BLINDING LIGHTS

К вечеру дождь перестал. Солнце слегка разогрело холодный асфальт, и город погрузился в густой плотный туман. Минхо заглушил мотор и откинул боковую подножку. Он снял шлем и огляделся. В тусклом свете одинокого фонаря в переулке за клубом он был один. Тишина и туман. Минхо поднял глаза на ярко горящие окна номеров наверху и нашёл взглядом окно Хёнджина. Как и в прошлые ночи до этой, оно было тёмным и пустым. — Если я попрошу тебя не приезжать, ты меня послушаешь? — Голос Хёнджина утопал во влажном воздухе. Минхо прикрыл глаза. Он не видел и не чувствовал его приближения. Хёнджин подошёл сзади, и его лёгкое дыхание только сейчас коснулось кожи на шее Минхо. — Ты же знаешь ответ. Зачем спрашивать? — Минхо открыл глаза и обернулся. Хёнджин стоял совсем рядом. Ещё секунда, и он прижался к Минхо и обхватил его за шею. У Минхо дрожали руки. Он сжимал Хёнджина в объятиях и целовался, закрыв глаза. У него даже уши заложило от бешено стучащей в висках крови. — Поедем отсюда? — шептал, отстранившись, Хёнджин. — Тут небезопасно оставаться. Минхо кивнул. Он с трудом отпустил Хёнджина. Тот быстро сел на байк и прижался к спине Минхо, обхватив его руками за талию. Через пару минут в переулке не было никого. Лишь фонарь, как обычно, шипел от повышенной влажности. Они плыли по ночным туманным улицам, утопающим в рассеянном неоновом свете. Минхо ехал спокойно, некуда было гнать. Его сердце горело от близости другого человека. Хёнджин прижимался к его спине и прятал лицо от встречного ветра. За спиной Минхо было так комфортно и тепло. Ему хотелось так ехать вечно. Пусть бы Минхо вёз его куда угодно. Лишь бы подальше отсюда. Когда байк затормозил и Минхо остановился, Хёнджин поднял голову и огляделся. Одинокий пирс и солёный морской ветер. Где-то далеко отчаянно кричали чайки. — Я думал, мы поедем к тебе на квартиру, — прошептал Хёнджин. Он положил подбородок на плечо Минхо и потёрся носом о его шею. — Поедем, — тихо ответил Минхо. — Позже. Разве ты не хочешь просто подышать морем и посидеть в тишине? Хёнджин тихо рассмеялся. — Конечно, хочу. Просто я тебе должен. Минхо непонимающе взглянул на Хёнджина из-за плеча. — Ты заплатил пять тысяч, а я почти всю ночь проспал. Ты разве не хочешь получить сполна за свои деньги? — Его горячий шёпот обжигал ухо Минхо. Тот тяжело вздохнул. — Я слишком многого хочу, Хёнджин. У меня не хватит денег, чтобы расплатиться за это. — И что же это? — Голос Хёнджина дрожал. Он отлично знал ответ. — Твоё сердце, — спокойно пожал плечами Минхо. Хёнджин молчал. Спустя пару минут он вздохнул и произнёс: — К сожалению, это нельзя купить за деньги, Минхо. Это можно только обменять. Я отдам тебе своё сердце, если ты взамен отдашь мне своё. — Я уже. — Голос Минхо потонул в порыве ветра, но Хёнджин отлично его расслышал. Хёнджин слез с байка и обошёл его. — Подвинься. — Он перекинул ногу через сиденье и внаглую влез перед Минхо. Тот усмехнулся. Хёнджин сел к нему лицом и обвил его за шею руками. — Удобно? — спросил Минхо, притягивая к себе Хёнджина и поглаживая его спину. — Было бы удобней, если бы я мог закинуть на тебя ноги, — улыбнулся Хёнджин. Минхо рассмеялся, и его смех потонул во влажном жадном поцелуе. Хёнджин целовал его так горячо и сладко, что Минхо быстро завёлся и его движения стали порывистыми и грубыми. Он сжимал и гладил Хёнджина, стараясь залезть ему под одежду и коснуться кожи. Минхо уже не сдерживал себя, как раньше. Он не боялся показать, как сильно хочет. Хёнджин и так это знал и хотел не меньше. — Я не слишком романтичен, — шептал Хёнджин срывающимся голосом, пока Минхо облизывал его шею. — Море, тишина, ветер. Всё классно. Но я хочу тебя. Поедем к тебе? Иначе я начну прямо здесь. Минхо с трудом отстранился. У него уже стоял, и ему было даже больно. — Поехали, — он кивнул. Хёнджин быстро пересел назад и обхватил Минхо руками, нагло лапая его и задирая футболку. — Заводи. Не обращай внимания, — шептал он и скользнул рукой в брюки Минхо. Он прижимался и кусал Минхо за шею сзади. Ласкал его член в брюках и тихо постанывал. — Хёнджин. — Минхо сглотнул. Он хотел попросить его немного потерпеть, но Хёнджин и так всё понял. Он оставил Минхо в покое и поправил на нём одежду. После чего сидел смирно, уткнувшись ему в спину. Минхо надел шлем и рванул на полной скорости домой… Скорость. Полёт. Мерцание огней вдоль дороги. И ни с чем не сравнимое ощущение тепла от