращал внимания ни на Минхо, ни на розоволосого бармена. Минхо сделал шаг к Хёнджину, он хотел его коснуться и обнять хотя бы. На прощание. Но тот отступил и покачал головой. — Иди, — почти одними губами тихо произнёс он. В его прозрачных глазах дрожала влага, но лицо было непроницаемым. Он словно боялся подойти к Минхо и коснуться его. Чонин закатил глаза. Он схватил Минхо за локоть и дёрнул на себя. — Всё. Пошли. — Его хватка была стальной. Минхо невольно удивился, насколько сильным оказался этот красивый парень. Он тащил Минхо за собой совершенно не напрягаясь. Перед тем, как перешагнуть порог номера, Минхо бросил последний взгляд на Хёнджина. Тот смотрел в ответ и так же не мог оторваться. До последнего. Сердце Минхо бешено билось от счастья. Хёнджин не хотел его отпускать. Это было так явно. Так понятно. Дверь захлопнулась, и Минхо почувствовал, как сильно ноет от боли рука, за которую его тащил Чонин. Этот странный парень просто терминатор. — Отпусти. — Минхо дёрнулся, но вырваться, как ни странно, не смог. — Мне больно. Чонин усмехнулся и разжал стальные пальцы. — Это не боль, малыш. Это щекотка. — Он развернулся и двинулся по коридору, знаком показывая Минхо следовать за ним. Минхо стоял на улице и смотрел на огромное здание клуба, из которого он только что вышел. При дневном свете это было зловещее серое строение, больше напоминающее тюрьму или крепость. Там, наверху, в номерах остался человек, которого Минхо не хотел бы оставлять ни на секунду. Он с трудом заставил себя надеть шлем и сесть на байк. Минхо уезжал медленно, словно раздумывая. Или надеясь, что кто-то побежит за ним, чтобы его вернуть…

***

Хёнджин всегда удивлялся тому, насколько сильно мягкая приятная внешность Бан Чана не соответствует его характеру. Он смотрел в эти влажные нежные глаза и задыхался. Крис едва не придушил его. Разжал руку в последний момент. Он делал так постоянно. Он мог уже по дрожащей пелене в глазах Хёнджина понять, что тот отключится через секунду. И всегда отпускал его, будучи почти что на краю. Хёнджин согнулся, схватившись за горло, и надсадно кашлял. Он стоял, прижавшись к стене в номере, из которого буквально недавно ушёл Минхо. Странно, что они с Крисом разминулись. Они легко могли встретиться в коридорах клуба. Если бы не Чонин, это всё могло бы очень плохо кончиться. Крис отошёл от Хёнджина и сел в кресло, откинувшись на спинку. — Ненавижу тебя трахать из-под клиента, — спокойно произнёс он. — Какая-то мразь ещё не в курсе, что ты мой? — Его холодный взгляд внимательно скользил по фигуре Хёнджина. Тот выпрямился и смотрел прямо Крису в глаза. Хёнджин всё ещё тёр больное горло, но уже пришёл в себя. — Я не могу отказаться. Ты же знаешь, — тихо ответил он. Бан Чан кивнул. — Если бы не знал, то уже пристрелил бы тебя, — он вздохнул. — Сынмин непреклонен. Но я уговорю его. Со временем. Он отдаст тебя. Дело только в сумме. Хёнджин молча пожал плечами. Спорить с Крисом было бесполезно. — Иди в душ и собирайся. — Голос Криса вырвал его из раздумий. Хёнджин вопросительно взглянул на него. — Поедем ко мне. Я не хочу оставаться здесь. После кого-то. — Крис поморщился. Хёнджин уже двинулся было в сторону ванной, как Крис резко встал и подошёл к нему. Взял его лицо за подбородок и заглянул в глаза. — Ты его знаешь? — Крис впитывал малейшую реакцию на красивом и непроницаемом лице Хёнджина. Если тот солжёт, он заметит. Напрасная бравада. Хёнджин легко мог спрятать свои чувства. Он обманул бы и дьявола, если б захотел. — Нет, — спокойно ответил он, и ни один мускул на его лице не дрогнул, а глаза были абсолютно пусты. Крис вздохнул. Он коснулся ладонью лица Хёнджина и мягко сказал: — Ладно. Собирайся. Хёнджин молча вывернулся из объятий Бан Чана и пошёл в душ.

