Галилео семь

Маккой отчаянно сражался с навалившейся усталостью. К концу подходили первые сутки их пребывания на планете. Связь так и не заработала: невзирая на отчаянные попытки Скотти, передатчик упорно продолжал завывать на высоких нотах, нервируя и без того взвинченных людей. Спок высказал предположение, что скорее всего тут дело не в электронике, а в самом феномене квазарной туманности, которая в активном состоянии весьма портила «погоду» в космическом пространстве вокруг квазара. Пожалуй, сквозь такие помехи не смог бы пробиться даже «Энтерпрайз». А без связи им всем оставалось надеяться только на то, что они все же успеют починить челнок и взлететь раньше, чем «Энтерпрайз» покинет этот сектор. – Разумеется, при условии, – не преминул заметить Спок, – что капитан рискнет отправиться на поиски пропавшего шаттла. А вероятность этого… – Спок, избавь нас от математики, – простонал доктор, закатывая глаза. – Джим здесь, он ищет нас и будет искать до последнего момента. – Возможно, доктор,– согласился Спок, – вот только до последнего момента у него осталось чуть больше суток. Всем это было прекрасно известно. При ограниченном запасе топлива «Галилео» пусть и с трудом, но сможет выйти на орбиту Тауруса II. А вот шансы самостоятельно покинуть ее на поврежденном челноке равнялись нулю. Если там на орбите их не подберет «Энтерпрайз», «Галилео» либо сгорит в атмосфере, либо разобьется при посадке, что было более чем вероятно: вряд ли им во второй раз так повезет с посадочной площадкой. Альтернатива остаться на Таурусе II была еще менее радостной, особенно после новостей, принесенных Латимером и Гаэтано. Разведчики сообщили, что этот каменистый и на первый взгляд безжизненный шарик на самом деле обитаем. Причем не просто обитаем – здесь живут разумные и не в меру агрессивные существа. В доказательство Латимер показал каменный наконечник копья, который они с Гаэтано обнаружили среди скал, неподалеку от места посадки. Наконечник был таких размеров, что навевал мысли о злобных великанах. Встревоженные находкой, энтерпрайзовцы с удвоенным усердием принялись за дело. Пока Скотти и Спок пытались реанимировать двигатель, остальные занялись ревизией того, что можно было бы выкинуть, дабы облегчить челнок. Мелочи вроде запчастей и инструментов были собраны и вынесены из шаттла, затем настал черед многострадального аппарата, который астрофизики с таким трудом установили на «Галилео». Обреченно вздохнув над своим детищем, Бома яростно выдернул провода и махнул помощникам. Когда, кряхтя и ругаясь, Латимер, Маккой и Бома вытаскивали этот агрегат по узкому проходу шаттла, главный инженер на мгновение оторвался от своей работы и, проводив взглядом злополучный агрегат, хмыкнул: «Туда ему и дорога». После пятнадцати часов подобных работ энтерпрайзовцы выдохлись настолько, что повалились на не приспособленные для сна кресла внутри шаттла и вырубились. Но отдохнуть им не удалось. Беспокойный сон был прерван пронзительным завыванием. Маккой, которого даже красная тревога на «Энтерпрайзе» не приводила в такой трепет, проснулся в липком поту. Звук был совсем близко, словно его обладатели подошли к челноку почти вплотную. Латимер и Гаэтано тут же схватились за фазеры и бросились наружу с такой скоростью, что доктор глазом моргнуть не успел. Час с небольшим и без того тревожного сна не принесли облегчения, а пробуждение вообще отбило охоту на отдых. Личное оружие моментально перекочевало из оружейного ящичка на «Галилео» на пояса энтерпрайзовцев. Настороженно прислушиваясь к новым жутким звукам, доносящимся из-за скал, и поглядывая на расселину, в которой растворились разведчики, люди снова взялись за работу. Чем скорее они смогут покинуть этот ад, тем лучше. Вой прекратился также внезапно, как и начался, и над горным кряжем повисла напряженная тишина, не предвещавшая ничего хорошего. Только время от времени было слышно, как по склонам скатываются мелкие камешки, но даже этот звук заставлял всех нервничать. Спок никак не мог избавиться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает, и этот кто-то настроен не дружелюбно. Судя по настороженным взглядам, которые его коллеги бросали на узкий проход в скалах, земляне чувствовали тоже самое. Время шло, напряжение усиливалось, а разведчики все не возвращались. Внезапно воздух прорезал пронзительный крик, эхом отразившийся от скал. От этого звука команда «Галилео» на миг застыла