Robin's song

Стержни психофона ударились друг о друга в невообразимой какофонии, когда Айзек прошёл по главному залу, позволяя переполнявшему его гневу прорваться за пределы разума. Хозяин дома застыл под инструментом и некоторое время стоял, позволяя синхронизированным с музыкой эмоциям постепенно прийти в относительное созвучие. Распахнув широкую дверь в спальню, он застыл на пороге. Перед ним на кровати сидели четыре куклы, и среди них — он сам в ночном платье. В глазах иллюзии стояли слёзы, губы и руки дрожали. Айзек закрыл глаза. — Я не могу быть в двух местах одновременно. Это полная чушь. Это просто галлюцинации, — прошептал он и снова взглянул перед собой. Свет в комнате теперь был выключен, а кровать — пуста. Он облегчённо выдохнул, но моргнув вновь заметил наваждение боковым зрением. — Ты не смог достать даже такую малость, — обратился к нему хриплый шёпот. — Зачем ты вообще нужен. Зачем ты вообще живёшь? Айзек резко повернулся к наваждению и ударил по нему. Кулак встретился с дверным косяком и погнул его вместе с полимером стены. Волна отдачи пробежала по всем синтетическим мышцам, растворяя эмоциональную вспышку эффективнее, чем час игры на психофоне. Но он не мог позволить себе так выпускать свой гнев слишком часто. Даже у этого совершенного тела был предел прочности. — Ты мог просто прийти и забрать её. Никто бы тебя не остановил, — продолжала говорить иллюзия. Он затворил уцелевшую створку двери и уткнулся в прохладную поверхность. — Это кража. Кража это мерзко. А ещё не одобряется договором. Я должен выполнять договор. Он выше всего. Тем более твоих желаний, ты… жалкий… кукушонок… — его голос задрожал. Шея несколько раз дёрнулась. — Но ведь я лебедь, — прозвучал шёпот на периферии сознания и угас. — Ладно. Я понял. Не приходить без новой куклы. — Хозяин, вы в порядке? — прорезал тишину голос гиноида, очевидно прибежавшей на шум. Её алые глаза зловеще светились на фоне тёмного силуэта, но это вызывало куда меньше тревоги, чем продолжавшее смущать его мысли раздвоение. — Моя рука не повреждена, если ты об этом. А вот с этим надо что-то сделать, — он кивнул на погнутую створку. — Ты сможешь починить стену, или лучше снесём её? Здесь ведь нет никого, кроме нас, верно? — Термосканер не показывает иных форм жизни. Засечь робота немного труднее, но не невозможно, так что с вероятностью более семидесяти процентов — здесь только вы и я. — И я сейчас здесь? — Верно, хозяин. — А в спальне никого нет? Сэра заглянула за створку. — Никаких форм жизни или аномалий. Только куклы. Несовершенный человеческий мозг в темноте может принять их за что-то живое, — ответила она обычным вежливо-равнодушным тоном. Роботы не могли лгать. Тем более этот, чьи ограничения прошли дополнительную проверку специалистов с Ямато. — Ты можешь помочь мне? — Конечно, хозяин. Какого рода помощь вам нужна? — Сейчас мы войдём в спальню, и я буду спрашивать тебя, что реально, а что нет, — Айзек засунул руку в карман камзола и вытащил капсулу с регилиумом. — А потом я разденусь и лягу. И ты будешь рядом, пока я не усну. *** Фею окутывало мягкое розовое облако. Она лежала на нём, сложив крылья и закрыв глаза. Мимо то и дело пролетали птицы, делали несколько кругов у неё над головой, щебетали и исчезали, так и не получив реакции от королевы. Город был далеко внизу. Даже центральная пирамида не касалась её и близко. Но шумы бурлящего интернета долетали даже сюда. — Ты уже третий день безвылазно онлайн. Давно уже такого не было, — обратилась к ней Скита, зависшая в воздухе на бесшумных крыльях. — Реальность — отстой, сестрёнка, — протянула Фея. — Кажется, я её обожралась. А здесь… всё так приятно предсказуемо. И я могу прекрасно работать отсюда. — Что-то я не слышу в твоём голосе радости. — Знаешь… мне нравятся злодеи в играх. Они такие однозначно плохие. Можно выстрелить им в лицо и получить порцию эндорфинов за то, что сделал доброе дело. Пусть и для виртуальных людей. Но в реальности это так не работает. Ты можешь делать хорошее дело, но при этом быть мразью, ни во что не ставящей человеческую жизнь. Ты можешь быть добрым человеком, но тебя будут ненавидеть из-за какой-то ерунды, которая от тебя даже не зависит, — Фея вздохнула и села, тоскливо взглянув на подругу. — Пошли в бету Звёздных Лордов. Снесём кому-нибудь башку. Я нам админские пушки достану. — Но мразь из реального мира это никак не затронет, верно? — Да он уже вроде как… получил своё. Даже с лихвой. Но если бы всё было так же просто, как в играх… Сломи злодея и ты уже герой, спаситель мира, избавитель угнетённых и так