В последние дни лета

Кровь отлила от лица Джеюна, а сердце в противовес застучало быстро-быстро. — Кто у нас тут, Инхун? — издевательски улыбаясь, из кювета по обеим сторонам обочины дороги показались двое вооруженных альф. — Похоже, мы сорвали куш, — усмехнулся тот, которого назвали Инхуном, окинув сальным взглядом поочередно двух омег. Джеюн боялся сдвинуться с места, и, судя по выражению лица остальных, они тоже не могли пошевелить даже пальцем. Разве что Минхо, успевший при первом же их появлении навести на тех автомат, теперь водил головой из стороны в сторону, следя за каждым их движением. — Сделаете в нашу сторону еще шаг, и я буду стрелять, — сквозь зубы проговорил он. Джеюн бросил быстрый взгляд на Чонсона, сжимавшего пистолет в руке дулом в землю, дернувший было рукой, чтобы, видимо, навести его на незнакомых альф, но передумавший в последний момент. — Ох, ох, как страшно! — притворно воскликнул один из альф. Два огонька из маленьких и едва видимых становились все ярче и больше, и Джеюн, наконец, понял, что они принадлежали фарам автомобиля. — Бросай автомат, кэджащик, — оскалился Инхун. — Нас двое, а ты один. — Кого-то из вас, ублюдков, успею забрать с собой на тот свет, — почти выплюнул Минхо. Все это время Чонсон потихоньку, едва заметно, спиной приближался к Джеюну, пока, в конце концов, не закрыл его собой окончательно. — Посмотрим, как ты сейчас заговоришь, — елейным голосом произнес второй из альф, когда автомобиль, не доехав до них метров пятидесяти, остановился. Чонсон тут же навел в его сторону пистолет, отведя одну из рук назад и больно схватив Джеюна за предплечье. Но Джеюн даже не обратил внимание на боль, так как узнал этот внедорожник — именно его они видели ранее днем, и именно из-за него Чонсон, видимо, почувствовал что-то неладное. Двое альф, так и держа их компанию под прицелом, медленно отошли ближе к машине под их пристальные взгляды. В это время двери авто открылись, и из машины показались еще двое альф. Джеюн чуть не захныкал от того, каким безнадежным начинало казаться ему их положение, хоть альфы, на первый взгляд, и были безоружными. — Только попробуйте сдвинуться с места, и я вас всех порешаю, — пригрозил Минхо уже тем двоим, застывшим возле дверей своего авто, так и не отойдя достаточно, чтобы их захлопнуть. — Спокойно, — вкрадчиво произнес тот, что вышел со стороны водительского места, и Джеюн с ужасом понял, что уже слышал этот голос. — Нам не нужны проблемы, — продолжил он, делая шаг вперед и демонстрируя ладони, будто сдаваясь, — правда, ребята? — сказал он, обращаясь к своим дружкам-головорезам. Это был он, тот самый альфа, которого Джеюн и Чонсон встретили у гипермаркета в Кимдже. Даже внедорожник был, если не тот же самый — они ведь забрали ключи того авто, то такой же марки и цвета. Вот почему Чонсон так себя вел — он увидел проезжающий мимо внедорожник и сразу вспомнил того альфу, который чуть было его не убил и не похитил Джеюна. — Ха, конечно, не нужны, — ответил один из альф с автоматом, который улыбался и говорил больше того самого Инхуна. — О, а я знаю тебя, — внезапно произнес уже знакомый им альфа, посмотрев прямо на Чонсона с Джеюном, холодно улыбнувшись и прищурившись, — и омежку за твоей спиной я тоже узнал. Давно не виделись, а, блондинчик? Такие минетные губы один раз увидишь, никогда не забудешь. Чонсон с каждым словом напрягался все сильней. Его пальцы, все еще сжимающие руку Джеюна в районе кисти, мелко затряслись. Никто из их компании почти не шевелился, едва дыша, а альфы-ганпхэ с любопытством оглядывали теперь уже Чонсона, а не Минхо, и едва выглядывающего из-за его спины Джеюна. — И пистолет, который ты на нас навел… Это же мой ствол, да? — продолжил альфа. — Что вам от нас нужно? — спросил Чонсон на удивление твердым