Синапс

Чикаго, штат Иллинойс. США.

      Каждый день на протяжении недели Чонгук просыпался с мыслью, что он остался один. Несколько однообразных суток опустошённый мозг постепенно насыщался деталями прежней весёлой жизни, и альфа всё ярче осознавал своё одиночество. Феликс всё так же находился в коме, врачи ничего нового не говорили, и это угнетало. Состояние вроде как улучшалось, раны постепенно затягивались, но в сознание тот не приходил. Альфа днями напролёт сидел рядом с больничной койкой, вставлял другу наушники в уши и проигрывал любимые фильмы на ноутбуке. Чувство полного одиночества, которое становилось особенно нестерпимым с наступлением мрачного вечера, казалось страшным, и Чонгук предсказуемо напивался в барах. После того, как он наорал на Тэхёна, показал в красках своё детство и жизнь в целом, омегу к себе не пускал. Он старался блокировать свои мысли, даже если тот непроизвольно скрёбся. Чонгук игнорировал. Изредка, когда он сидел рядом с Феликсом, случайно просочившийся в мысли омега проходил призраком мимо палаты, застывал в дверях с надеждой в глазах на разговор, но Чонгук сразу же отворачивался, разрывая связь. После одного из таких появлений с мольбой во взгляде на душе стало совсем гадко, и Чонгук решил выговориться другу, похлопывая того по безмятежно лежащей руке.       — Феликс, у меня ощущение, будто я стену долблю головой. Почему я такой упрямый? На этот раз я облажался по полной с этим омегой… Не знаю, я пытался всё исправить со своей семьёй, думал, попробую, попытаюсь, а получилось так, что я всё запорол. Он всё знает, лично видел. Чёрт, он такой настырный: не послушал меня, залез туда, куда его не просили, и стал свидетелем убийства и не только. Ты бы сказал, что так со мной всегда, что я не умею ладить с омегами. Может, это и правда… Может, я правда всё только порчу? Но в этот раз это стоило мне единственного, чего я действительно хотел. Не переживай, я не брошу тебя, друг, и не уеду. Дождусь, пока ты очнёшься и выйдешь из комы, а потом ты расскажешь мне, какой же я всё-таки дурак, и надаёшь мне подзатыльников.

***

остров Камотес. Филиппины.