далее. А тут… сотни людей пострадали за то, что меня оскорбил какой-то старый дурак. Одним прекрасным садом меньше стало на опустошённой земле… из-за того, что он отказался извиниться. Это неправильно. Мне не хочется быть причиной этого. Но в то же время… — Дай угадаю. Ты думаешь, что могла бы этого избежать, если бы не выходила в реал? — Да, — Фея несколько раз уверенно кивнула. — Да-да. Именно. Здесь я — королева. А там я… «подстилка Свона», — она поёжилась, повторив слова Найджела Чита, назойливо крутившиеся в её мыслях. Она не была уверена в том, что правильно улавливала их смысл, но всё её существо протестовало против подобной формулировки. — А ведь мы с ним даже не целовались, — бросила она с досадой, припомнив всё то немногое, что она испытала при близости с Робином, и чего никогда не случалось между ней и Айзеком. С той поры она не раз спрашивала себя — всегда ли отношения между реальными людьми такие неуклюжие, или это ей так не повезло? — А может стоило бы? Судя по тому как часто ты тестируешь его модель в голоновеллах… — Нельзя так вести себя с людьми в реальности, Скита, — резко оборвала её Фея. — Они не вещи. Не модельки с набором программ. Они не обязаны слушаться тебя и ублажать тебя. Такие заведения, как мой старый клуб, никогда не должны выходить за рамки виртуального мира. Но они существуют! И существуют люди, которые думают, что это нормально — обращаться с живыми людьми как с куклами! И это… так меня бесит! — Вау, Фея… ты действительно пробыла там слишком долго. — Определённо. В пространстве между девушками появился пузырь, из которого на Фею уставилась голограмма Свона в ночном платье. — Мастрэ Убер, вы составите мне компанию на завтрашнем вечере? — Я раздала указания всем, кому надо. Площадка небольшая. Не думаю, что есть необходимость в моём личном присутствии. Айзек помолчал несколько секунд, после чего опустил веки. На обычно бесстрастном холодном лице мелькнуло что-то похожее на огорчение. — В таком случае — отдохните хорошо, — быстро проговорил он и разорвал связь. Фея глубоко вдохнула и со стоном выдохнула, снова растянувшись на облаке. — Радиокоррозия… я чувствую себя такой тварью. — Тогда самое время войти в роль злобного космического жука и пойти отгрызать головы космодесантникам. — Твоя правда, Скита. Пошли.

***

Приём в честь открытия питомника растений Лорин Айви устроили прямо в организованной ей в пентхаусе малой оранжерее. Ростки хладостойкого плюща спускались по стенам стоэтажного небоскрёба прямо из окон, в то время как в помещении поддерживались комфортные для посетителей температура и влажность. Фуршетные столы словно вырастали среди зелени, цеплявшейся за многочисленные специальные балки на стенах и потолке. Вместо музыки звучали записи шума воды и пения птиц из древних довоенных архивов. В качестве угощений предлагались стаканы с холодным чаем из выращенных Айви образцов и заказанные с Ямато рисовые шарики. Тихий звон ложечки о бокал призвал присутствующих обратить внимание на хозяйку вечера — смуглую персону средних лет в расшитой золотом зелёной тоге, под коротким подолом которой выделялись диссонирующие с торжественностью момента изношенные кожаные сапоги. Несколько побегов плюща будто вырастали из пучка её седых дред. Айзек стоял рядом с ней и имел возможность вдыхать резкий мятный парфюм. — Сегодня я благодарю мастрэ Свона за столь щедрое предложение выделить целый этаж этого здания под научные проекты компании Evergreen! — заговорила Айви в микрофон хриплым альтом. — В коллаборации со Swan Energetics я надеюсь скоро засадить каждый высотный дом Аурики своими растениями. Они будут радовать глаз и улучшать воздух на заново освоенной людьми земле! А ещё они абсолютно безопасны для человека и прекрасно годятся в качестве удобрений для им подобных или иного органического сырья. — Уверен, ботаникам из Swan Scientific будет интересно обменяться с вами опытом, мастрэ Айви, — добавил Айзек к её рекламной речи, указывая рукой на группу учёных, выделявшихся среди гостей однотипными скромными костюмами зелёных оттенков. — Честное слово, я нормально им плачу. Просто они не умеют одеваться. — О, я с радостью их научу. Но не сегодня. Сегодня — это звезда нашего вечера! — она подняла руку, указав на вьющиеся под потолком лианы. Учёные тут же зааплодировали — все, кроме Андерса, который присутствовал исключительно как глава отрасли, но совсем не интересовался ботаникой. Он единственный из всех учёных надел что-то из личной коллекции экзотических нарядов с Ямато и стоял по другую сторону хозяйки вечера, попивая вместо