голосом. Было видно, что их знакомый альфа-водитель был кем-то вроде главаря остальных головорезов-альф. Он и выглядел старше, чем остальные — тем троим едва ли было на вид под тридцать, но все они были, как один, широкоплечими, с побритыми почти под ноль головами, в простых черных майках и джинсах, и с татуировками по всему телу. Этот же главарь-альфа, носил кожаную куртку, будто по званию ему было положено что-то отличительное, так подумал Джеюн, и веяло от него гораздо большей опасностью, чем от остальных. Внезапно, тот перевел взгляд с Чонсона на Минхо, так и стоящего с наведенным на них автоматом. — Ты, с Дэу, — обратился он к Минхо, — давай договоримся, — предложил он, едва заметно улыбаясь, — берешь свой автомат и убираешься восвояси. Остальные остаются с нами. — Нет, — почти прорычал Минхо, делая шаг назад и почти прижимаясь к бледному, как смерть, Хенджину. — А, — покачал головой альфа, усмехнувшись, — твой омежка? — не дождавшись ответа, который и так был очевиден, он продолжил: — Ладно, забирай его тоже, и идите, куда шли. Жаль, конечно, но сделка должна быть честной, так? — притворно вздохнул он. Минхо молчал, как и остальные, никто не смел нарушать тишину. Джеюну показалось, что прошла целая вечность, когда Минхо, наконец, сказал неуверенно и уже не так грозно: — Какие гарантии, что вы не станете преследовать нас? — Хён! — воскликнул Чонсон уязвленно с такой болью в голосе, что Джеюну самому стало больно, не столько от предательства Минхо всей их компании, а за Чонсона, чье доверие было так жестоко обмануто. — Заткнись, Чонсон, ты бы сделал то же самое для своего омеги, — огрызнулся Минхо. Альфы-ганпхэ расхохотались, глядя на растерянного Чонсона, который весь как-то разом сдулся, даже отпустив руку Джеюна, но не опустив пистолет. — Гарантии — мое слово и твой автомат, — наконец, ответил альфа-главарь, как уже окрестил его про себя Джеюн. — Он, — Минхо кивнул подбородком в сторону испуганного АйЭна, — тоже идет с нами. — Не наглей, пацан, — нахмурился главарь, растеряв свое добродушное выражение лица, какое использовал ранее и на Джеюне. — Бери своего омежку и убирайся. — Минхо, — позвал, чуть не плача, Хенджин, вцепившись в руку стоящего все это время рядом с ним АйЭна. — Идем, Джин-и, — успокаивающе произнес Минхо, потянув Хенджина за локоть, — отпусти его и идем, пока они не передумали. Хенджин посмотрел отчаянным взглядом в умоляющие глаза АйЭна и все-таки отпустил руку того, быстро прошептав «прости». АйЭн не произнес ни звука, все так же молча наблюдая за Минхо и Хенджином, людьми, спасшими его и давшими ему надежду на светлое будущее, которые бросали его сейчас, с каким-то мертвым спокойствием. — Куда? — нахмурился альфа-главарь, когда Минхо и Хенджин под хмурые взгляды Чонсона и Джеюна и под настороженные взгляды других альф двинулись было вперед, видимо, решив последовать прежнему маршруту. — Вы идете обратно, — усмехнулся тот, — к городу. Минхо нахмурился, поколебался какое-то время, но все-таки принялся пятиться назад, все также держа бледного и больше не сопротивляющегося Хенджина за руку и не опуская автомат. — Передавайте привет зараженным, — гадко улыбнулся тот, кого называли Инхун, — их на подступе к городу целые толпы. Минхо бессильно поджал губы, в последний раз обменялся мрачными взглядами с Чонсоном и Джеюном, и сошел с Хенджином с дороги в кювет, видимо, решив уйти из-под света фар, чтобы быстрее и безболезненнее убежать от бандитов. — Теперь вы, — нарушил напряженную тишину, установившуюся ненадолго, — этого — на корм зомбакам, — отдал приказ он тому альфе, с которым приехал, махнув подбородком в сторону АйЭна. — Ни шагу, — неожиданно зло произнес Чонсон, все также держа альф под прицелом. — Да брось, Чонсон, — развел руками главарь. — Чонсон же? Ты в меньшинстве. Ну