      — Я знаю, Тэхён-и, с тобой что-то не так. Поделись со мной, и мы решим это вместе. Ты неделю уже сам не свой. — Альфа сидел на небольшом балконе бунгало, рядом со ступеньками плескались волны моря, а в метре от него примостился омега на полу, спустив ноги в лазурную гладь воды. Тэхёна будто подменили.       — Мне кажется, будто я заперт в ловушке, Богом... — Тэхён задумчиво смотрел на роскошный пейзаж накренённых пальм в стороне, бесконечную гладь воды и тяжело вздыхал. Отпуск, медовый месяц, а в голове полнейший бардак.       — Тебе не нравится место, куда мы отправились отдохнуть? Если хочешь, мы сменим обстановку. Только скажи. Пусть свадьба сорвана, но у нас отпуск, и путешествие не стоило отменять. Ты устал, я вижу. Но я не могу понять, почему ты не подпускаешь меня к себе.       — Место тут ни причём, — Тэхён обернулся и наткнулся на любящий, понимающий взгляд альфы. Как объяснить то, что с ним происходит? Как сказать, что у него в душе смятение, растерянность из-за чувств к другому? Как сказать о том, что к нему в видениях приходил его идеал, который после оказался хладнокровным убийцей и перестал с ним разговаривать? — Это ощущения, Богом.       — Ты чувствуешь себя в ловушке со мной? В предстоящем браке? Я не настаиваю на свадьбе через месяц, мы подождём.       — Ты не понимаешь… — Тэхён раздражённо встал на ноги, прошёл мимо и, отодвинув стеклянную дверь балкона, вошёл внутрь.       — Так объясни мне! Что тебя сковывает, Тэхён? Как я должен решить проблему, если ты молчишь и отталкиваешь меня? — альфа поспешил следом и, ухватив омегу за предплечье, дёрнул на себя. Терпения и выдержки у Богома хоть и было в достатке, но и они рано или поздно заканчивались. Грубость альфа позволял себе не часто, но по интонации давал понять, что доводить его не стоит.       — Я не знаю, как тебе это объяснить, ясно?! Не знаю… Но дело точно не в тебе, а во мне! Если я попытаюсь объяснить, ты подумаешь, что я выжил из ума. Отпусти! — Тэхён выдернул руку, отошёл на пару шагов в сторону и, звякнув графином о край стакана, налил себе воды.       — Начни хоть с чего-нибудь! — Альфа сел на кровать и терпеливо ждал, пока омега собирался с мыслями, крупными глотками опустошая стакан.       — Хорошо. Давай попробуем. Представь, что на планете есть человек, с которым ты можешь быть связан. Таких людей немного, но они есть… И все они в плену собственных жизненных обстоятельств, каждый со своим прошлым, настоящим, в конце концов, и разорвать отношения со всеми близкими тебе людьми, бросить всё и уехать — просто нет возможности. У каждого из вас своя жизнь, но эта связь настолько сильная, что ты ни о чём больше думать не можешь. С тобой в один день это случается, и в твоей жизни появляется незнакомец, с которым ты должен мириться и сосуществовать.       — Тэхён, Тэхён, я понимаю тебя, это стресс. Ты намекаешь на меня, что всё слишком быстро. Успокойся и просто наслаждайся отдыхом, выдохни, расслабься. Тут только мы с тобой и больше никого. Ни семьи, ни обязательств. Ты говоришь о философии, но тебя мучают кошмары по ночам, я же вижу, — Богом встал с кровати и, мягко ступая по деревянному полу, подошёл чуть ближе, успокаивающе погладил его по плечам, обнимая омегу со спины. — Для этого мы и приехали сюда, чтобы ты отбросил ненужные мысли и отдохнул, ты в последнее время сильно напряжён, отталкиваешь меня и не подпускаешь к себе. Здесь тихо, спокойно, я даже обслуживание номеров попросил делать не каждый день, лишь бы тебя не беспокоили. Сегодня вечером я заказал ужин на берегу моря. Нас ждёт романтический вечер, а у тебя сегодня день рождения. Давай мы не будем ругаться, я приготовил сюрприз. Тебе понравится.       Тэхён вымученно вздохнул. Он правда пытался, но Богом просто отказывался его слушать, не понимал или не хотел на самом деле продолжать бессмысленный для него разговор. В нём говорило умение вести переговоры, где ты даёшь видимость согласия, будто бы идёшь на уступки и готов выслушать, но в результате ничего не меняется. Тэхён прекрасно понял, на что альфа намекал. Шла вторая неделя отпуска, а он продолжал ему отказывать, ссылаясь на плохое настроение, головную боль или просто делал вид, что спал. Тэхён не удовлетворял и не подпускал альфу к себе и, зная Богома, можно было с уверенностью сказать, что его беспокоило в первую очередь это.       А ему не давали покоя мысли о Чонгуке. Он понимал, что влез в чужую душу без спроса, стал свидетелем хладнокровного убийства, но почему-то не реагировал на это так, как должен бы. Где-то в глубине души он не боялся альфу, а даже оправдывал его, и это пугало Тэхёна не на шутку. Поговорить было не с кем, а сам Чонгук отказывался на него даже смотреть и обрывал связь каждый раз, не подпуская к себе. Тэхён так не умел, не мог он контролировать свои мысли и уж тем более не мог управлять связью. За время отпуска он перешерстил весь интернет в поисках информации о соулмейтах и истинных. Раз психанув, даже погуглил, можно ли разорвать связь, но ничего так и не нашёл. Информация везде была одинаково романтичной и далёкой от реальности. Душу томила тоска от невозможности поговорить, вероятно, с единственным человеком в мире, который мог его понять. Тэхён не успел разобраться, так ли это, они ведь не разговаривали. Чонгук всё контролировал, лишая его шанса сказать хоть слово, не пуская к себе.