чая что-то из маленькой бутылки. — Мне кажется, или мастрэ Андерс не получает удовольствие от нашего собрания? — поинтересовалась хозяйка. — Это не связано с вами, мастрэ Айви. У меня много причин печалиться, и никакие цветы не сделают краше мою тоску. Ваша работа бесспорно очень полезна, но при всём уважении… я физик ядерщик, — отчеканив последнее слово учёный демонстративно глотнул порцию напитка и отошёл к одному из столов с угощениями. — Мастрэ Айви, — обратился к ней Айзек, когда нежелательный свидетель отошёл из зоны слышимости, а сканирование имплантов окружающих не выявило ни у кого аугментации слуха. — Вы принесли? — Конечно, мастрэ Свон. Всё как договаривались. Мой человек передал посылку вашей зеленоволосой прислуге. А что, вы ожидали каких-то проблем? — Не все добровольно обменивают подобные уникальные предметы. У каждой из этих кукол есть история, и люди не хотят ей делиться. — Что ж, если она и есть, то я её не знаю. Почему бы не отдать тому, кто оценит по-достоинству? — Славно, — он мягко коснулся её плеча, и от этого жеста на короткий миг все черты Лорин напряглись. — Это избавит нас от множества проблем. — Мастрэ Свон, не думала что скажу подобное, но вы ещё более жуткий, чем ваш создатель. — Сочту за комплимент, — отстранившись от Айви, Айзек подошёл к окну, от которого тянуло прохладой. Пентхаус был достаточно высоко, чтобы другие высотные дома не заслоняли небо. Сделка с Айви была выгодна не только ему, но и корпорации, и слияние Evergreen с ботанической отраслью Swan Scientific было делом времени. Кукла была лишь приятным приложением. Но даже эта безусловная победа никак не умаляла свербящее чувство, поселившееся в нём после визита на ферму CheetahCo. Если выйдет так, что он сможет найти всех кукол из коллекции Эвиты, но не сможет получить одну единственную, сидящую прямо на расстоянии вытянутой руки, это будет невыносимо. Так невыносимо, что никакой регилиум не сможет заставить его крепко спать. Прошёл уже месяц с того дня, как он использовал мастер-код, чтобы заблокировать работу всех произведённых Swan Robotics программных обеспечений на территории CheetahCo. Изначально это было временной мерой, целью которой было усмирить нрав Найджела и потребовать от него и его супруги извинений за оскорбительное отношение к Ииге Убер. Однако вместо извинений Чита старший продолжил бравировать тем, что отлично справится и без «навязанных» корпорацией-монополистом устройств, и гордо утверждать, что честь семьи для него важнее, чем прибыль. Правда, многие его рабочие с таким поворотом были не согласны. Оказавшись вынужденными трудиться намного больше за прежнюю зарплату, многие сперва попытались взывать к благоразумию начальника, а потом и вовсе ушли, и были радушно приняты в расширяющиеся проекты восстановления новоосвоенных территорий Swan Energetics, чтобы на смену увядающим угодьям Чита человечество получило все те же плоды, но от другого хозяина. Их рассказы были похожи один на другой. Самые большие беды начались, когда случился сбой на станции водоочистки, и все резиденты, равно как и растения, остались без доступа к чистой воде. Без помощи роботов и высокотехнологичных сканеров процесс ремонта затянулся надолго, и это успело отразиться на здоровье всех, даже гордых господ. Потом кто-то со стороны очевидно предложил Найджелу решить возникшие проблемы. Часть техники снова заработала, ферма частично вернулась к прежнему режиму, но ущерб уже успел стать непоправимым — множество работников уволилось, половина урожая погибла из-за засухи. Большего Айзек пока не знал, но уже этого было достаточно, чтобы потерять надежду на то, что Найджел поступится своей гордостью и выйдет на связь. Однако он не был единственным, чей голос мог что-то решить в семье Чита. И словно в ответ на размышления Свона другой член этой семьи явил себя на приём Айви. Юный Робин застыл перед прозрачным входным заграждением, не дававшим зайти дальше пары метров от лифта, и недовольно хлопал по нему ладонью. — Вы приглашены? — спросил механический голос входного терминала. — Нет, но мне очень нужно увидеться с мастрэ Своном! — эмоционально ответил незваный гость. — Вы можете отправить запрос об аудиенции на его личную почту. Он уделит вам время когда освободится. — Я не могу этого сделать! Я не резидент, мои запросы обрабатываются целую вечность, а мне нужно решить вопрос сейчас! — В таком случае я ничем не могу помочь вам, мастрэ Чита. Айзек быстро и бесшумно обошёл собрание гостей вдоль стены и оказался у терминала. — Всё в порядке, впусти его, — сказал он, успев до