выстрелишь ты в нас, а мы — в вас. Кому от этого станет легче? Так что, бросай пистолет, и твой омежка гарантировано останется в живых. — Джей, — хрипло, почти шепотом позвал Джеюн, — н-не отдавай меня им. Он прекрасно осознавал, зачем он тем понадобился, Джеюн не был наивным или, тем более, глупым. Он нужен был им, чтобы обслуживать всех альф из их банды. Не такой участи он для себя хотел, лучше было умереть на месте. Чонсон колебался, видимо, обдумывая варианты действий, но, в конце концов, сказал тихо: — Я не могу, Джейк. Не могу так рисковать. Джеюн вцепился в его худи на спине, когда Чонсон, наконец, опустил пистолет. — Так-то лучше. А теперь поставь ствол на предохранитель и брось в нашу сторону, — приказал главарь, внимательным взглядом следя за каждым его движением. Чонсон послушал его и сделал, как было велено, а дальше остальные альфы задвигались так, будто проделывали это не раз и не два, и Джеюн подозревал, что так и было — Инхун подошел к, видимо, смирившемуся со своей участью, АйЭну и одним ударом приклада автомата по голове вырубил его, после чего тот кулем упал на асфальт, его напарник подошел к Чонсону, но бить не стал, видимо, понимая, что придется приложить гораздо больше усилий, поэтому просто дал указания ему и Джеюну повернуться к нему спиной, после чего он затянул их руки наручниками-стяжками. За всем происходящим Джеюн наблюдал как бы со стороны, не веря, что это все на самом деле происходило с ним, а не просто дурной сон приснился. Когда их повели, держа под локоть, к машине, Джеюн даже не сопротивлялся, пытаясь глазами поймать взгляд Чонсона, который тот опустил в землю и в упор не хотел поднимать. Возле машины, однако, Джеюн быстро вышел из ступора, когда главарь, все время гадко улыбаясь им и наблюдая за тем, что делали его подручные альфы, подошел к нему вплотную и, схватив на затылке за волосы, заставив Джеюна вскрикнуть, приблизил лицо к его горлу и шумно вдохнул. Джеюн зажмурился, почувствовав прилив тошноты и от действий альфы, и от запаха, исходившего от него — запах костра, застарелого пота и немного, чуть отдающего металлом, запаха крови. — Не трогай его! — тут же услышал Джеюн рык Чонсона, который, казалось, готов был вырваться из рук державшего его альфы и кинуться через капот машины, разделявший их, к Джеюну. — Стой смирно, — тут же попытался приструнить Чонсона альфа, но тот не среагировал, все также зло глядя на главаря. — Он вкусно пахнет, — усмехнулся тот, все еще не отпуская Джеюна. А потом резко, без переходов, холодно и зло произнес: — Я выебу его у тебя на глазах, а потом отдам своим парням. Они будут иметь его до самого ут… Тот не успел договорить, потому что Чонсон каким-то неведомым образом разорвал стяжки и все-таки кинулся в сторону альфы-главаря, будто зверь, спущенный с цепи. Они оба упали на землю, и Джеюн чуть не упал следом, но устоял на ногах, пошатнувшись. — Джеюн, беги! — прорычал Чонсон, но Джеюн не мог пошевелиться, глядя широко раскрытыми глазами на развернувшуюся перед ним картину. Чонсон успел врезать тому альфе только два раза, как его тут же оттащили, еле удерживая за руки с двух сторон. — Давай пристрелим его, шеф, — раздраженно предложил подручный альфы-главаря, помогая тому встать с земли, — и делов. — Не стрелять, — помотал головой главарь, сплюнув на землю кровью, — он еще должен заплатить за то, что сделал. Оцепеневший Джеюн перевел взгляд с покрасневшего от злости и ударов лица альфа на Чонсона и не узнал того — настолько тот был разозленным, настолько его лицо было искривлено от ярости, что, казалось, даже его глаза стали светиться темно-красным светом, как у дикого зверя, разве что слюна не капала с обнажившихся в оскале зубов. Двое альф еле удерживали того, все еще делавшего попытки вырваться, но уже не так