***

Чикаго, штат Иллинойс. США.

      В свой день рождения Чонгук по обыкновению пришёл в больницу к Феликсу. В руках альфа держал бутылку шампанского, а друг безразлично лежал на койке, подключённый к множеству приборов. Под размеренный писк аппарата, сигнализирующего о ровном сердцебиении друга, Чонгук наполнил бокал. Поставил его рядом с Феликсом на прикроватную тумбу, сделал несколько крупных глотков пенящегося напитка прямо из горла и сел рядом.       — У меня сегодня день рождения, а ты, засранец, лежишь тут без дела. Пора бы проснуться, Феликс! Я жду тебя. Мне придётся впервые за столько лет жизни праздновать его без тебя. Это расстраивает…       Чонгук продолжал глотать алкоголь, приговорив бутылку за жалкие десять минут. Но сколько он себя ни уговаривал, что всё будет хорошо, странное чувство обречённости не проходило. С каждым одинаковым днём пьянства Чонгук терял ориентацию в пространстве и времени, но стоило чуть протрезветь, осмотреться, как чувство одиночества возвращалось с прежней остротой. Похлопав друга по руке, он всё же отправился в клуб один. Праздновать...       Пара стаканов виски, несколько выкуренных сигарет, и вот Чонгук уже прыгал на танцполе очередного огромного клуба с безликой толпой под сливающиеся в одну бесконечную мелодию звуки музыки. Мигающие белые блики стробоскопа, разноцветный лазер и веселье на полную катушку — всё, как привык делать альфа годами. Рядом соблазнительные омеги подстраивались в танце и Чонгук отвечал, жадно сжимая на пьяную голову чужие бёдра, пока в мыслях скрёбся только один — недосягаемый.

***

остров Камотес. Филиппины.

      После обещанного романтического ужина на берегу моря Богом в честь дня рождения потащил Тэхёна на местную вечеринку в надежде растормошить и отвлечь омегу от гнетущего состояния. Танцуя рядом с ним, альфа развернул его к себе спиной и неспешно двигался в унисон, подстраиваясь под быстрый танец. Богом плотно прижимался к нему и ненавязчиво ластился, помогая ему двигать бёдрами, периодически оставляя поцелуи на шее. Настроение поднималось, и Тэхён немного отвлёкся в движениях. Он улыбался, мыслями погружаясь в мелодию, и уже стал пластично двигать телом, но когда поднял голову, то увидел скачущего Чонгука на танцполе. Тот сквозь толпу незнакомцев обжимался с каким-то омегой, и их взгляды через секунду пересеклись. Оба замерли.       Альфа автоматически попытался скинуть с себя руки, которые тут же фантомно почувствовал на бёдрах, но когда понял, что на самом деле это Тэхёна прижимали к чужому паху, пьяно фыркнул, глянув за спину омеги.       Тэхён почувствовал, как настроение альфы тут же рухнуло вниз, а во взгляде плескалась ревность, злость, обида и другие едва уловимые отголоски промелькнувших эмоций. Всё смешалось в адский коктейль, который читался у пьяного Чонгука на лице. Альфа с презрением от Тэхёна отвернулся и ушёл вглубь танцпола, разорвав связь.

***

Чикаго, штат Иллинойс. США.

