Времена меняются

      Из всех миров, которые Жерар Лабранш посетил за три года на службе Георгу Хокбергу, Тангира-III запоминалась сильнее всего. Не каждый день увидишь мир, переживший нашествие поганой галактической саранчи.       Человечество снова доказало, что звезды и планеты принадлежат ему. Свидетельство могущества Бога-Императора. Услада для глаз.       Так думал Жерар Лабранш. Остальные солдаты в его отделении постоянно переглядывались и вздрагивали при каждом непривычном звуке, доносящемся из инородных джунглей.       Вообще-то Тангира-III – планета земного типа, но чужаки внесли некоторые изменения.       Флора сдавливала космопорт в тисках: крошила скалобетон, выгибала пласталь. Деревья с гнилостно-розовой или пунцовой корой стояли на собственных корнях. Могло показаться, что во время порывов ветра они двигаются, отвоёвывают у людей ещё несколько миллиметров. Цветки на ветвях раскрыты – лепестки белоснежные, а щедро опадающая пыльца мерзкого болотного оттенка. Даже мысли не возникало снять или поправить респиратор, – кто знает, какие болезни можно подхватить, попытавшись оценить аромат. Тоже касалось и пульсирующих плодов коричневого цвета. Кое-какие уже сорвались и разбились среди переплетения ног-корней неведомых деревьев.       Жерар пригляделся, – в сочной мякоти копошились белесые черви. Какая прелесть.       Компанию "гуляющим деревьям" составляло нечто, напоминающее кораллы. Эти растения или создания разрастались так густо, что местами возникали скалы или даже пещеры, в которых можно было спастись от дождя. А дождь шёл постоянно, разъедая краску на бортах "Химер".       Оружие спрятано в чехлы, люди спрятаны в специальные комбинезоны для работ в агрессивных средах, и только технике негде спрятаться, и оставалось только страдать в едкой атмосфере.       Жерар посмотрел наверх, – по панорамному стеклу противогаза пробежало несколько струек, способных оставить болезненный ожог, – за раскидистые кроны тиранидской флоры. Где-то там, среди туч, освещаемых время от времени зеленоватыми молниями, виднелись полуразвалившиеся трубки капиллярных башен, – гигантских строений, проще говоря, пищеводов, по которым биомасса достигала орбиты и питала пустотных хищников.       Хищников перебили, трубки не выдержали агонии, ныне весь инородный организм, паразит в теле Тангиры-III, бился в судорогах, напоследок терзая некогда прекрасную планету.       И как последний страж Тангиры-III за медленной смертью инопланетного захватчика наблюдал такой же мёртвый титан типа "Владыка Войны". Оба манипулятора оторваны, голова расколота, корпус оплавлен биоплазмой и кислотами так, что видны охваченные ржавчиной механизмы. Однако всё-таки "Владыка" стоял, не склонился перед своим убийцей и держался до последнего. В пусковых установках на плечах гиганта не осталось ни одной ракеты, все пошли в ход. Можно не сомневаться, титан заслужил вечную память, даже перерождение, испепелив орды тиранидов и повергнув их собственных гигантов.       Вот ещё одно олицетворение Императора – разбитый, но непобеждённый.       – Славься, Бог-Император, – прошептал Жерар.       Пусть склизкие лианы и инопланетная лоза обвили металлические ноги, почти добрались до пояса, но Жерар не сомневался, что наступит тот день, когда "Владыка" оживёт, сбросит оковы и станет служить как прежде: без жалости к врагу, с отвагой в термоядерном сердце и с мыслью о самопожертвовании в кремниевых мозгах.       Полюбовавшись некоторое время на монумент величия, Жерар опустил взгляд к грешной земле.       Рота Козыря, если её ещё можно было называть "ротой", вместе с ротой Билла Ридда обеспечивала охрану грузовых челноков. Товаров много, – не успели разгрузить один, как на посадку заходил следующий транспорт.       