Роза на заснеженном поле

✵☬✵

      В столице Снежной жила была одна девушка. Прекрасная душа, творческая натура и покладистый нрав — мечта для любой семьи. Так и свезло одним влиятельным купцам с дочуркой. Для матери она была самым драгоценным подарком на свете, её маленькое сокровище, согревающее душу в самые холодные зимы родины. Для отца — лучик солнца, прожигающий любой холод, приносящий умиротворение и покой. Для них Мария была и оставалась до самых последних дней главным счастьем на земле. Не то, что их старший сын, Олег, решивший примкнуть к революционерам, мечтающим изничтожить Фатуи и идеалы Царицы.       Купеческая семья Морозовых владела определённым авторитетом в столице. Под их руководством работало несколько фабрик, выпускающих инновационные товары для простого народа Снежной. Даже один из Предвестников Фатуи, Пульчинелла, любил побаловать себя покупками из их мастерской, но и только. О дружбе и о связях и речи не могло быть. Привлекать ненужный интерес со стороны организации — себе дороже. Уж лучше жить спокойной жизнью и не ведать страха, голодной смерти и морозного ужаса.       Мария жила, не ведая всего этого. Её жизнь состояла из одинаковых и спокойных дней. Утром она вставала, помогала матери готовить завтрак для отца, спешащего на работу, убиралась по дому, ходила на большой рынок за продуктами, слушала последние новости. Дома вновь занималась рутинными делами и выполняла все поручения, а когда наступал заветный вечер, начинались те редкие прекрасные часы. Она закрывалась в своей комнате, доставала шкатулку с дорогими красками, садилась за мольберт и, не забывая надеть фартук поверх платья, рисовала. Она могла проводить множество часов за работой, отвлекаясь лишь на остывший чай (который часто путала со стаканом, где промачивала кисти) и на лучи заходящего солнца, танцующих на крышах соседних домов.       Изредка Мария меняла свое расписание, посещая вместе с матерью заседания Солярного общества, где купцы искали гениальные идеи, и где они получали блестящую мору. Она в основном слушала, наблюдая как мать ловко и хитро болтает с соперниками отца, вытаскивая у них по крупице ценной информации. Мягкая улыбка, легкое касание, звонкий смех, прикрытый веером, и вуаля, ты завоевала сердце одного из богачей.       Кто же знал, что там девушка найдёт того, кто разделяет её тайную страсть.       — С помощью кистей и красок можно буквально создавать иные миры, иные реальности! — Александр, а именно так звали молодого человека, продемонстрировавшего ей картину «Заполярье». Короткие мазки масляной краски, витиеватые узоры, изодиаметрические и ломанные линии. Снег, застывшее озеро и дворец, исчезающий в свете звезд. Естественная красота, в которой заключены строгие элементы. Это определённо смелый шаг, учитывая любовь народа к классической живописи. Но Марии это нравилось, очень. — Вот, эту красоту я планирую продемонстрировать на ежемесячной выставке в центрально галерее! Говорят, в этот раз там будут представители из Заполярного дворца! Это шанс на миллион быть замеченным кем-то сверху!       — Если картина придётся по вкусу, конечно, — тихо проговорила Мария, покорно склонив голову. Ей правда нравилась эта работа, но чего-то так и не хватало. Отсутствовала изюминка, цепляющая глаз. — Вы планируете выставлять работу от собственного имени?       — Да! Надо начинать говорить о себе сразу! — Он улыбнулся и, приложив руку к груди, на распев продолжил. — И во славу Царицы и процветания культурной части Снежной, я готов пожертвовать всем!       — Очень благородно с вашей стороны…       Однако Мария думала иначе. «Прославляй Царицу, но не стремись к ней, иначе твоя кожа посинеет, глаза застынут. Если холод проберется прямо до сердца, — оно неминуемо превратится в осколок льда. Угаснут эмоции, чувства, радости и печали обернутся в одно. Угаснет и жизнь». Так говорил её отец, печальные, но правдивые вещи.       Мария много слушала, мало говорила. Как оказалось, не зря.       Идея подать одну из своих работ на выставку была заманчива. Но, как бы это прискорбно ни звучало, к художнику женщине в обществе отношение складывалось равнодушное. Лишь единицы смогли пробиться на тот уровень признания, когда люди узнают стиль и говорят: «О, это же та самая умелая художница! Удивительно!».       Это известность, но настолько редкостная, как сострадание в самых дремучих лесах.       И все-таки Морозова решила рискнуть. В тот же вечер, она вернулась домой вместе с матерью, молча провела время с семьей и закрылась в своей комнате. Руки чесались, да хотели создать нечто новое, интересное, необыкновенное. Перед глазами мелькала картина Александра, но в ней явно чего-то не хватало. Интересный стиль, но он абсолютно пустой. У работы не было цепляющего сюжета.       А у Марии сюжет как раз присутствовал. Точнее, его набросок в голове.       Как показать красоту, понятную всем, знакомый сюжет, вызывающий при этом диаметрально противоположные чувства? Она не знала, но отдалась на волю чувств. Мягкие и твердые мазки, смешивание красок, меняет кисть. Здесь нажать, а здесь изменить текстуру, набросать теней. Игра света и тени, иллюзорность и красота в одном флаконе.       На полотне проходила настоящая магия, творимая её руками. Невольно Мария заулыбалась, а делала она это редко.       Что ж, она могла себе позволить побыть счастливой хоть чуть-чуть.