      Пробираясь к бару сквозь плотную толпу танцующих людей, Чонгук злился на себя. Контролировать мысли на пьяную голову становилось труднее, а то, что он мельком увидел своего истинного в обществе другого, не давало покоя. Он ревновал, бесился, но ничего не мог с собой поделать. Не может он уехать в Сеул и бросить Феликса, а омеге не место в Чикаго. Не может он и поговорить с ним. Совесть не позволяла. Обида давила и подчиняла. А ещё было просто стыдно за себя. Настаивай Чонгук на их связи, то он обрёк бы этого парня принять его прошлое и настоящее. Он убийца, альфа сам себя не принимал… Чонгук собой не гордился, да и лезть в чужую жизнь особо не хотел, потому как не знал, а нужно ли ему всё это? Нужен ли ему омега, чтобы строить отношения, которых у него никогда не было? Чонгук с этим положением дел давно смирился. Да, всё изменилось со смертью брата и дяди, клан потерял главу, но к нему никто даже не сунулся, прекрасно зная, кто за всем этим стоит. На улицах шла делёжка территории, установление порядка, — пока до него попросту никому не было дела. А раз омега считал, что он для него всего лишь вынужденный попутчик в голове, пусть будет так. Сейчас у Чонгука связаны руки Феликсом и возможными последствиями убийства дяди, а для омеги места нет. Всё это говорил ему разум, логика, но вот чувства отказывались слушать его доводы. Чонгук купил очередную бутылку шампанского и бессознательно повернул голову в сторону. Рядом выпивал какой-то омега, и он, не раздумывая, начал его клеить.       — Шампанское пьёшь? — игриво поинтересовался он у рядом стоящего парня.       — М-да, пью.       — Идеально.       — Почему это?       — Сегодня день моего рождения! Отпразднуем?       — Ммм, как мне повезло, — омега кокетливо провёл рукой по груди Чонгука вниз, ощупал линию пресса и косые мышцы под тонкой футболкой, заулыбался ещё шире. Действительно, повезло.       — Тогда, может, сразу ко мне? Там и продолжим? — альфа вздёрнул одну бровь, лукаво усмехнулся быстрой наживе и, продемонстрировав бутылку шампанского, приобнял омегу за талию.       — Чего же мы ждём, красавчик? — омега уже оценил всё, что ему нужно было. Чонгук был слишком хорош собой, чтобы ему отказывали. Обворожить обаянием и уговорить омегу провести с ним ночь не составляло особого труда. Он, взболтнув бутылку и с глухим выстрелом откупорив её, не отводя от омеги голодного взгляда, глотал пенящуюся жидкость из горла, чтобы потом щедро поделиться ею в мокром поцелуе.

***

остров Камотес. Филиппины.

