Когда взойдёт солнце

Джаст глушит движок своей машины, всматриваясь в ставший уже привычным пейзаж бескрайнего поля перед его взглядом. Он глубоко вздыхает, открывая дверь по левую руку от себя, и вылезает на прохладный вечерний воздух — от первых осенних морозов не спасает даже чёрная куртка. Парень передёргивает плечами. — Джаст! — слышится уже до боли знакомый радостный голос со стороны поля. Брюнет успевает лишь резко обернуться, как на него налетает чёрное пятно, заключая в крепкие объятья. — Ал, — улыбается Джаст, протягивая ладонь к светлой макушке, что сейчас была скрыта под плотной тканью капюшона худи. Альбинос с готовностью позволяет такие нежности, сильнее утыкаясь в чужую грудь. — Ты чего такой активный сегодня? — Просто скучал, — неразборчиво бурчит в плотную ткань чужой куртки Альфёдов. Ему немного стыдно за свою порывистость, но он просто не может удержать свои эмоции в узде, когда впервые за неделю смог увидеть Джаста. Парень был занят серьёзным проектом, потому его визиты пришлось урезать, дабы оставалось время на работу. — Я тоже по тебе скучал, — в ответ прижимает к себе парня Джаст. Он бы соврал, если бы сказал, что ему не нравятся эти их с Альфёдовым личные взаимодействия — всё было абсолютно иначе. Началось это абсолютно случайно, но стало настолько неотъемлемой частью их встреч, что никто и не задавался лишними вопросами о причинах и смысле происходящего. На самом деле последние месяцы в жизни Джаста стали переломными — его привычный распорядок дня изменился до неузнаваемости, а началось всё с ответственного решения помогать лагерю беглецов и альбиносов. Парень прошёл длительную арку примирения с собственными мыслями о том, что, спустя столько лет успешной семейной изоляции, ему вновь придётся самолично явиться к своим «родственникам», дабы воспользоваться давно позабытыми привилегиями. И всё же, он был готов к условиям, которые могут поставить его «близкие» — так или иначе, они просто захотят вернуть его на время в элитарные круги темноволосого общества. Однако, его ждал огромный сюрприз, когда в фае их семейного офиса он встретил своего отца. Мужчина, кажется, сначала даже не узнал одного из своих отпрысков — тут уж действительно сложно запомнить всех тех «детишек», которых наплодили твои темноволосые любовницы или официальная жена. Джаст бы так и прошёл мимо него, но, неожиданно, мужчина будто прозрел, называя его имя и в приказном тоне требуя подойти. Парень в тот момент был готов рвать и метать — первое посещение сразу же началось с вороха ненужных проблем. Отец тогда выглядел очень задумчивым и как всегда незаинтересованным своим собеседником — Джаст никогда не видел в глазах родителя хоть капли участия, что уж говорить о любви. Так что парень очень удивился, когда вместо привычных сухих упрёков и приказов явиться на то или иное мероприятие, услышал лишь усталое: — Как поживаешь? — вопрос звучал тихо и без грамма каких-либо эмоций. Джаст обязательно удивился бы, но равнодушие в чужих глазах было яснее всех домыслов и надежд — это очередной способ сделать вид, что ему не всё равно. У его семьи бывали такие моменты, когда кто-то из них пытался связаться с парнем и как бы случайно спросить о жизни и личных делах. За бесполезной беседой они заготавливали нож новых манипуляций, от которых Джаста уже тошнит. — Неплохо, — уклончиво отвечал парень, отводя взгляд в сторону и стараясь не думать о личности человека, с которым он вёл диалог. Всё равно, что отец, что случайный родственник — все они лишь безликие продолжения чужой жадности и жажды власти. Джаст пришёл сюда, чтобы продать часть своей свободы, а не играть в дурочка. — Давно тебя не видел в этом здании. Какое-то дело? — ни единого намёка на то, что отец вообще слушал его ответы. Джаст начинал злиться, но всё ещё держал себя в руках. — Хочу договориться о бессрочном пропуске на выезд на лесную территорию, — честно чеканил парень, не видя смысла что-то утаивать в этом змеином логове. Всё равно, рано или поздно, вся информация распространится по всему роду. — Зачем? — одно слово, даже не фраза, нет, просто одно безэмоциональное слово. Отец кинул лишь один короткий взгляд, который Джаст успешно словил, пусть и не понятно с какой целью. — В последнее время было слишком много тяжёлой работы, но после поездки в лес с Хайди мне стало значительно лучше. Решил повторять такой опыт почаще, — подобно рапорту ответил Джаст. Его раздражал этот разговор, чужое безразличие и собственная беспомощность. Ему нужен был этот пропуск, а начинать сделку с ругани не правильно. — Понятно, можешь идти — мой секретарь отправит пропуск тебе по почте, — чужие слова словно гром среди ясного неба. Джаст даже позволил себе пару секунд шока, что отразился в его глазах — отец это явно заметил. Это абсолютно не входило в его планы. — Благодарю, — давит из себя слова признательности парень, внутренне недоумевая. Его отец никогда