Роза на заснеженном поле

✵☬✵

      Однако, как это бывает, время лечило любые раны, особенно, когда ты разделяешь его с тем, кого любишь больше всего на свете. Сначала они стали жить под одной крышей, когда Морозовой оказалось сложно держать в одиночку семейный дом. Его пришлось продать, а мора пошла на уплату последних долгов. Все предприятия отца были отданы Фатуи, на благо страны, как сказал некогда Пульчинелла. С того дня Мария стала свободной от прошлого и впервые сняла с себя траур.       С Капитано она проводила время практически каждый вечер. Её охватило вновь вдохновением, вкус которого она давно позабыла. Она вновь вернулась к рисованию, но на этот раз уделяя больше внимания Предвестнику, рисуя его портреты, картины-ассоциации с ним. Казалось бы, всего добившийся мужчина, но боявшийся одного.       Своего лица.       Мария ещё с первой встречи понимала, что есть причина, по которой он не хотел показывать его. Она представляла многое: ужасный ожог, огромное количество шрамов, болезнь, изменившая внешность. Даже если это было так, Морозова этого не боялась, потому что в первую очередь смотрела не на лицо, а на душу человека.       В какой-то момент ему пришлось снять шлем, чтобы стать с ней ближе. И Мария ждала этого часа очень долго, принимая это как маленький шажок в его личное пространство.       — Слегка наклони голову вправо… Да, вот так! — Девушка прикусила кончик кисточки и недовольно поморщилась. — Свет не тот…       — Такая ли это проблема? — тихо буркнул Капитано, поведя плечом. Стоять в одном положении он, конечно, умел, но усталость давала о себе знать. Было бы легче, если бы он согласился снять громоздкий шлем и парадную одежду, но мужчина оставался непреклонным. Лишь сапоги уличные поменял на чистые, чтобы не пачкать пол дома.       — Свет создаёт отталкивающие блики, — коротко пропела Мария, оставляя работу в сторону и кидаясь к несчастной свечке. Капитано мельком проследил за её оголёнными ногами, мелькающими через прорезь подола платья, и тяжело выдохнул. Девушка же пыталась найти правильное расположение света, вертясь вокруг него. Она даже не догадывалась, что тем самым привлекла к себе больше внимания.       — Может продолжим завтра? Всё равно у меня выходной.       — Я хотела за сегодня закончить. Тем более, у меня как раз для этого подходящее настроение. Да что с этой свечой не так?! — Мария недовольно топнула ногой. Её взгляд метнулся к зашторенным окнам. — Точно, лунный свет!       Она опустила подсвечник на ближайший стол, где стоял типичный реквизит: серебряное блюдо с фруктами, хрустальный кувшин, наполненный водой, два бокала. Сама девушка кинулась к тяжёлым шторам и, настойчиво потянув в сторону, выглянула на улицу.       — Разве не прекрасная погода? Ты только посмотри на это небо!       Капитано склонил голову, всматриваясь в худощавый месяц луны, окруженный десятками созвездий на тёмном небе. Ни одного облачка, что говорило о жгучем морозе. На окнах проступил узорчатый иней, вырисовывающий причудливые силуэты. Мария и их любила изучать, набрасывать на листке бумаги, когда на досуге совершенно ничего не хотела делать.       — Все ещё прошу тебя не ходить босяком по холодному полу… — выдохнул мужчина, разминая затекшее плечо. Он взглянул на Морозову и, получив в ответ лишь молчание, тяжело поднялся и медленно двинулся к ней, разбивая тишину громкими шагами и шелестом одежды. — Что-то увидела?       