Галилео семь

7. Сразу же после ухода Спока и Бома Маккой бросился в шаттл за своей аптечкой, проигрывая в уме возможные варианты и попутно вспоминая, что есть и чего нет в его походном снаряжении, и что придется делать, если нужного в наличии не окажется. Едва поисковая команда показалась в поле зрения, Маккой рванул им навстречу. Но Спок, шедший впереди, перехватил доктора и покачал головой. – Не стоит, доктор, – произнес он. – Латимер мертв. Маккой бросил на вулканца сердитый взгляд и освободился от его хватки. Гаэтано и Бома осторожно опустили свою ношу на землю, предоставив доктору возможность обследовать тело. Несколько секунд спустя Маккой захлопнул медицинский трикодер и печально покачал головой. – Он умер мгновенно, – произнес он и посмотрел на Гаэтано, сгорбившегося над телом. Маккой знал, что этих двоих связывала крепкая дружба, и понимал, что чувствует сейчас Гаэтано. – Он не мучился, – произнес доктор. – Наконечник угодил прямо в сердце. Мне очень жаль… Гаэтано едва заметно кивнул, а в глазах его доктор заметил невыразимую боль. Бома, стоявший немного поодаль, приблизился и положил руку ему на плечо. – Мы должны похоронить его, – произнес он. – И чем быстрее, тем лучше. – Мы не можем тратить попусту время, – раздался голос Спока, который теперь стоял в дверях шаттла и с непроницаемым выражением смотрел на людей. Бома сверкнул на него глазами и презрительно сказал: – Это не займет много времени. – Тогда поторопитесь, – кивнул в знак согласия Спок и исчез в недрах челнока. После минутного колебания Маккой последовал за ним. Внутри челнок теперь выглядел даже хуже, чем непосредственно после посадки. Решительно настроенный на то, чтобы заставить «эту табуретку» снова летать, главный инженер вскрыл все панели и теперь с головой закопался в недра двигательной системы. Спок, стоя над ним, с интересом рассматривал плату, которую всучил ему главный инженер. – А что, если направить поток второго вспомогательного резервуара через главный клапан? – предложил вулканец, наклоняясь прямо к отверстию в полу. – Не сработает, – донесся оттуда приглушенный голос Скотта. – Он слишком тонкий. Нам не удастся достичь нужного давления. Спок почесал подбородок, но тут его рассеянный взгляд наткнулся на подпирающего плечом косяк Маккоя. – Доктор, сколько груза вы удалили? – спросил он. – Килограммов шестьдесят. – Все равно это оставляет нас с избыточным семидесятикилограммовым весом, – произнес он задумчиво. Маккой вспылил. – Вы так спокойно об этом говорите! Поверить не могу, что вы всерьез готовы кого-то оставить в этом аду. Спок перевел взгляд с платы на доктора. – Рациональнее пожертвовать одной жизнью, чем шестью, – веско заметил он. – Я говорю не о рациональности!!! – Ну и напрасно, – пожал плечами Спок. Маккой открыл было рот для продолжительной отповеди вулканцу, как в этот момент в дверной проем заглянула встрепанная голова Бомы. – Мистер Спок, мы готовы. Вулканец недоуменно уставился на него. – В каком смысле, мистер Бома? – В смысле похоронить Латимера. По лицу вулканца скользнуло выражение легкого недовольства. – Мистер Бома, – спокойно произнес Спок, – должен вам напомнить, что время работает против нас. Бома так резко выпрямился, что впечатался головой в перекладину двери. – Но, сэр, – возмущенно выдохнул он, – ведь умер человек. Он заслужил достойные похороны. Здесь вы капитан, и вы должны произнести несколько слов на его могиле. Было видно, что это предложение застало Спока врасплох. Вулканец растерянно посмотрел сначала на дыру в полу, потом на астрофизика, а затем на Маккоя. – Доктор, может быть, вы знаете слова, подобающие такому случаю? – с надеждой спросил он. Маккой скрестил руки на груди и выпрямился. – Мистер Спок, между прочим, это ваша обязанность. – Доктор, моя обязанность - быть здесь, – отчеканил вулканец. – Но послушайте, мы все здесь можем погибнуть! По крайней мере позвольте нам умереть по-человечески, а не подобно машинам! Маккой даже не попытался скрыть возмущение. Но вулканца