того, что кто-то рядом обнимает тебя. Доверчиво прижимается к твоей спине, словно вверяя тебе свою жизнь. Минхо обожал драйв. Но никогда раньше он не был настолько живым и свободным. И ничто не дарило ему таких сумасшедших эмоций. Всё было блёклым и пустым. И теперь уже никогда не станет прежним. Все краски мира исчезнут для Минхо, если с ним рядом не будет Хёнджина. Они ввалились в маленькую комнатушку в общежитии, целуясь и обнимая друг друга. Сдирая с распалённых тел одежду и прижимаясь кожей к коже. Хёнджин повалил Минхо на кровать и стаскивал с него брюки. Минхо невольно рассмеялся от такого напора. Хёнджину же было не до смеха. Он так сильно хотел Минхо, что становился несдержанным. Этот молчаливый и внешне спокойный парень своей настойчивостью довёл Хёнджина до ручки. Он бросил брюки Минхо на пол и раздвинул ему ноги. Минхо кусал губы и подрагивал, когда Хёнджин целовал и облизывал его член и гладил нежную кожу бёдер. Хёнджин отлично знал, что нужно делать. Куда надавить, а где погладить. Минхо ещё будет умолять его не останавливаться. Он приподнял его бёдра и раздвинул ягодицы. Минхо задохнулся, когда почувствовал горячий мокрый язык, без малейшего стеснения проникающий в его сжатую дырочку. Хёнджин вылизывал его и ласкал рукой член Минхо. Ощущения волнами окатывали всё тело. Минхо уже не думал ни о чём. Он весь превратился в огромный пылающий шар удовольствия. Хёнджин был и напористым, и нежным. Откровенно развратным и ласковым, словно котёнок. Этот сумасшедший контраст так сильно заводил Минхо. Хёнджин снова оторвался и сменил ласки. Нежные, мокрые и откровенные сменились на грубые и властные. Он ввёл сразу два пальца внутрь и погладил подушечками простату. Надавил на неё и с удовлетворением услышал, как Минхо глухо стонет, неосознанно раздвигая шире ноги. Хёнджин склонился к нему и взял в рот так глубоко, как только мог. Заглатывал и сильно сжимал горло, одновременно толкаясь пальцами внутрь. Это окончательно добило Минхо. Он очень быстро кончил Хёнджину в горло, и его ноги дрожали от остроты ощущений. Хёнджин, тяжело дыша, положил голову на живот Минхо и прикрыл глаза. Он слышал, как бьётся его сердце, и ощущал дрожь его рук, когда тот гладил Хёнджина по волосам. Множество раз во время секса с разными людьми Хёнджину было хорошо. Но никогда он не испытывал такого удовлетворения от того, что было хорошо кому-то другому. Ощущения Минхо были для Хёнджина едва ли не важнее собственных. И это стало для него настоящим открытием. Он не верил в то, что такое в принципе бывает. Когда в романтических фильмах герои отказывались от всего, лишь бы был счастлив их возлюбленный, Хёнджин лишь фыркал и переключал канал. Ему казалось это сущим бредом. Сказкой, не имеющей места в реальном мире. Но даже такая простая вещь, как секс, доказала ему обратное. Человек вполне может быть счастлив тем, что хорошо тому, кого он… Хёнджин вздрогнул и распахнул глаза. Он испугался самой мысли, и его сердце едва не остановилось. Это запретное слово. Нельзя позволять себе даже в мыслях его допускать. — Я люблю тебя. — Голос Минхо в абсолютной тишине комнаты одним махом разрушил всё. Хёнджин замер, как олень в свете фар. Ослеплённый и растерянный. Минхо выстрелил в упор и сделал это. Озвучил то, что нельзя произносить. Так легко и просто. Хёнджин отпрянул и вскочил с постели. Его трясло. Он стал собирать свои вещи и натягивать на себя, желая просто сбежать. Скрыться. Уйти. Умереть… Минхо схватил его за плечи и встряхнул. — Не бойся, — произнёс он твердо. Но Хёнджин его не слушал. Он отчаянно выдирался из его объятий. Ему нечем было дышать. Он хотел выйти на воздух. Умчаться подальше и обо всём забыть. Он этого не слышал, а Минхо этого не говорил. Минхо встряхнул его ещё раз. — Хёнджин! Их взгляды встретились. Хёнджин дрожал. Его глаза наполнились слезами, и в них явственно читался ужас. Паника. Он хотел бы проехаться по краю. Просто балансируя на грани. Но не заглядывая в бездну. Игры кончились. Бездна заглянула в него. Он пропал. — Не бойся, — ещё раз спокойно произнёс Минхо. — Это не страшно. И от этого не нужно бежать. Это никуда не денется только от того, что ты откажешься это признавать. Расслабься. Хёнджин смотрел в лицо Минхо и верил. Это было так легко. Верить тому, кого ты… Хёнджин прижался к Минхо и спрятал лицо у него на груди. Он ничего не говорил, но Минхо и не нужны были слова. Он и так всё отлично понял.

