Времена меняются

      Георг мерил шагами десантный отсек "Арвуса".       – Да уймись ты уже! – проговорил Авраам.       – Да как "уймись"?! Ты хоть представляешь, какая тяжесть с плеч свалилась?       Авраам хмыкнул и сказал:       – Не забудь о данном обещании.       Георг отмахнулся и произнёс:       – Будет тебе Белами-Ки, будет! Проклятье! Добро в руки валится, только подставляй! Просто охуенно!       – Капитан, Белами-Ки ещё не захвачен, – подал голос Ловчий. – Даже "Русалку" ещё не зачистили.       – Это всё вопрос времени! Нескольких дней! – отозвался Георг. – Всё! Больше нет никакой пиратской вольницы! Разбита и рассеяна.       – Капитан Кассаб всё ещё может попытаться вас убить, – продолжал Ловчий.       – Может, – согласился Георг. – И это будет её последней выходкой.       Камала Кассаб, капитан "Ракшаса", предложила встречу сразу же после гибели "Улья". Сначала приглашала к себе, но Георг дал понять, что она не в том положении, чтобы диктовать условия. Обе делегации направились к мрачной громаде "Отвергающего", которого Авраам назвал "Пентаклем".       Информации об этом корабле не было в судовом журнале. Не было, соответственно, и ни в одном порту, который "Амбиция" посетила за многие тысячи лет существования. Мало сказать, что этот факт сразу окутывал происхождение "Пентакля" покровом тайны.       Да, "Амбиция" – древний корабль, бороздящий просторы космоса со времён Великого Крестового Похода, но тогда сколько же лет "Пентаклю", и где Пустынные Странники достали такую древность?       Примерно такие мысли кружились в голове Котара, пока "Арвус" нёс послов сквозь ледяную бездну космоса.       В один миг Котар всё-таки не выдержал и спросил:       – Слушай, Авраам. Как вы получили "Пентакль"? Такие корабли больше не делают. По крайней мере, в Империуме.       – Это трофей, – отозвался Авраам. – Отбили у еретиков, очистили, освятили и с тех пор используем во славу Бога-Императора.       – Я слышал истории, что сама конструкция "Отвергающих" порочна. Привлекает зло. Поэтому их так любят потерянные и проклятые.       Авраам ухмыльнулся и ответил:       – Только не говори мне, что веришь в эту чепуху. Корабль как корабль. Нет в нём ничего сверхъестественного. – Авраам сделал паузу, а потом продолжил: – В корабле нет ничего сверхъестественного, а вот в магистре есть. Мой повелитель – Сава – очень могучий псайкер. Тебе, Котар, следует быть вдвойне осторожнее во время общения с ним. Попытаешься прочесть мысли, и он сожжёт твой рассудок.       – Понял. – Котар кивнул. – Вы, Странники, вообще очень скрытные ребята.       – Одно время специализировались на скрытности, – проговорил Авраам. – Ты не смотри, что я в компании постоянно на передке в самой гуще. На самом деле я – разведчик, диверсант.       – Сейчас тоже разведываешь? – спросил Котар.       Авраам улыбнулся и ответил:       – Можно и так сказать.       "Арвус" добрался до цели. Опустилась рампа, и по ней прошагали представители Classis Libera: впереди Георг в своём привычном наряде, следом Авраам в своих привычных угловатых силовых доспехах, разве что снова перекрашенных из цветов Караула Смерти в яркую красно-синюю полоску.       В образах оставшихся делегатов произошли изменения.       После потери руки на Вайстали Ловчий пересмотрел взгляд на защиту и нападение. Больше он не скрывался под покровом неряшливого балахона, всё на виду. В местах сочленений и уязвимых мест были наварены дополнительные листы брони или даже добавлены элементы доспехов, – такие, как, например, гуссеты и тассеты. Голова скитария изменилась и теперь больше напоминала шлем из историй древней Терры под названием "Армет".       Магос Децимос не отыскал в арсенале "Амбиции" ещё один комплект аккордовых когтей вместо потерянных, поэтому Ловчий повесил на пояс ножны с силовым мечом, на грудь – перевязь с гранатами, а в наплечную кобуру вложил флешеттный бластер. Кто-то скажет "чересчур", но этот человек ещё не встречался в бою с генокрадами.       