бы не стал так просто решать проблемы своих отпрысков, тем более, даже не назвав цену. Однако, мужчина и правда лишь коротко кивает, уходя по своим делам. В тот день Джаст перерыл множество вариантов, которые могут раскрыть подводные камни такой «сделки», но, что закономерно, ни единой зацепки не нашлось. Действия отца не поддавались никакой логике. Однако, Джаст решил принять своеобразный «подарок судьбы», на следующий день уже активно заготавливая весь перечень вещей, что написала на бумаге Ники. Девушка понимала, что огромное количество закупок со стороны одного человека может вызвать ненужные подозрения, поэтому она ограничилась списком из десятка пунктов разных категорий. Конечно же, самым важным во всём этом перечне являлся отдел медикаментов — их требовалось немало, но Ники пришлось урезать список до трёх названий. Как узнал Джаст позже — то были таблетки от простуды, давления и бинты. Для всех остальных такой набор выглядел абсолютно стандартно, а парень мог лишний раз не волноваться о возможности раскрытия их договорённости с беглецами. Повторная поездка в лес произошла спустя пару дней — Джаст невольно волновался, проезжая через все посты. Он понимал, что прямо над ним висит невидимая рука власти его рода, которая не позволит придраться даже при всём желании, но внутренний паникёр так не считал. Окончательно успокоиться удалось только тогда, когда хорошая дорога осталась позади, а колёса авто заехали на травянистую поляну. Прохладный сентябрьский ветер освежил тяжёлые мысли — Джаст до боли в лёгких вдыхает, а затем резко выпускает воздух из себя. Становится легче. В тот день он приехал слишком рано, поэтому до самого вечера пришлось сидеть в автомобиле, просматривая ленту новостей и изредка отвечая на сообщения Хайди. Друг был особенно активен сегодня, ведь он так же желал вновь посетить беглецов, но не мог по причинам собственной занятости. «Хэй, кстати, если увидишь Лабуса — передай ему от меня привет» — высвечивается сообщение на голографическом экране коммуникатора. Джаст удивлённо вскидывает брови — его друг редко просил что-то подобное, связанное с другими людьми. «Так и передать «тебе привет от Хайди»?» — ухмыляется парень, быстро печатая ответ. Всё равно ему было чертовски скучно ждать сумерек, так что простительно немного подразнить друга и повеселиться. «Нет блин «мой друг хотел бы сказать, как вы прекрасны, но прямо сейчас его руки по локоть в чужом внутреннем мире, так что пока просто передам привет» — не остаётся в долгу Хайди, сразу цепляя тему, от которой Джаст несдержанно морщится. Всё же, шутки у него иногда были слишком уж жестокими. Хотя, думается Джасту, его работёнка вполне этому соответствовала. «Думаю, остановлюсь на простом «привет» — закатывает глаза Джаст, так как его развлечение жёстко обломали. Кажется, друг и вправду был достаточно серьёзен в своём желании передать такую незамысловатую весточку, поэтому стоит не отходить от первоначального текста. «Вот и славно» — поступает короткий ответ, после которого Джаст отвлекается на шум снаружи. Парень быстро выключает коммуникатор, открывая дверь машины и выходя на прохладный ночной воздух. — Джаст? — зовёт его смутно знакомый женский голос со стороны поля, а в следующую секунду перед взглядом мелькает белая макушка. — Ники, — кивает в ответ парень, следя за девушкой, что аккуратно выходит из-за широколистного куста, становясь на освещённый пятачок поляны. — Ты всё-таки приехал, — с ощутимым облегчением выдыхает Ники, подходя поближе и останавливаясь в шаге от личного автомобиля Джаста. — Мы патрулировали эту местность каждый вечер — недавно уже звучали мысли о том, что ты передумал, — честно раскрывает свои страхи девушка. — Извините, просто последние дни выдались немного более напряжёнными, да и сбор всех необходимых вещей занял гораздо больше времени, — неловко взъерошивает волосы на затылке Джаст. Он и вправду не рассчитывал, что поездка так затянется — сначала неожиданный жест отца, затем некоторые проблемы с безопасной закупкой определённых вещей. Будто мир из последних сил останавливал его от принятого решения. — Нет, ничего такого, мы должны быть благодарны и за то, что ты согласился, — качает головой Ники, но на её губах вмиг расцветает добродушная улыбка. За последние дни всему лагерю пришлось немало поволноваться о судьбе их неожиданной помощи, и теперь всё определилось окончательно. — Тебе помочь перенести вещи? — краем взгляда девушка замечает за тёмным стеклом заднего сиденья внушительные пакеты. Точнее рассмотреть не получалось, но даже так было понятно, что её помощь будет как кстати — Джаст не выглядел чересчур спортивным парнем. — Да, было бы как раз кстати, — улыбается Джаст, закрывая за собой переднюю дверь и открывая заднюю, которая скрывала за собой все те вещи, которые попросила Ники и парочку тех, что решил добавить сам парень. Всё же, тот список был составлен слишком