яростно. Джеюн на пробу подергал руками за спиной, пытаясь понять, как Чонсону удалось разорвать стяжки, но ему едва ли удалось подвигать кистями, так сильно они были прижаты друг к другу. — Джевон, — главарь перевел взгляд на замершего под его прищуренным взглядом Джеюна, — держи его и проследи, чтобы он все видел, — приказал он своему подручному. Тот тут же подошел к Джеюну и, схватив за локоть, как и ранее, подвел ближе к свету фар. Джеюн нахмурился, пытаясь понять, что именно задумал главарь, который в это время, вытащив что-то из кармана своей кожаной куртки, вальяжно прошагал прямиком к Чонсону. — Я хотел отложить это до прибытия в наш лагерь, но ты, щенок, испортил все мои планы, — почти дружелюбно произнес альфа, надевая на пальцы правой руки, как с ужасом заметил Джеюн, металлический кастет с короткими шипами, способный, судя по виду, дробить кости не только лица, но и в других местах. Джеюн, чувствуя, как комок встал в горле и засвербило в носу от подступающей истерики и слез, перевел взгляд на Чонсона, который, казалось, даже не обращал внимания на то, что альфа-главарь ему вещал, следя только за тем, что происходило за спиной того, а именно — за Джеюном, которого все еще держал под руку альфа-подручный. — Как и в тот раз. Поэтому, — он выдержал небольшую, почти театральную паузу, подойдя к даже не смотрящему в его сторону Чонсону почти вплотную, — получай за все вдвойне, — и, сказав это, коротко, даже, казалось, не в полную силу ударил того по лицу, заставив Джеюна и Чонсона вскрикнуть одновременно. — Нет! — разрыдался Джеюн, чуть не упав на колени от того, как вмиг ослабли его ноги. Его удержал только крепкий хват альфы, схватившего его свободной рукой за подбородок, заставляя смотреть, как было велено главарем. Кастет оставил сразу три рваных раны на скуле Чонсона, благо, не повредя глаз, которые сразу же закровили. Чонсона качнуло, но он не упал, в последний момент повиснув на руках у державших его альф. — Теперь-то ты не такой крутой, а? — усмехнулся главарь, глядя в расфокусированные глаза Чонсона. Тот, вместо ответа, плюнул прямо в его лицо. Джеюн простонал про себя от того, каким был Чонсон — ему не следовало сейчас провоцировать того альфу на еще большую агрессию, но в этом был весь он — слишком гордый и слишком уверенный в себе, не умеющий сдерживать себя альфа. За что и получил от еще более разозленного главаря сначала второй удар по лицу, потом в солнечное сплетение, а потом, когда Чонсон все-таки упал из рук держащих его альф окончательно, куда придется, и руками, и ногами. — Пожалуйста, — охрипшим голосом попросил Джеюн, не сдерживая слезы, дергаясь от каждого удара, сопровождаемого каким-то чавкающим хрустом, который наносил альфа Чонсону, — пожалуйста, хватит. Главарь, выпрямившись, перевел холодный взгляд на него. — Я бы выебал его прямо здесь, — сказал он, обращаясь, очевидно, к Чонсону, чье лицо с левой стороны представляло из себя одну сплошную кровавую рану, а с правой уже опухало от наливающихся синяков, шумно дышащему и пытающемуся подняться на локтях и коленях, скребя пальцами по асфальту, — но в нашем клане принято делиться добычей, — усмехнулся он. Схватив Чонсона за волосы на затылке, он повернул голову того в сторону трясущегося мелкой дрожью Джеюна, закусившего до боли нижнюю губу, чтобы не рыдать в голос. — Такой красивый, да? Маленький, миленький омежка. Уже завтра он не то, что сидеть, он встать не сможет от того, сколько хуев в нем побывает, — сказал он, расхохотавшись. — Мразь, — выплюнул невнятно Чонсон, отбросив руку альфы от себя и снова попытавшись встать. — Почему он еще?.. — растерянно произнес Инхун, рефлексивно сжав ремень висящего на плече автомата, видимо, удивленный тому, как Чонсон еще был способен разговаривать с лицом, у которого с левой