***

— Как вы вдвоём тут живёте? — Хёнджин окинул взглядом комнату. — Тут же совершенно нет места. Они лежали в постели, обнимаясь. Минхо долго утешал Хёнджина, у которого полчаса назад едва не случилась натуральная истерика. Он не мог предположить, что Хёнджин так отреагирует на слова «я тебя люблю». Минхо с трудом его успокоил, и тот, наконец, отвлёкся. — Нормально живём. Тесновато. Но Чанбина постоянно нет. Да и я тоже сюда только спать прихожу. — Минхо уткнулся в волосы Хёнджина и вдыхал его аромат. Такой свежий и сладкий. Минхо никак не мог разобрать, чем он пахнет. Цветы и дождь… самая близкая ассоциация. — Ты, похоже, совсем не богат, — задумчиво протянул Хёнджин. Минхо рассмеялся. — Ты прав. Я нищ как церковная крыса. — Как тогда тебя угораздило отдать пять тысяч долларов просто за ночь со мной? — Хёнджин искренне недоумевал. Он приподнял голову и посмотрел Минхо в глаза. — Я скопил немного денег за последние три года. — Минхо пожал плечами. — Я могу ещё несколько раз тебя купить. Я продам почку, если будет нужно, и завещаю все свои органы кому угодно, если дойдёт до этого. Мне всё равно. Я готов отдать всё что имею. Даже за один поцелуй. Не то что за ночь. Хёнджин закусил губу. Когда жертвует богач, это совсем не то же самое, как когда все свои деньги отдаёт тот, у кого их и так нет. Несоизмеримо в принципе. Минхо поражал его всё больше и больше. Его отдача была сумасшедшей. Хёнджин встречал много богатых людей, но щедрость столь редкое качество. Он никогда не встречал его раньше. А вот теперь довелось. Он лёг сверху на Минхо и потянулся за поцелуем. Они начали легко и нежно и через несколько минут уже страстно целовались, сплетаясь руками и ногами. Хёнджин стонал и напрашивался, раздвигая ноги. Минхо опрокинул его на спину и навалился сверху, вдавливая в кровать. Хёнджин сразу обвил его руками за шею и ногами за талию. — Я достану смазку. — Минхо потянулся к тумбочке возле кровати, и Хёнджин неохотно его отпустил. Ему хотелось быть сцепленным с Минхо в одно целое и не разлучаться ни на секунду. Пока Минхо растягивал его, не жалея смазки и целуя разведённые коленки, Хёнджин уже начинал нетерпеливо двигать бёдрами. Минхо мог бы трахнуть его и так без всяких сантиментов. Хёнджин давно привык к боли, и ему было наплевать. Он, по сути, не знал, что секс не должен быть болезненным. Он только вздрогнул, когда Минхо, закончив с подготовкой, осторожно проскользнул внутрь. — Тебе больно? — Минхо остановился и посмотрел Хёнджину в глаза. — Нет. — Хёнджин притянул Минхо обратно в объятия и прильнул к нему всем телом. — Можешь брать меня как хочешь. Не нужно ничего спрашивать. Он утянул Минхо в глубокий влажный поцелуй и цеплялся за него отчаянно и сильно. Он отдавался и просил. Больше, глубже, сильнее и ещё и ещё. Минхо брал и брал его без остановки, выполняя все желания Хёнджина. До тех пор, пока тот не отключился от усталости и не перестал просить…

