Времена меняются

      Развязка наступила через пять дней, когда наша эскадра достигла второй планеты от звезды. Мы ещё не укрылись на низкой орбите газового гиганта, зато наши транспортники уже разгружались на Нибеле. Случайных жертв не будет, – врагов дожидалось всего три корабля: чистый, словно только что из доков после ремонта "Tibi gratias", помятая "Амбиция" и "Amen", побитый так, что, казалось, вот-вот развалится.       Однако, несмотря на превосходство врага в численности и огневой мощи, Лас Руиз больше не колебался, выглядел так, как и следует выглядеть флотскому офицеру: чисто выбрит, ухожен, в отглаженной форме и со сталью во взгляде. Всё-таки сражаться в окружении не одно и то же, что принимать бой на своих условиях. Появляется надежда, вера в пусть небольшой, но шанс победить.       Или же… может быть, Георгу удалось пристыдить старого флотоводца, кто знает?       В любом случае, теперь я наблюдал за событиями лично, а не восстанавливал происходящее со слов свидетелей. На мостике вообще стало многолюдно. Кто только ни заходил!       Котар дежурил постоянно, ссылаясь на то, что в случае абордажа нужно отстоять мостик любой ценой. Время от времени показывался капитан Де Бальбоа, спрашивая, когда уже его головорезов, в свою очередь, отправят на захват вражеского судна. Захаживали Мурцатто, Вилхелм, Нере и многие-многие другие высшие и не очень офицеры не в силах скрыть нервное возбуждение. Деятельным людям особенно неприятно, когда от их усилий ничего не зависит.       Не стану скрывать, – все ждали чуда от Авраама.       Только какое же чудо можно встретить в атмосфере газового гиганта? Температуру до тысячи градусов, давление, способное смять человека в кровоточащую лепёшку, гелевые дожди, аммиачные облака и чудовищные бури, которые никогда не увидишь где-либо ещё. Но достаточно ли этого?       Как обычно Авраам свои козыри не раскрывал и вида не подавал. Один из лучших игроков на моей памяти.       – Обнаружены неопознанные объекты!       От этих слов кто присел, кто чуть ли не на месте подпрыгнул. Я был спокоен, меня смертью не напугать, а поэтому я следил за действиями Авраама. Продумал ли он всё до мелочей или же всего лишь такой же авантюрист, как Георг… ну, может быть, чуточку умнее?       Авраам сделал шаг ближе к обзорному иллюминатору, хотя даже Ангелу Смерти не получится разглядеть что-нибудь за многие тысячи лиг от "Амбиции".       – Этого ещё не хватало, – проворчал Лас. – Объекты движутся?       – В данный момент нет, – отозвался старпом. – Три объекта скрывались за звездой. Заявили о своём присутствии и больше ничего не делали. Сейчас дрейфуют.       Георг спросил у Авраама:       – Это твоя помощь? Нам двигаться навстречу?       – Нет, да мы и не успеем, – ответил Авраам. – Капитан Руиз, отправьте разведывательные зонды.       Лас кивнул и обратился к офицерам мостика:       – Вы слышали команду. Действуйте!       Вообще-то зонды не бесконечные, но, слава Богу-Императору, они достаточно дешёвые и простые для изготовления даже на тех планетах, где нет орбитальных доков.       Крохотная металлическая сфера с несколькими вытянутыми антеннами, расположенными, словно хвосты, по поясу устройства, отправилась в бесконечное плавание по морю звёзд. Однажды она отдалится на такое расстояние, что "Амбиция" перестанет принимать сигналы. Зонд обретёт свободу, увидит много того, что не суждено увидеть простому человеку, пусть он хоть сотни лет путешествует от одной планеты к другой.       – Что дальше? – спросил Лас у Авраама.       – А дальше мы движемся навстречу шторму. – Авраам указал пальцем на серебристую воронку с тёмным провалом посередине.       В ближайшей к нам области Гас-II стихия рвала и метала. На определённой глубине пустотные щиты уже не помогут. "Амбицию" с её усиленной на верфях Мордвиги-Прайм бронёй скрутит и переломает, словно банку консервов, попавшую под танк.       Лас повернулся к Георгу и произнёс:       – Ещё не поздно, капитан. Микро-варп прыжок к Точке Мандевилля, а потом уже и полноценное перемещение.       Георг поморщился и отмахнулся:       – Не дрейфь! Я вот смотрю на Авраама и вижу скалобетонную уверенность. Проникся. Неужели ты не чувствуешь того же?!       