Robin's song

Айзек взглянул на себя в зеркало. Без косметики его лицо выглядело бледным и измождённым, а местами даже проглядывали синеватые полосы вен. Вокруг глаз легли тени, губы разукрасили трещины. Всё это обрамляли нарочно взлохмаченные волосы, слипавшиеся в патлы. Хоть этот вид был явно непривлекательным, Айзек улыбнулся сам себе — таким он был на самом деле, без прикрас, и по такому себе он порой тосковал, позируя на камеру под лучами прожекторов. Реплика униформы репродуктивного центра идеально сидела на нём. Лучше, чем когда он сам был одним из работников. Однако сейчас это было скорее недостатком, так что он нарочно чуть растянул и замял ткань воротника и манжет. За последний год он привык прихорашиваться каждое утро, чтобы предстать перед резидентами Swan Energetics и возможными фотографами в наилучшем виде. Так, чтобы никто не заподозрил в нём заморыша-кукушонка, не видевшего до недавнего времени ничего, кроме стен центра E-Vita. Но сейчас именно этим он и хотел притвориться. Известие о намечавшейся встрече выпускников поначалу разожгло в нём давно тлевшие злобу и зависть. Такие чувства в нём вызывали все выпускники репродуктивного центра, в котором он рос, но эти были первыми, и их насмешки остались в памяти как самые болезненные и жестокие. Тогда странная кличка «кукушонок» впервые обрела смысл — насколько его мог понять пятилетний ребёнок. И с возрастом понимание лишь крепло на этом фундаменте. С каждым годом новые и новые дети покидали стены центра, а он — оставался. Но вспышка эмоций была короткой, и вслед за ними засвербило озорное любопытство. Странная потребность узнать, чем теперь жили те, кто научил его несправедливости жизни, хотя он и предполагал, что они мало отличались воззрениями и приоритетами от всех тех, с кем ему уже довелось иметь дело в процессе руководства Swan Energetics. Естественно, он не получал приглашения на встречу, ведь ни в тот год, ни в последующие десять он выпускником не стал. Но сейчас перед ним были открыты все двери, а те, что были закрыты, он мог легко открыть ударом ноги. Встреча была назначена в клубе «Либерти». Организатором был Робин Чита, главный заводила среди детей того выпуска, в частности бывший инициатором травли, свалившейся на голову Айзека, когда ему исполнилось четыре года. Его создателями были фермеры, сделавшие состояние на добыче органического сырья из несъедобной растительности пустошей и очистке почв. Достаточно большое, чтобы на пике успеха заказать русого голубоглазого европеоида. И разумеется, он с самого детства считал, что слишком хорош, чтобы также копаться в земле. Помимо него в списке приглашённых были заявлены пятнадцать человек. Айзек помнил всех поимённо, и подолгу смотрел на каждое фото пользователя, соотнося современный облик с образом из памяти. Сейчас всё выглядело иначе. Безопаснее. Терпимее. Но злость всё равно каждый раз поднималась в нём волной. И он хотел, чтобы эти волны постепенно стали меньше. Ведь все резиденты Swan Energetics должны быть для него равны. Прибыв в клуб он тут же взял себе стакан ванильной смеси. Некоторое время он стоял у стены и потягивал напиток через трубочку, убеждаясь, что всё ещё не разучился быть незаметным. Пока он добирался до Аурики на поезде, все в вагоне вопросительно смотрели на него, очевидно задаваясь вопросом, как этот странный заморыш позволил себе поездку на элитной линии. Но здесь всё шло по плану. Проходившие мимо посетители не задерживали на нём взгляда долее, чем на секунду, пока он высматривал знакомые лица и прослеживал их траекторию. Он с любопытством осматривал и запоминал устройство зала, мысленно сравнивая с клубами, на открытии которых уже бывал. Высокие потолки, прерывистое освещение, не достающее до большинства уголков, в которых прятались люди, заметное разделение зон по степени дороговизны доступа. Он прикладывал ладонь к терминалам допуска и не мог избавиться от навязчивого страха, что на каком-то этапе его генетический код не сработает, и кто-то попытается его остановить. Но кровь Свона