С первого взгляда рутинная работа, вызывающая сонливость, но на инструктаже перед высадкой предупредили о том, что до очищения Тангиры, как до Терры ползком. Даже в относительно безопасных зонах, например, в районе космопорта, можно нарваться на чужака.       Жерар оглядел подчинённых и покачал головой.       На Вайстали погибло слишком много воинов культа Святого Свежевателя. Конечно, во время короткой передышки на Нагаре появились новые, но их было недостаточно, чтобы создать полноценное подразделение. Братьев и сестёр культа перевели кого куда, поддерживать боевой дух других солдат Хокберга.       И, Боже правый, на то были причины.       Основная масса рекрутов оказалась не готова к тому, что можно встретить за пределами родного мира. Бледные лица, судорожно сжатое оружие, тщетные попытки вспомнить молитвы. Им недоставало веры в Бога-Императора, не хватало ощущения собственной силы.       Жерар обратился к командиру по вокс-связи:       – Лейтенант Романо, наблюдаю движение в лесу на одиннадцать часов от моей позиции.       Ответом был вздох и слова:       – Не сидится что ли?       – Позвольте проверить, господин лейтенант.       – Я сейчас сам подойду и посмотрю.       Из тумана показалась небольшая – относительно иных громил – фигура Козыря. Похвастать широкими плечами он не мог, но этот солдат пережил десятилетия на службе Георгу Хокбергу, приближал победы, терпел поражения, выживал там, где гибли многие другие воины, куда сильнее и здоровее.       Козырь махнул рукой и подозвал Жерара. Жерар спрыгнул с брони, приблизился, и Козырь проговорил тихо:       – Приключений захотелось?       – Нет, лейтенант.       – Ну тогда в чём же дело?! Сидел бы себе спокойно и меня не выдёргивал! В такую погоду хороший хозяин и собаку из дома не выгонит.       – Посмотрите на них, лейтенант. – Жерар кивнул в сторону наёмников.       – Ну и? Трусы у нас, за редким исключением, не задерживаются. А эти ребята пока что со своей ролью справляются.       Жерар помолчал немного, а потом всё-таки сказал:       – Господин лейтенант. Нужно смотреть страху в лицо. Смотреть до тех пор, пока он не потеряет над тобой власть.       Козырь усмехнулся, хлопнул Жерара по плечу и добавил:       – Тебя послушать… Ладно, так уж и быть. Нужно поощрять лучших. Возьми отделение и проведи разведку. Но если связь пропадёт, тут же возвращайся.       – Благодарю, господин лейтенант.       – Должен будешь.       Жерар вернулся к "Химере" и окликнул бойцов:       – Стройся!       У Жерара кулак тяжёлый. Пусть офицер со стороны, но он быстро завоевал авторитет среди солдат, его до этого не знавших, – построились с завидной резвостью.       – Равняйсь! – гаркнул Жерар. – Смирно! Слушай мою команду! Господин лейтенант поручил нам провести разведку местности, поэтому оружие к бою! Двигаемся цепочкой, один за другим. Не шумим, общаемся жестами. Чужацкую флору не трогаем, фауну уничтожаем, но стрелять только по команде. Ясно?       Отделение отозвалось дружно:       – Да, господин сержант!       – Приступить!       – Есть, господин сержант!       Жерар первым направился к широкому пролому в ограждении космопорта. Вообще-то толстая каменная стена, усиленная арматурой, но у тиранидов к каждой двери найдётся ключ или же они эту дверь просто-напросто высадят, как здесь и произошло. За периметром раскинулось выжженное поле, сплошь покрытое трупами разнообразных тиранидов. Гнили здесь и большие, и маленькие, убитые сравнительно недавно или же сохранившиеся лишь в форме опустевших хитиновых панцирей, заросших мхом. Смерть питала жизнь. На удобренной трупами земле флора чужаков росла куда лучше, чем где-либо ещё.       Уже через пять минут солдаты ступили под сень леса. Жерар обернулся, указал второму в цепи вести, а сам осмотрел бойцов. Он искал тех, кто покрывается испариной, отводит взгляд, кусает губы. Нужно быть готовым к тому, что кто-то начнёт чудить или вообще задумает преступление.       Каждый второй не в своей тарелке, но тех, кто бросит гранату под ноги, Жерар не увидел.       