поспешно и с максимальным расчётом на аккуратность, поэтому Джаст сразу заметил отсутствие в нём нескольких пунктов. — Так, здесь находятся медикаменты и парочка тёплых вещей, — парень аккуратно достаёт первый пакет и передаёт его девушке. Пусть он и выглядел больше двух оставшихся, но на деле был легче вдвое — лишнего объёма придавали одеяла и свитера, что Джаст нашёл в своих закромах и докупил в ближайшем хозяйственном магазине. — Ого, вот это я понимаю «подарочки», — не сдерживает удивлённого вздоха Ники, во все глаза рассматривая то богатство, что было привезено Джастом за один лишь раз. Конечно, ей стоило бы проявить сознательность и побеспокоится о рискованности таких больших передачек, но сейчас слишком резко похолодало, так что любое утепление было подобно манне небесной. — Так, надо двигаться быстрее, пока совсем не стемнело. — Да, я тоже об этом подумал, — кивает Джаст, наблюдая за тем, как медленно тьма поглощает поле и виднеющийся в дали лес. Если в первый раз они все были под действием шока и адреналина, то теперь ему даже думать неприятно о том, как трудно будет пробираться сквозь корни и ветки в полной лесной темноте. — Пошли, — командует Ники, ступая в сторону уже заметной тропы, которой, видимо, они пользовались каждый раз, когда желали проверить это место на наличие неожиданных гостей. Джасту вмиг становится неловко за то, что столько дней альбиносы тратили от часа личного времени, чтобы вновь наткнуться на пустоту. Он старательно отгоняет эту назойливую мысль, вторя ей то, что он всё же приехал, и чужая осмотрительность не прошла даром. В лагере их встретили чужие разговоры и активная деятельность почти каждого члена группы. Почти все сразу же отвлекаются, дабы посмотреть на внезапных гостей — всё же, многие знали о происходящем лишь в общих чертах и не были лично знакомы с их помощниками. Джаст почти сразу же вылавливает взглядом две знакомые белые макушки — Альфёдов и Арлабус как всегда были вместе. Оба альбиноса стояли возле того самого Кэпа, который ныне выглядел гораздо лучше своего прошлого состояния — даже потухший взгляд голубых глаз преобразился, сияя новыми огоньками эмоций. — Джаст! — Лабус первым реагирует на чужое появление и мигом дёргает за собой Альфёдова, который вздрагивает от неожиданного восклицания друга. Красноглазый парень растерянно оглядывается и в тот же миг взгляд его глаз пересекается со взглядом самого Джаста. Последний мигом натягивает приветливую улыбку, не имея возможности помахать занятыми пакетами руками. — Долго же тебя не было — мы думали, что ты передумал, — с лёгкой улыбкой подходит ближе Арлабус. — Да, возникли некоторые трудности, — уклончиво отвечает Джаст, не желая нагружать своих знакомых ненужным обилием информации о его привычной жизни. Всё же они вряд ли смогут до конца понять всю патовость его ситуации. — И всё же, я здесь. — Действительно, — хмыкает Лабус, протягивая руки к одному из пакетов, что нёс Джаст. — Давай помогу. — Да ладно, не такие уж они и тяжёлые, — ухмыляется Джаст, поудобнее перехватывая пакеты. Он вовремя вспоминает о небольшом дельце, порученном ему другом. — А, чуть не забыл — Хайди настоятельно просил передать тебе привет от него. — О? — на секунду замирает Арлабус, выглядя очень удивлённым неожиданным участием парня, который сегодня не пришёл в их лагерь. — Передай и ему от меня привет, — мигом расплывается в довольной улыбке парень, чувствуя приятное тепло в груди. Всё же о нём помнят и даже напоминают таким простым, но значимым способом. — Обязательно, — кивает Джаст, смотря на Ники, которая нерешительно переступает с ноги на ногу, явно желая закончить их небольшое задание на доставку вещей. Всё же, стоять с пакетами посреди лагеря было малоудобным решением. Однако, у него тоже осталось одно дельце. — Давно не виделись, Ал, — обращает своё внимание на паренька, стоявшего за спиной друга, Джаст. Альфёдов явно пытался найти хоть одно подходящее мгновение для приветствия, но чужой разговор происходил настолько быстро, что ему только и оставалось, что моментами открывать рот, вскидываясь, но, так и не говоря ни слова. — Да, действительно, — взгляд красных глаз лишь на секунду останавливается на чужом лице, а после вновь опускается куда-то на землю. Альфёдову всегда было сложно поддерживать полноценный зрительный контакт, а особенно это проявлялось в большой компании. — Так, думаю, вы сможете договорить позже, — неожиданно врывается в разговор Ники, кажется, уставшая проходить все эти долгие приветствия. — Как раз нам понадобятся ветки для костра, можете вместе с Альфёдовым сходить за ними. — Хорошо, — кивает Джаст, следуя за поспешно продолжившей запланированный маршрут Ники. Он немного расстроен чужой немногословностью, но принимает такие условия общения — всё же Альфёдов изначально показал себя как замкнутого человека. Возможно, стоило найти немного другой подход и тогда станет