Когда он подошёл к ней, Мария мельком обернулась, осторожно взяла его за руку и притянула к себе, кивком головы указывая на улицу. Действительно, из окна дома Капитано открывался поистине красочный вид. Можно увидеть не только силуэт Заполярного дворца, многочисленные трубы фабрик, лабораторий, но и простое человеческое счастье.       К приближающемуся празднику украшали главную площадь столицы. Несколько людей устанавливали заснеженную ёлку, возвышающуюся над соседними домами. Другие рабочие занимались палатками, в которой должны на праздник продавать сувениры и различные сладости, кто-то доставал украшения, создавал ледяные скульптуры при помощи силы крио. В общем, делали всё, чтобы на утро простых жителей ждал приятный сюрприз в виде атмосферы приближающегося праздника.       — Может тогда завтра пройдёмся по площади, раз у тебя выходной? Может и себе купим небольшую ёлочку! Мы с родителями к каждому празднику наряжали… — Глаза, секунду назад сияющие от счастья, при упоминании о родителях, потускнели. Но Мария тут же отмахнулась от неприятных мыслей и улыбнулась. — А может и украсим твой дом? А то выглядит… пусто?       — Я этого особо не замечал, — хмыкнул Капитано, осторожно приобнимая её в ответ. Она заметила, рядом с ней он всегда был осторожен, будто боялся своими действиями ей навредить. Он двигался сдержанно, контролировал силу, с которой держал девушку за руку, и постоянно всматривался в глаза через тень маски, будто выискивая ответ.       Мария наклонила голову и подошла чуточку ближе, смотря в пустоту перед собой. Ей давно хотелось приоткрыть завесу тайны, взглянуть в глаза человека, которого так сильно и нежно любила. Ей хотелось прикоснуться к его коже, ощутить его тепло, а не холод панциря, которым он себя окружил. Она хотела прижаться к его телу, спать рядом с ним, обнявшись под одеялом и уснуть, слушая завывание ветра за стенами дома.       Не может же она вечно жить под крышей дома мужчины просто так?       — Я думаю, картина получится лучше с изменением нескольких элементов… — начала Морозова, мягко сжимая его руку. — Ты мне доверяешь?       Ей никогда не приходилось ходить рядом с ним вокруг да около. Капитано обладал на редкость удивительным чутьём, раскрывая смысл намёков сразу же.       — Тебе не понравится то, что ты увидишь.       — Почему ты так решил? Ты же знаешь, за что я тебя полюбила… — Она пододвинулась ещё чуть ближе, рукой касаясь его груди. — Я знаю, какой ты человек, знаю, что у тебя на душе и на сердце, но… Мне хочется быть с тобой чуточку ближе.       — Тебя не страшит неизвестность? Ошибочные представления? Вдруг картина, которую ты так себе радостно представляла, окажется несколько изуродованной?       Мария покачала головой.       — Ты меня знаешь. На что я смотрю, так не на то, как выглядит картина, а на ее составляющие. Посыл, сюжет, акценты, раскрытие, позиции, чувства. То же, что и с людьми. Я смотрю на их души, а не на оболочку.       — И ты так уверена, что моя душа — самая наичистейшая?       — Я в это верю, да.       Рука Морозовой движется выше к краям шлема и маски. Металл холодный, заострённый, болезненно впивается в пальцы, но отступать она не намерена. Она провела пальцами по его шее, нащупывая края тонкой ткани, когда Капитано перехватил её руки и мягко сжал. Она взглянула на него с немым вопросом, но он лишь покачал головой.       — Раз ты так хочешь, я сделаю это сам.       