***

Прошло три дня. Минхо приезжал к клубу каждый вечер и тёрся вокруг почти до утра. Он больше не ездил на пирс и не дышал солёным запахом моря, слушая далёкий гулкий скрип кораблей. Он ошивался возле закрытого гей-клуба и надеялся хотя бы мельком увидеть Хёнджина. Или чтобы он заметил одинокую фигуру Минхо и знал, что тот думает о нём. Внутрь его уже некому было провести. Чанбин получил свою вожделенную татуировку и теперь работал в особняке Бан Чана и всюду ездил за ним. Сегодняшнее утро ничем не отличалось от трёх предыдущих. Минхо напрасно проторчал всю ночь под моросящим дождём и вновь ни с чем уехал на учёбу. Они с Хёнджином разминулись буквально на полчаса. Минхо уже подъезжал к универу, когда у клуба остановилось несколько чёрных джипов и из одного из них вышел Крис. Обошёл автомобиль и открыл пассажирскую дверь. Хёнджин вышел, зевая и потягиваясь. Он ужасно хотел спать. Крис привёз его в клуб, чтобы оставить тут на пару дней. Ему нужно было улетать по делам в Китай, и перед вылетом он заехал к Сынмину. У них какие-то общие дела и тёрки. Они регулярно встречались пару раз в неделю. В основном Крис приезжал к Киму в клуб, где тот торчал безвылазно. Крис лип к Хёнджину, обнимая и гладя его по спине. Они мокро целовались, не стесняясь охраны и персонала. Крису было похуй. Он словно специально хотел показать всем, что Хёнджин принадлежит ему. — Идём. — Хёнджин мягко отстранился. Он осторожно поцеловал Криса в скулу и потёрся носом о его щёку. Когда Крис не принимал наркотики, он был вполне вменяемым и с ним можно было договориться полюбовно. За эти три дня они ужасно скандалили и даже дрались. В конце концов Крис пообещал, что по прилёте из Китая ляжет в рехаб. Он и сам уже давно хотел перестать нюхать совсем и перейти хотя бы на алкоголь. Обнимаясь, они вошли внутрь и исчезли в глубине клуба. Им вслед смотрел, нахмурившись, Чанбин. Он ехал в машине сопровождения и вышел сейчас на улицу просто подышать воздухом и размяться. Ему изначально не нравилось то, что Минхо запал ни на кого-то, а именно на Хёнджина. И с каждым днём Чанбин всё больше убеждался в том, что предчувствие его не обмануло. — Привет. — Бархатный голос Феликса отвлёк Чанбина от размышлений. Он резко развернулся на пятках и встретил пытливый ореховый взгляд. Феликс перекрасил волосы и теперь был ярко-бирюзового цвета. Это так шло его нежной бледной коже, покрытой розоватыми веснушками. Он был похож на парня из аниме. Какой-то неземной и волшебный. Чанбин невольно расплылся в улыбке. Феликс такой сладкий. Невозможно было устоять. — Привет, малыш. — Чанбин понизил голос до терпких сексуальных нот. Скрываться не имеет смысла. И так всё предельно ясно. — Ты теперь в стае? — усмехнулся Феликс и подошёл вплотную. От него слабо пахло чем-то сладким. Шоколадом или ванилью. Чанбин не разобрал. Феликс осторожно коснулся пальцами татуировки на шее Чанбина. — Ага. — Чанбин гулко сглотнул. Его сердце забилось быстрее. Он не знал, куда деть руки. Так сильно ему хотелось обнять Феликса и прижать его к себе. — Значит, мы теперь не сможем часто видеться и болтать, как раньше? — протянул Феликс и надул пухлые губки. Чанбин вздрогнул. Феликс прижимался к нему и не отходил. Трогал его шею и слегка касался скул. — Мы прилетим из Китая, и я приду к тебе, — внезапно прямо сказал Чанбин. — Ты согласен? Феликс закусил губу. — А тебе нужно моё согласие? — Его ореховые глаза блестели. Он смотрел на Чанбина снизу вверх, и у того кружилась голова. — Да. — Чанбин положил горячую ладонь на бедро Феликса. — Если ты против, я не стану… Феликс резко прервал его: — Я согласен. Более того. Я хочу. — Он смотрел Чанбину в глаза, и на его милом веснушчатом лице были написаны все его чувства. Чанбин жалел о том, что не может прямо сейчас схватить его в охапку и утащить куда угодно. В закрытое от посторонних глаз пространство, в котором они остались бы наедине и отдались друг другу…