значительно проще. Разгрузив большую часть вещей, Ники и вправду попросила Джаста пойти искать Альфёдова, чтобы отправиться на добычу дров. Она так же пояснила это тем, что Арлабусу было необходимо отлучиться по одному важному делу. Как догадался Джаст позже — юноша всё ещё посещал могилу своего мехового друга. Этот факт отдался еле заметной болью в душе парня, ведь он так же считал себя причастным к произошедшему. Ему даже физически неприятно думать о том, как воспримет этот факт Хайди, который и без этой информации всё ещё вспоминал тот судьбоносный случай в лесу. — Итак, пойдём? — подходя к тихо ожидающему его возле выхода Альфёдову, Джаст старается звучать как можно бодрее. Конечно, это выходило не так легко, ведь сам парень выглядел так, будто и не желал никакой другой компании, кроме своего друга, но Арлабус уже успел ускользнуть с его обзора, направляясь к подлеску. — Да, — коротко кивает Ал, лишь на секунду поднимая взгляд на чужое лицо. Джаст замечает это и старается отвести взгляд, дабы не создавать для парня новую неудобную ситуацию с контактом. Правда, альбинос и не собирался надолго затягивать случайный порыв — он ловко развернулся к зелёному проходу, ныряя в него с удивительной грацией. Джаст же только и смог, что аккуратно переступать множественные преграды, стараясь не потерять спину в сером плаще из поля зрения. Так они вновь оказались в тихом ночном лесу — воздух стал заметно прохладнее и Джаст жалеет, что выбрал достаточно лёгкую ветровку тёмно-зелёного цвета. Хотя, что его волновало больше, так это одежда Альфёдова — на нём был только неизвестной плотности бордовый свитер и тёмно-серый плащ, у которого, видимо, давно сломался замок, так как использовался он как лёгкая накидка, не более. — Хэй, тебе не холодно? — спустя минуту натужных мыслей и тихого следования за молчаливым альбиносом, Джаст всё же решает завести хоть какой-то диалог. Всё же, гнетущая тишина была не самой лучшей спутницей по прогулке в лесу. Хотелось минимального контакта, который станет якорем в этом безбрежном краю первозданной природы. — А, нет, всё хорошо — мой свитер достаточно тёплый, — внезапно останавливается Альфёдов и оглядывает свою одежду, будто впервые её видит. — Арлабус дал мне самые новые вещи из наших запасов, — с заметной теплотой легонько улыбается парень, стоит ему упомянуть друга. Джасту становится даже немного завидно такой эмоциональности альбиноса, которая для него остаётся запертой за семью замками. «Он и не обязан сразу открывать тебе свою душу» — вмиг укоризненно бурчит его сознательная часть, с которой, скрепя сердцем, приходится согласиться. — Хорошо, а то я волновался, что ты можешь вновь заболеть, — неловко улыбается Джаст, вспоминая состояние паренька в их прошлую встречу. Стоит признать, что тот действительно выглядел намного бодрее и здоровее — даже под глазами посветлели те ужасающие тёмные круги. «Надо потом принести им витаминов» — делает мысленную заметку Джаст, вспоминая о том, что подобная бледность может так же быть вызвана недостатком витамина D. — А, да, — сдавленно выдавливает из себя неясную фразу Альфёдов, поспешно отворачиваясь и продолжая путь вглубь леса. Так они и бродят среди вековых деревьев, изредка подбирая попадающиеся по пути палочки и веточки — роль носильщика на себя взял Джаст. В это время Ал с лёгкостью находил всё необходимое — всё же его зрению более привычна ночная тьма, нежели районному жителю. Никто так и не решается прервать повисшую тишину. Джаст попросту не находит ни одной стоящей темы, а Альфёдов с головой уходит в поставленную задачу. Спустя полчаса активной работы, в руках брюнета скапливается значительная кучка различных видов веток. Нести их было не проблемой, но некоторые так и норовили упасть, поэтому приходилось идти максимально тихо и аккуратно. Внезапно, слуха Джаста достиг новый звук — журчание воды. Парень старательно вслушался в него, стараясь понять, откуда он исходил и насколько неестественным мог быть. Однако, по спокойной реакции Альфёдова, он быстро осознал, что тот знаком с этим местом. — Ты… не хочешь посмотреть на ручей? — неожиданно первым нарушает затянувшееся молчание Ал, оглядываясь на своего спутника. Это становится их первым зрительным контактом, который длится больше пары секунд. — С радостью, — моментально взбодрился Джаст, который и вправду бы не отказался от небольшой экскурсии по живописным лесным местам. — Хорошо, — кивает Альфёдов и на его лице неожиданно появляется слабая улыбка, которая заставляет Джаста невольно подвиснуть. «А ему идёт» — пролетает шальная мысль в голове брюнета. Ал взял на себя роль чуткого лидера, подсказывая самый безопасный и удобный путь для загруженного ветками спутника. Берег ручья был покатым, а потому не составит труда упасть, оступившись на скользкой лесной подстилке. Благо, обоим парням удаётся избежать этой участи и они успешно подходят прямо к кристально-чистой