недовольство членов экипажа не задело. Даже Скотт прекратил свои копошения под полом, выглянул наружу, и теперь внимательно прислушивался к спору. – Если уж на то пошло, то мое присутствие здесь может увеличить наши шансы остаться в живых, – сказал Спок и, сочтя разговор исчерпанным, развернулся к главному инженеру. – Ну что там, мистер Скотт? Шотландец перевел взгляд с разъяренных доктора и Бома на вулканца. – Думаю, сэр, вам все же стоит пойти на эти похороны, – произнес он. – Одна из линий вышла из строя. Все из-за сопротивления атмосферы при посадке и избыточного груза на борту. Я могу сколько угодно настраивать двигатель, мы все равно не сможем взлететь… У нас нет топлива, сэр. – Что, кажется, решает проблему, кому из нас придется здесь остаться, – подытожил Спок. – И все же попробуйте найти решение, мистер Скотт, – добавил он. Шотландец возмущенно всплеснул руками. – Какое еще может быть решение, сэр! У нас нет топлива. – Может, тормознем попутку и попросим одолжить канистру до ближайшей заправки? – проворчал Маккой. Спок отреагировал на это замечание слегка вздернутой бровью. Доктор, поняв, что его шутка пропала впустую, с тяжелым вздохом добавил: – Не берите в голову, Спок. Первый офицер пожал плечами и снова повернулся к инженеру. – Мистер Скотт, любая задача имеет решение,– назидательно произнес он. – Нужно только постараться его отыскать. Скотт возмущенно засопел и опять исчез под полом. Маккой покачал головой и направился к выходу. Туда же в полном молчании проследовала и старшина, оставив главного инженера и вулканца наедине. Но не прошло и нескольких минут, как в дверном проеме возникла взлохмаченная голова доктора. – Мистер Спок, – позвал он, нервно оглядываясь назад, – там что-то происходит. Снаружи донеслось леденящее кровь завывание. Спок и инженер обменялись встревоженными взглядами и, ни слова не говоря, бросились к выходу. Остальные сгрудились возле огромного валуна, лежащего возле прохода в горном кряже, и тревожно всматривались в клубящийся полумрак. – Вот и дождались гостей, – услышал Спок раздраженный голос астрофизика. – Похоже на то, – ответил Гаэтано, доставая фазер и проверяя уровень заряда. – Такое ощущение, будто они собираются напасть на нас. – Вовсе не обязательно, – заметил Бома, настороженно прислушиваясь к странным звукам, идущим со скал. – Возможно, это просто обряд, принятый в этой культуре. – Это не племенная культура, мистер Бома, – произнес Спок, приблизившись к ним. – Их оружие для этого слишком примитивно. Скорее всего, они объединены во что-то, подобное стае. Если бы мы знали о них больше... Бома обернулся. – Мы и так знаем о них достаточно. Если это все же организованное племя, у них должно быть чувство единства, и мы сможем этим воспользоваться. Спок удивленно вскинул бровь и уставился на астрофизика. – Как, мистер Бома? – Уверен, сейчас они изучают нас издалека, но наступит момент, и они обязательно нападут. Мы должны нанести удар первыми. Дать им понять, насколько мы опасны, чтобы они трижды подумали, прежде чем сделать это. Гаэтано нервно кивнул. – Согласен. Если мы сейчас ничего не предпримем, они нападут. Над плато повисло напряженное молчание. – Я очень часто прихожу в ужас от того, как мало вы, земляне, цените жизнь, – с легкой ноткой отвращения произнес Спок минуту спустя. – Мистер Спок, мы очень ценим свою жизнь, – выпалил Гаэтано, поворачиваясь к вулканцу. – Поэтому я и предлагаю напасть первыми. Сейчас. Потому что потом может быть поздно. Спок нахмурился и перевел взгляд на астрофизика. – Мистер Бома? – спросил он. – Полностью согласен. – Доктор Маккой? – Мне кажется, что это логично, – ответил доктор, делая ударение на слове «логично». Спок помрачнел еще больше. – Действительно, – произнес он после непродолжительного молчания, – мне это тоже кажется логичным. Но без разбора отнимать жизнь... – Это мнение большинства, сэр. – Меня не интересует мнение большинства, – отстраненно произнес Спок. – Все должно быть тщательно взвешено. Опасность