Мария послушно опускает руки и наблюдает за ним, внимательно, задержав дыхание. Тихий лязг застёжек, тяжелый вздох и…       Она увидела то, что ожидала увидеть. Правая часть лица изрезана парочкой мелких шрамов и одним большим, чёрно-красным, заполняющим практически всю половину. На месте глаза мерцал бирюзово-голубой кристалл, восполняющий, предположительно, функцию зрения. Другая сторона лица, полностью целая, наполненная эмоциями и жизнью, лишь исчерчена морщинами и легкой щетиной. На девушку выжидающе смотрел один золотистый глаз, такой же, как и у нее.       Мария улыбнулась и придвинулась чуть ближе, рукой прикасаясь к тёплой, практически обжигающей коже. Она изучала его, как самое удивительное и настоящее сокровище во всём мире, смотрела с искренней и неподдельной любовью, на которую только была способна. Ему не нужна жалость, нет.       — Как я долго хотела сделать… вот так… — Она поднялась на носочки и, обхватив его крупное тело, соприкоснулась с ним лбами, вдыхая сильнее его запах. Сам Капитано осторожно обнимает её в ответ за талию, наклоняется ниже, смотрит внимательно, не смея закрывать глаза. — Ты красивый.       — Преувеличиваешь, — тихо выдыхает он, криво улыбаясь. Правая часть неподвижная, абсолютно не имеющая эмоций, а вот левая наоборот.       — Нисколько.       Мария оставляет легкий, практически невесомый, поцелуй на его губах и отстраняется, наблюдая за его реакцией. Но она ничего и не успела заметить. Капитано сам наклонился к ней, прижимая к себе сильнее, крепче, и поцеловал в раскрытые губы, углубляя и без того сладостный поцелуй. Руки Морозовой сами по себе обвивают его шею, цепляются за мех на плаще. Какой же он был тёплый, горячий. Как ему не жарко стоять во всей этой одежде?       На языке она ощутила странный привкус. Солоноватый, но при этом и безумно вкусный, приятный. Её тело охватила сладостная дрожь, а ноги подкосились. Капитано подхватил её за бёдра и, на мгновение разорвав их тонкую, буквально магическую, связь, усадил на деревянный подоконник. Он замер, заглядывая в её глаза, сверкающие в темноте от переизбытка чувств, захлестнувших с головой. Взгляд опустился на раскрытую шею, ниже, на приподнимающуюся грудь, и вновь посмотрел ей в глаза, тяжело выдыхая.       Мария чувствовала, как его руки тряслись. Капитано сдерживал себя от желания, опасной похоти, засевшей глубоко внутри. Она испытывала точно такое же, но вот что удивительно… скрывает и контролирует это лучше умелого воина.       Или просто сегодня такой особенный день?       Морозова тянется к нему. В ответ, руки на её бёдрах сжимаются сильнее, оставляя под тканью ночнушки красноватые полосы. Она замирает и наклоняет голову, задавая вопрос.       «Можно?»       «Ты уверена?»       «Да».       Этот поцелуй был иной, наполненный жадностью и звериным желанием иметь абсолютно всё. Марию это не пугало, наоборот, возбуждало пуще прежнего. Ярче нежности, ласкового тепла и лёгкого касания. Капитано прикусил её нижнюю губу до крови и, отстранившись, с нескрываемым восхищением наблюдал за тем, как Мария слизывает выступившие капли и тянется к нему снова.       Ей хотелось большего. Почувствовать то, что никогда не испытывала. Познать то, что знать ей запрещалось. С ней же ничего такого не случится, если она потребует еще капельки близости, правда?       Была одна большая проблема. К желанному телу пробраться тяжело, особенно, когда оно увешано таким количеством громоздкой одежды. Пока мужчина оставлял влажные поцелуи на её шее, опускаясь к груди, руки Марии изучали застёжки мехового плаща. О, как она сейчас их ненавидела! Бездна раздери того, кто придумал эту униформу. Красивая и парадная, да, но в критические ситуации тяжело снимается!       — Возникли трудности? — усмехнулся ей в шею Капитано, вызвав рой колючих мурашек. Она вздрогнула, но рук не убрала, лишь сильнее вцепилась. — Нет, так ты не справишься. Позволь…       Морозова не каждый день наблюдала за тем, как раздеваются рыцари. Что ж, похоже скоро у неё это войдёт в норму. Она, вцепившись руками в подоконник, словно заворожённая наблюдала за тем, как он аккуратно вешает плащ на ближайший стул, медленно снимает перчатку за перчаткой, не переставая пристально наблюдать за Марией.       Он не видел того, что видела она. Лунный свет, падающий на «живую» часть лица, обрамлял скулы, тёмные волосы, напряжённые мышцы, двигающиеся под слоями одежды. Когда как единственный свет свечи мерцал за его спиной. В оставшейся темноте блестел лишь его кристаллический глаз, пульсируя холодным голубым светом.       Морозова сглотнула вязкую слюну, когда он перешёл к кафтану. Она всегда гадала, как же он снимается. Оказалось, элементарно, через голову. Другое, что её поразило и, естественно, порадовало, то, что оказалось под ним. Крепкое тело, исчерченное шрамами, тёмными, глубокими, изредка розоватыми, свежими. Марию охватило странное желание прикоснуться к каждому, будто у неё была сила излечить их, или же хоть как-то снять некий груз с плеч мужчины. А был ли он?       У каждого за душой есть свои демоны. Морозова хотела хоть как-то помочь. Даже в этой стези.       Кожа Капитано удивительно горячая. Пальцы девушки подрагивают от эмоций. Она изучает его пресс, поднимается выше, обводя руками накаченную грудь. Его тяжёлое дыхание вырывается из груди, обжигает её кожу.       Мария сама тянется вперёд и целует его, всем телом прижимаясь к обнажённому торсу. Капитано с довольным рыком подхватывает её под бёдра и, целуя и прикусывая женские губы, двигается в сторону ближайшего дивана. Она чувствует тепло, растекающееся снизу живота и тянувшееся выше, глубже. Её распирало от огня, бушующего внутри, и желания.       Он аккуратно опускает Марию, нежно, насколько это возможно, целует её в шею. Руки опускаются к ночнушке и тянут вверх. Сама девушка в долгу не остаётся, хватается за застежку на его штанах и настойчиво дёргает в сторону, вызывая со стороны тяжёлый вздох.       — Торопишься.       — Нисколько.       Капитано довольно ухмыляется, отвечает ей поцелуем и всё-таки помогает справиться со штанами, после возвращаясь к подолу ночнушки.       Кожа Марии бледная, в свете луны и свечи мягко блестит, призывая к себе прикоснуться, поцеловать. Капитано мягко целует её грудь, облизывая горошину соска, отчего девушка сбивается с дыхания, выгибается вперёд и, неожиданно для себя, тихо стонет. Руки мужчины перехватывают её ладони и, мягко сдавливая, прижимают к дивану.       Она слушается его, подчиняется, потому что это нравится и ей, и ему.       Морозова пытается концентрироваться на его движениях, прикосновениях, рычании, но дыхание постоянно срывается, а из губ вылетают тяжёлые вздохи. Всё будто в тумане, слизком и мягком. Морок исчезает только тогда, когда Капитано начинает двигаться дальше, глубже.       На теле не осталось мест, которых он не касался. Марии казалось, он был везде и, буквально, внутри неё. Кровь в венах кипела, словно расплавленный металл, а сердце работало быстрее любого парового механизма. Губы шептали его имя, настоящее имя, а он в ответ лишь целовал шею, прикусывая тонкую кожу, прижимая её хрупкое тело сильнее к дивану.       И всё же, он до сих пор сдерживал себя, боясь сломать хрупкое тело на части. Мария знала, он на это способен. Она не видела, но слышала, как он расправлялся с мятежниками. Он способен на многое, но с ней такого никогда не сделает.       Никогда.