      Тэхён утащил альфу в номер сразу же по окончании песни. Если с ним не хотят разговаривать, воротят нос и ещё показательно фыркают, он даже пытаться больше не будет. Достал. Чонгук у него на глазах тоже прижимал омегу, но почему-то посмотрел на него, как на изменника. С чего бы это?! Он ему никто, даже кем-то, по сути, не успел стать, чтобы так на него осуждающе смотреть. Чонгук даже и не пытался наладить связь. Тэхён вот не смотрит на альфу с обвинением во взгляде за то, что тот хладнокровно пристрелил за один день с десяток человек. А мог бы. Поддавшись чувству ревности и обиды, Тэхён буквально как с цепи сорвался. Утягивая Богома в номер, он обтёр все стены чужой спиной, пока зажимал жениха в страстных поцелуях. Толкнув альфу на кровать, Тэхён схватил из ящика бельё — свой подарок ко дню рождения — и скрылся в ванной. Примеряя сексуальный наряд из кружев, он разглядывал на шее поблёскивающий бриллиантовый чокер, который подарил ему Богом. Альфа, раздетый догола, терпеливо ждал за дверью, а омега понимал, что больше не мог тянуть и отказывать в сексе своему будущему мужу. Не тогда, когда он пару минут назад изображал нахлынувшую страсть по дороге в номер. Ненадолго задумавшись над собственным внутренним состоянием, Тэхён ощутил жар в теле и какое-то странное чувство похоти, охватившее сознание, как тогда на приёме перед свадьбой, поэтому был не против заняться сексом. Желание росло, и на этот раз Тэхён сосредоточился на нём, отдавшись на волю этих мыслей. В паху тянуло и скапливалось сексуальное возбуждение, член наливался кровью, а в мыслях мелькали картинки секса. Решение открыть двери в спальню и выйти к Богому давалось ему с трудом, пусть он и спал с альфой уже много раз.       В голове крутился Чонгук. Трахаться хотелось с другим.       Омега зажмурился и, натянув соблазнительную улыбку, открыл дверь, сделав шаг в спальню. Но едва он успел распахнуть глаза, как перед ним встала картина: какой-то омега бесстыдно скакал и ездил на члене Чонгука в бешеном темпе, и эта сука стонала не своим голосом.       — О, Господи! — Тэхён выпал из реальности происходящего, шарахнулся и замер в шоке от увиденного. Стоял, глупо разинув рот, и попросту таращил глаза на происходящее прямо перед ним, не в силах шелохнуться.       — Приветики, — пьяно заулыбался Чонгук, придерживая прыгающего на члене омегу за бёдра. Он повернул голову в сторону Тэхёна, повёл носом по воздуху и ненароком залюбовался его сексуальным бельём, облизав губы.       — Что ты делаешь?! — Тэхён хрипло выдавил из себя вопрос, прикрыв глаза рукой.       — Трахаюсь — видно же, омега! Ты, вообще-то, сам тут появился! Я пустил — подумал, ты этого хочешь…       — Конечно, хочу! Давай же, давай, жёстче! — послышалось сверху в ответ от прыгающего паренька на члене. Альфа совсем забыл, что для окружающих его людей Тэхёна не существовало. Он разговаривал сам с собой, пялился куда-то в сторону, и от этого становилось почему-то забавно для захмелевшего рассудка.       Тэхёна просто разорвало от бури в душе: он стал невольным свидетелем чужого секса. Этого он точно не хотел видеть, и, будь у него такая возможность, о голову Чонгука сейчас была бы разбита первая попавшаяся ваза из-за нахлынувших чувств. Хотя тут он бы ещё подумал, кому первому раскрошить череп: крикливому омеге, Чонгуку или обоим сразу!       — Нет, нет, нет! Какой ужас! Я не хочу этого видеть, это аморально! Пиздец просто, — Тэхён захлопнул дверь ванной комнаты, пока растерянный Богом непонимающе хлопал глазами и накидывал простыню поверх едва возбуждённого члена, прикрывая свою наготу.       Тэхён зло и рвано дышал, шипел и метался по небольшому пространству, ругая себя и эту тупую связь. То, что он увидел, взбесило его до дрожи в руках, всколыхнув в груди жгучее разочарование. И чем больше он об этом думал, тем сильнее это испытывал. Нервное возбуждение передалось всему телу, а сексуальное удовольствие Чонгука эхом отражалось в нём уколами в пах. Ну почему Чонгук себя так отвратительно вёл?       