по-прежнему открывала все двери. Бывшие совоспитанники собрались за длинным эллипсоидным столом в VIP зоне, во главе которого уселся Робин со своей лучшей подругой детства Дофин Флафф. Напротив каждого из собравшихся уже стояли бокалы с разноцветным синтеголем и небольшие блюда — явно с чем-то сладким. Айзек направился к столу и выхватил стул для себя из-под пустующего столика. Он бесшумно приблизился к выпускникам, осторожно опустил стул у свободного конца стола и сел. — Ух ты. Это же Айзек! — воскликнула Пипа Дора. — Привет! Какой ты стал высоченный! — Привет, Пипа. И тем, кто меня не узнал, тоже привет, — он улыбнулся и втянул порцию смеси, сосредотачивая восприятие на сладком ванильном вкусе, но не забывая наблюдать за выражениями лиц оценивавших его подростков. — Надо же. Твой голос… стал такой приятный. — Да, а ты всё так же пищишь, как маленькая птичка. Генетическое разнообразие людей удивительно. — Семнадцать — плохое число, — проворчал Багира Отто. Айзек помнил его как довольно безинициативного ребёнка, державшегося позади толпы, но при случае примыкающего к ней. — Почему это? — Ну… кажется, так говорили древние викинги. — А как мнение мертвецов влияет на нашу реальность? — Айзек вздёрнул брови, скрестив руки на столе. Багира сжал губы и отвёл глаза, очевидно не найдя возражений. — Что… Как… как ты вообще узнал? — наконец подал голос хозяин вечеринки. — И как ты прошёл сюда? — Ты вывесил объявление о встрече в интернет, прямо на сайт центра E-Vita. Это не какая-то тайна. А прошёл… — Айзек взглянул на свою ладонь. — Как-то чудесно. — Ну, допустим. Но тебя не приглашали, кукушонок, — бросил Робин, рассекая неловкое молчание. — И если ты не свалишь, я подам жалобу в центр, что ты шляешься непойми где вместо того, чтобы отрабатывать свою никчёмность, протирая пробирки. Уголки губ Айзека почти непроизвольно поползли в стороны, так что он поспешил прикрыть их ладонью, дабы не выдавать слишком рано своего веселья. Осознание того, что сейчас в его власти было уничтожить любого в этой комнате, сводило на нет попытки бывших совоспитанников унизить его, и потому сейчас оскорбления Робина вызывали лишь смех. — Что, тебя это забавляет? — Конечно. Ведь я кукушонок, а значит ты не сможешь сделать мою жизнь хуже. — Но я хотя бы могу сделать, чтобы ты убрался отсюда и не портил мне вечеринку, — Робин активировал наручный коммуникатор и отправил вызов. — Я не шучу. Я звоню в центр. — О да. Звони. Мне очень интересно, что там скажут. Гости притихли. Им явно тоже хотелось узнать, каким будет ответ. Над наручным голокоммуникатором Робина возникла фигура женщины по грудь. — Добрый день, мастрэ Чита. Вы позвонили на линию экстренных запросов в репродуктивный центр E-Vita отрасли Swan Eugenics, говорит воспитательница Лана Пферд, чем могу быть полезна? — Вы в курсе, что у вас сбежал кукушонок? — Нет. Назовите его имя? — Айзек. Мужчина, негроид-лейцист, пятнадцать лет. На другой стороне вызова повисло короткое молчание. Затем спокойный до этого голос ответчицы сделался в разы агрессивнее. — Мастрэ Чита, вы идиот? — Что? — Надеюсь, он сейчас не с вами? — Со мной, вот сидит, портит мне встречу выпускников, — Робин кивнул на Айзека, едва сдерживавшегося, чтобы не расхохотаться. — А ещё он пьёт ванильный коктейль, я не уверен что ему такое по карману, так что подозреваю кражу. — Это очень глупый пранк, мастрэ Чита. И мы снимаем с себя ответственность за любые его последствия. Не звоните сюда больше, — вызов с той стороны завершили, не дожидаясь ответа. Робин взглянул на Айзека с недовольным прищуром. — Что, не получилось от меня избавиться, да? — Я не знаю, как ты этого добился, но я точно это выясню. Право, простите, я не подозревал, что он может вот так прийти, — обратился он к другим собравшимся, явно не разделявшим его негодование. Неприязнь, прошедшая с Робином через все эти годы, в них очевидно давно утихла. — Да ладно, Робин, — возразил Айзек, уже не скрывая злорадства. — Ты портил мне жизнь целый год, а я всего лишь украл немного внимания твоей