Лас вздохнул и отозвался:       – Нет, капитан. Тяжело на душе.       – Ну, ты вроде раньше подбухивал на посту. Может быть, зря завязал? – Георг ухмыльнулся.       Лас помрачнел и отдал приказ на погружение в атмосферу газового гиганта.       Сначала была влажная пелена, как будто бы даже оседающая на пустотных щитах вокруг корабля. Впору радоваться, что Лас Руиз даже сражаться предпочитал с иллюминатором, незакрытым бронированными ставнями, иначе бы я всего этого не увидел.       Чуть погодя далёкие молнии осветили окрестности, и оказалось, что "Амбиция" где-то меж тяжёлых облаков или грозовых туч.       – Температура почти тысяча градусов, – доложил старпом.       Пелена вокруг Гас-II мерцала зловещим малиновым светом, словно мы угодили внутрь огромного живого существа. Наверное, я не сильно ошибусь, если напишу, что газовый гигант пытался переварить "Амбицию" и другие корабли, которые сами залетели в его пасть.       – Около пятисот атмосфер! Щиты под давлением! Техножрецы отмечают повышенную нагрузку на генераторы и трансформаторы!       Люди на мостике затаили дыхание. Раздавался лишь равномерный шорох охлаждающих систем когитаторов и едва заметный писк иной аппаратуры. Людей можно понять – не каждый день оказываешься в ситуации, когда по собственной воле приближаешь смерть.       – Что с пиратами? Преследуют нас? – спросил Лас.       – Да, капитан, – отозвался старпом. – "Русалка" даже пустила торпеды, но сами понимаете…       Даже я понял. Редкие молнии при входе в атмосферу Гас-II сменились ветвистыми или даже шарообразными сгустками чистой энергии, ежесекундно проверяющей щиты на прочность. У торпед пустотных щитов не было. Их жизненный путь закончился, едва начавшись.       И если бы только их.       – "Amen" пропал! – воскликнул офицер связи. – Никто не отвечает!       Лас проскрежетал зубами и выпалил:       – Ну что?! Доволен, Георг?! Ещё один корабль потеряли! На двухстах лигах атмосферу уже и газом считать нельзя! Там и нам конец!       Георг протёр пот со лба надушенным платком и произнёс:       – Авраам?       – Сейчас-сейчас…       – Сука, так и знал, что годы скажутся, и ты когда-нибудь сойдёшь с ума! – проговорил Георг.       Он уже повернулся к Ласу, когда Авраам отозвался тихо:       – Подожди. Ещё секунду. Если я не прав, то перед смертью увидишь, как я съем твою шляпу. Неплохое же зрелище, не так ли?       Георг поморщился, с шумом выдохнул воздух и взмахнул рукой так, словно дал пощечину карлику.       Авраам же сжал ладони в кулаки и, не отрываясь, глядел в иллюминатор на сминающую стихию, которая только что поглотила почти десять тысяч человек из экипажа "Amen".       Вот это хищник! Такой голод не утолить!       – Магос Аурум докладывает о сбое ауспиков и авгуров, – проговорил офицер связи. – Якобы поблизости объект, сравни…       Авраам резко вскинул голову и воскликнул:       – Вот оно! Лас, уводи нас отсюда!       – Наконец-то, – отозвался Лас. – Маршрут построен. Господа, за работу. Всё это безумие пора прекращать.       Георг глядел то на Ласа, то на Авраама. Последний потирал ладони и тихонько посмеивался.       – Ну и чего ты ржёшь?! – Георг нахмурился.       – На мгновение. – Авраам поднял палец. – На мгновение я подумал, что ошибся. Думал, будет довольно забавно умереть, пережёвывая шляпу.       Авраам повернулся к Котару и добавил:       – Наверное, тяжело преодолеть соблазн пробраться мне в голову, но у меня оккультные татуировки под волосами и ещё лист сурдиума под черепушкой. – Авраам даже постучал себе по голове. – Просто подожди, как мы покинем орбиту, а главное – как наши враги покинут… если покинут.       За иллюминатором вновь картина тёмного океана в разноцветных точках далёких звёзд. Больше никто не сжимал поручни у края площадки. Присутствующие собрались вокруг голостола и ждали, когда появятся данные от перезагруженных устройств.       "Русалка" вырвалась из плена безумной стихии через пять минут после "Амбиции" и "Tibi gratias". Генрих свои намерения не менял и начал разворачивать корабль бортом, чтобы отрабатывать цели из излучателей.       Однако его союзники не спешили поддержать главнокомандующего. Они вообще словно бы потерялись где-то там, в облаках, в зловещем тумане газового гиганта.       – Ну… чего ждёте? – спросил Авраам. – Нас больше. На абордаж!       Лас прищурился и проговорил:       – Уж не хочешь ли ты сказать…       – Хочу, – перебил Авраам. – Остальные мертвы. Вперёд, чёрт побери!       Лас попытался найти поддержку в лице Георга, но тот ударил кулаком по металлической ладони протеза и воскликнул:       – Вот это поединок! То победа, то поражение! В атаку!       Если Генрих и начал что-то подозревать, то по действиям на поле боя этого и не скажешь. "Русалка" методично и сверхъестественно точно укладывала один луч за другим по приближающимся противникам. Сначала сбила щит с "Амбиции", потом начала вскрывать её броню.       – Разгерметизирован отсек А-5! Пожар в отсеке B-7! – воскликнул старпом. – Ещё несколько случаев не подтверждены! Возможно, выживших нет!       Лас стиснул зубы. Георг сжал ладони в кулаки.       Носовых орудий у "Амбиции" нет, и приходилось терпеть, пока не приблизишься к цели.       – Свяжитесь с Пиу… – проговорил Георг.       – Я уже здесь.       На мостик поднялся старый пират, облачённый в снаряжение пустотного абордажника. Шлем Пиу удерживал в сгибе локтя, оружие покоилось до поры до времени в специальных чехлах, плотно прилегающих к скафандру. Многие отправятся на абордаж в чём есть, но Пиу достал себе то снаряжение, в котором можно выжить и в безвоздушном пространстве.       – Кажется, твой десантник не соврал, – проговорил Пиу и кивнул Аврааму. – Эх, я бы многое отдал, чтобы хоть одним глазком посмотреть на то, что происходит сейчас на мостике "Русалки".       – Я бы не был так уверен, что остальные пираты пропали, – сказал Лас, перекрестив руки на груди.       Пиу отмахнулся и произнёс:       – Не имеет значения. Мы сейчас на такой дистанции, что уже не выйдем из боя, как бы ни хотели. – Пиу повернулся к Георгу и продолжил: – Так что вот условие: "Русалка" – моя.       Георг прищурился, помолчал немного, а потом проговорил:       – Если хочешь положить всех своих, я спорить не стану, но… тебе надо как-то договориться и с Аурумом тоже. Он не отказался от абордажа. Видать, скитариев выгулять хочет.       – За меня не переживай, – отозвался Пиу. – Я как-нибудь найду общий язык с шестерёнкой.       – Тогда я тебя благословляю. – Георг усмехнулся. – Раз такой ты обалдуй.       Пиу настроением Георга не проникся, был мрачен как никогда.       Георг кивнул, прогнал улыбку с лица, положил руку на плечо Пиу и сказал:       – Ты уже рискнул "Стервятником" ради меня. Сейчас собираешься рискнуть командой и жизнью. Я ценю это. Знай, в случае недопонимания с шестерёнками я поддержу тебя.       – Спасибо, Георг. – Пиу протянул руку, и Георг пожал её.       Георг продолжил:       – Короче, я всё же отправлю своих с тобой. У меня всё равно в экипаже есть люди с "Русалки", и было бы глупо их не использовать.       Пиу кивнул.       – Повяжите на рукавах яркие тряпки, – посоветовал Георг. – Мы прошляпили этот момент, и как бы не было беды. Я передам Ауруму, чтобы вас не путали с отребьем Генриха.       Пиу кивнул.       – Что ж… – Георг развёл руками. – С Богом!       Когда Пиу удалился, Авраам спросил у Георга:       – Не жирно ли?       – Высокая мотивация – половина успеха.       – Растишь конкурента.       – Бог дал, Бог взял, – отозвался Георг. – Не отвлекайся. Сейчас начнётся самое интересное.       Бои на дистанции абордажа – это не ленивая стрельба куда-то за горизонт из орудий "Нова". Бои на дистанции абордажа – это постоянный манёвр, когда корабли меняют позиции, кружатся только бы уменьшить ущерб от вражеского залпа и на всю катушку использовать собственную огневую мощь.       "Русалка" вертелась юлой в попытке работать одновременно и с левого, и с правого борта, чтобы исключить превосходство "Амбиции" и "Tibi gratias" в количестве пушек. Генрих доказал, что может не только сверкать глазом и брызгать слюной, он очень уверенно вёл бой.       Разглядывая объёмную проекцию всех трёх кораблей, участвующих в сражении, я понял, из-за чего так морщится и сжимает кулаки Лас Руиз. Если сперва мне показалось, что "Русалка" меняет курс хаотично, то теперь я увидел логику. Генрих пытался повернуть нашу мощь против нас самих, чтобы макроснаряды "Амбиции" летели мимо цели, поражали "Tibi gratius" и наоборот.       