на месте. Прежде чем Маккой успел опомниться, Спок по-кошачьи соскользнул на землю с корпуса челнока, который они обследовали. Доктор попытался было повторить этот маневр, но вулканец предупреждающе махнул ему, велев оставаться на месте. – Мистер Бома, вы со мной, – скомандовал Спок, вынимая из-за пояса фазер и проверяя уровень заряда. – Доктор, старшина, что бы ни случилось, ни в коем случае не отходите от шаттла. Спок и Бома с оружием в руках бросились в узкий проход, в который не так давно удалились на разведку Латимер и Гаэтано. В том, что кричал кто-то из них, никто не сомневался. Узкая расщелина между скалами шла вниз под небольшим уклоном, и, когда люди спустились достаточно далеко, их окутал густой туман. Бома, который некоторое время жил в Туманном Альбионе, был привычен к туманам. Но такое он видел впервые. Белесые испарения с неприятным запахом серы клубились практически у самой поверхности, создавая впечатление густого киселя, который по мере дальнейшего спуска поднимался все выше и выше. Было неудобно передвигаться по пересеченной местности, не видя того, что творилось под ногами. К тому же туман глушил звуки, а те, к которым они уже успели привыкнуть, звучали потусторонне. Обстановка вызывала четкое ощущение опасности. Казалось что вот-вот из-за очередного поворота выскочит какая-нибудь кровожадная голодная пакость. Бома нервно переложил фазер из одной руки в другую и обеспокоено уставился на спину крадущегося впереди Спока. Вулканец передвигался с кошачьей грацией, неслышно ступая по каменистой насыпи. Рядом с ним Бома чувствовал себя просто увальнем. Он уже не раз умудрился влететь в невидимые рытвины, и только чудом не переломал себе ноги. В отличие от него Спок перемещался так, словно шел по паркету. Когда клубы тумана дошли им до пояса, совсем близко раздался звук выстрела. Потом еще один, а следом за ним яростный рев. Забыв об осторожности и субординации Бома бросился вперед, оттолкнув в сторону первого офицера. Когда он выскочил из расщелины, его глазам предстала жуткая картина: в клубах сизой дымки спиной к ним стоял Гаэтано. Чуть поодаль от него возле скалы в неловкой позе скорчился Латимер. Бома не сразу сообразил, что произошло. Только когда он очутился возле распростертого тела, то понял, что Латимер уже мертв. Из его спины торчало огромное древко копья длиной больше роста человека и толщиной в руку. Бома почувствовал противную дрожь в коленях и подкатившую к горлу тошноту. – Что здесь произошло? – услышал он позади голос Спока. Бома обернулся и пораженно уставился на своего шефа. За то недолгое время, что астрофизик прослужил под началом первого офицера, он почти привык к странному, нечеловеческому хладнокровию, с которым вулканец подходил к любым проблемам. Хотя Бому подчас это хладнокровие раздражало, но собранность и спокойствие вулканца в критической ситуации не могли не вызывать уважение. Но сейчас, когда Спок, едва скользнув равнодушным взглядом по погибшему, тотчас переключился на насущные проблемы, Бома впервые, кроме раздражения, почувствовал отголосок самой настоящей ненависти. Гаэтано, услышав вопрос, нервно вздрогнул и бросил на первого офицера растерянный взгляд. – Я… не знаю, – запинаясь, пробормотал он, снова вглядываясь в туман. – Мы шли на звук. Латимер решил забраться повыше, чтобы разглядеть что там творится. А потом… потом это… – Гаэтано растерянно махнул в сторону тела. – Я слышал их. Слышал, как они передвигались по скалам… Хотели подобраться ближе… Они… – Вы видели, что это было? – перебил его Спок. – Я не уверен. Это было похоже на гигантскую обезьяну. Я… кажется, я попал в нее. Спок настороженно прислушался, потом беззвучно скользнул в ту сторону, в которую указал Гаэтано. Он появился из тумана мгновение спустя так же беззвучно, и остановился над распростертым телом Латимера. – Там никого нет, мистер Гаэтано, – произнес вулканец, с неподдельным интересом рассматривая древко копья. От этого взгляда Бома передернуло. «Да как он может!» – молча кипел астрофизик, глядя, как бесстрастно первый офицер выдергивает копье. – Но оно там было, – настаивал Гаэтано, ничего не замечая. – Оно должно быть там! Я несколько раз выстрелил в него и без сомнения попал. Клянусь вам! Вулканец рассеянно кивнул в ответ на эти страстные заверения, продолжая с неподдельным интересом рассматривать оружие. Древко было сделано из дерева, а наконечник представлял собой заточенный