преданной публики. Ну что же, давайте, расскажите кто чего добился за десять лет. — О, я выучилась на голомоделирование. Уже делаю простые формы для рекламных роликов. Скоро научусь работать с текстурами, тогда стану востребованней! — гордо ответила Пипа, игнорируя демонстративный протест Робина. — А я сделал себе пупок! Теперь смогу ходить топлесс, — сказал Натан Хоук и задрал тунику, демонстрируя углубление в животе. Айзек поморщился. Из всех косметических манипуляций с телами, популярных в среде резидентов Swan Energetics, эта казалась ему самой нелепой. Воспитанники репродуктивных центров добровольно нарушали целостность мышечного корсета на животе просто для того, чтобы ублажить взор сырых естественнорождённых людей. Это казалось неправильным. Словно искусственно выращенные клоны, объективно более здоровые и сильные, стыдились своего происхождения, раз стремились его скрыть. — Хочу попутешествовать по Европе, так что сейчас налаживаю связи с издательствами. Может статься осяду в приальпийской рекламации. — О, у меня тоже есть пупок! — Пипа гордо раздвинула полы рубашки. В её искусственном пупке блестела серьга с алым камнем, красиво сочетавшимся со смуглой кожей. — Прах. Завидую. Я пока так и не накопил, — тоскливо протянул Багира. — С другой стороны… я почти не вылезаю из сети. Церебральный порт мне актуальнее. Ещё полголда потерплю и сделаю. — А я занялась магнециклами, — подала голос Нага Силин. — Гоняю в сырой лиге, хочу накопить на усиление позвоночника. А там может и на остальной скелет. А ты, Робин? Раз ты смог позволить себе собрать нас здесь, ты должен неплохо зарабатывать. Чем ты занимаешься? Организатор вечеринки, лишь теперь прекративший демонстративно игнорировать беседу, оживился и выпрямился. — О, мне это ничего не стоило. Я пою в музыкальной группе, на нас есть спрос, и мы через два часа даём здесь концерт. Это будет скромное, но качественное шоу. Возможно вы нас уже слышали, мы называемся «Огни Аурики». Все гости, кроме Айзека, издали поочерёдно возгласы восторга. Преуспеть и получить популярность в сфере живых выступлений было непросто, ведь для этого нужно было сначала приобрести множество дорогих устройств для создания хорошего звука и обучить музыкантов. В виртуальной музыке всё было немного проще, но живая была дороже и востребованнее. — А чем ты заработал деньги на аппаратуру? — спросил Багира. — Попросил у создателей. Они рады проложить дорогу моему таланту. Айзек недовольно выпячил нижнюю губу. Это явное неравенство неприятно бросалось в глаза и казалось ужасно неправильным. Статистика гласила, что молодой полный творческого потенциала разум наиболее ярко и эффективно творит, но это творчество постоянно сталкивается с грубыми материальными препятствиями. Он мысленно сделал заметку — с этим что-то нужно было сделать. Чтобы не только такие, как Робин, но и другие перспективные музыканты могли получить доступ к хорошему оборудованию. Это было не так сложно, и могло принести куда большую прибыль в будущем. — Должно быть они тебя очень ценят, — выдавил он, ощутив новый укол зависти. Пусть сейчас у него были ресурсы, о которых Робин не мог и мечтать, одиночество в обладании ими угнетало и то и дело бросало в пучину растерянности, в которой снова и снова приходилось вспоминать о том, что он — лишь потерявшийся ребёнок, не знающий жизни. — Ещё бы. Они никогда не жалели эси на моё развитие, — Робин самодовольно оскалился, откидываясь на спинку кресла. Остальные гости молчаливо перевели на него взгляд. Каждый явно думал о своём. Вероятно — о своём неуспехе в сравнении с этим драгоценным юношей, что и было неявной целью собрания. Видимо заметив эту неловкость, он поднял свой бокал. — Что ж. За встречу! — За встречу! — каждый отпил синтеголя, Айзек шумно втянул остатки коктейля. Столик, за которым собрались выпускники, располагался в зоне лучшей видимости местной сцены. Похоже Робин намеренно организовал все так, чтобы его гости не просто пришли погреться в лучах его успеха, но и оказались вынуждены слушать его