Попытка номер два. Тэхён, глубоко вдохнув, открыл двери снова, услышав встревоженный голос Богома. Сосредоточившись на женихе, закрыв глаза, он на выдохе толкнул дверь в надежде не напороться на трахающуюся парочку снова. Тишина. Богом лежал на кровати и разглядывал его почти голое тело, подскочил на коленки в предвкушении секса.       — Ты как? Нормально? Что это было?       — Люби меня, Богом! — Тэхён быстро сократив между ними небольшое расстояние, в страхе увидеть Чонгука снова, заскочил на кровать и поцеловал альфу первым. Уверенно толкнул, укладывая Богома на спину и забрался сверху, склоняясь над ним, целуя. Губы порхали по чужому телу поверхностными касаниями в попытке забыться и переключить свои мысли от увиденного на что-то другое. Чонгук настолько его взбесил, что он жаждал отомстить и показать, что такое поведение альфы для него неприемлемо.       Омега сминал мягкие губы альфы напористыми поцелуями и пытался концентрироваться на собственных ощущениях. Богом жадно скользил ладонями по его телу, нетерпеливо ощупывая задницу, бедра, и с напором прижимал его к паху, толкаясь навстречу. Не думать о случившемся пару секунд назад не получалось. Мысли из раза в раз возвращались к трахающемуся в эту секунду с другим омегой Чонгуку. Тэхён разорвал поцелуй с альфой, выпрямив спину, поудобнее устроился на бёдрах альфы в кружевном белье и, сконцентрировав внимание на подушечках пальцев, огладил стальной пресс и бархатную кожу. Богом приподнялся следом, окольцевал его талию, нетерпеливо начав покрывать шею и плечи поцелуями, оставляя влажные следы на коже. Возбуждало очень, но уже через секунду в груди настойчиво засвербели отталкивающие чувства.       Чонгук снова появился рядом, уже на его постели, и Тэхён задохнулся от возмущения. Красочная картина секса на расстоянии вытянутой руки несказанно бесила внутреннего зверя, тот рычал и бесновался, но тело реагировало иначе на фантомное возбуждение альфы, передающееся и ему.       — Нет! — крикнул Тэхён в ярости и ударил ладонью о постель.       — Ха-ха-ха, это всё ты, омега! Ты это делаешь… — Чонгук продолжал помогать омеге двигаться в бешеном темпе, крепко сжимая его ягодицы и дёргая на себя рывками, насаживал того на свою плоть. А взглядом пожирал полуголого Тэхёна в кружевном белье и ни капли не стеснялся этого.       — Ты тоже! — Тэхён видел, как быстро погружался член альфы в скользкий текущий анус омеги, пока тот бесцеремонно рассматривал его тело, скалился от удовольствия и показательно жёстче драл вопящего паренька. Стыдно было признать, но Тэхён наравне со злобой, ревностью и прочими чувствами испытывал дикое возбуждение от этого вида.       — Нет? Тэхён-и, тебе не нравится? — Богом непонимающе уставился на омегу и силился понять, за что на него только что наорали. Всего лишь задницу смял, по члену заставил проехаться, но ничего особенного не делал. Даже бельё с омеги не успел стянуть.       — Не важно, продолжай! — Тэхён прижал голову альфы к своей шее, заткнув рот. — Целуй меня, — Тэхён показательно простонал и выгнул окольцованную чокером шею, взбесив этим Чонгука.       — Я не стану на это смотреть! — Чонгук разорвал связь.       — А может, стоило бы?! — с вызовом вдогонку кинул ему Тэхён.       — Что стоило? — Богом снова оторвался от своего занятия, не понимая вопроса.       — Просто замолчи, Богом! Я умоляю тебя, не отвлекайся! Я буду нести всякий бред, а ты просто не обращай внимания, ладно?! Я хочу тебя, у меня член сводит от желания и задница горит. Возьми меня уже, наконец! — Альфу долго упрашивать не пришлось, он резко поменял их местами, рывком укладывая омегу на спину. Богом раздвинул ему пошире ноги и стал ласкать соски языком, имитируя занятие сексом. Поцеловал живот, огладил бёдра и сжал рукой возбуждённый член через белье.       — Наслаждайся! — Чонгук снова появился перед глазами; на этот раз он брал омегу сзади, пока тот пытался устоять на четвереньках и не рухнуть от размашистого темпа и резких толчков Чонгука, продолжая истошно вопить.       — И буду наслаждаться! — упрямо прошипел Тэхён, сжав челюсти. — Прояви хоть каплю уважения! — Тэхён зарылся пальцами в волосы Богома на глазах у Чонгука и прикрыл в блаженстве глаза в попытке сосредоточиться на поцелуях альфы, а не на раздражающих криках бесящего омеги.       — А так? — Чонгук на это заявление только ухмыльнулся, схватил омегу за волосы на затылке и шлёпнул того звонко по заднице несколько раз, чем привлёк к себе внимание Тэхёна, с вызовом смотря в вспыхнувшие гневом глаза. Он демонстративно продолжал драть омегу с запрокинутой головой, не разрывая зрительного контакта с Тэхёном, и пошло облизал нижнюю губу. На лице красовался оскал, клыки у альфы отросли, когда развратный взгляд заскользил по его телу, чуть задержался на ещё влажных сосках и совсем скривился при виде Богома, склонившегося на уровне паха омеги.       — Видишь? Кажется, этому малышу всё нравится! А тебе?       — Да, да, шлёпай меня, очень нравится! — стонал омега, пока Чонгук отвернулся, продолжая вгонять скользкий член по самое основание, упираясь узлом в проход, издавать развратные, хлюпающие звуки секса.       — Я тебя слышу! — Тэхён хотел просто придушить обоих. Убийство в эту секунду показалось ему вполне оправданным занятием, и он бы с каким-то удовольствием маньяка сейчас наблюдал, как синело бы лицо у этой чёртовой вопящей суки.       — Так перестань слушать! Я ведь не смотрю, — альфа с нескрываемым отвращением кивнул на Богома, целующего тело омеги и что-то в согласии мычавшего, — в отличии от некоторых! — с ядом в голосе Чонгук добавил последнее слово, подчеркнув наблюдение, показав в оскале клыки, чувствуя волнами исходящие от Тэхёна злобу, раздражение и ненависть к вопящей омеге перед ним.       Тэхён скривился то ли от звуков, издаваемых этой невыносимой омежьей шлюхой, то ли от неприязни к случившемуся, и исчез. На этот раз его ярость и желание задавить уже Чонгука дошли до того, что он ощупал языком заострившиеся небольшие клыки у себя на деснах, пока вся кожа горела в огне. Внутренний зверь сходил с ума. Он раздражённо столкнул с себя Богома, но, не рассчитав силу, случайно задел его коленом в пах, отчего альфа скрутился от боли и с грохотом повалился на пол.       — О, Боже! — понимая, что он сейчас натворил, поддавшись эмоциям внутреннего я, подскочил к альфе. — Богом, прости, прости меня, пожалуйста! Не знаю, что на меня нашло... — В попытке оправдаться хоть как-то перед альфой за свою вспышку гнева он стал поглаживать того по рукам. Но Богом от острой боли сильно разозлился и, придерживая пах, встал на ноги. Схватил свои штаны и быстро натянул их.       — Да что с тобой не так, Тэхён?! Зачем ты ударил меня в пах и сбросил с кровати? — альфа непонимающе смотрел на Тэхёна, ожидая получить ответ, но увидел только непонимание в глазах и отрицание. — Я тебя иногда просто не понимаю! — Богом психанул и, громко хлопнув дверью, вышел из номера, оставив омегу одного.       Тэхён закрыл лицо ладонями, нервно потёр зудящую кожу и, вымученно проскулив, рухнул на кровать. Волна возбуждения не сходила, член всё ещё стоял, а тело требовало секса. Мысли путались, концентрируясь то на удовольствии, эхом исходящего от Чонгука, то на внутреннем отвратительном состоянии зверя. Тэхён хотел рвать и метать. Рядом снова оказался Чонгук. Не думать о нём просто не получалось. То как альфа натягивал на свой толстый член омегу, как впивался пальцами в чужие ягодицы и сдавленно рычал, не выходило из головы. Его рваное дыхание от бешеного темпа, влажные от пота вьющие волосы, липшие ко лбу, идеально прорисованное тело, растянутый пупок от напряжения мышц и тёмный, влажный из-за чужой смазки пах — всё это сводило его с ума.       