воде. Джаст откладывает собранное добро в сторону, дабы иметь возможность прикоснуться к прохладной водной глади. — Именно отсюда мы берём воду, — неожиданно решает рассказать этот факт Альфёдов. Конечно, это не так интересно и удивительно, ведь поблизости было и вправду маловато других источников пресной воды, но отчего-то парень не смог сдержать в себе эту информацию. — Вау, впервые вижу такую живую воду, — завороженно шепчет Джаст, окуная кончики пальцев в речку и ощущая её холод. Отчего-то иглы низкой температуры не доставляли боли, наоборот, хотелось погрузить всё руку под игривое течение воды. — За стенами все пруды и фонтаны выглядят такими мёртвыми — в них отлично просматривается дно и та несчастная рыба, которую туда постоянно селят, когда умирает старая. — Звучит жестоко, — выдыхает Альфёдов, присаживаясь на удачно попавшийся камень и изредка поглядывая на чужую фигуру. Отчего-то такой умиротворённый и немного печальный Джаст притягивал к себе взгляд, заставляя превышать все мыслимые и немыслимые лимиты на рассматривание другого человека. — Ещё как, — хмурится Джаст, вспоминая расплывчатые картины детства, когда он посещал все эти места вместе со своей няней. Женщина была молода и легкомысленна, именно поэтому её мало интересовало то, что восьмилетний мальчик уже как пару минут вынужден смотреть на дохлых рыб, что плавают в чистейшей воде пруда. Для маленького ребёнка эта картина ещё надолго закрепилась в самых тёмных кошмарах. — Даже другие живые существа не могут выдержать этого строя, — неловко шутит Джаст, старательно прогоняя неприятные мысли. — Возможно, власти стоит внимательнее следить за этими знаками, — задумчиво тянет Альфёдов, касаясь кончиком пальцев маленького светлого цветочка, что в гордом одиночестве рос на этом берегу. Ему отчего-то стало невероятно жалко это растение, что с самого своего появления не видело ни единого собрата. — Увы, это бы звучало как сказочная нереальность, — грустно усмехается Джаст, вытягивая ладонь из воды и наблюдая за тем, как прохладные капли стекают по его пальцам, падая обратно в юркий ручей. На душе было удивительно спокойно — впервые за долгое время парня не тревожили мысли его привычной жизни. Будто он оставил все эти проблемы за каменными стенами, будто здесь, в этом мире свежего воздуха и живой воды, всё работало по совершенно иным законам. — На самом деле, мне сложно представить мир, который был до всех этих «цветных революций». Неужели когда-то люди действительно могли жить в мире, не принижая других по какому-то признаку? — Звучит как нечто утопичное, — задумчиво тянет Альфёдов, опуская взгляд на ручей. Он не раз фантазировал о мире, где бы ему и всем его друзьям было бы место, где их бы не считали прокажёнными, где они бы не прятались в лесах, боясь лишний раз встретить другого человека. Звучало как сон, который исчезает под самое утро, оставляя после себя лёгкость радости и тяжесть осознания его нереальности. — Мне кажется, что это заложено в нашей природе — искать противопоставленную себе сторону. Если же её не находится, то создавать самостоятельно. — Что ж, кажется, это не так далеко от правды, — вздыхает Джаст, понимая, что в чужих словах гораздо больше правды и гнетущего рока, который может услышать случайный человек. Всё же, сам Джаст в последние годы всё чаще и чаще видит те стены, которые выстраивают люди в районах — теперь они пытаются отделиться даже от тех слоёв населения, которых совсем недавно провозглашали друзьями. Брюнеты уходили всё выше во власть, а шатены были вынуждены повиноваться этому и терпеть невозможность саморазвития. «Идеальное» общество начинало гнить, ведь голова уже достигла состояния голого черепа. — А ты… когда-нибудь думал о том, что всё это может измениться? — спустя минутное молчание решается задать мучивший его долгое время вопрос Альфёдов. Всё же, людям всегда хочется верить в лучшее, пусть оно и кажется абсолютно абсурдным. Альбинос тоже имел такие по-детски глупые надежды: что найдётся группа сильных людей, что в один миг скинут диктатуру темноволосых людей и установят всеобщее равенство. — Ну, на самом деле, иногда я действительно думаю о подобном, — задумчиво тянет Джаст, отряхивая ладонь от последних холодных капель и пряча её в карман, дабы хоть немного согреть замёрзшие пальцы. Как бы он не хотел продлить этот своеобразный контакт с природой, но его тело имело свои слабости. — Наверное, это произошло бы только тогда, когда бы всем занялся человек, очень близкий к верховной власти, — на ум отчего-то сразу же пришёл образ Неадаптера. Таинственный сын Великого Хранителя мира был фигурой неоднозначной и его редко упоминали даже в высшем обществе, зачастую игнорируя его существование вовсе. Потому-то информации о нём было минимум: имя, пол, цвет волос и примерный возраст. — Его политическая сила смогла бы поднять все недовольные слои населения и противостоять