музыку, какой бы она ни была. Их внимание было неочевидной платой за то, чтобы сидеть здесь и заказывать напитки и закуски без ограничений. — Ой, кажется я опоздала, — Айзек поднял голову, услышав знакомый женский голос. В пятно света близ стола будто впорхнула из темноты Иига Убер и тут же подбежала к Робину. Айзек резко вдохнул, но остановил себя от того, чтобы задать ей вопрос. Конечно, она была здесь по делу, ведь концерты — это часть индустрии развлечений. Но всё равно, что-то очень больно отозвалось внутри, когда она улыбнулась тому, кого он ненавидел. Дофин Флафф поджала губы и отодвинулась, когда глава Swan Entertainment фамильярно приобняла Робина за плечи и прошептала на ухо, почти касаясь губами: — Мастрэ Чита, судя по расписанию вам пора в гримерку, — это было тихо, но слух Айзека уловил каждое слово. — Через пятнадцать минут «Огни Аурики» ждут на сцене. — Робин самодовольно улыбнулся. Остальные гости снова выдали возгласы удивления и восхищения. — Да, конечно. Сейчас спущусь, — ответил Робин чуть громче, так что услышали уже все. — Вау, это же королева интернета! — воскликнул Багира, явно больше всех представлявший масштаб представшей перед ними персоны. — Она организует твой концерт? Можно отметить вас в репортаже? — Нужно, — глава отрасли развлечений одарила его тёплым взглядом и фальшивой улыбкой. — Кстати, Иига. Не могла бы ты как-то… я бы не хотел, чтобы этот паршивый кукушонок присутствовал на моем выступлении. Я не понимаю, как он вообще сюда прошёл. Куда смотрит служба безопасности? — Кукушонок? — она проследила за его рукой, но Айзек вовремя прикрыл лицо стаканом, вынуждая ее подойти ближе. Только когда она была где-то в метре, он откинулся в кресле, позволяя ей узнать себя. Она тут же замерла. — Радиокоррозия… — она провела ладонью по лбу и снова взглянула на Робина. — Ты… уверен? Думаю… он это не оценит. Что он тебе такого сделал? — Он просто меня бесит! Я вырос вместе с этим раздражающим ничтожеством, я знаю, кто он такой! — Робин активно размахивал руками и несколько раз ударил по столу. — Просто убери его! Иига заколебалась, явно раздираемая между желанием удружить популярному музыканту и нежеланием портить отношения с начальником, устроившим это скрытое представление. Ее губы шевелились, явно перечисляя все известные ей крепкие ругательства. — Если контрольный терминал пропустил его, значит он имеет право быть здесь, — наконец сказала она, упершись ладонями в пояс. — Ты ведь в курсе, как работает система. — Ну а может он ее обманул? Связался с хакерами и научился обходить ограничения… — робко предположил Багира. — Я его помню как очень находчивого асоциального типа. Хорошо, что его держат в стенах центра и не дают портить жизнь порядочным людям. Иига хмыкнула, вновь взглянув на Айзека. Тот улыбнулся ещё шире, не желая снимать с неё необходимость очередного выбора. — А это уже не моя забота, — прошипела она. — Я согласилась прорекламировать твое выступление, Робин, и составить тебе компанию, но не нанималась разгонять нежелательных гостей. Тем более ты тут не король, чтобы запретить кому-то входить или выходить. Робин глубоко вдохнул и, шумно выдохнув, поднялся из-за стола. — Ладно. Спасибо всем, что пришли. Общайтесь, угощайтесь, я выступлю и вернусь к вам. Чтоб все были пьяны! — он покрутился на месте, персонально указав пальцем на каждого из приглашённых гостей, затем уставился на Айзека и резко наклонился к нему. — Кроме тебя, конечно. Серьёзно, проваливай. А то не ровен час сломаю пару твоих хрупких косточек. Айзек наклонил голову вбок. — Только если мастрэ Убер проводит меня и… будет со мной нежной. Иига поджала губы и грубо схватила его за ухо, потянув за собой. Он картинно вскрикнул и, изображая покорность, проследовал за ней прочь из VIP зоны, в которой и так уже увидел все, что хотел. — А теперь объясни, зачем этот маскарад? — спросила она, когда они оказались вне поля зрения Робина и его компании. Айзек улыбался — ему нравилась её честная грубость. — Кто они тебе? — Лица из прошлого. Я рос с