На капитанском мостике на мгновение погас свет, объёмная проекция пропала, когитаторы выключились. Лас прошипел:       – Вот сукин сын!       – Капитан… – начал было старпом, но Лас оборвал его на полуслове:       – Я уже и сам догадался!       Похоже, основной генератор, а, возможно, и вся палуба с генерацией перестала существовать. Луч холодного синего пламени, похожий на огонь газовой горелки, погасил пустотный щит, прожёг броню, испарил грозных абордажников, защищающих переходы между отсеками, прорвался к горячему сердцу "Амбиции", превратил всё и вся в мешанину расплавленного металла, который тут же схватился бесформенной массой в холоде космоса.       Хорошо, что у "Амбиции" не одно такое сердце. Крейсер Георга – не орочий летающий кусок скалы, но тоже очень живучий корабль.       Однако, как бы метко ни стреляли канониры Генриха, каким бы он сам ни был талантливым капитаном, но даже в равном бою – один боевой крейсер на другой – тяжело победить, не говоря уже о нынешней ситуации.       Генрих старался и делал всё превосходно, но…       Во-первых, "Русалка" – крейсер типа "Готика", и её излучатели лучше подходят для сражений на средних и дальних дистанциях. Во-вторых, ни о Ласе, ни об Ауруме тоже нельзя было сказать, что они – новички или бездарные флотоводцы. Аурум мог похвастаться – если, конечно, этот техножрец способен ощущать тщеславие – десятками проведённых сражений, тогда как за плечами Ласа уже больше сотни.       Пустотные щиты "Русалки" падали сразу же, не успевая проработать и нескольких секунд. Макроснаряды всё чаще не просто оставляли вмятины на обшивке, а проламывали броню, взрываясь где-то внутри. Наконец с каждым новым залпом у "Русалки" оставалось все меньше зубов, чтобы хоть чем-нибудь ответить нападавшим. Взрывы вырывали орудия из корпуса, гнули стволы, превращали целые батареи в вихрь обломков и фрагментов тел, оставшихся от команды артиллеристов и обслуги.       Совсем скоро Генрих вообще лишился возможности как-то навредить противникам, зажатый между молотом "Амбиции" и наковальней "Tibi gratias". Оставались ещё торпедные аппараты на носу "Русалки", но не было дураков, кто бы полез под их сокрушительный огонь.       – Неопознанные объекты пришли в движение! – доложил старпом.       Георг покачал головой и произнёс:       – Вот ведь хитрожопые уроды. Ждали, когда мы поубиваем друг друга, а теперь решили разделаться с победителем.       – А ты бы как сделал на их месте? – спросил Авраам.       Георг усмехнулся и ответил:       – Да так же.       Авраам хмыкнул, а потом обратился к Ласу:       – Пора добивать Генриха.       – На абордаж! – приказал Лас.       И без того избитая до состояния металлолома "Русалка" готовилась получить ещё один удар: коварный, смертоносный, проникающий в самую суть.       Не было ни излучателей, ни зенитных орудий, ничего, а поэтому вереницы абордажных катеров без приключений добрались до цели. В любом другом бою можно увидеть, что "Акулы" словно бы врезаются в цель, но здесь всё произошло иначе, куда спокойнее, без лишнего риска, буднично. Абордажные катера неторопливо подлетали к изорванным бортам пиратского крейсера, тихонько ударяли по обшивке, потом использовали магнитный захват для фиксации и, наконец, включали лазерные резаки. Опять же в иных условиях радуешься тому, что одним куском добрался до цели, неважно, куда именно, здесь же получилось сосредоточить силы на ключевых направлениях: атака на капитанский мостик, арсенал, двигательный отсек и генераторную палубу.       Поступили первые донесения от абордажников, – никакого сопротивления, только пожары, дым, трупы, оторванные руки и ноги. Главный враг – завалы, из-за которых карты чаще всего приводили лишь в оплавленный или засыпанный обломками тупик.       Вряд ли весь экипаж "Русалки" погиб. Скорее всего, Генрих отвёл выживших на позиции подальше от истерзанных боков и ближе к сердцевине огромного крейсера. Шутка ли, но перед абордажниками капитана Де Бальбоа и скитариями Аурума встала задача взять штурмом летающий город с пятидесяти-, а то и шестидесятитысячным экипажем. Дело нескольких дней, а то и недели, если вообще не придётся отступить, а потом уничтожить "Русалку" от греха подальше.       – Неопознанные суда идентифицированы, – произнёс старпом. – Перевожу данные на голостол.       Уже через мгновение мы смогли увидеть "хитрожопых уродов", как выразился Георг.       Ведущий – молниеносный эсминец типа "Кобра" под названием "Ударил-убежал". Следом за ним рвался в бой лёгкий крейсер типа "Дерзкий", окружённый роем бомбардировщиков. Через секунду над трёхмерной моделью появилось его название – "Улей". Последним на всех порах мчал крейсер типа "Лунный" под названием "Ракшас". Если первые два не удивляли какими-то конструкционными изменениями или украшениями, которые бы отличали их от тысяч однотипных кораблей, то последний выделялся носовой фигурой – каким-то злобным клыкастым демоном с занесёнными изогнутыми мечами над рогатой головой – и таинственными иероглифами, нанесёнными на обшивку. Наверное, ещё один мёртвый или малый язык, слабо распространённый в Империуме.       – С капитаном "Улья" я как-то выпивал, – проговорил Георг. – Но даже имени не запомнил, – мелкая сошка. Капитан "Ударил-убежал" – тем более, ещё и название придумывать не умеет, а вот "Ракшас"... Камала, конечно, баба огненная, но противостоять мне…       – Не одного тебя сейчас греют мысли о власти над Сецессио, – произнёс Авраам.       – Может быть, они не сражаться летят? – предположил Котар.       – Нет, уважаемый, – ответил Лас. – Это атакующее построение, да и они бы уже связались с нами через зонд, если бы хотели просто поговорить.       – Ну и сука эта Камала. – Георг ударил кулаком о край гололитического стола. – Даже если победим, то опять "Амбицию" ремонтировать. Ну что с этими пиратами не так?!       Лас вздохнул и ответил:       – Так бывает, когда ворошишь осиное гнездо.       Георг хмыкнул и отозвался:       – Это не я, это невидимая рука рынка.       Возразить Лас не успел. Раздался голос старпома:       – Мощный выброс энергии откуда-то с Гас-II!       – Что?! – воскликнул Лас Руиз.       Я же посмотрел на Авраама. Он, сложив руки за спиной, улыбался. Улыбался без привычной наглой ухмылки или издёвки, а вполне по-доброму.       – Неопознанная цель!       Я посмотрел на иллюминатор и увидел, как между нашими кораблями и наступающими пиратами раскрылись врата Эмпирей. Едкий пурпурный свет, мерзкие рожи демонов, щупальца непредставимых тварей, которые жаждали, но никак не могли прорваться в настоящий мир.       Уже через мгновение портал в мир эфемерных грёз и оживших кошмаров захлопнулся, оставив на своём месте корабль, размерами превосходящий "Амбицию" раза в два-три. Вытянутый, плотный, с громадным маневровым крылом, похожим на судовой руль, и башней капитанского мостика, увенчанной парой длинных столбовых авгуров. Бронированный нос, способный расколоть астероид при таране, гроздья разнообразных орудий по бортам, следы прошедшего сражения, которые ничуть не умаляли картину подавляющей мощи.       Кажется, такие корабли называли "Отвергающими", и их использовали когда-то в качестве экспедиционных флагманов, пока не появились первые линкоры. Конечно же, могу ошибаться.       Короче говоря, Георг недавно рассказывал о "мелких сошках". Так вот теперь "Амбиция" на фоне покрашенного чёрным "Отвергающего" выглядела именно такой мелкой сошкой.       И не только она.       "Ударил-убежал" разогнался слишком сильно. Капитан эсминца не учёл, что кто-то может рискнуть и применить микро-варп прыжок не за пределы системы, а меж планет, не побоявшись столкновения в случае ошибки в расчётах.       "Ударил-убежал" влетел в нос "Отвергающего" и…       С "Отвергающим" ничего не случилось, а вот эсминец развалился на куски.       "Улей" сбавил ход, ушёл от столкновения, но всё равно находился слишком близко к гранд-крейсеру. Залп, и шесть сверхтяжёлых торпед, каждая из которых размером с небольшой шлюп, устремились к цели. Бомбардировщики попытались сбить снаряды и спасти от неминуемой гибели материнский корабль, но были заточены для поражения других объектов. Тут требовались истребители-перехватчики. "Улей" и бомбардировщики исчезли в ослепительной вспышке, породившей волну пламени и мельчайших раскалённых частиц.       – Вот помощь, которую я обещал, Георг, – проговорил Авраам. – Пустынные Странники. Мои братья. – Он сделал паузу и добавил: – Впечатляет?