***

Ким Сынмин был человеком скрытным. Он имел огромное влияние, и его личность внушала уважение и страх. Выходец из очень обеспеченной и приличной семьи, он неожиданно для всех скатился на самое дно и связался с мафией. Более того, стал владельцем борделя и торговцем людьми. Даже в преступном мире это не считалось почётным. Но отчего-то никто не смел проявить к Киму даже толику неуважения. Все ему кланялись в ноги и заискивающе смотрели в глаза. Он знал слишком многое о тёмном прошлом огромного количества богатых и знаменитых людей. У всех есть свои секреты. У Кима также они были. Чонин вздохнул и вытер пот со лба. У него уже рука устала. Он в последний раз ударил наотмашь со всей силы и смотрел, как содрогается под ним исполосованное тело. На нежной бледной коже были жуткие алые следы от плётки. И это было слишком хорошо. Прекраснее зрелища он в жизни не видел. Оно ему нравилось всегда. Чонин закусил губу и отбросил плётку. Его член уже готов был взорваться. Если он сейчас не вставит, то сойдёт с ума. Он схватил Кима за волосы и запрокинул ему голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Ещё один чудесный вид. Милое лицо Кима было перекошено от боли. Он был весь зарёванный и раскрасневшийся. Он не контролировал даже собственные сопли и слюни, что уж говорить о слезах. В заплаканных глазах полопались сосуды. Чонин придирчиво осмотрел Кима с ног до головы. — Сколько ни воспитываю, всё насмарку, — прошипел он в лицо Сынмина. — Ты опять обкончался, дрянь. Даже трахать тебя нет никакого желания. Снова будешь дёргаться от удовольствия. Открой рот. Ким послушно открыл рот и высунул язык, привычно расслабляя горло. Чонин обычно старался подольше мучать его и не спускать так быстро. Он драл его в горло до хрипоты и удушья, специально причиняя боль и неудобства. Но сегодня он не смог сдержаться. Сынмин был слишком послушным и слишком сладко рыдал, захлёбываясь слюнями и кусая губы. От этого у Чонина всегда срывало крышу, и он кончал быстрее. И за это также полагалось наказание. Чонин ненавидел, когда Ким так сильно влиял на него. У Сынмина не было прав в спальне. Он не должен был быть таким сладким и податливым, чтобы смущать хозяина и возбуждать слишком сильно. Чонин был мастер изобретать нелепые причины для наказания. Теперь вот Ким не угодил тем, что слишком хорошо себя ведёт. Чонин отпихнул от себя Кима и откинулся на кровать. Он задыхался от оргазма, прошедшего волной по всему его телу, и смотрел в потолок пустым взглядом. Его рваное дыхание никак не восстанавливалось. Они трахались уже пару часов, и Чонин только сейчас кончил. У него перед глазами уже стояла пелена. Сил совсем не осталось. Все мышцы ныли. Но он тут главный, и вся ответственность на нём. Он глубоко вздохнул и встал одним рывком. Голова кружилась, и он с трудом устоял на ногах. Ким лежал на полу без движения со связанными за спиной руками и ни на что не реагировал. Чонин наклонился и осторожно развязал его. Руки Кима были все стёрты от верёвок. Эти следы не проходили годами. Потому что постоянно освежались. Чонин убрал непослушную чёлку с милого лица Сынмина и