✵☬✵

      Бывает такое, что свои промахи начинаешь замечать постепенно. Вот, картину повесили на стене в главном зале и под определённом углом Мария видела ошибки. Причём ужасные. Иначе упал свет от ламп, она заметила ещё одну, и ещё.       Оставалось лишь молча корить себя и отдирать заусенцы на пальцах. Будь проклята Бездна, она должна была избавиться от этой привычки!       Она подошла ближе к картине и, медленно выдохнув, сложила руки в замок. К чему сейчас бессмысленная нервотрёпка и самокопания? Хозяину выставки работа понравилась, он согласился её выставить от лица галереи, оставив лишь название и приписку о анонимности автора.       Люди подходили, с интересом разглядывали работу, отмечая некоторые скрытые элементы, и уходили. Мария внимательно слушала критику, делая вид, что разглядывает картины неподалеку, и осталась в общем довольна. Работа большинству людей нравилась, но вызывала лишь часть эмоций. В основном тоска и печаль. И лишь единицы произнесли заветное «захватывало дух».       Картину Александра, которую она видела недавно, разместили в другом зале, где проводился аукцион. И, как и ожидалось, особого восторга со стороны посетителей она не вызвала. Не готовы граждане Снежной к чему-то новому и необычному. К тому, что ломает прежние устои.       Именно поэтому Мария сохранила классический стиль, лишь слегка его усовершенствовав.       Она не заметила, когда в зал вошли ещё гости. Её интересовала лишь собственная картина и мысли о том, что изменить в стиле в будущем. Однако трудно было не заметить высокого и очень-очень крупного мужчину, подошедшего к её работе. Мария лишь мельком взглянула на него, оценивая покрой одежды, массивность доспехов, в которых господин двигался на удивление очень тихо. Внимание привлёк и шлем, полностью скрывающий лицо. Тяжело, когда нет возможности увидеть истинные эмоции человека.       — Хм… — лишь произнес господин, слегка наклонившись вперед. Он всмотрелся в дощечку под картиной и отстранился. — «Лунная ночь над Лиорной» от неизвестного автора. Интересно.       Мария сделала шаг назад и мягко посмотрела в сторону говорящего. Потом вновь на картину, критично склонив голову.       — Мне кажется, работе не хватает изюминки…       — Что вы видите?       Она постаралась взглянуть на работу иначе, будто видела в первый раз. Это тяжело, когда ты знаешь истинный замысел, но Морозова решила попытаться. Вот, среди лёгких мазков, изображающих мягкие волны реки Лиорно, отчётливо видно отражение тёмного неба, усыпанного бесчисленным количеством звёзд. Вот растущая луна, затянутая туманными облаками, мелкий снег, кажущийся золотым из-за игры света и тени. И одинокий лодочник, плывущий по сказочной дорожке к горизонту, где кончается старый день, начинается новый.       — Я не вижу, но чувствую, — тихо ответила она, делая шаг к картине. — Красота, смешанная с одиночеством и тоской. Надежда на новый день, прощание со старым.       — Путь по золотому небу к несбывшейся мечте? Или же путь одиночества? — Господин следом подошёл ещё ближе. — Испытывать чувства, изучая чужую работу — правильно. К тому же, не могу не отметить внимание к деталям. Уж очень точное изображение созвездий на небе.       Сердце Марии пропустило удар, а дыхание перехватило. Хоть кто-то заметил! Эмоции захлестнули её, так и хотелось светиться от счастья, но она удержала себя, лишь улыбнувшись. Всё-таки хоть чему-то от своей семьи научилась.       — Так вы тоже заметили.       — Потратив ещё несколько минут, можно заметить и другие интересные детали.       — Действительно. Многие посетители не задерживались у картины. Кидали оценивающий взгляд, после чего уходили, оставляя короткий комментарий.       — Вы считали время?       Однако общаться с наблюдательными людьми, читающими тебя буквально насквозь, оказалось несколько тяжело.       — Что ж, когда интересует реакция людей, — она взглянула на него и кивнула, — проводишь неожиданные эксперименты.       Незнакомец кивнул. Допрашивать её дальше он не стал, принимая полуправду за действительность. Тем лучше было для Марии.       Как неожиданно быть в компании человека, разделяющего твои взгляды. Таинственный господин, появившийся на выставке столичной галереи, обладающий таким вниманием к деталям. Он казался ей знакомым, будто она где-то видела его уже. Сердце подсказывало ей: рыцарь с высоким рангом точно из Фатуи. Это было бы логично, учитывая не только речь, но и общий внешний вид.       — Мария Морозова! Какая встреча.       