Белая гортензия

      Луна медленно плыла по небу перед глазами, всё дальше опускаясь за ветви. Т/и нутром чувствовала, как вскипают её вены от неведомого ей ранее яда. Как прямо сейчас прожигает её сердце острая шипучая боль, как то остановило свой ход секунду назад. Яд, однако, продолжил вливаться в конечности и распространяться по её телу самостоятельно. Трепетное дыхание. Так тяжело дышать, еле-еле лёгкие поддавались расправиться. Отчего девушка драла свою шею и грудь до красных царапин. Что-то начиналось, бурлило в ней.       Хотелось биться и кричать от мук и горькой обиды. Её бросили, но за что? За протянутую руку помощи? В какие передряги она влезла? Глаза перестали воспринимать окружение, теперь она могла только ёрзать и хвататься в судорогах за мокрые колосья и бутоны синих цветов. Безмолвно открывать рот, дёргать ногами, в слабой надежде выбраться.       Вены вздулись на лбу, резко высохшее горло заставило закашляться. Сердце, бесформенным комком сжавшись внутри, с новой силой ухнуло, кожа начала тлеть и шелушиться, заставляя драть её и расчёсывать. Жажда жить вспыхнула в ней, как и восход зацвёл на горизонте.       Где-то сбоку лежал уже остывший труп, та больше не корчилась от боли. Кровь впиталась в почву, отдавая слабым запахом гнили. Тело Т/и невероятно сильно засушило, заставляя смочить в крови пальцы и немного растереть ей лицо. Хоть бы чем. Движения резкие, быстрые. Цепкие дрожащие руки, сами на себя не похожие, хватают мёртвую женщину за бок и двумя-тремя рывками разрывают грудину пополам. Хруст, чвакание мяса. Не самый приятный запах внутренностей и гнили.       С силой развернувшись , она подтащила тушу ближе. Устало и неохотно суя в рот сырое мясо, Т/ф корчилась и плакала. Её пугало, что на вкус нечто подобное не так противно или необычно, что это может чья-то мать и она сама сошла с ума. Было чувство, будто часть клеток её(или не её) тела взвыло и тянулось к мертвечине, как у злого духа в мифах. Хотя она понимала, что должна была уже умереть. После короткого затишья внезапно запахло горелым, Т/и вскинула уставшие, но ясные глаза к небу. Светло. За бревном нечто полыхало красным пламенем и опрокидывалось на сухие хворостинки в кустах. Хрипло пища, людоедка прочистила горло и разом вынырнула из-под ствола. Сейчас её организм расправил свои крылья, будто новорождённый утёнок и сиганул из гнезда. Остатки мертвеца остались в овраге, что вскоре вновь зарастёт лазурными цветами.       Лучи солнца нещадно проникали меж деревьями и падали на девушку, прожигали её кожу, глаза. На чудом заживающих ногах она кувырком бежала куда глаза глядят. Её тело дымилось и быстро тлело, превращалось в угольки. Когда потрёпанная Т/ф смогла полностью встать на ноги, она помчалась к поместью, не смея выйти на дорогу, сейчас ей некуда было идти. Именно то чудовище, что похуже её самой, сотворило это. Юката шмоткáми висела как бесформенная тряпка, заляпанная кровью и грязью. Волосы растрепались, как и кожа, что зашлась чудовищными лиловыми и красноватыми пятнами.       Писк в ушах ни на секунду не замолкал, пульсируя и усиливаясь. Постепенно, силы стали покидать Т/и, но, перебежав довольно много знакомых окрестностей, она свалилась в неглубокую яму под ивой. Не так далеко стояло родное поместье, родной культ. Но в таком виде она не могла заявиться. Сейчас нужно отдохнуть, иначе она точно умрёт.       Зарывшись в сухом мху с редкими муравьями, она прикрыла глаза и прижала к себе ноги. Слёзы больше не текли из её кровавых глаз. Осмотрев свою руку, она в испуге зажмурилась. Та окрасилась в ц/к и слегка припухла. Как и правая рука. Страшно было посмотреть на себя во всей красе. В какого монстра она превратилась? Ноги до сих пор жгло, почему-то, даже несмотря на то, что они чудом зажили, её будто опустили в чан с кипятком. Всё же, слёзы вновь подобрались к ней и разом хлынули из глаз. Организм перестраивался, боролся с чем-то пугающим, её явно температурило. Сложив руки в молитвенном жесте, девушка заревела, корчась от боли. Чьи-то осторожные шаги заставили её в миг умолкнуть, закрыв рот когтистыми руками и прислушиваясь…