вытер ладонью его слёзы. Тот с трудом, моргая, открыл глаза. — Всё хорошо? — тихо спросил Чонин, стараясь поймать мутный взгляд Кима. Тот закивал и хотел уже что-то сказать, как Чонин остановил его. — Не говори ничего. Просто кивай. Я сделаю ванну? Ким кивнул и прикрыл глаза. Чонин взял его на руки и понёс в ванную. Сынмин шипел и дёргался. Он лежал на животе на постели после ванной. Чонин кружил вокруг, смазывая следы от порки. — Ну больно же! — ныл Ким, закатывая глаза. — Нельзя как-то поаккуратней, что ли? Чонин едва касался подушечками пальцев и тут же дул на рану. Сынмин дёргался и весь дрожал. — Какого хуя ты во время секса терпишь, а после весь трясёшься, как желе? — не вытерпел Чонин. — Пока ты тут извиваешься, у меня опять встал, и что я должен с этим делать? Он застыл с мазью в одной руке и колпачком от неё в другой. Сынмин обернулся и посмотрел на Чонина хитрым взглядом. — Твой стояк не моя проблема. До следующего раза как-нибудь потерпишь. Смазывай давай. И поосторожней. — Он улёгся с наглым видом и специально задрал задницу повыше, открывая доступ ко всем непромазанным местам. Чонин закатил глаза к небу. Господи, помоги. Где взять терпения, чтобы не выдрать эту суку прямо так? Риторический вопрос. Глубокий вдох. Выдох. Чонин взял себя в руки и снова стал обрабатывать раны. — Какой же ты всё-таки грубый, — всхлипывал Сынмин. — Подуй сильнее и не лапай так. Чонин дул сильнее и касался нежнее. Чонин неспроста слышал телефонные разговоры Кима и знал о его передвижениях и кто к нему приходит. Сынмин постоянно держал его рядом с собой. Чонин был простым барменом. Он был очень красив, но никогда не продавал себя. Он бы не смог. В сексе его интересовала только боль, и он был жутким собственником. Он предпочёл бы не заниматься сексом вовсе, нежели спать с разными людьми. Когда он устроился на работу в Мидас, Сынмин сразу предложил ему огромные заработки за секс. — С таким лицом и телом будешь нарасхват, — спокойно сказал он. — Подумай. Очень хорошие деньги за это платят. Чонин поморщился. — Я не смогу. Хотя, если за избиение клиентов всеми подручными средствами мне будут платить, то, возможно, мы смогли бы найти мне применение и в сфере секс-услуг. Они тогда вместе посмеялись над этим. Но позже выяснилось, что их увлечения абсолютно совпадают. Сынмин не заводил партнёров на работе. Он очень редко пользовался чьими-то услугами. Ему было трудно угодить. Он был ужасно капризный и придирчивый. А Чонин ему сразу понравился. Но тот был так молод и не выглядел грубым. Сынмину и в голову не пришло бы, что в сексе он садист. Если бы не тот разговор, Ким и не подумал бы о том, чтобы подкатить к бармену. Теперь они постоянно были вместе и не вылезали из клуба, практически живя и работая тут днём и ночью. Услышав очередной разговор Кима, Чонин сразу же набрал Хёнджина. Но тот почему-то не отвечал. Он оставил ему сообщение. Но ответа также не получил. Чонин знал, что Хёнджин уехал, и даже знал с кем. И это ему не нравилось. Это всё плохо закончится. Он предупреждал. Но кто его послушает? Чонин отлично понял, что Хёнджин запал. И он боялся за него…