стороны почти сняли кожу шипы кастета, не говоря уже о других ушибах по всему телу, нанесенные тяжелыми ботинками альфы, но не закончил мысль — еще один удар главаря, наконец, заставил того отключиться, прекратив попытки встать. — В машину их, — приказал главарь и сам направился занимать водительское место, — и рюкзаки их не забудьте. Все еще плачущего Джеюна затолкали на заднее сидение, с одной от него стороны уложив все еще пребывающего без сознания АйЭна, с другой — Чонсона, на которого Джеюн не мог даже смотреть. Он знал, что раны того могли бы зажить при должном уходе — обработке чем-то обеззараживающим, полном покое и хорошем питании, в течение недели, но без этого вряд ли Чонсон мог легко отделаться. Когда двое альф с автоматами уселись, наконец, в просторное багажное отделение авто, машина тронулась, развернувшись и увозя их в сторону города. Джеюн, пытаясь удобней устроиться со стянутыми за спиной руками, горько подумал про то, как близко они были от безопасного места, что, возможно, если бы они с Чонсоном все-таки нашли автомобиль и двигались по трассе, то шансы добраться до порта были бы выше. С другой стороны, не зря они видели сегодня помимо внедорожника ганпхэ обычные, легковые машины. Может, этот альфа-главарь заманивал спасающихся от зараженных встретившихся ему людей с их припасами к себе в лагерь, не давая возможности осознать, что это ловушка, как когда-то чуть не заманил Джеюна сладкими речами о безопасном месте. Деревья быстро мелькали за окном авто, и Джеюн, не отрывающий взгляд от дороги, с тревогой думал о том, что его и Чонсона ждало впереди. Он бросил быстрый взгляд на едва дышащего Чонсона, который больше не мог придумывать за Джеюна план дальнейших действий на пути к выходу из ситуации. Теперь Джеюн должен был решать сам, как ему стоило поступить, чтобы спасти их обоих. Он ведь сказал Чонсону, что будет бороться, и теперь настало то самое время сдержать слово. Если бы только Минхо и Хенджин не бросили их, с отчаянием подумал Джеюн, их помощь могла бы быть очень кстати. Тем не менее, он не мог на них злиться — они защищали не только друг друга, но и своего еще не рожденного ребенка. Он только надеялся, что они смогут добраться до безопасности, раз ему и Чонсону не удалось привести их туда. — Почти приехали, — объявил главарь, сбрасывая скорость авто. Джеюн принялся беспокойно вертеть головой, пытаясь рассмотреть место, в которое они прибыли. Его в очередной раз поразило то, какими точными были опасения Чонсона относительно того пути, по которому они двигались, потому что это место больше напоминало заброшенную стоянку с узкой дорогой для проезда только одного автомобиля. Тут и там к машинам были привязаны зараженные, рычащие, реагирующие на любой звук или движение жадным клацаньем челюстей, и Джеюн с ужасом понял значение приказа главаря относительно судьбы АйЭна — он не знал, для какой цели точно альфы-ганпхэ держали этих бешеных зомби, для обороны, устрашения или нападения, но они собирались скормить им АйЭна. Внедорожник притормозил прямо перед кузовом легкового авто со снятыми колесами, откуда они, по всей видимости, должны были идти пешком через лабиринт из машин в его глубь — в лагерь, слабо освещенный фарами автомобилей, аккумулятор которых до сих пор работал. — Выходим, — приказал главарь, выключая двигатель и выбираясь из машины. — Инхун и Джихек, — позвал он альф из багажного отделения, — мелкого пацана отнесите к остальным пленным. — Есть, шеф, — отсалютовали те, тут же вытаскивая АйЭна с заднего сидения и унося в неизвестном Джеюну направлении. — Джевон, займись этим щенком, — приказал главарь своему подручному, — омежку беру на себя. Джевон, поиграв желваками, видимо, думая, как он будет здорового парня тащить в одиночку в их лагерь, тем не