Дело №143

      — Привет, Солар, — Элизабет, всё ещё сонная, повернулась на робкое, но при этом требовательное «мяу» возле левого уха. Кошка с необычным для уличных животных золотисто-персиковым окрасом растянулась на подушке, давая ясно понять, что кому-то из них стоит озаботиться приготовлением завтрака. — Ты такая нахалка, — зевнув, девушка, неохотно подняла голову, а затем вылезла из-под одеяла полностью. Несмотря на теплую осень, в её небольшой съемной квартирке было уже ощутимо прохладно. Лиз обняла себя руками, растёрла предплечья и сладко потянулась. Бросила быстрый взгляд на часы, что стояли на тумбочке, и издала протяжный стон, наполненный болью, знакомой каждому, кто просыпался много раньше будильника.       — Могла бы ещё полчаса поспать, — пробурчала она, посмотрев на кошку. Солар уже успела полностью оккупировать подушку и свернулась на ней клубочком, но даже за пушистым хвостом, которым она закуталась словно в манто, можно было заметить ничем не прикрытое лукавство в лазурно-голубых глазах. Животное довольно заурчало, будто наслаждаясь видом поверженного человека. — Вот закрою окно, и будешь знать!       — Мр-р, — Солар издала возмущенный звук.       — Бесишь, — надув губы, прошептала Лиз, но все равно опустила ноги на пол. «Всё бесит!» — уже не скрывая недовольства, подумала она и отправилась на кухню.       Из-за того, что Лиз искала квартиру ближе к центру, где работала в кафе, а бюджет был весьма скромным, единственное, на что она могла рассчитывать — квартира студия, где всё самое необходимое умещалось буквально в метре друг от друга. После долгих поисков и пары неудачных встреч с наймодателями, она обзавелась этой малюткой на Бридж-стрит за приемлемые сто долларов в месяц. Не бог весть что, но стиралка и самые необходимые бытовые штуки были включены в аренду, а для студентки журфака такое положение дел показалось весьма выгодным.       Поначалу Лиз коротала одиночество вместе с бутылкой чего-нибудь покрепче, но потом через пару месяцев к ней в окно постучалась, а точнее, кубарем свалилась кошка с золотисто-персиковой шерстью. Не сказать, что Лиз была такой уж любительницей всего живого — подаренный подругой фикус засох, не приходя в сознание, через неделю совместного проживания.       — И как ты здесь оказалась, красотка, — Лиз держала свалившуюся, будто бы с неба кошку и внимательно рассматривала её на предмет каких-нибудь опознавательных знаков, вроде красивого ошейника с металлическим медальоном, на которых гравировкой красуются изощрённые клички. Питомец жалобно мяукнул и взглянул на девушку своими невероятного цвета глазами — Элизабет никогда не встречала настолько чистого, кристально голубого оттенка. Они были похожи на небо — бескрайнее, ослепительно-яркое в солнечный полдень.       Несмотря на недолгое знакомство и вообще сложные отношения с животными у девушки, кошка спрыгнула с колен Лиз и по-хозяйски обошла маленькое пространство комнаты, служившей спальней, кухней и гостиной одновременно. Пушистая гостья внимательно обнюхала каждый угол, совершенно не стесняясь, и под конец обхода улеглась на не застеленный диван, служивший кроватью, свернувшись на нём и прикрыв глаза.       — Прости, милая, но это моя кровать, а тебе пора, — хотела возмутиться Лиз и уже собралась вернуть кошку обратно на улицу тем же путем — через окно, но, приблизившись, поняла, что та беспечно спит. Постояв рядом с утренней гостьей пару минут, Лиз взглянула на часы и поняла, что уже опаздывает на смену в кафе.       — Ладно, решу, что с тобой делать после работы, везучая мохнатая наглая мордочка, — проворчала себе под нос девушка и направилась к раковине. Вот и сейчас, спустя восемь месяцев, Лиз так же стояла у раковины, с закрытыми глазами, балансируя на одной ноге в позе йога, и чистила зубы под шум закипающего чайника. Где-то рядом тихо болтали утренние новости из старого телека. В её же собственной голове роился миллиард мыслей о том, как тратить свою жизнь дальше. Пару недель назад из университета пришло письмо, в котором говорилось о значительном повышении стоимости обучения, а таких денег у неё попросту не было. Отчисление стало вопросом времени, а попытки найти приличную и хорошо оплачиваемую работу потерпели крах: никому оказалась не нужна студентка со средним баллом, без блестящих рекомендаций и связей.       «Можем Вас взять только в качестве стажёра, без оплаты, естественно», — Элизабет тогда сидела в комнате для собеседований, словно испуганный зверёк, на которого по какой-то причине все вокруг показывают пальцем, и пыталась проглотить кислый ком, застрявший в горле. Блондинка с идеальной кожей и тонкими чертами лица, проводившая собеседование выдавила из себя жалкое подобие сочувственной улыбки и окинула Лиз оценивающим взглядом.       — У редакции нелегкие времена, поэтому лишний человек в штате — это роскошь, которую мы пока не можем себе позволить, — от приторности голоса этой модели «Виктории сикрет» у Лиз началось изжога.       — Спасибо, что уделили время, — слишком вежливо, до сведенных мышц на лице, проговорила Лиз и откланялась, даже не удостоив собеседницу прощальным рукопожатием.       «У меня нет образования, нет нормальной работы, нет перспектив… Есть непутёвый брат, босс–придурок, кредит за обучение и Солар, которой нужно что-то есть», — с каждой мыслью, возникающей в голове, Лиз все больше мрачнела. Снова пришла в голову идея — уснуть и больше не просыпаться. Спасала только кошка, которая каким-то чудом смогла ужиться с несобранной и не слишком уж заботливой хозяйкой, но взамен дарить несоизмеримое количество тепла и успокоения.       Элизабет мельком взглянула на едва заметный шрам на внутренней стороне запястья — со временем он побелел и стал походить на тонкую непримечательную полоску. Девушка провела по ней подушечкой пальца, а на лице проступила гримаса боли — притупившейся, похожей на далёкий писк назойливого насекомого, но которая никак не желала затихать; Неприметная полоска на руке стала тихим напоминанием о том, что некоторые вещи лучше доводить до конца, если уж решился. Лиз на время вытеснила воспоминание о том случае из своей головы, но иногда они сами настигали её, словно река, которая вышла из берегов, затапливая сознание.       Из задумчивости её вывел звук разбившейся керамической кружки — её любимой. По непонятной причине именно из неё утренний кофе был самым вкусным, ручка — удобной, а ёмкость самой оптимальной. Следом раздалось возмущённое «мр-р» — Солар спрыгнула с узкой прямоугольной столешницы, что служила полноценным столом.       — Да чтоб тебя! — выругалась девушка, бросая щётку в раковину, и кинулась к кошке. Та, не рассчитав траекторию, спрыгнула прямо в эпицентр осколочного беспорядка, приземлившись на острый край одного из них. Животное жалобно мяукнуло, спохватываясь и уносясь с немыслимой скоростью под диван. По полу бордовыми каплями расцвели маленькие следы.       Лиз проследовала за ней, опустилась на колени и позвала хулиганку:       — Сол, вылезай. Ты поранилась, надо обработать, — взгляд сам метнулся к часам на тумбочке — если не поторопится, то точно опоздает, а Тайлер за такое по голове не погладит, кретин. Животное явно не собиралось вылезать из своего импровизированного домика и упрямо сверлило хозяйку мерцающими в полумраке глазами.       — Ну же, давай! — Лиз попыталась достать кошку рукой, но та зашипела и ударила здоровой лапой. Девушка резко отодвинулась и уставилась на свежий тонкий порез. Он был небольшим, но болезненным — как все царапины, оставленные Сол. Из ранки проступила пара капель крови. Времени на уборку, как и на уговоры, уже не было. «Разберусь с этим вечером», — подумала она.       — А к чёрту тебя, — раздражённо шикнула Лиз, поднимаясь, и заметалась по комнате, будто маленький торнадо, в попытке найти пластырь и собраться на работу. Кое-как впрыгнув в джинсы и свитер, стараясь не беспокоить пораненную руку, она быстро накинула куртку и шапку, попутно подхватив с пола у двери сумку, и вышла на улицу.       Октябрьский воздух подхватил охапку листьев, опавших совсем недавно, но успевших намокнуть от прошедшего ночью дождя, и игриво метнул его под ноги Лиз. Она никогда не любила осень за вечную сырость, подступающие холода по ночам, а так же чувство абсолютного одиночества, обострявшегося именно в это время года. Элизабет ухмыльнулась и поддела носком ботинка охристо-золотую кучку, и та с шелестом разлетелась, уносясь дальше по улице. Иногда ей хотелось быть тем самым листком, который сиротливо искал своё последнее пристанище, ведомый потоком воздуха вопреки своей воле. Просто плыть по течению, поддавшись его силе, не сопротивляться и ждать конца. Она очень устала, смертельно устала бороться.       В руке коротко завибрировал мобильник, и Лиз, бросив мимолетный взгляд на экран, с ужасом осознала, что катастрофически опаздывает — всё-таки Солар украла не только её утренний кофе, но и шанс на хорошее настроение шефа с утра. Стоило пошевелиться, чтобы успеть хотя бы на поезд в метро. Станция находилась в десяти минутах ходьбы от дома, но сегодняшний день явно не располагал к медленному променаду.       Лиз понеслась со всех ног, на ходу задевая нерасторопных пешеходов, которые в отличие от нее самой, видимо, никуда не торопились, и мимолетно извинялась перед теми, кому не посчастливилось встретить ее на своем пути.       Она пулей преодолела два пешеходных перехода, лавируя в человеческом потоке. Красная вывеска, обозначавшая вход в метро уже маячила перед глазами, как вдруг из-под колес машины, которая пронеслась мимо, в лицо ударила волна холодной мутной воды. Лиз остолбенела и замерла, осознавая произошедшее. Толпа следовавших позади нее людей удивлённым унисоном ахнула. Кто-то, кому не повезло так же, как и ей — чертыхнулся, посылая проклятья вслед удаляющимся оранжевым задним огням автомобиля.       Элизабет шумно выдохнула, только сейчас осознав, что задержала дыхание, и сморгнула воду, которая так и норовила попасть внутрь глаз. По куртке грязными дорожками стекали остатки лужи. Над головой оранжевый сигнал светофора сменился зеленым, и справа запищал сигнал для слабовидящих, оповещавший о том, что на дороге безопасно.       Если этот день и мог быть ещё хуже, то Лиз точно не хотела во всем этом участвовать. Она бесконечно устала от издёвок Вселенной, которая то и дело невпопад шутила, как прыщавый юнец на школьной дискотеке. С чувством подавленного в зачатках гнева, Лиз нащупала в сумке, которая также пострадала от «волны», пачку сухих салфеток и на ходу вытерла лицо.       «Не хватало ещё опоздать на поезд», — зло пробормотала она, спускаясь по ступенькам подземного перехода.       К счастью, она подбежала к ярко жёлтой линии за несколько мгновений до того, как состав, тяжело ухнув, будто и у него утро выдалось дерьмовее некуда, затормозил и со скрипом распахнул двери для десятков пассажиров. Элизабет внесло внутрь вагона под натиском людского потока, и прижало грудью к какому-то не слишком заботящемуся о личной гигиене экземпляру человека. Чья-то нога пару раз протопталась по её ботинку, а затем и вовсе по-хозяйски придавила носок. Внутри себя девушка тихо молилась, чтобы не взорваться и не покрыть всех забористой порцией самой грязнейшей ругани. Проглотив всех желающих, поезд дёрнулся, будто запнувшись о корягу, и потащился в непроглядную темноту тоннеля, унося Лиз навстречу с Тайлером.       Босс, как и ожидалось, уже стоял у входа с кислой физиономией, скрестив свои длинные руки-плети на впалой груди. «Скорее небеса обрушатся на землю, чем этот говнюк извлечет из своих двух тонких полосок кожи вместо губ хоть подобие улыбки», — пронеслось в мыслях. Вслух же она почти пропела: — Утречка! — И протиснулась внутрь кафетерия, избегая тяжелого взгляда начальника.       