Она обернулась и, увидев Мэра и его сопровождение, состоящее из нескольких солдат Фатуи, тут же почтительно склонила голову, сложив руки в замок.       — Господин Пульчинелла! Рада нашей встречи.       — Непривычно видеть вас вне компании вашей матушки. — Он стукнул тростью и, взглянув на господина рядом с ней, кивнул. — Заинтересовала картина, мой дорогой друг?       — Решил уделить внимание качественной работе.       — Да, действительно! — Мэр обратил внимание на «Лунную ночь» и довольно улыбнулся, деловито прищурившись. — Мне нравится стиль и интересное видение автора. Хм, — он наклонился ближе, поправляя монокль, — созвездия изображены удивительно точно, потрясающе!       Главное не лопнуть от гордости и важности. Мария сильнее стиснула побелевшие руки и тихо выдохнула. На что она не рассчитывала, так на такое пристальное внимание со стороны Мэра.       — К слову, хотел узнать, как поживает ваш отец! — Пульчинелла вновь вернулся к девушке и, приложив руку к груди, почтительно кивнул. — Я надеюсь, господин Морозов порадует страну новыми изобретениями.       — Конечно. В его планах сейчас стоит закрепление за производством ещё одной фабрики. Вы знаете, выгодная сделка…       — Да, слышал, он заключил неплохой контракт. А что касается нашей с ним последней беседы? Про детские дома.       Мария улыбнулась.       — Ему как раз осталось уговорить одного приятеля на масштабный проект по благотворительности. И оснащению приютов тоже.       — Прекрасно, рад слышать! — Он повёл рукой, двинувшись в сторону. — Не желаете составить нам компанию?       — Благодарю за приглашение, господин Мэр, но вынуждена отказаться. Мне… Нужно будет в скором времени отлучиться.       — Ничего страшного, Мария, — взгляд его заметно потускнел. Пульчинелла был излишне добр по отношению к ней и к её семье, и лишний раз расстраивать его не хотелось, но ей действительно не стоило задерживаться здесь. Дома ждали дела, а находиться среди людей Морозовой всё ещё некомфортно. Возможно, от взгляда Мэра не утаилась тревожность, так что он поспешил её успокоить. — Увидеть вас в светском обществе редкость, вот и пытался провести с вами ещё немного времени. Но принуждать вас я не собираюсь, что вы! Буду рад встретиться с вами на работе отца.       — С удовольствием проведу вам экскурсию, пока он будет занят. — Мария приложила руку к груди и улыбнулась, так искренне и чисто, что у Пульчинеллы заслезился один глаз. От ответных искренних чувств или сострадания?       — Что же, прекрасно. Идём, Капитано, нас ещё ждёт огромная часть галереи!       Мария взглянула на рыцаря, который во время её разговора с Мэром продолжал изучать картину. Он отстранённо кивнул, взглянул на товарища, двинувшегося вместе со свитой прочь, и обернулся к девушке. Она лишь почтительно склонилась, мысленно ругая себя.       Без почтения общаться с Четвёртым Предвестником на людях, да ещё и о глупой картине! Ей мать точно голову открутит.       — Благодарю за приятную беседу, Мария. Я могу так к вам обращаться?       — Д-кхм… — Обескураженная вопросом, она прочистила горло и, виновато улыбнувшись, кивнула. — Да, конечно, господин… Капитано…       К сожалению, имени его она не знала, так что выкручивалась изо всех сил.       — Хм… — глухо хмыкнул он, отворачиваясь, явно скрывая то, как его это рассмешило. — Хорошего вам дня. Надеюсь, мы ещё встретимся.       Мария тепло улыбнулась и, коротко присев в подобии реверанса, тихо произнесла:       — Обязательно, господин. И спасибо за столь интересную беседу. Всегда приятно встретить человека, знающего толк в картинах.       Капитано, застыв, будто ледяная статуя, несколько секунд не сводил с нее пристального взгляда — она чувствовала это кожей. Но не с угрозой, а с неподдельным интересом, будто перед ним открылось нечто новое. Скоро так буду распознавать эмоции людей даже сквозь маски и шлемы. Вот уж действительно нужная чуйка в семье предпринимателей.       И всё-таки пришло время идти. Он, оставив Марию наедине с злополучной картиной, двинулся следом за удаляющимся Пульчинеллой. Только сейчас она заметила странную деталь — ходил он без прославленного клинка, с которым никогда не расставался. Неужели его достопочтимый Мэр попросил оставить оружие на входе в галерею?       Морозова вновь взглянула на «Лунную ночь» и тихо выдохнула. И всё-таки после парочки приятных слов, акцентирования на специально продуманных деталях, работа смотрелась во много раз лучше.       Правду говорят: «Нам приятны порой даже такие похвалы, которым мы сами не верим».