того, как раздосадованный юноша сдался и ушёл обратно к лифту. — Я его знаю и готов поговорить с ним прямо сейчас. — Айзек… — Робин прошёл через терминал и замер, тяжело прерывисто дыша. Он явно подготовился, надев предусмотренный дресскодом зелёный наряд с выдающейся золотой вышивкой, из-за чего стал похож на базовую модель эльфа из Винрарии. Не хватало лишь больших острых ушей. — С… Спасибо. — Входи. Хочешь чаю? — Да. Оказавшись перед столиком с угощениями, он быстро отправил в рот порцию рисовых шариков и запил большими глотками, словно уже вечность ничего ел. — Слушаю тебя очень внимательно, Робин Чита, — Айзек сложил руки на груди, опершись об овитую плющом балку. — Я больше не хочу быть Робином Чита. — О да, я понимаю. Я тоже не хочу быть Айзеком Своном, но вот мы здесь. Некоторые вещи, к сожалению, не изменить. — Я бы хотел отречься от семьи. Записаться в число резидентов Swan Energetics как простой человек без связей и делать то, что делал. Я хочу петь. Мне даром не нужны все эти «особенные» продукты. — Он взглянул Айзеку в глаза. Его веки были воспалены не то от слёз, не то от разъевшей слизистую радиации. — Это возможно. Но ты должен понимать, разорвав связи с семьёй ты окажешься в самом низу. Хорошо что ты совершеннолетний, а то они могли затребовать с тебя компенсацию. — Это меня не пугает. У меня будет жильё, еда и интернет, в который я смогу заливать свои песни. Это неплохое начало. Айзек приподнял брови. Похоже, лишившись привычного комфорта по прихоти отца, юный Чита быстро сдался и пересмотрел семейные ценности. Подобная решительность казалась очень неожиданной для того, кто всю жизнь был полностью зависим от своих создателей и наслаждался этим. — И ты не держишь на меня зла? Не содрогаешься от мысли, что твоей жизнью будет управлять мерзкий кукушонок? Робин вздохнул сквозь зубы. — У меня нет права на тебя злиться, хотя отрицать бесполезно, я злюсь. Не знаю, что я делал бы на твоём месте, но определённо не стоял бы так спокойно. Моя кровь кипит от ярости. Я не представляю, как ты сохраняешь самообладание? Айзек скосил взгляд на тусклое отражение в стекле. — Правда в том, что я его вовсе не сохраняю. Я просто озлобленный подросток с огромной властью. — Айзек дёрнул головой вбок. — Который очень хочет ту куклу, которую твоя создательница хранит на трюмо. Кадык Робина несколько раз поднялся и опустился, после чего он быстро влил в себя ещё один стакан чая. — Так я могу стать резидентом? — Конечно. В этом здании есть терминал с необходимым оборудованием для считывания полного генетического профиля, на первом этаже. Можешь пойти и сделать это прямо сейчас. Робин всем телом содрогнулся и, похоже, подавился чаем. Закашлявшись, он прикрыл рукой глаза и отвернулся. Его плечи задрожали. — Это всё, о чём ты хотел поговорить? — спросил Айзек. Ответом было молчание, прерываемое всхлипами. — Ладно, если что не стесняйся брать пирожки. — Айзек, пожалуйста! — Робин резко развернулся и схватил его за руку. Его возглас оказался столь пронзительным, что некоторые гости недоуменно посмотрели в его сторону. Айзек скривился от отвращения — слишком он был сейчас похож на капризного ребёнка. — Мне страшно! Можешь сходить со мной? — Что, не можешь даже столь простую вещь сделать без свиты? — тихо процедил Айзек сквозь зубы. — Где же все твои друзья? Робин вцепился в его руку сильнее и опустил голову, но блеск на щеках всё равно выдавал слёзы. — Это же юный мастрэ Чита, — донеслось до слуха Айзека. Разыгравшаяся истерика расстроенного юноши доставляла удовольствие, но притом привлекала всё больше нежелательного внимания. Сейчас было не место и не время для того, чтобы упиваться его унижением. — Разве он приглашён? — Ладно, идём, — сильно сжав ладонь Робина в ответ, он потянул его к выходу. Широкий панорамный лифт со стеклянной стеной двигался нарочито медленно, чтобы пассажиры могли насладиться видом из окна. Айзек застыл у двери, уставившись в глухую поверхность. Робин взялся за декоративные перила и, постепенно, успокоился. — Город так красив в это время суток. У меня же будет возможность выбрать апартаменты здесь? — В каждом поселении на территории Swan Energetics имеются базовые апартаменты для временного или постоянного проживания. — Ты мог бы просто сказать да. — Это было бы неточно. Те апартаменты отсюда не видно. Но, когда заработаешь достаточно, сможешь перебраться ближе к центру и любоваться огнями Аурики сверху. — Ты и правда ужасен. И я не понимаю, как ты можешь стоять спиной к этой красоте? — Я предпочитаю смотреть на звёзды. А ещё когда смотришь через