Несмотря на то, что заведение находилось в самом центре, основной приток посетителей приходился на обеденное и вечернее время, изредка полная посадка выпадала на ланч. Окруженное бизнес центрами из стекла и металла, пробивающими своими шпилями чуть ли не облака, небольшое одноэтажное строение из красного кирпича выглядело скромно и даже неуместно. Будто винное пятно на новой белой накрахмаленной блузке.       Не сказать, чтобы Лиз пребывала в невероятном восторге от работы в этом месте, но других вариантов попросту не нашлось, а жить на что-то было необходимо. Надежда на младшего брата, который был завсегдатаем полицейских сводок, и вовсе отсутствовала, высохнув за годы разочарований, как засыпанный песком ручей. Дилан сам пустил свою жизнь под откос, и к радости, не давал о себе знать вот уже месяца три. Иногда отсутствие каких-либо новостей было хорошей новостью.       Воспользовавшись моментом, пока посетителей не было, она быстро привела себя в порядок: как следует отчистила куртку и сумку, повесила на громоздкую старую батарею застиранные джинсы и переоделась, натянув на себя омерзительно — коричневого цвета униформу с кремовым фартуком.       «Мелодия ветра», которая пронеслась под потолком кафетерия и многозначительный кашель Тайлера дали понять, что рабочий день уже начался, и Лиз стоило бы уже выйти из маленькой комнатушки, служившей подсобкой и комнатой отдыха для персонала. Смахнув невидимые пылинки, она нацепила на лицо самую дружелюбную улыбку из тех, которым научилась за все двадцать семь лет, и вышла в зал.       Пара посетителей расположилась у дальнего столика в глубине зала, у большого окна. Вечно недовольный Тай стоял, уперев руки в худосочные бока, и взглядом давал красноречиво понять — нужно поторапливаться. Привычным движением руки Лиз смахнула с широкой стойки, за которой располагалась касса, пару ламинированных листов и направилась к гостям.       Ранними пташками оказались два молодых парня, на вид — ровесники Элизабет, их одежда была рассчитана явно не на просиживание штанов в офисе — слишком неформально и довольно стильно.       — Добро пожаловать в «Левантер», сегодня блюдо дня — салат из тунца средней прожарки с рукколой, — отчеканила Лиз, раскладывая перед посетителями меню, и щёлкнула автоматической ручкой, приготовившись записывать заказ.       — Хм, я бы не отказался тоже кого-нибудь отжарить, — неприятный липкий взгляд глаз цвета ртути обратился на девушку, а затем лениво устремился в меню. Как и большинство симпатичных парней, этот экземпляр потерял своё очарование сразу же, стоило ему только открыть рот. Лиз нервно прокашлялась. Она украдкой взглянула на Тайлера, что стоял за кассой, внимательно пересчитывая деньги на размен, и сама не заметила, как начала нервно постукивать ногой.       — Я буду кофе и тосты с тунцом, — с ухмылкой бросил второй и откинулся на спинку стула, — Элизабет.       Лиз окатило волной мелкой дрожи, пробежавшей по позвоночнику — она терпеть не могла скандалы, а за разборки с посетителями Тай точно вычтет кругленькую сумму в виде штрафа. Лучше просто промолчать, смиренно пропустив откровенное хамство мимо ушей.       — Отличный выбор, — промурчала Лиз, — и зрение.       Специально для таких ушлых клиентов имя на бэйджиках печатали довольно мелким шрифтом — проще оставаться безымянной и безликой официанткой в унылой форме. Улыбка полоумной дурочки просияла на её лице, а вот физиономия парня недовольно скривилась. «Они просто выпьют свой кофе и свалят, про чаевые забудь», — уговаривала себя Лиз, считая мучительно длинные секунды, пока второй шутник соизволит сделать заказ.       — Апельсиновый фреш и блинчики, — он провёл большим пальцем по своей нижней губе и снова оценивающе посмотрел на Лиз, совершенно не стесняясь.       