Последним из челнока спустился Котар. Он ещё не окончил работу над подаренной терминаторской бронёй, а поэтому использовал те доспехи, в которых и прилетел провести расследование в Classis Libera. Цвета Саламандр – чёрный и зелёный – были гармонично дополнены алой мантией, заколотой у горжета золотой фибулой, выполненной в виде драконьей головы.       Появления гостей в полумраке дожидалось несколько десятков людей и семеро Ангелов Смерти.       Люди выстроились в два квадрата по пять человек на сторону. Каждый в тёмной одежде с опущенной головой. У каждого на лбу татуировка. Котар присмотрелся и разобрал что-то похожее на крылатый меч – знак потомков Льва.       Меж квадратов верных слуг стояли и сами Пустынные Странники. У каждого древние силовые доспехи третьего или четвёртого типа, покрашенные в чёрный цвет, поверх них каждый надел свободный белоснежный балахон, каждый прижимал к груди болтер, но ни у одного Котар не увидел какого-либо символа или украшения ни на наплечниках, ни где-либо ещё. Можно было посчитать их безымянными воинами Караула Смерти, если бы Котар не знал, что Странники к этим воинам не относятся.       Предводитель в центре. Примерно то же облачение и оружие, что и у остальных Странников, вот только вместо балахона мантия. Как и у Котара она была закреплена фибулой, – львиной головой из белого золота. Отличия, в первую очередь бросающиеся в глаза и ощутимые в воздухе, – это едва заметный одновременно приторный и тошнотворный запах гниения, возможно, отсутствие правого наплечника, а то и вообще руки под тканью мантии, а также металлическая маска с тонкими, в скорби сжатыми губами, прямым носом и маленькими отверстиями, через которые на мир взирали воспалённые глаза мутного болотного оттенка.       "Ну здравствуй, Саламандра, – раздался тихий голос в голове Котара. – Давно я не встречал вашего брата".       Магистр Сава удивительно незаметно обошёл защиту Котара, отчего тот даже ненароком приготовился к бою: отвёл ногу назад, нащупал рукоять меча.       "Успокойся, я не собираюсь причинять тебе зла. Но пообещай мне беседу после того, как все дела будут улажены".       "Конечно, магистр Сава", – отозвался Котар, хотя и понимал, что таким существам, как Сава, необязательно что-то у кого-то спрашивать.       Тем временем Авраам вырвался вперёд, припал на колено, склонил голову перед магистром и произнёс:       – Господин.       – Мальчик мой, – отозвался Сава. – Сколько лет… Рад тебя видеть.       Голос Савы отличался от мыслеречи тем, что был ещё тише и мягче. Однако Котар мог поспорить, что слова Савы разберут все, независимо от того у кого какой слух, способен ли слушатель вообще слышать.       – Нас стало меньше, – проговорил Авраам, оглядев строй космических десантников.       – Ты знаешь, – время беспощадно. Но мы ещё сильны, и только что это доказали.       Сава помолчал немного, а потом добавил:       – Как ты понял, где нас искать?       – Вы не изменяете себе, господин. Бьёте из засады. Вот я и решил, что если на Гас-IV и Гас-V пираты с вами не столкнулись ещё до нашего появления, то другого выбора нет. Разве что… вас вообще в системе нет.       Сава хмыкнул и ответил:       – Вообще-то как раз там мы и были, на Гас-IV. Пришлось на самом малом ходу менять позицию, пока нас не засекли. – На несколько мгновений воцарилась тишина, а потом Сава сказал: – Пусть твои товарищи представятся. Все, кроме колдуна, с ним я уже успел переброситься парой фраз.       Авраам отвёл руку назад и махнул, призывая остальных членов команды преклонить колено перед магистром.       Георг поспешил сделать это, Ловчий пусть и с небольшой заминкой, но присоединился.       – Господин, – проговорил Георг.       – Ты позвал нас, торговец, и вот мы здесь, – проговорил Сава. – Наши судьбы переплетены.       – Я благодарю Вас, господин, за вмешательство, – сказал Георг. – Вы появились, мало сказать, как вовремя.       – Мы давно не вмешивались в дела смертных, – проговорил Сава, – но порой даже нам без смертных не обойтись.       – Вы получите всё, что просил Авраам, – сказал Георг. – Кроме того, если вы и дальше будете поддерживать мою компанию, то я обещаю вам ещё большие дивиденды от этого дела.       