стену стеклянного лифта, кажется, будто падаешь вниз, — признался Айзек. — Мне некомфортно. — Ты боишься высоты? — Я однажды умер, упав с высоты раз в десять меньше, чем эта. — …ты реально мог бы просто сказать да. Напряжённое молчание продлилось ещё несколько этажей. Его прервал резкий звук, которого точно не должно было существовать в этой реальности. Лифт вздрогнул и остановился. Двери не открылись. — Прах… это ещё что? — Айзек отправил вызов оставшемуся наверху Андерсу. Тот ответил слегка взволнованно. — Мастрэ Свон? Вы в порядке? — Да. Что там у вас происходит? — Что-то сильно бабахнуло этажом ниже. Но здесь всё нормально. Терминал безопасности сообщает, что целостность здания не пострадала и нет причин беспокоиться. — Прекрасно. Тогда продолжайте в том же духе. Никакой паники, — приказал он, выводя на экран данные с терминала безопасности. Взрыв был локальным и нацелился ровно на крепления главного лифта под верхним этажом. Кто бы ни был ответственен, он преследовал конкретную цель. Айзек взглянул на Робина. — Твоя работа? — О чём ты? Я ведь тоже здесь с тобой! Я не хочу умирать! Не хочу! — повторил юный Чита. Его черты задрожали, выдавая новую истерику — похоже он был искренен. По крайней мере в нежелании умирать. Айзек просунул пальцы меж заблокированными створками лифта и принялся их раздвигать, преодолевая всю силу магнитного замка. В какой-то момент его действия запустили программу-предохранитель, и двери разъехались сами. За ними показались внешние створки. Их нижний край находился на уровне груди. Не раздумывая далее Айзек принялся раздвигать и их. — У тебя что, есть киберусилители? В твоём возрасте? — спросил Робин, очевидно представлявший силу этих магнитных запоров. Вместо ответа прозвучал ещё один взрыв. Лифт сильно качнуло, отбросив обоих пассажиров к задней стенке. Голова Айзека ударилась так сильно, что по стеклу пошли трещины. — Да ладно, — возмутился он, взглянув на хрупкую перегородку, за которой начиналась пропасть. — Какой дурак проектировал этот… — он не успел закончить фразу, как стекло со звоном осыпалось. Он едва успел отшатнуться от края. Холодный ветер коснулся кожи. Теперь от бездны пассажиров отделяли лишь декоративные перила, за которые держался Робин. Пытаясь подняться на ноги, Айзек не успел отвести взгляд и мельком увидел землю. Где-то далеко внизу просматривалась маленькая площадь перед зданием. Около ста метров. А ему самому когда-то хватило пятнадцати, чтобы умереть. Страх парализовал, застав его в небезопасном положении. Ухватиться было не за что, и пальцы начали сминать металлическое покрытие пола будто тонкую фольгу. — Айзек! Айзек! Давай ты что-то сделаешь! Я не хочу умирать! Серьёзно! — Да с чего ты взял, что я тут что-то могу сделать? — простонал он в ответ не своим голосом. — Я же не грёбаный человек-паук! — Ты… круче человека-паука! Ты лебедь и ты настоящий! Давай, спаси нас! — Ты дурак? У меня нет крыльев! С такой высоты ускорение свободного падения даже мои импланты превратит в металлолом! Я опять умру… класс… кто-то будет очень этому рад. Ещё один взрыв на минуту оглушил их. Свет в кабине замигал, потолок погнулся. Противно заскрежетал металл, и лифт ухнул на несколько метров вниз, резко остановившись в подвешенном состоянии. Пара секунд свободного падения подбросила пассажиров к потолку, после чего гравитация вновь ударила их об пол. Всё это время Айзек был не в силах пошевелиться и уже почти перестал воспринимать окружающую действительность. Словно то, что он упал и вновь разбился насмерть было уже свершившимся фактом. — Айзек, пожалуйста… — Робин тряс его одеревеневшее плечо, — если не ради меня… то… о, прах, у тебя есть хоть кто-то в этом мире, ради кого ты бы поборолся за жизнь? Может… Иига? Вы же друзья с ней? Она расстроится? Или… Марта? Нет… явно не эта бессердечная сука… прах-прах-прах… а… твои птицы. Они ведь тебе дороги, верно? Хотя… наверное их кто-то кормит… — Я никому не нужен, Робин, — отстранённо прошептал Айзек. — Все меня ненавидят. Все хотят моей смерти. Не отрицай, ты тоже этого хочешь. — Нет-нет-нет. Послушай… ты… ты грёбаный Свон. Ты раздаёшь гигаджоули бесплатной энергии просто так. Всем. Без разбора. А если не ты, то кто-то другой точно решит, что это слишком щедро. И мы будем в заднице. В такой заднице, какую я даже представить не могу. А я не хочу жить в заднице. — Расслабься, ты умрёшь вместе со мной. — Ну уж нет. Нет, Айзек. Подумай. Давай. Сколько резидентов у твоей корпорации? — Кажется… пятнадцать миллионов. — Сколько из них полностью зависят от твоей энергии? Сколько