***

Хёнджин открыл глаза и не сразу понял, где он. В полумраке небольшой комнаты он почему-то был один. Минхо куда-то вышел. Хёнджин потянулся и обнял подушку. Он вспомнил, как почти до утра просил Минхо не останавливаться. Даже когда уже не мог больше кончать и говорил с трудом. Хёнджин никогда не был сильно охоч до секса. Тем более, что того секса в его жизни было более чем достаточно. Но с Минхо ему отчего-то сорвало резьбу. Он был таким голодным, что только требовал и требовал. Минхо сбежит от него очень быстро. Если уже не сбежал. Хёнджин попытался сесть в постели и не смог. Ужасно болела поясница. Дверь неслышно отворилась, и вошёл Минхо с подносом. Кофе, молоко и пара разогретых булочек с сыром. — Я думал, ты слинял, — тихо произнёс Хенджин, приподнявшись на локтях в кровати. Минхо поставил поднос на прикроватную тумбочку и сел на край постели. — С чего ты так решил? — Он наклонился к Хёнджину и поцеловал его в скулу. — Не знаю. — Хёнджин пожал плечами. — Я слишком навязчивый. Я, наверное, достал тебя ночью. Минхо рассмеялся. — Это говорит человек, бессовестно заснувший на моём члене? Отлично. Я не натрахался. Пей кофе и раздвигай ноги. Будем продолжать. Хёнджин вздохнул. — Я даже сесть не смог, — улыбнулся он. Минхо обнял его и потянул на себя. Усадил в постели и смотрел, как Хёнджин морщится от боли. — Неудобно? Болит? — спросил тихо. — Нормально, — кивнул Хёнджин. Минхо взял чашку с кофе и протянул Хёнджину. Тот взял её и обхватил обеими руками. Они пили кофе в тишине и жевали свежие булочки. Хёнджин был бледным и ел очень медленно. Он выглядел таким хрупким и юным. Беззащитным невинным мальчиком в огромном безумном мире. Одиноким… — Хёнджин, сколько тебе лет? — спросил Минхо. — Двадцать один, — улыбнулся Хёнджин. — Уже можно, не переживай. А тебе? — Двадцать пять. — Минхо покачал головой. Если ему всего двадцать один, во сколько же он начал… — Значит, ты мне хён, — произнёс Хёнджин. Он поставил пустую чашку на поднос и приблизился к Минхо. Его движения были медленными и плавными. Мышцы ныли, и всё тело болело. Минхо прижал к себе Хёнджина и погладил по волосам. — Можешь валяться в постели хоть до вечера. Я схожу в магазин, приготовлю еду, и мы можем посмотреть что-то по телеку. Кино или канал про животных, — тихо сказал он. Хёнджин потёрся щекой о плечо Минхо. — Как скажешь, хён. Отличный план. Я могу проводить так все дни до конца своей жизни, — он тихо рассмеялся. Минхо подумал о том, что ему хотелось бы строить планы. Жить обычной жизнью. Работать. Отдыхать. Ходить в магазины. Вместе есть, спать и смотреть телевизор… Такие простые обыденные вещи внезапно стали для Минхо мечтой. Недостижимой целью, к которой он всей душой теперь будет стремиться. Хёнджин поцеловал его, и Минхо прикрыл глаза, целуясь.

***

— Феликс. — Чонин упорно колотился в дверь. Феликс вышел из ванной и прислушался. Действительно. Стук стоял на весь номер. Он пошёл открывать. Что за срочность? — Ты в курсе, где твой брат? — с порога спросил Чонин. — Ну да. Он с Минхо. Он завтра вернётся. А что? — Феликс прошёл в комнату, Чонин последовал за ним. — А где он живёт? — Чонин не отставал. — С Чанбином. В общежитии. Они вместе учатся. — Феликс не понимал, что конкретно от него требуется. — Бля. Да где оно находится? — вопрошал Чонин. — Да что случилось? Я не знаю, где конкретно. Могу попробовать написать Чанбину. Может, он ответит. Они в Китае. Крис прилетает завтра или послезавтра утром. Хёнджин тоже должен вернуться к тому времени. Он в курсе, когда возвращается Крис, — сказал Феликс. — Короче, я тут слышал один разговор. Крис звонил Сынмину. Крис что-то такое предложил ему, что Сынмин, похоже, согласен. — Чонин сел в кресло и устало опустил руки. Он отчего-то нервничал, и это передалось Феликсу. — Согласен на что? — Феликс понял, о чём речь, но боялся себе в этом признаться. — Отдать Хёнджина, — тихо сказал Чонин. Феликс присел на кровать. Когда он нервничал, то начинал грызть ногти. — Это плохо. Что же делать? Даже если мы его предупредим, что это изменит? Думаешь, Хёнджину стоит сбежать? Чонин покачал головой. — Я сам не знаю, чего я пытаюсь добиться, сообщив об этом Хёнджину или рассказывая сейчас тебе. Сбежать не удастся. Его найдут, и Крис его убьёт. Если бы я знал, что делать, я бы уже что-то предпринял. Чонин с тоской взглянул в окно. Дождь лил и лил без остановки с самого утра.