ними и… заслужил место за этим столом. Но Робин Чита так не думает. И за десять лет это не изменилось. Я лишь хотел убедиться. Без имени Свона я всё ещё никто. — Но ты Свон, Айзек! По праву и по крови. Твоё прошлое печально, но оно тебя не определяет. А будущее в твоих руках, и не только твоё. И я верю, твои наглость и упорство способны исправить весь бардак, оставленный твоим создателем. — Ты права. Мне нужно быть здесь и сейчас. Ради мира. И ради корпорации. Вдруг освещение клуба погасло почти полностью, оставив видимой лишь сцену, на которой уже готовы были выступать трое музыкантов. Двое стояли за синтезаторами, третий впереди них замер перед микрофоном. Они стояли в тени, и перед ними было высвечено пустое место. — Прах, я же должна его объявлять! Иига выругалась и принялась неуклюже протискиваться через сгущавшуюся массу людей. Прожектора тут же нацелились на неё, вынуждая собравшихся перед сценой расступиться, позволяя королеве развлечений вспорхнуть на подиум. — Дорогие гости, позвольте представить вам группу «Огни Аурики» и их очаровательного вокалиста Робина Чита! Робин вышел на сцену и встал в свете прожекторов. Вместо расшитого металлическими нитями шареля на нём теперь было золотистое платье до колен, переливавшееся розовым на свету. Над обрамляющими лицо русыми локонами сверкала диадема из лучшего искусственного хрусталя. Не растрачиваясь на дополнительные приветствия, он начал петь. Айзек поморщился — исполнение было не самым плохим, но улучшенный слух не пропускал ни единой неточности во взятых Робином нотах, а их было много. Так много, что поначалу было непросто уследить за мелодией и текстом. Но скоро пришло осознание. — Присоединяйся ко мне в смерти… Это же… не его песня, — Айзек склонил голову набок. Он уже определённо слышал этот текст и эту мелодию в воспоминаниях одного из солдат Армии Мира. Она была так стара, что никто из живущих не помнил её, кроме тех, кому повезло откопать коллекцию старой фонотеки. И конечно, никто не мог пожаловаться на плагиат. — Значит, даже здесь ты не приложил усилий.

***

Иига надеялась, что сможет отмахнуться от пробудившегося после слов Свона любопытства, но чем больше она пыталась отвлечься, тем больше ей хотелось узнать — что же связывало Айзека Свона и Робина Чита. Последний наотрез отказался обсуждать кукушонка, заявив, что рассказывать там нечего, и его совоспитанники также молча отводили глаза, когда она пыталась их разговорить. Но отражавшиеся на их лицах эмоции были красноречивее слов. Айзек был чем-то, что им явно неловко было вспоминать. Однако сам Айзек неожиданно согласился, когда она отправила ему сообщение с приглашением на дегустацию нового меню в ресторане на магосских трибунах. Он явился в струящихся тёмных одеждах, усыпанных блестящими кристаллами, похожими на капли воды. Косметика и укладка не оставили и следа от наглого неприятного кукушонка, каким он был всего пару часов назад. Однако выражение его лица было всё таким же — хитрая улыбка на губах и холодная ненависть во взгляде. — Что происходит между тобой и Робином? — начала она без прелюдий. — Это было десять лет назад. Я думал, что больше не увижу его. Однако… мир тесен. — Ты знал его в детстве? — Да. Он был «золотым мальчиком». Создатели вбухали в него столько денег, что ему прощалось и разрешалось абсолютно всё. Он мог брать из синтезатора сколько угодно сладостей и раздавать другим. Лёгкий способ заставить всех тебя любить, — он поджал губы. — Но меня он не угощал. Из принципа. Иига наклонилась вперёд, пристально вглядываясь в его черты. — У тебя так меняется лицо, когда ты говоришь о нём. Не сочти меня мнительной, но я знаю тебя уже год. И я ещё никогда не видела тебя таким… злым. Это правда просто детская обида? — А тебе правда интересно, или ты просто боишься, что моя злость коснётся тебя? Она отпрянула, недовольно выдохнув. Сердце сжалось от страха. Он попал в точку. Короткое знакомство с Робином до сегодняшнего дня было исключительно приятным. Этот парень казался во всём противоположностью Айзека — вежливый, общительный, заботливый и совершенно счастливый. Но оказалось, даже у такого очаровашки были недостатки. И враги. — Я не перестану с ним общаться, если что. «Огни Аурики» набирают популярность, и мне важно знать, способен ли ты оценить его как глава корпорации, или личные чувства мешают твоей объективности? Шея Айзека непроизвольно дёрнулась, и он оперся щекой на ладонь, но нервный тик всё равно выдавал, насколько сильно его задевали эти воспоминания. — Когда умер Абель… точнее, я не знал, что он умер, он просто не вернулся за мной, не исполнил обещание… Я был разбит. Измучен ожиданием и надеждой. Можешь представить, я каждый день плакал. Мои дни наполняли боль, бессилие и ненависть. Я не мог делать больше ничего, — он опустил взгляд на пустой бокал и впился ногтями в продолжавшую дёргаться шею. — Даже моих лебедей не было рядом. А он каждый день, каждый долбаный день приходил со всей группой на озеро и смеялся. Говорил, что я совсем чокнулся и придумал себе, что сам Абель Свон усыновит меня. Что такая бесполезная падаль не должна никогда покинуть стены центра, — он запнулся и стиснул зубы. В его силах было остановить пулю руками и поднять стену, но он не мог справиться с дефектом собственной нервной системы. — Вот это… этот тик появился именно тогда. Марта сказала, что это наследственное, но только у меня он проявился так сильно. До дня выпуска оставалось совсем немного, но эти дни тянулись так безумно долго. А потом я убил Нэну. И все наконец-то от меня отстали. На последних словах голос Айзека дрогнул. Шея продолжала дёргаться, мешая складывать звуки в слова. Он зажмурился, и пара слёз скатилась по щекам. Он выглядел жалким и сломанным даже под слоями косметики. — Радиокоррозия… — протянула Иига. — Теперь я вижу, что это не банальная зависть. Хотя… всё ещё не могу представить. — Зависть? Иига, я Айзек Свон. Сейчас у меня есть больше, чем у него когда-либо будет. Когда я пошёл на эту встречу, я хотел посмотреть, какими они выросли, и изменилось ли их отношение. Большинству всё равно, но Робин, со всеми милый Робин продолжает огрызаться и вытирать об меня ноги. Так что нет, это не зависть. Это отвращение. Люди не должны так себя вести! — он ударил кулаком по столику, и тот раскололся пополам. Половинки рухнули вместе с едой, напитками и декоративной вазой со светодиодной имитацией цветка. — Прах… Иига осмотрелась и ощупала колени, убеждаясь, что падающий стол никак её не зацепил. Затем нервно дёрнула плечами, но осталась сидеть на месте. В возникшей между ними тишине робот SR-8 быстро убрал обломки и принёс стол на замену. Спустя минуту на нём уже стояли свеженаполненные бокалы и десерт. Будто ничего и не было. — Извини, — сказал Айзек. — Ты права. Мне действительно сложно… не думать о том, как бы причинить ему боль. Иига сжала губы в линию. Над головами приглянувшегося ей мальчишки и его очаровательной родни нависла угроза в виде огромного злого лебедя. И она не могла осудить эту ненависть после того, что услышала. — Ты можешь уничтожить его. Ты ведь Айзек Свон. — Это было бы скучно. К тому же, ты сама сказала, «Огни Аурики» набирают популярность. — Нет, я не об этом. Я просто думаю… когда он осознает, кто ты, он сам удавится. От зависти. И, кстати, мне кажется я могу предположить почему он так тебя донимал. — Да? — Если не знать, что ты Свон… твоя комбинация генов стоит больше, чем все твои совоспитанники вместе взятые, и это очень заметно. Такого не могли позволить себе даже создатели Робина. Я думаю, он это знал. У него было всё, кроме того единственного, что было у тебя. И это его ужасно бесило. Ведь как это так, какой-то безродный мальчишка лучше такого всеми любимого меня? Ты — живое напоминание ему о его вторичности. Но он вряд ли когда-то признает это. — Вторичность, — задумчиво повторил Айзек. — Скажи, ты ведь пригласила «Огни Аурики» на мой день создания? — Да. Могу всё отменить… — Нет, не нужно, — он улыбнулся, и наконец в его взгляде ненависть сменилась озорством. — Напротив. Я очень хочу, чтобы он там был.