✵☬✵

      Дело как-то само пришло к свадьбе. Но не было ни пышных праздников, ни гостей, ни жарких поздравлений. Морозова этого не хотела, как и Капитано, поэтому они заполнили все документные особенности и тихо отметили этот день дома, в основном в кровати.       Жизнь Марии в один момент наполнилась новыми, необыкновенными красками. Она стала чаще выставлять работы в галерею, вновь вернулась к светской жизни, оставив позади Солярное общество, выбрав нечто новое, подходящее её интересам. Александр, всё ещё считающий её близкой подругой, с удовольствием помогал продвигать свои работы среди знатных господ.       Жизнь Марии изменилась, потому что под своим сердцем она хранила нечто особенное, ценное. Это был тайный подарок, о котором она мечтала рассказать Капитано на день рождения. Их ребёнок.       В пору сказать, что жила Морозова вместе со своим мужем долго и счастливо, но у большинства легенд таких концов не бывает. Наоборот, всё всегда заканчивается ужасом, страхом или же… горем, разрывающем сердце на кусочки.       Прошлое приходит тогда, когда ты его не ждёшь больше всего. И пришло оно к ней в виде её же семьи.       — Здравствуй, Мария.       Её брат стоит перед ней и улыбается, чисто и искренне, только вот золотые глаза абсолютно пустые, мёртвые. Она смутно помнила Олега, когда он покидал их дом. Лишь его руку на голове и то, как он мягко поглаживал её волосы.       Но вот сейчас она точно не ожидала его встретить. В заснеженном парке столицы Снежной, поздно вечером в каком-то тихом уголке. Он, одетый в красно-фиолетовую одежду, довольный и… злой.       — Как живётся тебе в компании того, кто убил наших родителей, а?       Она делает шаг назад, чувствуя, как сбивается дыхание. Рука сама прикрывает живот, когда её начинает мутить.       — Что тебе надо? — спрашивает она дрожащим голосом.       — Что мне надо? — Его глаза злобно блестят в темноте капюшона от куртки. Он делает шаг вперёд и наклоняется к ней. Близко-близко, так, что она смогла ощутить ток, танцующий на его тёмных волосах. На его шее висит фиолетовый кулон. О нет, не кулон, самый настоящий Глаз Бога! — Я хочу узнать, почему моя сестра живёт под крышей одного ублюдка, перерезавшего кучу моих друзей? Почему моя сестра ходит под ручку с ублюдком, продавшим дело нашей семьи гребанным Фатуи? Почему моя сестра помогает тем, кто угробил жизнь родителей? Вот и поясни мне, Маша. Какого, Бездна тебя дери, ты делаешь?!       — Что ты такое говоришь? — дрожащим голосом прошептала она, с ужасом смотря в глаза брата. — Я… я тебя не понимаю.       Олег смотрел на неё с минуту, будто выискивая в глазах ложь и наигранное удивление. Но вот, взгляд его смягчился, плечи опустились, а маниакальный блеск исчез.       — Так ты не знаешь… Это объясняет многое.       — Объясняет что?! — чуть ли не кричит Мария, чувствуя, как у неё трясутся руки.       — Я скажу прямо, Маш, и повторять несколько раз не буду. — Олег берёт её за руку и тянет к себе, оглядываясь на ближайший сквер. Людей там не было. — Наша семья уже несколько лет как поддерживала революционеров, войну против Царицы и её мерзких прислужников! Посредником работал я. Поддерживали умело и скрытно, не вызывая подозрений. Но вот… незадача. Кто-то сдал их, а Фатуи решили ответить за это… изящно!       — Что?.. — Она качала головой. — Нет… Бред.       — Помнишь взрыв на фабрике? Ты никогда не задавалась вопросом, почему среди выживших осталась только ты, да господин Мэр со своими дружками? — Брат улыбается, сплёвывая на землю. — Никогда не задавалась вопросом, почему лечение нашей мамы закончилось так быстро? Никогда не думала, почему к тебе было такое пристальное внимание?       — Ты бредишь… — Мария покачала головой, чувствуя, как мир вокруг кружится. Хоть она и не хотела принимать очевидного, она принимала, постепенно. Она верила, ведь брату нет смысла лгать. Правда же?       — Ох, если бы, моя дражайшая сестра! Как удачно сложилось, что завод после смерти владельцев ты отдала нашему прекрасному государству! А кто тебе эту идею подсказал, а?..       Пульчинелла.       — Как удачно вышло так, что ты вышла замуж за одного из Предвестников! Как удачно сложилось, что ему стали доступны многие документы нашей семьи, не так ли?       Капитано.       — А как радовался банк, когда удалось наложить на тебя долги! А ты и платила, будто покорная овечка!       Нет…       — Хватит! — Мария вырвалась из его крепких рук и посмотрела с такой обидой, с такой ненавистью, будто это он во всём виноват. — Смысл того, что ты мне всё это рассказываешь?! Я ничего не могу изменить! Ничего!       Олег улыбается, качая головой.       — О нет, дорогая сестра. Как раз наоборот. Ты можешь кое-что исправить!       Брат говорил и говорил, пуская сладкий яд, проникающий через её уши к сердцу. Сомнение перешло в шок. Он сменился страхом, мягко перетекая в гнев и ненависть. Её обманули, причём жестоко, раздавив её мечты о прекрасной и спокойной жизни впереди.       Но как бы она ни злилась, как бы она ни гневалась, любить Капитано она не переставала. Может она и играла тем вечером дома, изображая искреннюю радость, когда он вернулся вновь домой. Может она и продолжала играть, выпытывая информацию за информацией, но это было по крайней мере честно.       Морозова лишь хотела вернуть долг за то, что её обманули. Она лишь передаст информацию, обещанную брату и всё. Никаких геройств, никаких революционных игр.       Ничего.