для нас и наше обязательство о невмешательстве перед другими формами жизни, дружественными или нет. – Но если мы промедлим, они могут нас убить, сэр. Вулканец обвел взглядом плато, словно в поисках решения. Потом повернулся к расщелине в скале. – Этого не произойдет, – ответил он, извлекая свой фазер. – Доктор Маккой, старшина Мирс, возвращайтесь в шаттл. Помогите мистеру Скотту чем сможете. Мы скоро вернемся. – Он повернулся к стоящим плечом к плечу Гаэтано и Бома. – Господа, вы будете точно следовать моим приказам. Стрелять только по моей команде и только туда, куда я укажу. – Вот это дело... – одобрительно проворчал Гаэтано. – Мистер Гаэтано, – перебил его вулканец, – вы будете стрелять чтобы напугать, никого не убивая. – Да вы... Вы видели что они сделали с Латимером!? – возмущенно выдохнул офицер, бросая взгляд на астрофизика. – Здесь я командую, мистер Гаэтано, – тоном, которым можно было бы заморозить солнце, произнес первый офицер. – Я отдаю приказы, и вся ответственность лежит на мне. Земляне недовольно переглянулись, но спорить не стали. Взяв фазеры наизготовку, энтерпрайзовцы осторожно двинулись к расщелине. Проход в скале был настолько узок, что идти приходилось по одному, озираясь по сторонам и настороженно прислушиваясь. Звуки усиливались с каждым шагом, но пока они были единственным свидетельством присутствия здесь аборигенов. Метров через двадцать, когда тропа пошла вниз, мужчины снова очутились в густом тумане. Дымка была настолько плотной, что едва можно было различить стены прохода. Тропа расширилась, и они очутились на относительно ровной площадке, на которой несколькими часами ранее они обнаружили Латимера. Не успели люди пройти и нескольких шагов, как раздался пронзительный свист, и им прямо под ноги ударило двухметровое копье. Второго предупреждения не понадобилось, и троица моментально рассредоточилась среди валунов, разбросанных по площадке. – Вы что-нибудь видите? – громким шепотом спросил Гаэтано, высовываясь из-за камня. – Я их слышу, – ответил Спок. – Трение кожи о дерево. Они прямо перед нами на склоне. Их двое или трое. Фазеры на оглушение. Направьте оружие на два часа и десять часов. Стреляйте по моей команде. – Я бы их прикончил, – сказал Гаэтано. – Сэр, повторяю, надо стрелять на поражение. Если мы их только отпугнем, они вернутся с подкреплением. – Возможно, вы и правы, – ответил Спок, перебираясь повыше, за что едва не схлопотал еще одним копьем, которое пролетело в дюйме от его головы. – Но распоряжаюсь здесь я. Прицельтесь и стреляйте по моему сигналу. Вулканец ловко вскарабкался на склон, повертел головой, присушиваясь, и подал сигнал. Два рубиновых луча прорезали воздух. Раздалось несколько громких хлопков, а затем разгневанный рев едва не оглушил охотников. Бома со страхом ждал, что дикари вот-вот набросятся на них и растерзают прямо на месте, но, к его удивлению, этого не произошло. Вой и звуки начали затихать, словно их обладатели сочли за благо ретироваться подобру-поздорову. – Они трижды подумают, прежде чем напасть на нас, – повторил Спок слова Гаэтано и ловко спрыгнул с откоса. – И все таки нам следовало их убить, – пробормотал Гаэтано. Спок недовольно посмотрел на землян. – В этом нет необходимости. Страх сделает все, что нужно. Мистер Бома, вы пойдете со мной к «Галилео». Мистер Гаэтано, вы останетесь здесь на тот случай, если они надумают вернуться. Следите за происходящим и поддерживайте контакт с кораблем. Бома недоуменно взглянул на спину уже удаляющегося Спока, потом взглянул на Гаэтано. Они не сказали друг другу ни слова. Бома вздохнул, коснулся рукой плеча друга. – Удачи, – почти неслышно прошептал он. Гаэтано кивнул и занял позицию за валуном возле самого выхода из ущелья. Какой смысл сторожить эти дурацкие камни если мохнатые твари бегают по вершинам скал? Он взглянул вслед ушедшим. В душе шевельнулась мысль о том, что лучше быть живым трусом, чем мертвым смельчаком, но Гаэтано отогнал ее. Нет, уж в трусости вулканец его обвинить не сможет.