***

— Минхо, ты где-то специально учился готовить? — Хёнджин облизывал пухлые губы, перепачканные соусом. Он ел как хрюшка и весь измазался. Это было слишком вкусно. Просто за гранью. Домашняя еда. Так восхитительно. Он смотрел на Минхо, и его красивое лицо выражало полный шок. Минхо убирал посуду и с трудом отвёл взгляд от губ Хёнджина. Этот парень даже ел красиво. Даже когда был неаккуратен. — Я некоторое время работал в ресторане. Учился на повара. Я могу приготовить практически всё, что ты захочешь, — улыбнулся Минхо. — Здорово. — Хёнджин с трудом вздохнул. Он откровенно переел. — Спасибо, хён. Это было очень вкусно. Хёнджин посмотрел Минхо в глаза. — Хочешь пойти погулять или останемся здесь? — Минхо не знал, куда деть руки. Так сильно ему хотелось коснуться Хёнджина. Прижаться к нему. Они провели целый день вместе и почти не отлипали друг от друга. Они всё время трогали друг друга. И не могли оторваться. — Останемся. — Глаза Хёнджина горели. Он не желал думать о том, что завтра ему нужно уходить. Оставить Минхо на неизвестно какой срок. Ему не хотелось тратить время ни на что другое. Только на ощущение его горячего тела рядом. Чтобы сохранить его в своём сердце, в своей голове, в своей памяти. Минхо оставил посуду в покое и обошёл стол. Хёнджин сразу же протянул руки и обнял Минхо за талию. Уткнулся лицом ему в живот и тихо дышал. — Будем лежать и смотреть телевизор? — прошептал Минхо. Он осторожно запустил пальцы в мягкие волосы Хёнджина. — Хорошо. Да, — пробубнил Хёнджин. — Идём скорее в кровать. — Он поднял своё лицо и взглянул на Минхо. — Я сейчас уберу всё и буду с тобой. Ложись. — Минхо погладил Хёнджина по волосам. Тот кивнул и неохотно отпустил его. Он смотрел, как Минхо суетится, убирая со стола, и понимал, что готов смотреть на это всю жизнь. На то, как Минхо делает всё что угодно. Облизывает испачканный в соусе палец или неловко гремит тарелками. — В ту ночь в клубе я смотрел, как вы танцевали. Это было круто. Ты очень пластичный. У тебя суставы почти неестественно выворачиваются. Я не мог оторвать глаз. — Минхо сидел, вытянув ноги в постели и прислонившись спиной к спинке кровати. Хёнджин прижимался к нему и обнимал его за талию. — Да. Мне нравится танцевать. — Он смущённо уткнулся в бок Минхо, почти дыша ему в подмышку. Минхо было щекотно, но он терпел. Ему хотелось ощущать тепло Хёнджина всем телом. Его дыхание и прикосновения. — Ты где-то учился? Как ты увлёкся танцами? — Минхо водил пальцами по спине Хёнджина, словно рисуя невидимые круги. — Нет. Нам с Феликсом часто нечем было заниматься в перерывах между клиентами. Мы иногда целыми днями сходили с ума от безделья, сидя в заведении Кима будто в тюрьме. Чонин принёс нам ноутбук, и мы танцевали под видео с ютуба. Сперва просто повторяли ради развлечения. Потом начали учить хореографию. Углубились в это. Знаешь, я хотел бы заняться этим профессионально. Жаль, что эта идея так и умрёт со мной, — Хёнджин усмехнулся. — Послушай, — начал было Минхо. Он хотел сказать, что всё можно изменить, что жизнь непредсказуема, что всё в наших руках. Но он отлично знал, что это ложь. — Не надо, Минхо, — спокойно сказал Хёнджин. — Я знаю свою судьбу и я не стану ей противиться. Я достоин всего того, что со мной происходит. Что бы ни случилось, я пожинаю лишь плоды своих собственных ошибок. Минхо внешне был спокоен. Но внутри он горел безумным пламенем отчаяния. Его сердце бешено стучало и рвалось из груди. Он всерьёз думал об убийстве. Убить Криса. Сынмина. Кого угодно. Освободить Хёнджина. Пусть даже ценой своей жизни. Или о самоубийстве. Двойном. Сесть на байк и мчаться навстречу смерти. Съехать с обрыва, как Тельма и Луиза. Сорваться в пропасть и закончить всё это безумие одним махом.