Сава рассмеялся. Когда приступ смеха прошёл, он произнёс:       – Очень щедро, торговец. Очень! Но мы преследуем только свои интересы. Если они совпадут с вашими… – Сава взмахнул рукой. – Что ж… повезло. Бог-Император любит вас.       – О большем я и не прошу, господин, – сказал Георг и уткнулся взглядом в пол.       В это мгновение сквозь пузырь защитного поля пролетел абордажный катер с "Ракшаса". Во тьме помещения и не угадаешь, нацелены ли на летательный аппарат какие-нибудь турели или нет, но Котар предположил, что вряд ли. Он предположил, что их роль взял на себя Сава. Стоит катеру хотя бы дёрнуться слишком резко, и он тут же превратится в лужу расплавленного металла или отправится обратно в космос, но уже по кусочкам.       Катер приземлился, и из него высыпал целый отряд разнообразного пиратского сброда, снаряжённого так, что не найдёшь ни одного одинакового наряда, костюма, доспеха или скафандра. В Classis Libera со временем хотя бы появился собственный стиль, пусть тоже совершенно не строгий и собранный из лоскутков. В случае с экипажем "Ракшаса" о стиле и речи не шло.       Руководила джентльменами удачи смуглая женщина в армейских ботинках, штанах, майке на голое тело. Вся перетянута ремнями портупеи с многочисленными инструментами если не для убийства, то для причинения адской боли. Во лбу опал или агат – Котар не разобрал издали – плечи, шея, возможно, и грудь покрыты цветными татуировками преимущественно оранжевого оттенка. Волосы густые и растрёпанные.       – Ах ты хуй! – вместо приветствия начала Камала, обращаясь к Георгу. – Не знаю, из какой дыры ты достал своих громил, но будь ты проклят! Говори свои условия, пока я ещё могу тебя слушать!       Её пальцы подрагивали. Вольно или невольно Камала тянулась к ножу, тянулась к пистолету.       Георг прищурился и сказал:       – Передай всем своим дружкам, кого здесь нет, – если такие, конечно, ещё остались. Сектор Сецессио – мой. У вас под ногами земля гореть будет, если попытаетесь сделать что-то поперёк моей воли.       – Так, значит?!       – Да, так! – отрезал Георг. – Есть лишь два пути остаться в Сецессио: работать на меня или сдохнуть.       – С превеликим удовольствием вскрыла бы твою глотку. – Камала показала на себе пальцем.       – Можешь попробовать. – Георг поманил Камалу ладонью.       "Оставим смертным их свары, – прозвучал голос Савы в голове Котара. – Столько шума".       "Их век короткий, – ответил Котар. – Привлекают внимание. Живут ярко. Горят".       "Но ты не такой?"       "Возможно, с вашей точки зрения и нет разницы".       Сава посмеялся. Разумеется, никто этого не слышал, кроме Котара. Для всех присутствующих они оставались огромными железными скалами: неподвижными, безмолвными, вечными.       "Магистра Данте считают старейшим среди нашего племени, но только потому, что мало кто хвастается прожитыми годами", – сказал Сава.       "Позволите вопрос?" – спросил Котар.       "Услуга за услугу".       "Идёт. Кто вы на самом деле? В смысле… Пустынные Странники?"       Сава долго не думал, но всё же сделал паузу, перед тем как сказать:       "Мы – осколки некогда могучего воинства, ныне забытые и обречённые на смерть".       "Чьи вы наследники?"       Сава дотронулся до фибулы и произнёс:       "Ответ на этот вопрос сгорел вместе с нашими архивами давным-давно, ещё когда я сам был неофитом. Может быть, Льва. Может быть, Дорна. Лев – распространённое геральдическое животное".       Котар почувствовал, что пора передать эстафету, кивнул.       "Моя очередь, – проговорил Сава. – Каково ощущать себя немощным?"       Котар поморщился, ответил не сразу, но всё же ответил:       "Я не знал смерти, чтобы говорить, что же лучше, но… Я точно знаю, что не хочу возвращаться в капитул. Там меня снова уберут в чулан".       Сава хмыкнул и отозвался:       "Тогда у нас есть общая тема для разговоров".       Так и говорили. Сава с Котаром о мощи и немощи, Камала с Георгом о власти и деньгах. Отличие лишь в том, что первые пришли к взаимопониманию, а вот у Камалы выторговать себе лучшие условия не получилось.       За Георгом была сила, и он диктовал свою волю.