из них не могут позволить себе действительно тяжёлый труд? Руки Робина легли на глаза Айзека, скрывая от них покачивающуюся за бортом бездну, отвлекая живым теплом. Резко возникшее желание оттолкнуть его ударилось о страх, продолжавший сковывать каждый нерв, но постепенно под натиском иных эмоций он начал отступать. — Сколько людей окажутся вынужденными выживать без еды и крова, если потеряют твою энергию? — продолжал Робин, и его голос сливался в мыслях с десятками иных, повторявших то же самое другими словами, убеждая не желавшего продолжать своё существование юношу не переходить порог невозврата. — Сколько из них умрёт из-за того, что ты не хочешь бороться за жизнь? — Убери руки. — Ты посмотришь вниз и снова испугаешься. — Убери руки, или я их сломаю так, что год новых ждать будешь. — Ладно-ладно, — Робин резко отпрянул. Айзек глубоко вздохнул, медленно поворачиваясь на месте, продолжая держать глаза закрытыми. Лифт покачивался и дрожал, мешая сориентироваться, и он стал искать руками стены, пока не нащупал ранее раздвинутые створки двери. Он открыл глаза — между ними и стеной здания было около метра. Не так далеко, но из-за нестабильности опоры точно рассчитать прыжок было сложно. — Робин, я собираюсь прыгать. Мне понадобятся обе руки, так что от тебя требуется держаться за меня крепко, если хочешь выбраться из этой кабины живым. Поколебавшись пару секунд, Робин обошёл Айзека, встал перед ним и обнял за шею, после чего подпрыгнул и ногами обхватил талию. Айзек хмыкнул, оценивая этот странный выбор позы, но рассудил, что это не имеет значения. Дождавшись, когда повисший над бездной лифт качнётся ближе к стене, Айзек резко подался вперёд и изо всех сил ударил ребром ладони по полимеру, отчего в гладкой поверхности образовалась выемка достаточной глубины, чтобы ухватиться. Он облегчённо выдохнул, дотянувшись ногами до рамки внешних створок нижнего этажа. Опора была узкой, но зато стабильной, в отличие от лифта, который накренился ещё больше, когда один из двух удерживавших его тросов порвался. — И… что теперь? — спросил Робин. — Теперь заткнись и постарайся не упасть. Айзек отправил запрос в терминал безопасности об экстренном открытии дверей, который машина анализировала неприлично долго, прежде чем выдала ответ. — Запрос отклонён ввиду возможной опасности повторного взрыва. Взрывные устройства были опознаны, и ещё минимум два присутствуют в здании. Одно из них в радиусе десяти метров от вас. Фиксируется движение. — Сканер должен был засечь их раньше. Почему не поднялась тревога? Почему до сих пор не активированы нейтрализующие микроботы? — Пожалуйста, подождите. Замечено проникновение чужеродного ПО. Возможно вмешательство в систему безопасности здания. — Славно… — мрачно протянул он. — Айзек… — взволнованно подал голос Робин. Похоже, он был готов начать ещё одну истерику. — Я сказал тебе заткнуться! — Оно сзади и сейчас прыгнет тебе на голову! Айзек отцепился от опоры, рванув вбок от шахты лифта. Взрыв прогремел прямо над их головами, осыпав дождём осколков расплавленного пластика. Айзек цеплялся ладонями за всё, что мог, но скорость падения и их общий вес были слишком велики, и его попытки лишь немного замедляли полёт. Он резался о стёкла, скользил окровавленными пальцами по гладким стенам, и смог остановиться лишь когда на пути попалась достаточно крепкая металлическая рама. Он снова замер, переводя дух. Лифт остался далеко вверху, шахта — в десятке метров сбоку. Перед ним была декоративная стеклянная стена, отделённая от глухой внутренней несколькими метрами воздушной прослойки. Предполагалось, что в будущем это пространство на радость жителей будет заполнено растениями Айви. Робин больше ничего не говорил, лишь прерывисто сипяще дышал в ухо, изо всех сил вцепившись в единственный шанс на спасение. — На каком мы этаже? — Я не знаю. Мы… всё ещё очень высоко. — …и где-то всё ещё есть несдетонировавшее устройство с самонаведением. Ты разглядел его? Тип? Маркировка? Объём? — Оно было похоже на насекомое. Но не пчела, побольше. Прыгучие цепкие лапки. Такое… золотистое. И крылья. Прах… оно летает, да? Оно сейчас до нас долетит? — Верно. И потому я хочу знать, насколько мы высоко. — С-с-смертельно. — Точнее. Это выше, чем здание центра E-Vita? — Это… почти такая же высота. Плюс-минус пять метров. Айзек поднял глаза и заметил блестящее в неоновом свете рекламы золотистое насекомое, направлявшееся к ним. Времени на раздумья и расчёты больше не было. Он закусил губу. — Держись крепко. — Я не уверен. Что ты… — Робин не успел закончить вопрос. Едва ножки