***

В отличие от своего близкого друга Сынмина, Бан Чан ничего не скрывал. Все его пороки и желания были на поверхности. Он в принципе не считал нужным прятать их от кого бы то ни было. В тот день, когда он узнал, что Хёнджина кто-то купил, вопреки тому, что Крис напрямую запретил продавать его, единственным желанием Бан Чана было найти и убить того неосмотрительного безумца, посмевшего трахать его собственность. Но по дороге в клуб Сынмина Крис подостыл и поразмыслил здраво. Конечно, показательное убийство весьма эффективно. Узнав об этом, больше уже точно никто не посмеет трогать то, на что Крис положил глаз. Но есть кое-что намного эффективнее убийства. Сломанная жизнь. Пытка. Смерть легка и по сути является освобождением. К чему дарить подобные подарки мразям, не знающим своего места? Бессмысленно. Крис немного успокоился и велел выяснить, кто был тем человеком, который провёл с Хёнджином ночь. Естественно, Минхо сразу же вычислили. Бан Чан велел за ним следить и разузнал, что у него нет родных, он живёт в общежитии и имеет всего пару десятков тысяч на счету. Уничтожить такого человека не составит большого труда. В Китай он улетел на сделку, которая принесла бы ему миллионы. Или жизнь одного человека. Крис был очень богат и не нуждался в деньгах. А вот человек этот был ему нужен. Он отдаст китайские контракты Сынмину в обмен на Хёнджина. Сынмин будет единственным, с кем китайские кланы будут вести торговлю наркотиками в Сеуле. Это огромные деньги и сумасшедшее влияние. Возможно, Хёнджин того не стоит. Но Крис не думал об этом. Он получал то, что хотел. Всегда. И делал что пожелает. Это была его прихоть. Его бесило упорство Сынмина. Раздражало наличие желаний у самого Хёнджина. То, что тот смотрел пустыми глазами и не боялся боли. Плакал красиво, но наигранно. Крис с трудом подавлял в себе желание сломать эту живую игрушку и посмотреть, что у неё внутри. Какими будут его пустые глаза, если его сердце перестанет биться. И будут ли его слёзы настоящими, или он умрёт таким же равнодушным и холодным, каким всегда был с Крисом…

***

Дождливое утро следующего дня было серым и пасмурным. Сынмин проснулся рано. — Ты куда в такую рань? — Поднял голову с подушки Чонин. — Крис вылетел из Пекина. Через пару часов будет здесь. — Сынмин хотел было идти в ванную, но Чонин схватил его за руку. — И что? Он припрётся сюда с утра пораньше? — Чонин напрягся. — Да, у нас дела. — Сынмин не пытался дёргаться, он отлично знал, что вырваться из хватки Чонина невозможно. — Отдашь его Крису? Он убьёт его. — Чонин нахмурился. — Малыш, какое тебе дело до него? Он тебе нравится? Ты вечно зависаешь с ним и его братом. Что между вами? — Сынмин сузил глаза и внимательно смотрел на Чонина. Тот разжал пальцы и отбросил руку Кима. После чего молча встал и огляделся в поисках своей одежды. Сынмин смотрел, как Чонин натягивает брюки и футболку и спокойно идёт на выход. — Ну что не так? — Сынмин поймал его у двери и развернул лицом к себе. Чонин оттолкнул его, но не сильно. Он с трудом держал себя в руках. — Не трогай меня. И не смей ко мне подходить, — спокойным голосом сказал он и, хлопнув дверью, вышел. Чонин пошёл к Феликсу. Тот спал один, зарывшись с головой в подушки. Чонин присел на краешек кровати и задумался. Они ничего не смогут сделать. Даже он не сможет повлиять на Сынмина. Тому наплевать. Бежать некуда. Он посмотрел на омытое дождём окно, а потом на безмятежно спящего Феликса. Лёг с ним рядом и прикрыл глаза. На дрожащих длинных ресницах его чёрных лисьих глаз мерцали крупные слёзы.