Она же упорно делала вид, что старательно выводит в блокноте озвученные позиции меню. Сердце гневно разгоняло бурлящую кровь по сосудам, тело бросило в жар, а кожу головы будто укололи иголками. Злость вкупе с чувством несправедливости вскипали внутри с каждым сделанным вдохом. Лиз очень надеялась, что её внутренне сражение с самой собой не будет заметно для этих двоих.       Проглотив ставшую вязкой слюну и скользнув по парням пустым взглядом, она снова мило улыбнулась. Спрятала блокнот в широкий карман передника и уже было развернулась на пятках в сторону кухни, как на ягодицу опустилась чья-то тяжелая ладонь и сильные пальцы сжали плоть сквозь тонкую ткань униформы.       — А вот это ты зря, козлина, — прошипела Лиз, а её рука превратилась в кулак и с размаху направилась в сторону нарушителя чужого личного пространства. Девушка даже не поняла, когда успела сделать резкий разворот и встретиться костяшками пальцев с лицом обидчика. Судя по тому, как взвизгнул любитель «прожарки», а его друг вскочил на ноги, опрокинув стул, такого поворота ублюдки точно не ожидали. «Сюрприз, сука!» — ликующе крикнул внутренний голос, а руку пронзила тупая боль.       — Ты… Чего, блядь, наделала? — лицо напротив вытянулась от удивления, по длинным крупным пальцам стекали несколько капель бурого цвета. — Она мне нос разбила! — проскрипел голос урода.       — Эй, что здесь происходит? — злой как сам чёрт Тай уже спешил к эпицентру конфликта. Оказавшись рядом, он тут же оттолкнул Лиз в сторону, закрывая её спиной.       — Эта бешеная сука мне врезала! — не унимался парень, в то время как его друг, по всей видимости, более смышлёный, уже собирал свои манатки с пола. — Что там у вас? — раздался громкий голос из кухни, и в дверях появился шеф-повар, Джо. Этот огромных размеров малазиец одним лишь своим видом мог нанести неподготовленному человеку моральный ущерб, а когда парни увидели в его руках разделочный нож, то тут же сменили тон.       — Ребята уже уходят, — поспешил успокоить приятеля Тайлер и выжидающе посмотрел на парней.       — Да, да, никаких проблем, — протараторил «сообразительный», и потащил друга с разбитым носом к выходу. Лиз, стоявшая всё это время за щуплой спиной босса, которая больше напоминала хлипкую калитку, нежели каменную стену, способную укрыть от любых невзгод, не удержалась от прощального жеста. С ядовитой ухмылкой подняла средний палец, но тут же опустила, встретившись с недовольным взглядом босса.       — Штраф и дополнительная смена, если вообще хочешь остаться и получить хоть какие-то деньги, — развернувшись к Лиз, Тайлер закусил верхнюю губу, словно о чём-то сильно задумался и почесал затылок.       — Но, Тай, ты не видел, но этот козел…       Гневный поток слов прервался молчаливым жестом — начальник просто поднял ладонь, давая понять, что разговор окончен. Плечи Лиз рухнули вниз, будто до этого момента она держала на них весь груз проблем этого грёбанного мира. Спорить расхотелось — ей действительно нужны деньги. А Тай хоть и та еще заноза в жопе, но всё-таки вступился.       — Я бы хотел сказать, что это последнее предупреждение, но Бри не выходит на связь уже второй день, а ты — моя последняя надежда. Как и я — твоя, — Тайлер устало потёр двумя пальцами переносицу, зажмурился, словно прогоняя этот малоприятный эпизод, и направился в сторону кассы.       — Спасибо, — бросила ему вслед Лиз и сморгнула подступившие слёзы.       — Прибери здесь.       Элизабет послушно подняла упавшее меню и не без удовольствия взглянула на мелкую красную каплю, затвердевшую на ламинированной странице. В голове тут же пронеслись десятки сценариев возможных вариантов развития событий, где Лиз то остроумнее отвечала перед тем, как нанести удар, то била не в нос, а в глаз, причем делала это с точностью какого-нибудь ниндзя. Она сама не заметила, как из отражения в окне на нее посмотрела уставшая девчонка с улыбкой заправского Потрошителя.