Он прибавил ходу и вновь возглавил цепочку, орудуя широким клинком, чтобы убрать с пути зазубренные стебли, которые грозили порвать комбинезон. В месте сруба выступала лиловая жижа, точно ихор в жилах тиранидов. А ещё Жерар понял, что совет "не трогать чужацкую флору" – неправильный. Чужацкая флора сама могла кого хочешь потрогать.       Лианы превращались в удавки, ноги путались в корнях, время от времени на пути попадались огромные мясистые цветки. В сердцевине находились похожие на фрукты алые плоды, а вот по краям лепестков и листьев росли иглы, каждая как штык-нож.       Жерар взял отсечённую ветвь и забросил внутрь цветка. Ловушка тут же сработала. Цветок захлопнулся до тех пор, пока не переварит жертву.       Жерар оглядел подчиненных. Не у всех под маской заметны лица, но те, что заметны, побледнели ещё сильнее.       Через пару минут пути корней и мха попадалось меньше, зато почва стала более влажной. Ещё не болото, но грязь липла к подошвам.       Жерар срубил себе жердь, с помощью которой проверял, можно ли делать следующий шаг или нет.       Так отряд вышел к обмелевшему пруду, наполненному чем-то похожим на розоватый кисель. На дне угадывались очертания труб, каналов. Жерар обернулся к группе и нарушил молчание:       – Сам вижу впервые, но, похоже, – это пруд зарождения. Встретите такое во время нашествия тиранидов, не пожалейте гранаты. А лучше даже связку гранат бросьте.       – А кто рождается-то? – спросили из задних рядов.       – Не карнифексы, конечно, но тоже ничего приятного, – ответил Жерар.       В этот миг на поверхность пруда поднялся и лопнул пузырь воздуха, но за ним больше ничего не последовало.       Зато через несколько мгновений до слуха Жерара донеслись уже знакомые звуки, не имеющие к чужакам никакого отношения: рёв цепной пилы, шипение огнемёта, свист излучателя.       Солдаты вышли на поляну, очищенную от инопланетной растительности и тут же натолкнулись на вооружённых часовых, – скитариев Тангиры-III. Боевые киборги были облачены в плащи в чёрно-белую клетку и вооружены электродуговыми ружьями.       Они охраняли строительную площадку, возведённую на останках гигантского существа, напоминающего одновременно и терранского скорпиона, и сороконожку, только размером с поезд из нескольких составов.       Рабочие в защитных комбинезонах использовали промышленные лазерные резаки и разбирали гиганта на части. Башенный кран как раз переносил одну такую часть – клешню – на тягач.       – Это запретная зона! – воскликнул ближайший скитарий, выставив ладонь навстречу. – Опустите оружие и назовитесь.       – Жерар Лабранш, офицер вольного торговца Георга Хокберга.       По лицу-маске скитария не понять, о чём он думает, думает ли вообще, а не выполняет установленную последовательность действий, но чуть погодя, он всё-таки отозвался:       – Информация передана. Ждите ответа. Вы не можете уйти.       Жерар вздохнул. Уж лучше бы он встретился с врагом, чем отвечать за турпоход не к времени и месту.       Стемнело. Одни рабочие сменили других, развернули прожекторы и продолжили демонтаж как ни в чём не бывало.       Когда убитому чудовищу спилили мандибулы, Жерар заметил, что к отряду движется небольшая группа скитариев во главе с офицером.       Волосы на поперечном гребне на шлеме опали или вообще растворились под кислотным дождём. Полы плаща и сапоги измазаны грязью, но всё равно альфа-скитарий излучал властность.       – Ваша личность подтверждена, Жерар Лабранш, – произнёс альфа, не поздоровавшись. – Ваш командир передаёт наилучшие пожелания. А теперь прошу покинуть площадку.       Жерар вздохнул. Наряда вне очереди не избежать. Жерар перевёл взгляд на мёртвого гиганта, которого растаскивали на куски.       Всё-таки иногда можно и получить наряд вне очереди, но зато увидеть кое-что по-настоящему впечатляющее.