церкви, которая так же является властным органом правительства. — Да уж, прямо как те самые фантастические книжки, что мне приносил Лабус, — легко улыбается Альфёдов, понимая, что не стоит затягивать эту тему, ведь так велика вероятность забрести в тернии тяжёлых мыслей. Всё же, сейчас у них впервые за долгое время началась белая полоса — им поставляют множество необходимых вещей, а у самого Альфёдова впервые появляется знакомый из-за стен. Последний факт отчего-то был особенно волнительным. — Думаю, нам пора — Ники будет волноваться нашему долгому отсутствию. Да и я обещал Милдред, что почитаю ей сказку — она стала идти на поправку. — Да, пора бы идти назад, — согласно кивает Джаст, замечая, насколько спокойнее стал чужой голос в его компании. Как оказалось, альбиносу понадобилось не так много времени, чтобы привыкнуть к новой компании. Это не могло не радовать брюнета. В лагерь они вернулись достаточно быстро — Альфёдов нашёл кратчайший путь и чутко провёл по нему своего загруженного добытым добром спутника. Там их уже заждались Ники и Арлабус, которые с удивлением смотрели на ту кучу, которую удалось насобирать двоим парням. — Надо вас почаще отправлять в совместные вылазки, — с ухмылкой похлопывает по плечу Джаста Ники, когда они сгрузили ветки в отведённое место. После этого вся компания отправилась в шатёр Кэпа, который предложил выпить чая в честь их первой успешной встречи. Следующая поездка в лес произошла всего лишь спустя четыре дня после прошлой — Джаст довольно быстро собрал необходимый перечень вещей и лишь выжидал приличный перерыв в посещениях, который не вызвал бы вопрос у законников. Так же парень взял что-то и сверх списка — этим стало тёплое чёрное пальто. Джаст заметил его в одном из новомодных магазинов и сразу же вспомнил о тонкой тёмно-серой накидке Альфёдова. В его мыслях сразу вырисовался образ альбиноса, укутанного в плотную ткань, которая могла защищать даже в зимнее время. — Это мне? — удивлённо вскидывает брови Альфёдов, который встречает его вместо Ники. Сначала Джаст думал, что ему показалось, но после приближения к одинокой фигуре он с затаённой радостью понял, что не ошибся — его действительно ждал именно он. — Да, я подумал, что было бы неплохо подготовиться к холодам, — с каплей неловкости улыбается Джаст, следя за тем, как альбинос внимательно осматривает свёрток с пальто. Всё же, ему было непривычно дарить кому-то подарки, ведь у них с Хайди было всё, что они могли бы только пожелать, а потому друзья даже на день рождения ограничивались поздравлениями и встречами по возможности. Теперь же парню впервые за долгое время выпала возможность порадовать кого-то таким незамысловатым способом. — Не стоило так беспокоиться об этом, — криво улыбается Альфёдов, пытаясь унять дрожь в своих руках, пока он достаёт из пакета это невероятное чёрное нечто, которое весит так, будто сделано из металла, хотя на деле оно будет мягче того матраса, на котором привык спать сам парень. — Вау, — поражённо тянет альбинос, полностью расправляя пальто и осматривая эту явно не в меру дорогую вещь. Пусть Ал никогда не бывал за стенами, но примерно представлял ценообразование районов. — Тебе нравится? — с нетерпением спрашивает Джаст, внутренне замирая в ожидании чужого ответа. Отчего-то ему очень хотелось, чтобы этот первый и, скорее всего, не последний презент пришёлся по душе немного замкнутому и нерешительному парню. — Это… — тянет Альфёдов, накидывая на свои плечи пальто и ощущая себя так, будто кто-то резко создал вокруг него отдельное пространство, в котором отсутствует такое понятие как «холод». Даже не завязав мягкий пояс, парень уже готов растаять в этом чувстве уюта, что дарила тяжёлая ткань. — Мне нравится, но… — пытается подобрать правильные слова парень, но все они теряются в суматохе мыслей. — Если нравится, то какие могут быть «но»? — мигом реагирует Джаст, мысленно выдыхая и улыбаясь на чужую нерешительность. Он понимает, что если сейчас уступить, то Альфёдов попросту откажется от подарка в пользу своей скромности. — Я всё равно принёс много вещей и другим, а это лично мой подарок тебе. — Спасибо, — спустя пару мгновений выдыхает Альфёдов, утыкаясь носом в ворсистую ткань, от которой приятно пахнет чем-то странным. Джаст же некоторое время не может оторвать взгляда от этой картины — чужое счастье передалось и ему, грея даже без тёплой куртки на плечах. Тот вечер и ночь они вновь провели вместе — конечно, к ним подходили и другие знакомые, но те были по большей части заняты разбором принесённых вещей. Так что двум парням удалось тихо и спокойно провести это время за чашечкой чая, что им заварил Кэп. Мужчина также включил свой старый проигрыватель, дабы создать приятную атмосферу своим гостям. Приятная мелодия и голос неизвестно певца были смутно знакомы, но Джаст тогда не обратил на это никакого внимания, полностью отдаваясь разговору со своим приятным