На это раз Тэхён зажмурился и зажал уши ладонями в отчаянной попытке не видеть и не слышать ничего из происходящего.       — Да что ж это такое, блять! — не выдержал он. Распсиховавшись вкрай, Тэхён отчаянно взбрыкнул всем телом в кровати. — Прошу, пожалуйста, перестань, Чонгук! Я не хочу это видеть! Не хочу слушать! Если ты знаешь, как работает наша связь — останови это, я не умею, пожалуйста! Ты же можешь меня блокировать и не пускать к себе, так сделай же это, я сам не могу!       Тэхён распахнул глаза и умоляюще посмотрел на Чонгука, но прочитав в глазах полное игнорирование к своим просьбам, взвыл, изогнувшись всем телом. Ладони накрыли пах, и омега с воем откинул голову назад, натянув чокер напряжённой шеей, начал извиваться на кровати от неконтролируемого возбуждения рядом с трахающимся Чонгуком. Он сделал глубокий вдох, но насыщенный запах кедра, смешанный с чужим ненавистным запахом постороннего омеги, разрывал лёгкие. Тэхён прижал одну руку к груди, пытаясь унять боль, а второй скользнул под бельё и сжал изнывающий возбуждённый член в кулак, не в силах больше скрывать собственное возбуждение. С губ сорвался протяжный грудной стон и, облизнув губы, омега свёл согнутые в коленях ноги вместе. От дикого желания приласкать себя, борясь из последних сил, он медленно, но верно подчинялся сознанию альфы. Тэхён ёрзал ногами по кровати, упираясь голыми пятками в постельное, и раздвигал их, выгибаясь от вспыхнувшего удовольствия, стоило провести по члену рукой под бельём.       Чонгук жадно пожирал каждое движение взглядом, запоминал, хищно осматривая извивающееся тело. Тэхён медленно водил рукой под бельём, то сжимал, то продвигал ладонь глубже, лаская себя. Зрелище на миллион для внутреннего зверя, который, истекая слюной и навострив уши, вслушивался в каждый вздох и шорох. Протяжный звук вымученного стона Тэхёна заглушал крики другого нежеланного омеги, и Чонгуку только от этого сладкого звука хотелось кончить. Он видел, как его же волна возбуждения эхом отразилась на Тэхёне, выбивая очередной желанный стон, выгнув омегу в спине. Тэхён не хотел, жмурился, но продолжал дрочить на порно, свидетелем которого он стал. Альфа прекрасно чувствовал его мучения и, сжалившись, отпустил, разорвав связь. Увиденного хватило сполна, и, чувствуя как оргазм подкатывал к горлу, он быстро переключился на омегу в его руках и дотрахивал того со всей грубостью и злостью, на которые был способен. Никакого удовольствия альфа не получил от оргазма. Он только ещё больше стал раздражённым и, натягивая штаны, отправился курить на балкон, бросив поднятые с пола вещи омеге на кровать.       — Вызови себе такси.       Не этого парня он хотел видеть сейчас в своей постели, не его хотелось трахать, поэтому чувство неудовлетворённости сжирало изнутри червём. Чонгук, делая глубокие затяжки, злился от мысли, что мог стать свидетелем такой же сцены секса Тэхёна с другим. Это не укладывалось в голове — то, что его омега мог трахнуться у него на глазах. Изначально он пустил того в своё сознание с целью оттолкнуть от себя, показать, что ему не рады, но в итоге обжёгся сам. Опьянение сходило на нет под действием адреналина в крови, он злобно отшвырнул окурок, выругавшись. В ход пошла вторая сигарета. Решение надо было принимать, тянуть и мучать обоих не было никакого смысла. Он должен или забрать омегу себе, или позволить тому выйти замуж и блокировать его, надеясь, что это получится делать вечно. От внутреннего конфликта со зверем и вынужденных обстоятельств с его положением хотелось крушить всё вокруг…