кусок вулканической породы размером больше ладони человека. Точно такой же несколько часов назад на борт «Галилео» принесла разведывательная команда. – Фолсом Пойнт, – после некоторого раздумья пробормотал Спок, продолжая вертеть в руках оружие. Для Бома эти слова стали последней каплей. – Сэр?! – возмущенно выдохнул он. – Вот это, – не заметив его интонации, уже громче повторил Спок, – очень похоже на открытие в Фолсом Пойнт, сделанное в 1925 году по старому земному календарю рядом с Мексикой в Северной Америке. Правда, рукоятка немного грубее. Не очень эффективно. Бома, сжав кулаки, с яростью уставился на невозмутимого вулканца. – Не очень эффективно?! – выпалил он. – И это все, что вы можете сказать!? Спок посмотрел на взбешенного человека. – Разве я в чем-то ошибся, мистер Бома? – холодно поинтересовался он. – Ошиблись? Вы? О, это же невозможно! – с сарказмом ответил Бома. – Тогда в чем дело, мистер Бома? – Сок намеренно проигнорировал вызов в голосе подчиненного. – Здесь лежит мертвый человек, а вы рассуждаете о каменных копьях! Спок снова скользнул взглядом по распростертому телу и пожал плечами. – Моя забота о мертвых не вернет его к жизни,– спокойно ответил он. Бома готов был броситься на своего шефа. Он знал, что от вулканцев не стоит ждать проявления сочувствия, но все же он надеялся, что Спок, столько лет проработавший среди землян, проявит хотя бы минимум такта. Наконец немного пришедший в себя Гаэтано осознал, что рядом назревает ссора. Он предостерегающе положил руку на локоть астрофизика и обратился к вулканцу. – Мистер Спок, думаю, в целях большей эффективности нам не стоит оставлять здесь тело. Спок посмотрел на погибшего, потом на подозрительно затихшие скалы. Боме на какой-то ужасный миг показалось, что вулканец готов отказать в этой просьбе. Но Спок после некоторых колебаний одобрительно кивнул. – Хорошо. Думаю присутствие на корабле тела не помешает ремонту. Я помогу вам. Спок шагнул было к распростертому на земле навигатору, но Гаэтано преградил ему путь и сквозь зубы бросил: – Мы сами. *** Журнал капитана Кирка, звездная дата 2822.3 Мы продолжаем поиски. С каждой минутой это становится все труднее. Невзирая на наши усилия, сенсоры «Энтерпрайза» по-прежнему не работают, и нам остается вести поиски используя шаттл. Мы начинаем ощущать всю тщетность наших усилий и горечь потери. – Капитан, Колумб возвратился с поисков в секторе 777Х543М. Результат отрицательный. Оторвавшись от бортового журнала, Кирк кивнул офицеру по связи. – Пусть начинают прочесывать следующий сектор. Есть что-нибудь от инженеров насчет сенсоров? – Они работают над этим, но пока безуспешно. – А что с транспортатором? – Говорят все еще опасно. Кирк, чуть не застонав от бессилия, встал и прошелся по мостику. Не было смысла злиться на кого бы то ни было. Люди и так работали на пределе своих возможностей. Но «Энтерпрайз» был слеп. Не прибавляло оптимизма и навязчивое присутствие Фереса. Казалось, галактический комиссар задался целью окончательно извести Кирка своими нотациями, требованиями, цитатами из инструкций, и, чем больше проходило времени, тем чаще он оказывался рядом, чтобы в очередной раз напомнить Кирку, что его время истекает, а капитан никак не мог придумать достаточно вескую причину, чтобы не пускать его на мостик. Вот и теперь он стоял возле турболифта все с тем же надменным выражением на лице, всем своим видом выражая недовольство сложившейся ситуацией. Кирк мельком взглянул на него и вернулся к коммуникационной консоли. – Капитан отсеку телепортации, – заговорил он. – Попробуйте использовать на транспортаторе энергию перегрузки. Вы должны заставить его работать. – Отключив канал Кирк бросил усталый взгляд на офицера-связиста. – Ухура, передайте «Колумбу», чтобы с этого момента они на каждом витке меняли угол обследования на два градуса. Сулу, до этого занимавшийся своей консолью, развернулся. – Но капитан, – заметил он, – это будет означать, что они будут пропускать до дюжины километров на каждом витке… Кирк бросил на пилота сердитый взгляд, но сдержался. – Это так же будет означать, что на каждом витке мы сможем охватить поисками большую часть поверхности, – вежливо, но с намеком на раздражение заметил капитан. – Следите за рулем, мистер Сулу. – Да, сэр. Кирк посмотрел на напряженный затылок пилота и отвернулся. Комиссар продолжал стоять все на том же месте. До истечения срока оставались сутки.