переносчика последней бомбы коснулись рамы, Айзек оттолкнулся и разжал руки. Взрыв прогремел, когда они уже были в пяти метрах внизу. Робин закричал и сделал именно то, чего нельзя было делать ни в коем случае — расцепил руки и ноги. Айзек успел схватить его за пояс, чтобы не дать ему улететь с траектории и упасть на бетонную площадь, но из-за этого не успел сгруппироваться. Затем последовал удар, и высокочастотный звон в ушах перекрыл грохот бьющегося стекла. Ему должно было быть больно, но он не чувствовал ничего. На периферии восприятия всплывали данные о состоянии тела — позвоночник получил сильный удар, но благодаря усилениям Армии Мира выдержал и почти не деформировался. Выдержал и череп, но мозг всё же сильно ударился о его стенки. — Состояние… сорок четыре, — сказал Айзек и закашлялся, сплёвывая кровь, глядя вверх — туда, где в здании зияла дыра на месте последнего взрыва. Это было больше двадцати метров. Но всё же он выжил. Робин лежал на нём и не подавал признаков жизни. Просканировать его не представлялось возможным — в теле юноши не было ни одного импланта, который мог бы передать показатели организма. Айзек коснулся его шеи — пульс прощупывался, а значит состояние ещё было выше нуля. Постепенно звон в ушах прошёл, пропустив шум шагов и множества взволнованных голосов. Это было очень похоже на тот день, когда он провалился за порог невозврата. Но всё же иначе. Тогда он слышал возгласы возмущения и отвращения. Сейчас же, похоже, резиденты Аурики искренне за него волновались. — Мастрэ Свон! Мастрэ Свон, вы живы? — Как ни странно… да.

***

Ему всё же пришлось посетить медицинский центр, чтобы убедиться, что повреждения мозга не приведут к заметным последствиям. Идти сам он не мог — не то из-за страха, запоздало накатившего снова после падения, не то из-за сотрясения, от которого казалось, что весь мир кругом непрестанно вращается, и то и дело возвращавшегося звона в ушах. Несколько коротких эффективных манипуляций персонала центра стабилизировали его состояние, после чего ему настоятельно рекомендовали провести хотя бы сутки под наблюдением в постели. Спорить он не стал, лишь распорядился не пускать к нему журналистов. Внешний мир и без того прорывался звонками неравнодушных к судьбе главы Swan Energetics. — Ты грёбаный Свон. Ты раздаёшь гигаджоули бесплатной энергии просто так. Всем. Без разбора. А если не ты, то кто-то другой точно решит, что это слишком щедро. И мы будем в заднице, — вспомнились ему слова Робина. — Странно как. На смерть Абрахама всем было как-будто плевать… Дверь в палату отворилась, вошла пара людей в серой униформе. Айзек приподнялся на подушках, присматриваясь. — Неужели независимая комиссия заинтересовалась покушением на мою жизнь? — Семь-ноль-один, нас прислали снять ваши показания об инциденте. — Предыдущие попытки убить меня вас не заинтересовали. Что изменилось сейчас? — Опасности подверглась также жизнь наследника корпорации CheetahCo. Сейчас его состояние двадцать восемь, и непременно снизится без дальнейшего медицинского вмешательства. Тот, кто организовал это нападение, грубо нарушил Гренландский договор и должен понести наказание. — Вам ребята явно стоило бы немного причесать этот древний документ. Разве покушения на главу корпорации не имеющего наследников не достаточный повод для расследования? — Был бы, если бы это привело к вашей смерти, — с неприкрытой насмешкой ответила одна из следователей. — Однако наши датчики говорят, что ваше состояние пятьдесят два и постепенно нормализуется. — И зачем я спросил, — Айзек повернулся набок, отодвигая волосы от церебрального порта, и приготовился заново пережить все неприятные моменты прошлого вечера. — Ладно, приступайте. Следователь воткнул иглу экстрактора в его затылок, и воспоминания снова вспыхнули перед глазами. Айзек постарался отстраниться от эмоций и внимательно наблюдал за всем, что происходило на вечеринке. Никаких признаков механических переносчиков взрывчатки не попадало в поле зрения. Но всё изменилось, когда на этаж ступил Робин. Одно из насекомых блеснуло на подоле его платья будто украшение, а спустя мгновение уже исчезло, оставив после себя полый узор из золотых нитей. Айзек мысленно упрекнул себя в том, что не заметил этого раньше. Всё-таки именно Робин оказался тем, кто доставил бомбы к цели. Очевидно, они проснулись, когда он был поблизости, и могли бы устроить массовый переполох, если бы Свон не воспользовался лифтом. Таким образом истерика Робина спасла вечеринку Айви, но чуть не стоила жизни ему самому. Было похоже, что он даже не предполагал, что