The Day in the Life at Shinra

          Винсент в целом не слишком оптимистично относился к жизни.           Честно говоря, Вельд однажды назвал его “угрюмым идиотом”, которому нужно перестать так много думать.           Но Винсент ничего не мог с этим поделать. И со всем делом с Ходжо… и с Лукрецией… и тем, что он не смог ее спасти, это только усугубляло ситуацию. Вина съедала его заживо и он решил остаться спать. Потому что если он не смог ее спасти, если он не смог сделать такую мелочь и завершить свою миссию… тогда на что он вообще годился?       Но потом какой-то блондин с безумной прической, как у чокобо, ворвался в его сны и подарил ему другую прекрасную мечту.       Спасти мир?       Это было нелепо. Что мог один человек? Что мог он? Но шепот Хаоса принуждал его присоединиться к безумному блондину. Хаос говорил о привязанности, о силе, о верности этому светловолосому человеку. И блондин ответил.       Но только поздно ночью, когда Фенрир спал, прижавшись к его боку, а его великолепный, похожий на Бастер, клинок покоился у него на плече, Винсент протянул руку и провел пальцами по краю лезвия.       Между ним и и клинком вспыхнула искра, и Хаос внутри него заурчал. И Винсент понял.       Этот клинок был выкован из частей и кусочков самого Хаоса. Но эти части были не украдены - их отдали добровольно. Рог здесь, коготь там - размолотые и сплавленные с металлом и сталью, чтобы создать это оружие. Смешанные с кровью, потом и слезами Клауда - Фенрира. Винсент задавался вопросом, как этот блондин сумел заслужить верность демона внутри него. И почему демон выбрал этого блондина.       Это было почти так же, как если бы Фенрир каждый раз брал в бой Винсента.       Винсент сел и откинулся назад, его мысли кружились, и он совсем не замечал эти голубые мако-глаза, которые открылись и наблюдали за ним. Он был слишком ошеломлен, чтобы сформулировать ответ. Очевидно, что там, в мире Фенрира, Хаос и Винсент посчитали его невероятно надежным союзником, чтобы пожертвовать части своего тела.       - Хаос сказал, что лучшим оружием, чтобы победить ОРУЖИЯ… был он сам.           Голос Фенрира прозвучал в ночи, и Винсент уставился на него, его рубиновые глаза сфокусировались на лице блондина. Он ничего не сказал, но это и не требовалось.       - Жаль, что у него не было шансов, - сказал Фенрир, дотрагиваясь до плоской части клинка. - ОРУЖИЯ пробуждались слишком быстро. Нам пришлось уничтожить их до того, как он был завершен.           Винсент сглотнул, его горло необъяснимо сжалось.       - Ты собственноручно его сделал.       - Хаос больше никому это не доверил, - согласился Фенрир.           Демон внутри него мурлыкнул, и Винсент расслабился. Потому что если Хаос настолько доверял Фенриру, чтобы позволить ему использовать этот меч… Винсент тоже будет ему доверять.           Винсент испытывал смешанные чувства, решив встретиться с Сефиротом. Раньше он уже подвел Лукрецию, оставив ее полностью на милость Ходжо, а потом проснулся монстром. Что более важно, ее сын на длительное время остался один на один с Ходжо. Винсент почти боялся того, что найдет.           Еще один грех к длинному списку того, что нужно искупить.           Но Сефирот не был бормочущим отражением безумия Ходжо. Сефирот не был прикреплен к бесконечным тубам и не скрывался где-то в лаборатории. Сефирот был сильным, двадцати-с-чем-то летним серебряноволосым генералом, возглавляющим Солджеров. Он отдавал приказы взмахами длинной нодати, и пользовался уважением как коллег, так и подчиненных.           Эти кошачьи зеленые глаза слегка нервировали. И Хаос неприятно задвигался внутри, но Сефирот, похоже, этого не заметил.       - Ты знал мою мать? - тихо спросил Сефирот.           Они были в церкви Сектора 5, ее разрушенные стены и цветущие здесь цветы дарили Винсенту ощущение покоя. И то, что Фенрир сидел на скамье рядом с ними и мог слышать все, что говорилось, похоже, помогало обоим - и Винсенту, и Сефироту.           В потолке была дыра, и Винсент лениво размышлял, откуда она появилась. Вода в источнике была кристально чистой. Она пахла Лайфстримом.       Винсент был рад, что для встречи Фенрир выбрал именно это место.       - Да. Я был Турком, приставленным к ней для наблюдения за проектом Дженова, - признался он.           Сефирот молчал, но по его лицу Винсент понял, что тот испытывает противоречивые эмоции.       - Какой она была?           Винсент выдавил слабую, усталую улыбку.       - Сильной. Надежной. Никому не позволяла себя унижать. Как только она на что-то решалась, ее невозможно было переубедить.       - Тогда… она хотела, чтобы я?..       - Она не знала. Когда она узнала, она пыталась отступить. Но Ходжо ей не позволил, - твердо сказал Винсент. - Она хотела лучшего для тебя. Я пытался остановить Ходжо.           Взгляд зеленых глаз Сефирота скользнул по золотой перчатке на руке Винсента.       - Ясно…       - Мне жаль.           По губам Сефирот скользнула легкая, невеселая улыбка.       - Это не твоя вина, - сказал он. - Ты пытался, - он наклонил голову и взглянул на Фенрира, и Винсент увидел, как Фенрир открыл глаза и встретился взглядом с Сефиротом. - Все хорошо закончилось. Как звали мою мать?       - Лукреция. Лукреция Кресцент.       - Лукреция, - повторил Сефирот. Потом он поморщился и посмотрел на Фенрира. - Сефирот Кресцент звучит нелепо. Больше никогда этого не говори.           Винсент усмехнулся.       - Он ничего не говорил.           Сефирот вздохнул, глядя на него. Но до того, как он мог что-либо сказать, заговорил Фенрир.       - Она все еще жива.           Винсент и Сефирот застыли. И одновременно повернулись к Фенриру. Винсент испытал чувства удивления и благоговения перед человеком, который буквально подарил ему два чуда. Три, если считать меч с частями демона, которым владел Фенрир.       - Она в Хрустальной пещере. Как и ты, она была измучена чувством вины и заперла себя там, - тихо сказал Фенрир. - Она хотела исчезнуть или умереть, но не смогла. Но возможно… - он посмотрел на Сефирота, его голубые глаза встретились с зелеными Сефирота. - Возможно, ей нужен толчок, чтобы выйти оттуда. Возможно, если бы она увидела, каким человеком ты стал…           Сефирот поерзал.       - Мне… безразлична женщина, давшая мне жизнь. Не после того, как она…       - Тебя забрал Ходжо. Она даже не смогла взять тебя на руки, - заметил Фенрир. - Она была ослаблена родами и не могла…           Сефирот нахмурился.       - Ты хочешь, чтобы я отправился к ней?           Слова прозвучали жестко. Винсент понимал, что Сефирота действительно не интересует родившая его женщина. Но также Винсент понимал, что если Фенрир этого захочет, то Сефирот отправится к ней.       - Это даст ей душевное спокойствие, - сказал Фенрир. - Но выбор за тобой.       - Пойдешь со мной?           Это была просьба от одного из самых могущественных людей в Шинра. Винсент ненадолго ощутил себя третьим лишним, но потом взгляд Фенрира обратился к нему. Винсент увидел немой вопрос.       - Пожалуйста, - тихо сказал Винсент. - Отведи нас к ней.           Фенрир медленно поднялся на ноги и кивнул.       —       Нет! Стоп! Оставайтесь на месте!           Винсент остановился, но Сефирот этого не сделал. Его зеленые глаза горели решимостью, и он встал перед Винсентом и Фенриром. Фенрир почтительно остался у входа.       - Мама! Здесь ты ничего не сможешь искупить, - сказал Сефирот, протягивая руку к кристаллу. - Пожалуйста, выходи.           Наступила тишина, и на поверхности кристалла появилась трещина.       Сефирот?..       - Да, - подтвердил Сефирот.       Сефирот, мне так…       - Если ты скажешь, что сожалеешь, я разозлюсь, - категорично сказал Сефирот. - С меня хватит людей, извиняющихся за то, что они не могут контролировать, - он бросил взгляд на Фенира, и Винсент обнаружил, что видит лицо влюбленного.           Очевидно, Лукреция могла это чувствовать, даже если не могла увидеть, и по ее щеке скатилась слеза. Сефирот вздохнул и снова посмотрел на нее, снова собранный, его зеленые глаза были спокойны.       - Выходи, мама, - тихо сказал он. - Нам нужен новый глава отдела исследований с тех пор как Ходжо… - он запнулся, задумавшись, - … проиграл битву с гравитацией. А Холландер погиб в результате собственных экспериментов.           Произнесенные Сефиротом слова заставили Винсента фыркнуть от смеха. За этим что-то стояло, и Винсент собирался выяснить что, потому что прозвучало это как та еще история.           Кристалл разлетелся на осколки, и Лукреция обняла своего сына, всхлипывая в плечо Сефирота. Сефироту, похоже, было невероятно неловко, и он медленно похлопал ее по спине, все его тело было напряжено, а взгляд метнулся к Фенриру у входа.           В выражении его лица Винсент ясно видел “спаси меня”.       ***       - Фенрир сказал мне, что здесь я могу приобрести телефон.           Вельд хлопнул рукой по столу, одним быстрым движением выхватывая пистолет и, прищурившись, прицелился в незваного гостя.           Но незваный гость и глазом не моргнул. На самом деле, эти рубиновые глаза и его поза, как и пистолет, который тот свободно держал в правой руке, заставили Вельда шокированно приоткрыть рот. Он знал этого мужчину.       - Валентайн?       - Вердот. Вижу, Клауд не рассказал тебе о моем возвращении, - вздохнул Винсент, его бровь дернулась в легком раздражении. Это выражение лица старого партнера было таким знакомым, что Вельд тихо засмеялся, опуская пистолет.       - Клауд… Фенрир… Старший, - медленно произнес Вельд, ставя пистолет на предохранитель. - Ты… жив?       - Мы с ним довольно хорошие друзья, - отметил Винсент. Вельд задумался, относится ли это к здесь и сейчас, или он говорит о другом Винсенте из воспоминаний Фенрира. - Рад тебя видеть, Вердот.       - И я тебя… - медленно сказал Вельд, выражение его лица смягчилось. Богиня, присутствие Винсента означало, что отчет Ходжо о его исчезновении был полным бредом. И от этого по его спине пробежал холодок, потому что это значило, что Ходжо снова схватил одного из его Турков и…           Вельд осмотрел старого друга. Длинные черные волосы были чем-то новым. Золотая перчатка. И самым настораживающим был тот факт, что более, чем за двадцать лет, Винсент не постарел. И его настороженный, но понимающий взгляд.       - Винсент… Что Ходжо сделал с тобой? - прошептал Вельд, широко распахивая глаза в осознании. То, что его партнер за двадцать лет не постарел. Его партнер не становился старше, вероятно, был бессмертным, и находился в руках Ходжо так долго…           Винсент вздохнул.       - Я не хочу говорить об этом. Но Фенрир разбудил меня. Он попросил меня отправиться с ним.           Вельд сглотнул, его лицо немного вытянулось.       - Фенрир разбудил тебя?           Его партнер слегка улыбнулся, меняя позу.       - Это был не самый приятный способ проснуться, но ради прекрасной мечты, - тихо сказал Винсент. - Я рад, что он разбудил меня. Я встретился с ребенком Лукреции. Я разговаривал с ним. И он счастлив.           Положив пистолет на стол, Вельд посмотрел в довольное лицо своего партнера, благодаря все на свете за то, что Фенрир пришел в этот мир и благословил их своим присутствием. Только за это он получил верность Вельда. Потому что прошло так много времени с тех пор, как он видел такую довольную улыбку Винсента.       - Тебе нужен коммуникатор? - спросил старого друга Вельд.       - Ну, - Винсент сделал паузу, хлопая рубиновыми глазами, - мне он не нужен, но Фенрир думает, что нужен, так что…       - Так что тебе стоит его получить, - заключил Вельд.       - Да.       —           И если этого было недостаточно для того, чтобы Вельд предложил свою верность старшему Клауду Страйфу, Фенрир предложил Вельду присоединиться к нему в церкви Сектора 5.           Конечно, перед уходом Вельд поставил в известность Ценга, но послушно пошел, не намереваясь брать свои пистолеты. Фенрир доказал, что является человеком слова, приложив усилия, чтобы спасти одного из старых друзей. И даже если Фенрир не имел понятия, что сделал для Вельда, Вельд не собирался допрашивать его или рассказывать ему. Фенрир заслужил его доверие, и на этом все.       - Я хотел поблагодарить вас, - произнес голос Фенрира.       - Я… нам не нужны твои благодарности, - сказал грубый голос. И Вельд слегка напрягся, узнав по голосу Ширса из ЛАВИНЫ. Ну, из остатков ЛАВИНЫ. С тех пор как Руфус объявил о своих намерениях о переключении на другие источники энергии, и последующего демонтажа реакторов, ЛАВИНА стала не слишком враждебной.       - Не за что, - ответил женский голос. - Спасибо… что рассказал мне об этом. Я бы никогда не догадалась…           Вельд застыл в дверном проеме, потому что узнал этот голос. Это был тот же голос, который приветствовал его дома так много лет назад - тот же голос, который он потерял в кошмаре бомбардировки Кальма.       - Фелиция?..           Женщина резко развернулась, распахнув глаза в узнавании.       - Папочка?..           Вельд не знал, кто сделал первое движение, но внезапно дочь оказалась в его объятьях, слезы текли по его лицу на ее потрепанный плащ. Он чувствовал, как его грудь сотрясается от рыданий, пока он вдыхал запах дочери, которую не видел так много лет.       - Ха, - прокомментировал Ширс, глядя на Фенрира. - Для того, кто связан с Шинра, ты не так уж плох. Я имею в виду, я знал, что Ходжо ублюдок, но внедрять материю в людей?       - Ага. Повезло, что она случайно потеряла руку с материей, - сказал Фенрир. - Если вы захотите, я могу заставить Шинра оплатить ей создание новой руки.       - Так что там случилось с Ходжо?           Фенрир окинул Ширса оценивающим взглядом.       - Он проиграл в борьбе с гравитацией и пролетел вниз несколько лестничных пролетов.           Ширс внимательно посмотрел на него, и рыдания Вельда превратились в приступы тихого смеха.       - Скорее уж пролетел десять лестничных пролетов, а потом упал через перила на двадцать пятом этаже, - сказал Вельд. - Все из-за Катастрофы, - он отстранился и провел ладонью по такому же заплаканному лицу дочери. - Фелиция, ты выросла в такую красивую женщину.       - Катастрофа? - повторил Ширс. - Кто это? Я хотел бы пожать им руку.       - Это единственное и самое пугающее существо для всех высокопоставленных лиц Шинра, - вздохнул Фенрир. - Лучше тебе этого не делать. У него возникают идеи. Когда у него в последний раз появилась идея, он привел домой тонберри.        - Тонберри?       - Эмблема программы Шинра по освоению космоса, - тяжело вздохнул Фенрир. Вельд подавил смех из-за полного смирения в голосе Фенрира. Это было довольно забавно - слышать, что старший Клауд Страйф так удручен из-за выходок младшего. Вельд слегка задумался, был ли Фенрир таким же, когда жил в своем мире. Вероятно нет, учитывая, каким пораженным выглядит Фенрир.       - Эмблема… О, - Ширс улыбнулся. - Безбилетник, которого все время показывали по телеку.       - Его зовут Фред.           Ширс разразился смехом, глядя на раздраженное выражение лица Фенрира.       —           Вельд прекрасно понимал, какого уважения добился среди своих Турков. И, будучи их лидером, его действия и слова очень сильно на них влияли.           Поэтому, когда он начал общаться с Фенриром в коридорах и приветствовать его теплой улыбкой, он знал, что другие Турки это увидят. Он понимал, что они последуют его примеру.           Это было вполне справедливо по отношению к человеку, вернувшему в жизнь Вельда двоих, которых он потерял.       ***           Баррету Уоллесу действительно нравился “мальчик-Солджер”, как он его называл.       Фенрир был приятным парнем. Даже Дайн, который обычно не любил незнакомцев, стал разговаривать со светловолосым мужчиной, когда тот ездил по городу на потрясающем мотоцикле. Тихий мужчина с безумными мако-глазами и золотым сердцем особенно сильно нравился Мирне.       И даже если Баррет был шахтером до глубины души, он знал, что такое добрая душа. А внутри этого невысокого, но мускулистого тела была добрейшая душа.       Особенно с тех пор, как Дайн и беременная Элеонор нашли его за очисткой реактора Корела. Фенрир предупредил Элеонор не приближаться, так как мако могло оказать неблагоприятное воздействие на нерожденных детей.       Так что когда родилась Марлин, а немногим позже появился Фенрир, Дайн притащил его к себе домой, настаивая на том, чтобы блондин познакомился с его маленькой девочкой. Баррет видел, как Фенрир поднял на руки маленький, сопящий во сне конверт, нежно держа драгоценный сверток, как будто он стеклянный.       Вот почему Баррет подошел к нему в единственном баре шахтерского городка.       - Привет, мальчик-Солджер, - позвал он.       - Не Солджер, - ответил Фенрир, как обычно. Баррет засмеялся, потому что как можно было обладать настолько безумно мако-глазами, не будучи Солджером? Но он не стал спорить дальше, решив пододвинуть один из барных стульев и сесть на него.       - Эй, Фенрир, - медленно сказал Баррет. Обычно это было против его правил - мешать пьющему человеку, но Фенрир никогда никого не отгонял. - Я знаю, что ты был здесь всего три раза, но ты очень нравишься Дайну и Элеонор, знаешь?       - Да. С их стороны было мило позволить мне подержать Марлин, - заметил Фенрир с легкой улыбкой на лице. И это  заставило Баррета задуматься, был ли Фенрир отцом? Вероятно нет, если он все время вот так путешествовал.       - Ты встречал мою жену, - сказал Баррет.       - Мирна? - спросил Фенрир, поднимая бровь.       - Да… - Баррет понизил голос, зная, что если у этого Солджера есть такие улучшения, то он без проблем все услышит. - Мирна больна. Я не знаю, что с ней, но ты работаешь на Шинра, верно? Можешь достать что-нибудь для нее.           Фенрир уставился на него, медленно опуская свой бокал.       - Я не работаю на Шинра. Точно не на них.           Баррет ощутил, как его сердце ухнуло вниз, но Фенрир продолжил, проводя рукой по торчащим светлым волосам.       - Но если вы захотите, у меня есть связи. Я мог бы привезти сюда кого-нибудь… или… если ты достаточно мне доверяешь, я могу найти кого-нибудь, чтобы отвезти вас с ней в Шинра для лечения, - закончил Фенрир.           Это было безумие. Баррет знал, что если у Фенрира действительно есть связи (и это было вполне возможно, будучи Солджером), то это будет чертовски дорого. Шинра ни за что не согласится, чтобы кто-то лечился в одном из супер-современных лечебных учреждений без соответствующей компенсации. Баррет мог провести всю жизнь, пытаясь расплатиться, и, возможно, даже не приблизиться к тому, чтобы рассчитаться с долгом. Он слегка поморщился и подумал о болезненной улыбке Мирны и о ее тихом кашле, который теперь все чаще заканчивался кровохарканьем.       - Сколько? - тихо спросил Баррет.           Добрая улыбка Фенрира полностью сбила Баррета с толку.       - Не переживай об этом. У меня есть друзья наверху.       - Не наебывай меня, - прошипел Баррет, прищурившись. - Шинра никогда не позволит тебе привезти кого-либо без объяснений и получить лечение без компенсации. Это будет чертовски дорого!       - Если бы вы пришли сами по себе, наверное, нет, - согласился Фенрир. - Но вы будете со мной.           Баррет сощурился, скривив губу.       - Что это должно означать? Ты не просто обычный Солджер?       - Не Солджер, - повторил Фенрир. - Деньги это одно, но ты обладаешь кое-чем намного более ценным, Баррет Уоллес. Твои знания о добыче угля будут бесценны для Рива.       Дернувшись от удивления, Баррет распахнул глаза.       - Рив Туэсти? Тот чувак по телеку, который говорит об альтернативной мако энергии?       - Ага. Поделись своими знаниями с Ривом, и я гарантирую, что лечение Мирны обойдется тебе бесплатно, - сказал Фенрир.       - Ты не можешь этого обещать, - сказал Баррет, глядя на него широко открытыми глазами.       - Могу, - ответил Фенрир.       —       - Я собираюсь в Шинра, Дайн, - заявил своему лучшему другу Баррет.           Дайн поднял взгляд от дочери, которую кормил из бутылочки.       - В Шинра? В Мидгар? Зачем?       - Фенрир говорит, что может гарантировать лечение Мирны, - сказал Баррет, садясь на диван рядом с Дайном. - В Шинра. В одном из их лечебных учреждений.       - Если он сможет, это будет чертовски дорого, - заметил Дайн. - Но будучи Солджером, он, наверное, знает много людей.       - Он…       - Не Солджер, как он продолжает утверждать, - кивая, закончил Дайн. - Но если он не Солджер, тогда как он это провернет?       - Он говорит, у него есть связи, - ответил Баррет. - Говорит, что знает людей наверху. Говорит, что Туэсти хотел бы узнать о добыче угля.       - Рив Туэсти? - спросил Дайн удивленно. - Фенрир знает Рива Туэсти?       - Он называет его Рив. Я не знаю никого, кто с такой обыденностью говорил бы об одном из глав департаментов Шинра, если бы не был с ним знаком, - сказал Баррет. - Но, думаю, мы все узнаем завтра. Вертолет прибывает в 8.00. Я хотел, чтобы ты узнал о моем отъезде, вот и все.           Взгляд Дайна смягчился, и Баррет слегка расслабился. По крайней мере, лучший друг не отговаривал его попытаться спасти жизнь Мирны. И если это была ловушка, Дайн хотя бы не будет гадать, где Баррет. У Дайна есть жена и дочь… в Кореле они будут в безопасности.       - Если… если это не ловушка, и Фенрир действительно знает высокопоставленных лиц Шинра… я навещу тебя, - пообещал Баррет. - Я тоже хочу увидеть, как растет Марлин.       - Конечно, - согласился Дайн. - Мы будем ждать, Баррет.       —           Очевидно, Фенрир держал слово.           Вертолет с логотипом Шинра приземлился на окраине города. И с пилотского кресла, вежливо кивнув Фенриру, а потом Баррету и Мирне, поднялся мужчина в костюме, Турк. Баррет был в шоке, но нежно провел Мирну в вертолет, который был оснащен самыми навороченными сиденьями, которые Баррет когда-либо видел.       - Фенрир, - обратился Турк. - Медицинская палата номер семнадцать свободна для ваших гостей.       Баррет проглотил удивление, и Фенрир посмотрел на Турка.       - Отлично. Спасибо, Ценг, - сказал он. - Ты уже связался с Ривом?       -  С директором Туэсти свяжутся после того, как твои гости разместятся. Возможно, после еды, - вежливо сказал Турк - Ценг. - Твой байк останется тут, в Кореле?       - Ах… - Фенрир задумался. Ценг усмехнулся.       - Не беспокойся. Мы можем забрать его с собой. Я специально взял вертолет с дополнительным багажным отделением, - сказал он, кивая им троим. - Полет займет несколько часов. Если вы захотите выпить, можете воспользоваться прохладительными напитками из холодильника, - он закрыл пассажирскую дверь и прошел на место пилота.           Фенриру было слегка неловко, когда Мирна повернулась к нему в полнейшем изумлении.       - Кто ты такой?           Баррет задавался тем же вопросом.       - Просто я случайно познакомился с нужными людьми, - ответил Фенрир, неловко ерзая.       - С нужными людьми… Хотя ты продолжаешь утверждать, что ты не Солджер, - обвиняюще сказал Баррет. - Как?!           Вздохнув, Фенрир положил одну руку на один подлокотник, а локтем другой оперся на второй, подперев голову кулаком.       - Это довольно безумная история. Но если коротко, так получилось, что я познакомился с генералом лично. В результате я узнал весь Первый класс, и оттуда все и пошло. Турки, потом главы отделов, потом Руфус.       - Руфус? - эхом отозвался Баррет. - Ты знаешь Шинра? Ты знаешь Президента Шинра? Лично?       - Он бывает слегка ублюдком, - сухо сказал Фенрир. - Иногда я появляюсь на заседаниях правления. В основном для предотвращения ущерба.       - Какого хрена, Фенрир? - спросил Баррет, широко распахнув глаза. - Какого хрена?!           Потому что если Фенрир был в таких хороших отношениях с настолько влиятельными людьми, как так вышло, что он все еще мотался везде на байке? Да, это был самый современный, самый прекрасный байк, который Баррет когда-либо видел, но он также видел Фенрира по локоть в моторном масле. Почему он не работал на Шинра, зарабатывая миллионы гил, гребя деньги лопатой? Почему он не пользовался своими связями для получения большей власти?           И как у кого-то настолько могущественного все еще было такое доброе сердце?!       - Я не большой поклонник Шинра в общем, - прокомментировал Фенрир. - Вот почему хотя я мог бы с легкостью получить там работу, я этого не хочу. В прошлом Шинра поимела много людей, - он бросил взгляд на Баррета, и это заставило Баррета задуматься, кого потерял Фенрир. Неужели из-за Шинра Фенрир потерял семью или друзей или что-то еще в этом роде?       - Но ты все еще поддерживаешь связь с людьми из Шинра? - спросила Мирна, ее глаза все еще были широко открыты, но она уже успокаивалась.       - Да. Новое правление и все такое. Руфус может быть слегка ублюдком, но он над этим работает, - сказал Фенрир, пожимая плечами. - И пока он продолжает над этим работать, я не стану вставать на его пути. Ну… - Фенрир посмотрел в окно, пока они отлетали от Корела. - Полагаю, у него достаточная мотивация перестать быть ублюдком.       —           Мирна выглянула из окна и уставилась на вертолетную площадку башни Шинра. У двери в ожидании стоял высокий мужчина с серебряными волосами, одно его присутствие требовало уважения и внимания.           Генерал. Их ждал серебряный генерал.           Мирна широко открыла глаза, и Баррет крепко схватил ее за руку, сжимая ее. Потому что не важно, насколько способным был Баррет, генерал убил гораздо больше людей, чем когда-либо смог бы Баррет.           После посадки вертолета пассажирская дверь скользнула в сторону, открываясь, и Фенрир отстегнулся и потянулся перед тем, как выйти. А потом Мирна увидела смягчившееся выражение лица генерала Сефирота и все поняла.           Генерал был влюблен.           С тем же выражением Баррет смотрел на нее, возвращаясь домой после работы. И хотя генерал не обнял и не поцеловал Фенрира, как это делал Баррет, выражения его лица было достаточно, чтобы понять, что он полностью сражен этим блондином. Вот что заставило ее отстегнуться и жестом предложить Баррету сделать то же самое.       - Долго ждал? - спросил серебряного генерала Фенрир.       - Вовсе нет, - ответил генерал. - Ты хотел бы сначала разместить своих гостей?       - Ага, - согласился Фенрир, глядя на Мирну с Барретом. Мирна понимающе улыбнулась им двоим.       - Мистер и миссис Уоллес, - сказал Ценг. - Прошу следовать за мной.           Фенрир подошел к Ценгу, побуждая Баррета и Мирну пойти за ними. Серебряный генерал остался позади, подходя ближе к вертолету, но дверь за ними закрылась до того как Мирна могла понять, что он хочет сделать.       —       Они устроились.       Медицинская палата была больше похожа на небольшую квартиру, полностью обставленную самой красивой мебелью, какую только можно купить. И даже если поначалу Баррет гадал, действительно ли это медицинская палата, или Фенрир с Турком издеваются над ними, пришедший на осмотр врач вытащил самое разное медицинское оборудование буквально ниоткуда. Или скорее отовсюду.       Оно было в ящиках, в шкафах, в стенах. Это было самое шикарное медицинское учреждение, которое Баррет когда-либо видел. Он даже не подозревал, что там что-то есть.       - Фенрир… У тебя что, какая-то… супер-власть или что-то подобное? - спросил Баррет после ухода врача.           Фенрир стоял, прислонившись к стене, наблюдая за осмотром Мирны.       - Не совсем? По крайней мере я так не думаю.       - Нет, так и есть, Большой чокобо, - раздался голос от двери. И Баррет был ошеломлен, увидев Коммандера Рапсодоса, просто стоявшего там с хмурым лицом. - Не лги, - он посмотрел на Баррета, потом на Мирну. а потом вздохнул. - Ладно, хорошо, я услышал, что ты забронировал палату и забеспокоился, что ты вляпался в какую-то ужасную переделку. Приятно видеть, что Сеф не станет разносить весь медицинский отдел в поисках тебя.       - Если бы я был в медицинском отделе, он мог бы просто спросить, в какой я палате, - заметил Фенрир. - У всех нас есть коммуникаторы.       - Он не единственный, кто стал переживать, когда мы услышали, что ты забронировал палату, - прокомментировал Красный коммандер. - Щенок сходит с ума. Анджил пытается сдержать его.           Баррет подумал, не был ли коммандер в их числе, поскольку он появился относительно быстро.           Фенрир вздохнул и взъерошил волосы, выглядя совершенно неуместно среди современного места под названием Шинра.       - Хорошо. Баррет, Мирна, если вы голодны, вы можете или приготовить на кухне - она должна быть укомплектована - или сделать заказ из любого меню в кухонном шкафу. Если вы сообщите номер своей палаты, с вас не должны брать плату. С вами двоими все будет нормально?           Баррет гадал, ну как этот мужчина оставался таким добросердечным в этом жадном до денег месте.       - Да… Да, мы будем в порядке. Спасибо, Фенрир.           Фенрир на прощанье помахал им двумя пальцами, закрывая за собой дверь, оставив их с Мирной наедине.       - Что ж… Думаю, это только вход в шахту, - хихикнула Мирна. Баррет вздохнул.       —           Баррет решал. Либо Фенрир действительно был настолько слепым, либо ему было пофиг на все.           Потому что количество людей, проявляющих уважение к блондину, было совершенно невероятным. Каждый раз, когда Баррет шел с Фенриром по коридору, Фенрира приветствовали со всех сторон, начиная от мелких пехотинцев и заканчивая директорами правления.           И генерал.           Ну, Баррет был женатым человеком. Он очень сильно любил Мирну, но генерал был совсем на другом уровне. Генерал был не самым открытым человеком, но когда он смотрел на Фенрира, его поведение… менялось. И хотя он не становился мягче и не выражал свою любовь к Фенриру, генерал расслаблялся в его присутствии. Расслабиться для человека масштаба генерала - это многое говорило о том, каким был Фенрир.           