собеседником. В следующий раз им не удалось провести достаточно времени вместе, ведь Альфёдов был занят помощью Кэпу, а сам брюнет был слишком сонным после упорной дневной работы, потому уехал раньше обычного. Зато через неделю Джаст приезжает уже не один, а в компании Хайди — друг всё же смог улучить удачный момент и выбраться за стены своего района. Правда, ему пришлось задержаться в гостях у Джаста, пока его знакомые в ускоренном режиме получали пропуск в лес. Хайди был неисправим — только он мог забыть о самой важной части своей поездки и вспомнить буквально в тот момент, когда Джаст завёл машину, загрузив вещи для поездки. — Добрый вечер, — и вновь их встречает не кто иной, как Альфёдов. Парень стоит на своём привычном месте, с каплей удивления оглядывая двоих гостей. Внутри Джаста растекается тёплая радость, когда на острых плечах он видит то самое чёрное пальто — оно идеально дополняло общий образ альбиноса. — Ох-хо-хо, да я тут, погляжу, уже и подарочки пошли? — с доброй усмешкой шепчет на ухо Джасту Хайди, когда они идут в лагерь. Оба парня взяли на себя задачу переноски всех тех пакетов, что насобирали за прошедшее время. Альфёдов же, пусть и порывался хоть как-то помочь, был решительно выставлен вперёд на роль ведущего их небольшого отряда. — Просто в последнее время становится всё холоднее и холоднее, а у них из тёплой одежды лишь то, что давно пора бы пустить на переработку, — хмурится Джаст, стараясь не показывать своего смятения от догадливости друга. Конечно, Хайди мог выглядеть как легкомысленный парень с облаками в голове, но на деле он всегда контролировал окружающую ситуацию и мог быстро сориентироваться в ней. Вот тут уж точно — первое впечатление обманчиво. — Да-да, конечно, всё именно поэтому, — тянет Хайди, даже не скрывая своего веселья по поводу произошедшего. — А я то думал, чего это ты сюда ездишь чаще, чем в офис своей компании. Ну всё понятно, всё понятно. — Жесть, вот приехал же ты по мою душу, — устало тянет Джаст, ловя обеспокоенный взгляд Альфёдова, который слышит чужие перешёптывания, но из-за расстояния не может точно разобрать слова. Брюнет ловит этот взгляд и еле заметно улыбается, тем самым показывая, что всё в норме. Этого действительно хватает, чтобы складка между бровей альбиноса разгладилась, а он сам спокойно продолжил следить за лесной дорогой. В лагере их уже ждали — многие его обитатели с готовность выходили, чтобы поприветствовать их гостей. Даже Жираф, который в первые разы всегда старался поскорее уйти в неизвестном направлении, вышел на поляну, чтобы пожать руку Джасту и кивнуть Хайди — всё же, некоторые напряжённости никуда не исчезли. Следом за этим, из шатра показался и второй из компании друзей-альбиносов. Арлабус выглядел заспанным и немного помятым, впрочем, такая неловкость его образа придавала какой-то дополнительный шарм. Вечно прямые и расчёсанные волосы теперь представляли собой почти что кудри. — Кажется, кто-то решил восстановить свой режим? — с усмешкой тянет Хайди, когда они с Джастом откладывают пакеты в сторону, оставляя их под ответственность Ники. — Просто… — Арлабус выразительно зевает, потягиваясь и еле ловя спадающий с плеч плащ. На удивление, выглядя как только-только проснувшийся человек, он вышел уже полностью одетым и собранным. Конечно, не считая лёгкого беспорядка на голове. — Я задержался за разбором всех тех таблеток, что Джаст принёс Кэпу в прошлый раз. — Эх, совсем загоняли, бедняжка, — с наигранным сочувствием тянет Хайди, закидывая руки за голову и осматривая лагерь. Он не был здесь всего пару недель, а казалось, что прошло как минимум полгода — по сравнению с тем полупустым и полуживым местом, сегодняшний лагерь выглядел гораздо ярче. Казалось, что в каждого его обитателя вселилась та самая светлая надежда, о которой когда-то так отрешённо упоминала Ники. — Все из нас работают, не покладая рук, — качает головой Арлабус, поворачиваясь в сторону шатра Ники, к которому активно начинают подходить остальные жители лагеря. Кто-то уже приспособился к неожиданной помощи извне и стал «заказывать» те или иные вещи первой и второй необходимости. — Давно тебя не было видно здесь. — Да-а, есть такое, — с усмешкой тянет Хайди, краем взгляда замечая то, как его друг отходит в сторону, дабы продолжить какой-то одному ему известный разговор с Альфёдовым. Впрочем, здесь не надо быть гением, чтобы понять, что это просто привычная болтовня не о чём. Так что Хайди быстро теряет к этому наблюдению интерес, полностью переключаясь на свой диалог. — Ну как вы тут поживаете? Как здоровье ближних? — На самом деле мне кажется, что мы неожиданно все вместе попали в сказку, — спустя пару десятков мгновений задумчивого молчания, выносит свой вердикт Арлабус. — Ещё никогда мы не оказывали в такой ситуации, когда не нужно беспокоиться о тех или иных вещах — Джаст умудряется находить даже то, что странно продавать жителям