✵☬✵

      Как Мария и хотела, дело своё сделала, передав важную информацию о дальнейших действиях Фатуи в южном регионе страны. Это нечто мелочное на её взгляд, но вот в глазах брата… Она видела, как они алчно блестели, когда он читал добытые сестрой листки. Как он улыбался.       «Что же, теперь они заплатят».       Мария же думала об одном. Только бы она за это не заплатила. Однако жизнь, по своей сути, приносит лишь разочарование и отчаяние, так не вовремя взыскивая с тебя долги.       В один из самых холодных и зимних дней Капитано вернулся домой чуть раньше, молчаливый и задумчивый. Так, по крайней мере, казалось Марии. Он не снял парадной одежды, отказался от ужина и с порога предложил ей прогуляться вечером, прежде чем вновь куда-то уйти.       Первые семена сомнения поселились в девушке, когда он предложил посетить лес за городом, в котором они так часто гуляли. Но почему именно в рабочий день и в такой холод?       Но перечить она не стала, лишь послушно согласилась и вечером, одевшись потеплее, двинулась к назначенному месту встречи. Она боялась, что там её будет ждать отряд Фатуи, который отведёт её то ли на допросное кресло, то ли сразу же на место казни. Но нет, там был всего лишь Капитано, один вместе со Зверем.       Возможно, она должна была убежать. Бросить всё и двинуться к временному укрытию брата. Но её могли заметить, перехватить. Да и тем более, ей хотелось узнать, действительно ли Капитано любил её, или же лишь исполнял долг перед страной, получая… приятные бонусы.       Марии было плохо, но она шла. Ноги подрагивали, живот скрутило, но она шла. Он не убьёт её, нет. Рука не поднимется, особенно, когда он узнает её маленький секрет. В этом она уверена.       — Здравствуй. — Она мягко улыбается, подходя к нему со спины. Хочет взять его за руку, но он оборачивается и отстраняется, не позволяя прикоснуться.       — И давно ты мне лгала?       Вопрос выбивает из груди весь воздух. Мария так и замирает на месте, с удивлением смотря на Капитано. Играть нет смысла, он и так всё знает. Но вот искренних эмоций она может и не скрывать. О нет, у неё самой есть к нему вопросы.       — У меня такой же вопрос к тебе, — холодно бросает она, недовольно поморщившись. — Как благородно с твоей стороны играть чувствами девушки, только бы угодить своей Царице! Сначала помог убить мою семью, заполучить их производство… Помог наложить на меня долгов, так прелестно отыгрывая рыцарскую честь! О, Мария, давай я тебе помогу с долгами, тебе же тяжело! — Горькие слова режут сильнее любого ножа, но она продолжает. — А я вот только тебе на что? Зачем? Воспользовался, можно и выкинуть на помойку, как поломанную игрушку?       Сердце горит, как и кровь, бьющаяся в венах. Ей гадко, ей больно, ей горячо…       — То есть ты вот так думала обо мне, да? — Она не видит его эмоций под шлемом, но слышит холодный голос. А ещё слышит разочарование и… печаль. — Не знаю, откуда ты взяла эту гнусную ложь, но не я обвиняемый, а ты.       Капитано делает шаг вперёд. Мария вздрагивает и, рукой прикрыв живот, отходит назад, чувствуя, как все эмоции смешались в один лишь страх. Что он с ней сделает? Как поступит? Расплющит, как тех мятежников на фабрике? Может, отрежет голову мечом? Или оставит медленно умирать на холоде?       — Вы обвиняетесь в предательстве родины и передаче ценной информации врагу. По законам Снежной было проведено совещание, насчёт вашей дальнейшей судьбы. Если вы скажете, кто предоставил ложную информацию и подговорил к предательству, вас отправят в ссылку на восток…       — Я ничего тебе не скажу, — выплёвывает она, чувствуя, как по щекам начинают течь слёзы. — Ты сам лгал мне! Говорил, что любишь меня, но это ложь! Всё, что ты мне говорил, сплошная грязная ложь! Что тебе ещё приказали твои хозяева, а? Что ты чувствовал, когда мой отец умирал там, под завалами?! А когда моя мама умирала на моих руках?! Хоть что-то ты испытывал, или вместо души у тебя лишь пустота самой Бездны?!       Капитано лишь продолжал говорить, холодно и отстранённо:       — В случае отказа, вы проговариваетесь к смерти. Но даже здесь, за проявленную в прошлом показательную покорность и верность Царице, у вас есть выбор: либо смерть от Зверя, либо от яда.       Взгляд Морозовой опустился на раскрытую ладонь мужчины, в которой лежал крохотный флакончик с бесцветной жидкостью, будто водой. Пара снежинок опустилось и тут же растаяло, превратившись в капли.       Её затрясло.       — Н-нет… Не надо…       Капитано подошёл к ней практически вплотную, а она всё продолжала смотреть на несчастный флакон, трястись и безостановочно рыдать. Мир вокруг лопался, будто стекло, впивался в её кожу и сдавливал. Будто теперь она под завалами, а не её отец.       — Нет-нет-нет…       Сердце билось в груди, будто замученная птица. Она не может погибнуть сейчас, только не так. Не тогда, когда на её плечах ответственность не только за свою жизнь. А он ведь не знает! Она ему так и не сказала…       Но губы могли шептать лишь «нет».       — Я позаботился. Ты ничего не почувствуешь. — Он протягивает флакон и ждёт, пристально смотря точно в её заплаканные глаза. Чувствует ли он хоть что-то? Хоть капельку боли? Хоть жалко ли ему?       — Нет… Нет… Не-е-ет…       Капитано сам берёт её за ладонь и помогает взять яд. Открывает его и подносит к распухшим губам.       — Нет… Стой… Не на…       Кто-то схватил Марию за плечо и резко дёрнул назад. Мир вокруг завертелся, когда она покатилась вниз со склона, под чей-то громкий крик и свист. Воздух дрогнул, стал фиолетовый, будто ударила молния.       Её вновь подхватили под руки и куда-то потащили. Мария замотала головой, пытаясь сконцентрироваться. Впереди она видела размытого Капитано, выхватившего меч, и красно-фиолетовую фигуру, загораживающую ему проход.       — Олег… — тихо шепчет она, чувствуя, как живот режет от острой боли. — Нет, стойте!       Морозову несли люди в красном. Революционеры, сразу догадалась она. Брат не захотел оставлять сестру на произвол судьбы и пришёл за ней в самую страшную минуту. Но теперь он там один вместе с самым опасным воином во всем Тейвате. Результат битвы очевиден.       — Я не могу его там оставить! Нет! Пустите меня!       — Ты там ничего не сделаешь, женщина! Успокойся, — гаркнул ей на ухо мужчина слева. — Ярик, держи её крепче!       — Держу… — выдохнул парень ей практически в ухо. Она оглянулась на него и вздрогнула, увидев блёклый серый глаз, смотрящий точно на неё. Ярослав довольно улыбнулся, приблизившись ближе. — Что, нравится вид?       Нет, ей ничего не нравилось. Её лишь тошнило.       — Замолкни и тащи её! Мы должны успеть до закрытия портала…       Мария лишь дрожала, наблюдая за всполохами на холме. Фиолетовый и синий, сливающиеся в один омерзительный цвет. Брат не выстоит, она это знала.       Губы продолжали шептать проклятое «нет».