***

      Небыстрые размашистые шаги слышались по всему длинному коридору, такому бесконечному, что, казалось, у этого маршрута действительно нет конца.       «Кто вообще придумал этот трамплин?» — пронеслось в мыслях.       Фигура, облачённая в белоснежную, почти что сияющую изнутри мантию, двигалась спокойно и неторопясь, как бы того не хотелось вышестоящему руководству. Из окон, тянущихся от пола до потолка, сочился зарождающийся рассвет, как и всегда. С самого сотворения мира. В этом месте день начинался и никогда не закачивался. Вечности, казалось, шёл этот золотистый оттенок, напоминавший о величии и ценности нового дня, нового начала.       Когда впереди нескончаемого коридора замаячила исполинская дверь, из арочного свода, что расположился по левую сторону, кубарём вылетели ещё три фигуры в белых мантиях.       — Айщ! Хватит трогать мой зад!       — Хани, в отличие от Мистера Джея, я делаю это ласково и с любовью, — в ответ на это третья фигура, что при приближении оказалась самой высокой, громко рассмеялась.       — О, Крис! — невысокий улыбчивый парень смешно засеменил навстречу, размахивая руками, будто крыльями. Казалось, его мантия на самом деле на пару размеров больше, чем нужно. Но Хан только с виду казался безобидным добряком, хотя о его силе и мощи можно было лишь догадываться. Среди ангелов он был своего рода легендой.       — Тц, ну раз Сам Кристофер чешет вместе с нами к ДжиДжею, дело точно непростое, — дружелюбно откликнулся высокий длинноволосый блондин. Ангельское лицо и дьявольское коварство смешались в этом создании в идеальных пропорциях.       — Джинни, не завидуй, — в коридоре раздался звонкий шлепок, а следом и тихий смех третьего парня — Минхо.       — И вам привет, Святая троица, — поприветствовал их Кристофер и легко кивнул головой.       — Давненько не было общего сбора, — Хан нетерпеливо потёр ладони, устремив взгляд на огромную дверь. — Как думаешь, что на этот раз?       — Да кто ж его знает, — задумчиво протянул Крис. — Надеюсь, он просто соскучился и хочет видеть Своих Первых детей.       — Лучше бы так и было, — согласился Хенджин и, расправив плечи, уверенно шагнул вперёд. Остальные, тихо переговариваясь, двинулись следом.       Когда они оказались по ту сторону массивной двери, то перед взором предстал овальный кристально-белый кабинет, вполне себе типичный для офиса босса в какой-нибудь крупной человеческой корпорации. Длинный прозрачный стол, создававший иллюзию невесомости и какой-то не слишком уютной открытости, граничащей с уязвимостью. Переливающиеся и мерцающие своды стен из оникса нависали надо головами, придавливая своей масштабностью и чистотой — всё это по отдельности могло бы произвести сильное впечатление, но в совокупности выглядело аляповато и гротескно. У боса были явные проблемы со стоп-словом где бы то ни было.       Что поделать — ДжиДжей любил всё «нестандартное». Видимо, поэтому и создал род человеческий во всем его многообразии.       Вошедшие быстро заняли свои места за столом, согласно многовековым традициям — старшие ангелы сидели по обе руки от Главного. Остальные же рассредоточивались по свободным местам, старательно избегая близкого соседства с Начальником.       Крис совершенно спокойно прошёл вдоль стола и уселся рядом с пока ещё пустующим громоздким стулом, больше напоминавшим вычурный каменный трон. Ангел без интереса разглядывал гладкую поверхность столешницы, где совсем немного отражалась его белокурая макушка.       — Хоть бы он опять не затянул собрание на целую вечность, — Минхо хмуро плюхнулся на противоположный стул, — мне ещё разгребать бардак, который устроил Джисон.       — Странно, как твой отдел «Провидений» ещё цел с таким сотрудником, — хмыкнул Крис, украдкой поглядывая за Ханом, запутавшимся в собственной длинной мантии ногой и пытавшимся усесться, выкручиваясь из ткани.       — Он вообще ответственный, но когда дело доходит до документов… Там сейчас полный швах, проще сбросить всё в печи Преисподней, чем разбираться в отчётности Джисона, — Минхо устало улыбнулся и закинул руки за голову, почти ложась на неудобный стул.       Крис хотел было что-то сказать в ответ, но вошедший в залу Босс привлек всё внимание к себе.       — Дети мои, у нас ЧП! — начал он с порога, распахивая полы белоснежной меховой мантии, из-под которой виднелись начищенные чёрные туфли. Казалось, что обувь ДжиДжея отражает весь свет вокруг. Все присутствующие обернулись на звук властного, но обеспокоенного голоса.       По залу разнеслись осторожные и едва слышимые шепотки.       — Ну, вот я так и знал, что мы здесь застрянем, — еле-слышно прошептал Минхо, закатив глаза.       — Мы и так здесь вечность, не бухти, — Крис добродушно улыбнулся, но внутри сам ощутил эту же лёгкую нервозность.       — Статистический отдел бьет тревогу, Ад слишком старается — некуда вписывать лишние цифры по покойникам — самоубийцам! — голос Босса на долю секунды перешёл на фальцет. — Нужно как-то предотвратить этот беспредел! Чего это люди все решили, что вариться в котле — лучшее решение, избавляющее от проблем земных? А как же там лучшая жизнь на Небесах? Об этом уже и не помнит никто.       — Так это ж Ваша недоработ… — с возмущением начал тараторить Хан, но тут же затих — рука ещё одного белокурого ангела накрыла чуть смуглую ладонь.       — Отдел по пропаганде недоглядел, Босс, — низкий, глубокий, как сам мировой океан голос повис в воздухе. — Сделаем всё возможное, чтобы исправиться.       — Ликси, мой милый мальчик, — елейно начал ДжиДжей, — нам некуда девать ЖМУРОВ! Чистилище работает круглосуточно, в Аду уже даже котлов не всем хватает! Зато у вас перекати-поле разве что по коридорам не летает!       Минхо и Кристофер невольно отпрянули от стола, вжимаясь в спинки своих стульев от неожиданной вспышки гнева руководителя. Недоумённо взглянули друг на друга и, почти синхронно пожав плечами, уставились на недовольного ДжиДжея.       — Что требуется от нас? — серьезно спросил Крис, сцепив пальцы в замок и уложив руки перед собой на стол.       — Прекратить это безумие! Мне нужен баланс! Одна спасённая душа стоит сотню душ грешников, вы сами это прекрасно знаете. Обстановка накалённая, сигналы поступают со всех уголков мира… Мне нужны лучшие в своем деле! Вот ты, Крис, — ДжиДжей указал морщинистым сухим пальцем на ангела, сидящего подле него.       — Да почему снова он? — раздалось обиженное бухтение по другую сторону стола.       — Бинни, остынь, тебе в ближайшие лет сто будет, чем заняться с Феликсом всем отделом, — Минхо иронично прикрикнул в сторону возмущённого ангела.       — Я не пойду опять в Крестовый поход! Без еды, воды, все грязные…       — Ты его возглавишь, — продолжил дразнить друга Минхо.       Смех и галдёж в ту же секунду наполнил весь зал, смешивая звуки в нестройный хор голосов. Всякий раз, когда Босс собирал Первую Ангельскую Восьмерку, собрания заканчивались сущим хаосом. Сегодняшнее тоже не стало исключением.       — Я, может, тоже хочу спасать заблудшие души, — Крис услышал в голосе Джисона истеричные нотки и ухмыльнулся.       — Да тебя вообще нельзя подпускать к живым людям! — раздалось в ответ. Кажется, это откровенно смеялся Сынмин, который до этого момента миролюбиво сидел в дальнем конце стола.       — В тот раз тебе уже доверили человека, лучше с бумажками сиди, — добавил Минхо, пытаясь перекричать гвалт голосов, обращаясь к другу.       — Мне помешал языковой барьер! — продолжал защищаться от словесных нападок Джисон, он размахивал руками, выпятив грудь, всем видом доказывая свою непричастность к трагедии. — Я просто не разговаривал на мудачьем! — Громкий смех снова наполнил залу, эхо от него улетало ввысь, к сводам, теряясь там насовсем.       — Крис, — он ощутил, как жёсткие пальцы оказались на его локте. Повернув голову на звук собственного имени, он увидел лицо ДжиДжея. Тот стоял так близко, что можно было рассмотреть каждую из морщинок, собравшихся вокруг глаз, на лбу и возле рта. От негодования во взгляде Начальника не осталось и следа — на его место пришло умиротворение и уверенность в правильности выбора. — Это задание для тебя, все подробности здесь, — он вручил ангелу небольшой сверток, перевязанный красной лентой. Эта душа заслуживает спасения. — Босс улыбнулся, так, как мог только он — с хитрецой и добросердечностью одновременно.       — Сделаю всё, что в моих силах, — Крис коротко кивнул и тут же растворился во вспышке света, заставившей всех остальных повернуть свои головы почти синхронно. Разочарование, застывшее на их лицах стоило бы запечатлеть на холсте. ДжиДжей белозубо улыбнулся, когда услышал, как кто-то из ангелов тихо прорычал: «Дерьмо».