менее, промолчал. Не без труда он вытянул все еще бессознательного Чонсона из машины, пачкающего все вокруг сочащейся из ран кровью и сукровицей, закинул на плечо и двинулся в сторону огней. Джеюн вышел вслед за Чонсоном — он не желал, чтобы его трогали. — Я сам пойду, — дернул он плечом, когда главарь потянулся было к нему. Того слова и поведение Джеюна разозлили. — Веди себя хорошо, омежка, — пригрозил тот, притянув Джеюна за локоть к своему лицу, — и, может, если ты мне понравишься достаточно, сделаю тебя своей личной подстилкой. — Я лучше сдохну, — почти выплюнул он, скривившись. — А вот это можно устроить, — зло ухмыльнулся главарь, отпустив руку Джеюна, — мало кто из привезенных мной омег выдерживал больше трех дней ежедневной ебли с двадцатью и больше альфами. Джеюн приоткрыл рот, шокировано уставившись в лицо этого альфы. — Вы... Вы монстры, — помотал он головой неверяще. — Монстры там, детка, — указал подбородком тот в сторону машин с привязанными зараженными. — Хочешь к настоящим монстрам? Джеюн промолчал, отведя взгляд, но остался при своем мнении. Новым людям в лагере на пару десятков альф были рады. Особенно рады были, конечно, Джеюну. Судя по выражению лиц альф, сидящих тут и там с разным алкоголем в руках на капотах, крышах и в багажниках развернутых задним бампером авто, собранных вокруг небольшого асфальтового пятачка, омег они не видели несколько месяцев. На деле это могло быть, конечно, не так, но Джеюн подозревал, что обстоятельства, в которых они сейчас находились — постоянная опасность быть зараженными, съеденными или, если не убитыми другими альфами, то голодом, делали их еще более жадными до разрядки и омег. Джеюна привели в самый центр пятачка, выставив как главный музейный экспонат, а рядом сгрузили Чонсона. «Шеф привез омежку», «какой хорошенький», «наконец-то омежка», — слышалось тут и там, и Джеюн поежился от неприятного холодка, спустившегося с загривка до пояса по позвоночнику. Он огляделся кругом, подмечая, что не все альфы выглядели как те, что встретились им ранее — кто-то выглядел, как обычный, в прошлом, наверняка, добропорядочный, среднестатистический офисный работник, видимо, примкнувший к ганпхэ уже после наступления апокалипсиса. Почему они не захотели спасаться в карантинных пунктах, Джеюн даже не мог предположить. Может, они не видели разницы между военными и бандитами, а, может, апокалипсис, наконец, обнажил их истинные натуры. Внезапно Чонсон, лежащий лицом вниз, задушено простонал, шевельнувшись. — Джей! — воскликнул Джеюн, стремительно опустившись рядом с ним на колени. Руки все еще были стянуты наручниками за спиной, поэтому Джеюн не мог помочь ему перевернуться. — Джейк, — выдохнул тот, еле раздвигая губы с подсохшей корочкой от крови на множестве ранок. — Беги, я задержу их, — прошептал тот слабо, но пинок под ребра от подошедшего главаря заставил его замолчать. — Иди сюда, — тот потянул Джеюна за волосы, заставив подняться, и прокрутил его вокруг, демонстрируя его, будто он был каким-то трофеем. — Нравится? — спросил он у альф, усмехаясь. — Да! — послышалось почти в унисон отовсюду. Джеюн из-за светивших фар почти не видел лиц, но знал, что союзников или даже просто сочувствующих среди них не было. Поэтому он решил, что без боя, просто так, он им не сдастся. — Джевон, — позвал главарь своего неизменного подручного, — убедись, что этот щенок в сознании и все видит, — приказал он, кивнув подбородком в сторону Чонсона. Тот подчинился — перевернув Чонсона на спину и похлопав по правой, не задетой кастетом, а только кулаками, щеке, чтобы он раскрыл глаза, после чего приподнял за подмышки, чтобы тот сел на коленях, как ранее сидел рядом с ним Джеюн, придержав его голову за волосы. Главарь удовлетворенно покивал, глядя в единственный здоровый глаз Чонсона — левый заплыл настолько, что больше не открывался. Отпустив волосы Джеюна, он, вытащив из кармана складной нож, разрезал стяжки, освободив, наконец, руки того. Джеюн тут же принялся растирать затекшие запястья с оставшимся на них отчетливым следом наручников. — Давай, шеф, выеби его, как следует! — выкрикнул кто-то из альф. — Да, давай! — поддержали его остальные. Чонсон снова зарычал, хотя двигаться сил у него не было, а Джеюна снова затошнило от происходящего. — Иди ко мне, омежка, — позвал его главарь. Джеюн попятился от него назад, но тот не дал ему отойти далеко, схватив за плечо и притянув к себе в объятие. Джеюн попытался вырваться, но тот ударил его раскрытой ладонью по уху так сильно, что Джеюн оглох на пару секунд от звона в голове. — Не смей, — угрожающе произнес Чонсон, — не смей трогать его. — Как же ты и твой пиздеж меня заебали, — раздражительно произнес альфа, прищурившись. Оттолкнув все еще немного оглушенного Джеюна от себя, он подошел к Чонсону и пнул того несколько раз в живот, выбив из того хриплые стоны и воздух из легких. Не дали согнуться от боли ему только все еще крепкая хватка Джевона на его волосах. — А теперь ты… — повернулся было к Джеюну главарь, но Джеюн не дал ему договорить, ударив того в глаз, стараясь вложить в этот удар всю силу. — Сука! — альфа пошатнулся, но на ногах устоял. Альфы вокруг притихли, видимо, ожидая действий своего шефа, который тут же тыльной стороной ладони ответил Джеюну пощечиной. Джеюн же, в свою очередь, на ногах не устоял, упав на попу на подогнутых ногах и схватившись за горящую огнем щеку. — Надо было пристрелить вас обоих еще в Кимдже, — зло пробормотал главарь. Опустившись на колени, он навалился на тут же упавшего на спину Джеюна, пытаясь раздвинуть ему ноги, который от паники, начал колотить того куда попало и дергать ногами, пытаясь высвободиться из хватки. Когда Джеюн почувствовал руки альфы на резинке его штанов, он услышал злое, отчаянное рычание Чонсона, слабо пытающегося вырваться из хватки подручного главаря. Повернув голову в его сторону, Джеюн увидел, как в мучительном выражении искривилось лицо Чонсона, борющегося из последних сил, и понял с кристальной ясностью, что если позволит сейчас альфе стянуть-таки его штаны вместе с бельем, то шансов, что он и Чонсон выберутся отсюда живыми, больше не останется. Тогда никакого первого свидания, отчаянно подумал он, продолжая бешено сопротивляться рукам альфы, никаких стейк-хаусов и рождества в Италии. Они просто умрут здесь, окруженные монстрами и зараженными в меньше ста километров от спасительного порта, и он больше никогда не обнимет Чонсона, не поцелует его, не скажет, как люб… Мысли Джеюна на долю секунды вернулись к его сну о светлой детской, оформленной в небесно-звездной тематике — прямо как в его комнате, когда он еще жил в Брисбене, к ребенку, так похожему на него и на Чонсона одновременно, к тому, каким должно было быть их будущее, которое сейчас у них нагло крали. И вдруг Джеюн почувствовал такую лютую, неистовую злость, ярость, волной прокатившуюся от самой макушки до пят, разогревая кровь до кипения, окрасившую все вокруг в огненно-красный, что с силой, взявшейся непонятно откуда, оттолкнул не ожидающего этого альфу от себя на пару метров. Часть сознания Джеюна, отвечающая за ясность ума и оценивание реальности, будто отключилась, уступив главенство чему-то темному и животному, почти дикому из подсознания. Он плохо понимал, а от того плохо помнил, что произошло дальше, только какие-то урывки — как он подскочил на ноги и кинулся на главаря, вцепляясь тому зубами прямо в глотку, хруст ломающейся гортани и затем металлический, обжигающий вкус хлынувшей крови и сразу последовавшую за этим жажду разорвать до мелких кусочков, чтобы выплеснуть всю скопившуюся ярость. Кажется, в