***

Хёнджин смотрел в окно на то, как от клуба отъезжает вереница чёрных автомобилей. Дождь пошёл сильнее, и небо было низким и серым. — Тут кое-кто особо настойчивый каждую ночь, как привязанный, дежурит у клуба. — Ян Чонин сидел, развалившись в кресле в номере Хёнджина, и в упор смотрел на него. — Хёнджин. Ты меня слушаешь? Скажи ему, чтоб отвалил. Это добром не кончится. Хёнджин обернулся. Он уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, как хлопнула входная дверь. Феликс, счастливый и раскрасневшийся, ввалился в номер. — О чём болтаете? — Он бросил рюкзак в прихожей и прошёл в ванную мыть руки. Феликс был помешан на чистоте и постоянно после улицы едва ли не бросался в воду целиком. Хёнджин подозревал, что у него какое-то психическое расстройство. Феликс постоянно мылся. Надо бы уговорить его сходить к врачу. Хёнджин усмехнулся про себя. Он рассуждает о них, как о нормальных людях. Бред. — О том, что у Хёнджина завёлся отмороженный сталкер, — вздохнул Чонин и бросил взгляд в дождливое окно. — Сталкер? — Феликс зашёл в комнату. — Хватит чушь нести, — Хёнджин поморщился. — Это Минхо. Друг Чанбина. Ты должен его помнить. Феликс кивнул. — Ааа. Конечно, помню. — Он прошёл в глубь комнаты и плюхнулся на кровать. — Но он и правда отмороженный. Покупать тебя под носом у Криса. Совсем без мозгов пацан. Крис, кстати, не в курсе? — О том, что я с кем-то трахался, или о том, с кем конкретно? — Хёнджин пожал плечами. — Он не знает, кто такой Минхо. — Пока не знает, — вставил свои пять копеек Чонин. — Хёнджин, это нихуя не шутки. Если он будет тут околачиваться, Крису так или иначе донесут. Он его пристрелит, и дело с концом. Поговори с этим Минхо. Тебе вообще его не жалко? Хёнджин знал, что Чонин прав. Только одного Чонин не знал. Эту связь разорвать уже было невозможно. Хёнджин день и ночь думал о Минхо и отлично знал, что тот так же думает только о нём. «Я околдован поцелуем, который ты мне напрасно подарил. Моё сердце трепещет в надежде, что его след не превратится в шрам*». Хёнджин вновь отвернулся к окну. Он прижался лбом к прохладному стеклу и смотрел на город. Его сердце горело от предвкушения встречи. Всё остальное для него постепенно переставало существовать, стиралось и становилось тусклым и пустым. Он слышал разговоры и смотрел людям в лица, но его мысли были совсем о другом. Он и сам был не здесь. Будто не в себе.