был ходячей бомбой. После того, как все воспоминания предыдущего вечера были извлечены, комиссия собралась покинуть палату, не задав больше вопросов. — А что с Робином? — спросил Айзек, когда они уже почти ступили за порог. — Его вы тоже допросите? — К сожалению, он потерял возможность говорить. Но мы почти уверены, что ваших воспоминаний и данных с терминала безопасности будет достаточно для обвинения. Когда дверь за ними закрылась, Айзек вызвал на голодисплей над кроватью изображение с камеры из палаты Робина. Тот лежал, соединённый с аппаратом жизнеобеспечения. На голове его была большая заживляющая повязка, на шее громоздский фиксатор. Юный Чита был бледен и неподвижен, и лишь подрагивающие веки выдавали, что он всё ещё был жив. В медицинском файле была запись о множестве повреждений шеи, по-видимому вызванных инерцией падения. Также несколько рёбер сломались и проткнули лёгкие. Сейчас Робин был парализован и не мог самостоятельно дышать, и в любой момент всё могло стать хуже. Но из-за того, что он не являлся резидентом корпорации, медики не спешили его спасать, ожидая запроса от ответственных за него создателей. Чем больше Айзек смотрел на него, тем больше видел в нём не вредного мальчишку из репродуктивного центра, а себя самого, сломанного и брошенного всеми. То падение было уже в двух годах от сегодняшнего, но он будто перенёсся в тот момент и снова смотрел на себя со стороны. — Не сравнивай. Я не хотел жить. А он — хочет, — снова донёсся откуда-то изнутри хриплый шёпот. Сейчас он был как будто тише. Айзек резко обернулся и тут же схватился за голову. Мир снова завращался и пришёл в норму лишь через минуту. — Прах. Спустя некоторое время в палате Робина случилось оживление. Обслуживающая её доктор Хонда подошла к двери и впустила создателей пациента. Айзек мог видеть даже со спины, что оба были заметно нервными. — Наконец-то вы прибыли. — Робин жив? — коротко спросил Найджел. — Он в сознании? — Он получил дозу регилиума-25. Мы временно стабилизировали его, но для дальнейшего лечения требуется обсудить, как вы будете платить. — Мы не будем. Отключайте его, — холодно бросил Найджел и взглянул на супругу. Та поджала губы и кивнула. — Но ведь он ваш наследник. — Свон не получит от меня ни одного эси. — Он уже получил миллионы, когда вы заказали этого парня, — недоумевала доктор. — Неужели вам не обидно потерять их так просто? — Я сказал — отключайте. Мы найдём другой способ передать наше наследие в надёжные руки. Айзек сжал зубы. Всё внутри него протестовало. Робин Чита в его памяти вызывал лишь обиду и ненависть, но в то же время именно его слова заставили наследника Swan Energetics превозмочь страх и до последнего цепляться за жизнь. Ради миллионов людей, живших с комфортом под крыльями корпорации Свона. Ради мальчишки, впервые в жизни пошедшего наперекор воле создателей, которые тут же решили от него отречься. Он просто не мог позволить ему умереть. Только не так. Айзек быстро ввёл нужную команду и подключился к динамику в палате Робина. — Доктор Хонда, — обратился он к сотруднице, всё ещё искавшей повод не отключать пациента от искусственной вентиляции. — Я беру расходы на лечение Робина Чита на себя. Можете начать необходимые процедуры когда сочтёте нужным. — Конечно, мастрэ Свон, — Хонда облегчённо выдохнула. — Свон, — Найджел вертел головой, пытаясь отыскать объектив камеры. — Как всегда никакого уважения к частной жизни! Робин принадлежит нам, и мы имеем право сами распорядиться им! А теперь не мешай нам его оплакать. — Как забавно. Мой создатель всю мою жизнь игнорировал моё существование, однако пошёл на сделку с Армией Мира, когда понадобилось меня спасти. Как же так вышло, что любящая семья Чита готова отречься от любимого сыночка просто из-за того, что он пришёл со мной поговорить? Или дело в том, что это вы пришили на его платье те красивые броши? Комиссия скоро выяснит, где вы их взяли. Однако это беспрецедентный случай — создатели, убивающие единственного наследника. До такого не опускались даже крысы. Интересно, как вас будут судить? — Не понимаю, о чём ты, — кулаки Чита-старшего сжались. Тем временем Леона сделала несколько шагов к кровати Робина, но была решительно остановлена доктором Хондой. Завязалось что-то похожее на борьбу, в которой молодая резидентка Swan Energetics без труда взяла верх над пожилой женщиной и вынудила её отступить. — Советую вам покинуть палату. Или я сообщу им, что вы снова совершаете покушение на его жизнь. Хотя… это даже не понадобится. Они уже направляются к вам. Приятного допроса, мастрэ Чита.