А еще Фенрир был невероятно силен.           Баррет никогда не видел Фенрира в бою, но услышав слухи о доблести Фенрира и спросив об этом, он получил от одного из докторов короткий десятиминутный видеоклип о пустошах Мидгара, где Фенрир сражался с генералом. Или… с тем, кто выглядел как генерал.           Это было другое. Как выяснилось, в Шинра было два генерала Сефирота, и один из них был невероятно злым на весь мир и все окружающее. Серебряный генерал - тот, который любил Фенрира и был спокойным, и другой, мистер генерал, который не хотел ничего иного, кроме как сражаться с Фенриром.           Баррет однажды пересекся с мистером генералом, когда был с Фенриром, и… слава Гайе, напряженная атмосфера, возникшая между ними, была разрушена мини-Фенриром, который выскочил ниоткуда и вцепился в руку мистера генерала, отвлекая его достаточно долго, чтобы Фенрир ушел.       Когда Баррет покидал Шинра со здоровой Мирной, он бесплатно получил коммуникатор, о котором попросил. Первое, что он сделал - подписался на фан-клуб Фенрира.       Это было единственным способом отслеживать активность блондина. И проклятье, Дайн и половине этого  не поверит без доказательств.       ***           Нанаки не любил Фенрира.           Было в нем нечто, дышащее дикостью и властью. Человеку, каким бы скромным он ни был, нельзя было давать такую силу. Люди склонны делать глупости, используя власть.           Но…           Фенрир на самом деле не собирался ничего делать со своей силой. Он приехал в Космо-каньон на мотоцикле, не имея при себе ничего кроме меча за спиной. Нанаки смотрел, как человек вдохнул чистый воздух Космо-каньона и направился в обсерваторию.           Бугенхаген встретил Фенрира на лестнице, с широкой улыбкой на старом лице.       - Дедушка, ты знаешь этого человека? - спросил тогда Нанаки.       - Спаситель Гайи, - сказал ему Бугенхаген.           Фенрир слегка поерзал.       - Думаю, этот титул нравится мне еще меньше, чем Герой.           Дедушка Нанаки засмеялся.       - Это не делает его менее правдивым. Ты оказал Гайе большую услугу. Как и Лайфстриму.       - Боюсь, вы ошибаетесь, - мягко сказал Фенрир. - Потому что тот, кто заслуживает называться Спасителем - это “я” из этого мира.           Это была любопытная фраза, которая заставила Нанаки пересмотреть свою неприязнь к Фенриру.       - Ты тоже часть этого мира, - с добрым выражением лица сказал Бугенхаген. Но Фенрир улыбнулся, медленно качая головой.       - Я выбрал остаться здесь, - тихо сказал Фенрир. - Но я не тот, кому здесь место.       - Я уверен, что тот, кто привел тебя сюда, не согласился бы, - мягко сказал Бугенхаген.       - Да. Он бы не согласился. Будь его воля, он держал бы меня при себе и никогда не выпускал из виду, - вздохнул Фенрир, его лицо было почти нежным. - Все они такие.       - Это означает, что тебя сильно любят, - ответил Бугенхаген. - Подходит для того, кто так полон любви. Как когда ты приютил моего сына.           Нанаки дернулся, резко повернувшись, чтобы посмотреть на Фенрира, который коротко взглянул на него в ответ.       - Приютил меня? - спросил Нанаки хрипло. - Дедушка, о чем ты?       - В его воспоминаниях, ты был одним из его любимых товарищей, - сказал Бугенхаген. - Ты сражался вместе с ним, чтобы защитить планету. И он поддерживал тебя, когда ты в ком-то нуждался, - его дедушка улыбнулся. - Как ты пришел сделать и сегодня, не так ли?           Видеть удивленное лицо Фенрира было странно. Но потом на его губах появилась легкая улыбка.       - Я не знал, что меня так легко прочитать.       - Это потому, что у тебя доброе сердце, - ответил Бугенхаген. - Так как мы можем помочь Спасителю Гайи?       —           Нанаки невзлюбил Фенрира.           Но Фенрир сделал это сложным. Он был тихим. Ненавязчивым. Спокойным. Возможно, в какой-то момент жизни Фенрир был диким зверем, но сейчас он обрел покой. Сосредоточился. Как если бы он нашел свое место в жизни, но путешествовал, чтобы утолить беспокойство внутри. Или если бы он искал что-то ускользающее, нащупывая в темноте точку покоя.           Хотя он был силен. Фенрир уничтожил группу монстров еще до того, как они успели войти в ворота города. Нанаки мог понять, почему его дедушка обращался к этому мужчине, как к Спасителю Гайи. Или, возможно, дело было в том, как Фенрир призывал других помочь ему. Всего несколько слов, несколько взглядов, и люди предлагали блондину необходимое. Иногда даже бесплатно.           Возможно, титул Спасителя Гайи заставлял людей инстинктивно любить Фенрира. Но Нанаки боролся со своими инстинктами полюбить Фенрира, потому что Фенрир был человеком. Глупым человеком, как и остальные.           По крайней мере до того момента, как Фенрир посмотрел на него и спросил.       - Ты боишься ритуала?           Нанаки ощутил, как сердце прыгнуло в груди. И он посмотрел в ясные голубые глаза Фенрира.       - Ты знаешь о ритуале? - услышал собственные слова Нанаки.       - Да. Чтобы задобрить Планету? - сказал Фенрир. - Я бы тоже боялся.           Эти слова заставили Нанаки сесть рядом с Фенриром, нахмурившись.       - Ты когда-либо чего-либо боялся?       - Постоянно. Я никогда не знаю, когда случится мой следующий бой. Будет ли он последним. Смерть звучит пугающе, - сказал Фенрир, его меч сверкал в вечернем свете. - То, что я спаситель Гайи, ничего не меняет. В конце концов, я всего лишь человек.           Нанаки заглянул в голубые глаза Фенрира, его собственные ярко-оранжевые глаза были широко открыты. Он не сознавал, что Фенрир тоже был как он… тоже чего-то боялся.       - Я не боюсь смерти, - сказал Нанаки. - Я боюсь…           Слово осталось невысказанным, но сердце Нанаки дрогнуло при мысли о Дене. Он не увидит ее. А она могла…           Фенрир улыбнулся, его глаза были добрыми.       - Ясно. Это даже страшнее, - сказал он.           Нанаки задумался, что если Фенрир действительно понял, но Фенрир не навязывался. Фенрир был тихим и не заставлял Нанаки говорить или признаваться в своих слабостях. Фенрир не был таким как Дене, которая обвинила его в трусости, когда он сказал, что не хотел проводить этот ритуал.       - Я не разбираюсь в ритуале, который тебе надо провести, - сказал Фенрир. - Но есть что-либо, что я могу сделать? Как спаситель Гайи?           Нанаки распахнул глаза. И уставился на мужчину, заслужившего благосклонность Планеты, гадая, не это ли было причиной, по которой Планета его выбрала.       - Тебе следует спросить дедушку, - сказал Нанаки, его опасения по поводу ритуала слегка рассеялись. Потому что, если спаситель Гайи поможет с ритуалом, возможно?.. Возможно, Нанаки не придется отдать Дене алтарю на долгие годы.           Кровь.           Фенрир мог пожертвовать ритуалу свою плоть в обмен на дальнейшее существование Дене рядом с Нанаки. И протесты Нанаки не помешали Фенриру согласиться на обмен.            Присутствия у алтаря было достаточно. Обычно, для этого требовалось присутствие Дене в течение многих лет, но они могли обменять это на чашу крови Фенрира, разлитую на алтарь.           От одной этой мысли по спине Нанаки бежали мурашки. А спокойное согласие Фенрира потрясло Нанаки. Это заставило Нанаки бояться за Фенрира. Откровенное пренебрежение к собственной жизни леденило кровь. И даже если Нанаки знал, что Фенрир боялся смерти, даже если такая кровопотеря и близко не убьет его, это все равно пугало. Потому что если Спаситель Гайи будет ослаблен, тогда что им делать, если в это время что-нибудь произойдет?           Это было несколько глупо. И это заставило все в Нанаки проклинать своего отца за то, что тот убежал от проблемы, в то время как Фенрир, человек, был готов встретиться с ней лицом к лицу.           Вряд ли что-то произошло бы, пока Фенрир восстанавливался, но это все равно нервировало Нанаки.           Нанаки не хотел, чтобы Фенрир это делал. Не важно, как сильно Фенрир ему не нравился, он не должен был… не должен был жертвовать своей кровью ради ритуала Нанаки.           И часть Нанаки не верила, что Фенрир это сделает. Пока Фенрир не шагнул к алтарю, к круглой церемониальной чаше, и не вытащил нож.           Нанаки без колебаний бросился на Фенрира, заставив их обоих рухнуть на пыльный каменный пол, из его горла вырвалось рычание, нож отлетел на несколько футов. Предупреждающее рычание Дене эхом отдавалось в церемониальном зале, но Фенрир не выглядел встревоженным. Вместо этого его сильные руки обняли плечи Нанаки, и он уткнулся лицом в мех Нанаки.       - Позволь мне сделать это, Нанаки, - сказал Фенрир в его мех. И Нанаки обнаружил, что слегка расслабился, напряжение в его мускулах слегка спало. Фенрир пах силой, принятием, и для Нанаки этого было достаточно. В запахе Фенрира не было страха или беспокойства.           Нанаки медленно попятился и подтолкнул нож лежащему Фенриру. Фенрир медленно сел и поднял нож, коротко кивнув Нанаки и улыбнувшись Дене.           Кровь была предложена, и Нанаки оказался в долгу перед блондином, который ему не нравился.           Нанаки не нравился Фенрир.           Но это чувство изменилось. Фенрир ему не нравился, потому что он был таким открытым по жизни.           Это было глупо, но Нанаки был не слишком удивлен. В конце концов, Фенрир был всего лишь глупым человеком.           Даже после того, как дедушка показал Нанаки его отца, окаменевшего у входа в пещеру Ги, где Фенрир сражался с призраками Ги, не желающими спать спокойно, обе руки Фенрира были перебинтованы, а сам он был бледный, как луна в небе, Нанаки все еще считал Фенрира глупым человеком. Ненависть к отцу и негодование исчезли при виде окаменевших останков отца, и Нанаки возненавидел самого себя за о, что показал слабость перед глупым человеком, пренебрегающим собственной жизнью, хоть его и называли спасителем Гайи.       Его вой раздался в ночи, и Фенрир молча его слушал.       Нанаки не нравилось то, что он перестал испытывать к Фенриру неприязнь.