него стреляли и даже, возможно, попали несколько раз, судя по тому, как в ноге и плече на секунду кольнуло болью и тут же забылось, но он, бросив свою первую жертву, задвигался так быстро, что толком нельзя было попасть. Кто-то точно пытался остановить его без оружия, окружая и набрасываясь сразу по несколько человек, но все они одинаково отлетали от рук Джеюна будто тряпичные куклы, бесформенной кучей приземляясь где-то в паре метров от него. В конце концов, Джеюн немного пришел в себя, не полностью, но достаточно, чтобы сфокусировать взгляд на Чонсоне, животом и щекой лежащем на асфальте, приблизиться к нему, закинуть на спину и побежать вперед, через лабиринт машин, с привязанными к ним зараженными, в противоположную сторону от той, откуда они пришли. Возвращение в реальность произошло внезапно, когда Джеюн почувствовал, как его сердце застучало так быстро, вот-вот готовое разорваться от того, что кислорода перестало хватать, что ему пришлось притормозить, сбросив скорость бега. Остановился он окончательно, споткнувшись о свои же ноги и упав, уронив заодно и Чонсона, слабо простонавшего рядом с ним и тут же перевернувшегося на спину, видимо, коснувшегося разодранной левой щекой асфальта. — Не-нельзя останавливаться, — прохрипел он, — они… — он закашлялся, замолчав, будто сам пробежал пару километров, а не провел их с комфортом на спине Джеюна, — они будут преследовать нас. — Я… — Джеюн сглотнул вязкую слюну, — я убил его? — спросил он, тем не менее, не шевелясь, потому что сил просто не осталось, все так же лежа на асфальте с повернутой в сторону Чонсона головой и быстро-быстро дыша. — Да, — не стал отрицать тот, приоткрыв правый глаз и посмотрев им на Джеюна. Джеюн помолчал, переваривая мысль, но, в конце концов, зло произнес: — Кто-то должен был. Он был монстром. — Осужден по законам военного времени, — усмехнулся грустно Чонсон. — Вставай, Джейк, ты должен бежать, — вдруг без всякого перехода строго сказал он, слабо ткнув в бок Джеюна кулаком. Джеюн кивнул, как мог в своем положении, и, наконец, уперевшись руками в асфальт, поднялся сначала на четвереньки, а потом и на ноги. Он хотел было взять Чонсона за руку, чтобы помочь подняться тому, но тот отмахнулся от его руки. — Нет, — помотал Чонсон головой, — я не смогу бежать. А нести меня ты больше не сможешь. Ты ранен и устал, ты должен идти сам. — Я не оставлю тебя, — тут же возразил Джеюн задрожавшим голосом. — Придется оставить, — с нажимом произнес Чонсон. — Беги в город, найди военных и расскажи им об этой банде. — Джей!.. — воскликнул было Джеюн с отчаянием, но Чонсон его зло перебил: — Беги сейчас же, Джеюн! Я уже вижу свет фар, они будут здесь через пару минут! — Я не могу оставить тебя, — помотал головой в отрицании Джеюн, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, — Джей, я не могу… — Ты должен бежать отсюда, только тогда все, что я сделал, будет иметь смысл, — уже не имея сил спорить, устало произнес Чонсон, прикрывая глаза. — Постарайся дойти до безопасности и привести помощь, а я попробую продержаться подольше, хорошо? — добавил он, видимо, в последней попытке уговорить. Джеюн, прекрасно понимая, что Чонсон не сможет продержаться один против целой толпы разъяренных альф, тем не менее, кивнул, чувствуя, как горячие слезы поочерёдно скатились по щекам. Если они оба погибнут, тогда и вправду все, что сделал для него Чонсон, не будет иметь смысла, а Джеюн точно не этого хотел. Быстро опустившись на колени, он легко коснулся губами губ Чонсона, стараясь не сильно задевать снова закровившие ранки. — Я люблю тебя, — тихо произнес он, не уверенный, услышал ли тот эти слова или же снова провалился в беспамятство, но не стал ждать ответа, а, поднявшись на ноги, что есть сил побежал по магистрали вперед, к спасению.