стен. — Что ж, думаю, каждому человеку необходимо хотя бы раз в год давать себе время передохнуть от мирских проблем, — неожиданно задумчиво тянет Хайди, при этом не убирая привычную ухмылку с лица. Казалась, что она напрочно пристала к нему, как неотъемлемая часть образа. — Да, нам всем давненько не хватало этого покоя, — не может сдержать лёгкой улыбки Лабус, встречаясь с чужим взглядом и видя там точно такие же эмоции. Он не знал, что пришлось пережить его новому знакомому за прошедшее время, но отчего-то точно понимал, что и то было не самым приятным опытом. — У тебя красивые глаза, — как всегда внезапно и легкомысленно бросает Хайди, полностью разворачиваясь к Арлабусу и неотрывно следя за сменой эмоций на его лице. Это было что-то вроде забавной игры, правила которой знал только он сам. — Ч-что? — заикается от удивления альбинос, следя за тем, как расплывается в довольной ухмылке чужое лицо. Он уже понял, что зачастую брюнет говорит то, что только придёт ему на ум, никогда не фильтруя фразы по уместности и необходимости. Возможно, кого-то эта черта могла раздражать, но Арлабуса наоборот, завораживала чужая открытость — сам он никогда бы не смог так легко говорить первое, о чём подумалось. — Я однажды был на море, — неожиданно продолжает свои странные рассуждения Хайди, не сводя взгляда с аметистовых глаз, — тогда было полнолуние и мне удалось выкроить себе пару часов отдыха, которые я провёл на берегу. Тогда вода была точно такого же цвета, — улыбается парень, прищуривая глаза. — Знаешь, думаю, я бы мог вечность смотреть и на то море и на твои глаза. — Ты говоришь очень смущающие вещи, — неловко улыбается Лабус, всё же нарушая зрительный контакт. Ему срочно нужно было спрятать взгляд в каком-нибудь отрешённом месте, лишь бы вновь не встретиться с тем восхищением гетерохромных глаз. Отчего-то вся эта сцена вызывала невероятную бурю у него в душе. — Я говорю чистейшую правду, — ухмыляется брюнет, позволяя своей жертве ускользнуть. Хайди очень скучал по чужой эмоциональности — всё же Джаст, как и многие его приближённые, привык к подобным финтам, а вот альбинос реагировал на всё остро и так искренне, что хотелось раз за разом говорить какие-то несусветные глупости и смущающие признания. — Дядя Кэп! Дядя Кэп! Давайте включим ту музыку! — неожиданно слышится звонкий детский голос со стороны шатра мужчины. Взгляды новоприбывших сразу же обращаются в ту сторону. — Милдред, тебе ещё рано выходить на улицу, — поучительно качает головой Кэп, складывая руки на груди и смотря на маленькую девочку. Копна белокурых кудрей смотрелась невероятно забавно на малышке, поэтому каждый невольный зритель этой сцены не смог сдержать лёгкой улыбки. — Ух ты, а у вас тут и проигрыватель есть? — мигом встрепенулся Хайди, без капли стеснения хватая руку Арлабуса и утягивая его в сторону шатра Кэпа. Сам альбинос даже не стал сопротивляться, лишь еле заметно вздрогнул, когда на его запястье опустились прохладные сильные пальцы. Хайди держал его крепко, но аккуратно, так, чтобы не доставить неприятных ощущений и не позволить самовольно вырваться. — Да, у меня есть парочка старых песен, которые я перенёс сюда ещё из прошлого лагеря, — немного неловко отвечает Кэп, беря в свою ладонь ручку девочки, которая сразу же спряталась за мужчиной. Милдред знала этих дяденек, что приносили им много хорошего, но ещё ни разу ей не удавалось увидеть их так близко. Этот ребёнок ещё не перенёс на себе того страшного отпечатка «цветного гнёта». — Тогда нам бы тоже хотелось их послушать, — незаметно подмигивает спрятавшейся девочке Хайди. Он редко мог общаться с детьми, пусть и имел к ним некоторую слабость — он сам буквально «вырастил» многих своих подчинённых, пусть разница в возрасте и была небольшой, но тут сказывалось воспитание как будущего главы Якудза. — О, конечно, — довольно-таки быстро согласился Кэп, ловя радостный взгляд Милдред и лёгкую улыбку Арлабуса. Мужчина ясно видел, как меняется настроение в лагере, стоило в нём появиться двум знакомым брюнетам. Он не мог не радоваться таким переменам — им всем давно не хватало капельки счастья в этом глухом лесу. Кэп уходит в свой шатёр, оставляя девочку рядом с двумя парнями, но длится это всего минуту, и Милдред не успевает начать нервничать в малознакомой компании. Мужчина вытаскивает небольшой проигрыватель и стул, на который ставит это устройство. Ему очень повезло когда-то наткнуться на это чудо, работающее от обычных батареек. В нынешние времена подобного «антиквариата» было критически мало, ведь районные жители привыкли постоянно иметь доступ к электричеству, а светловолосым поселенцам каких-то электронных изысков не полагалось. — У меня… осталось совсем немного песен, но эта моя любимая, — неловко улыбается мужчина, заправляя белоснежную прядь на ухо и настраивая проигрыватель. Спустя пару секунд, из устройства начинают доноситься приятные звуки музыки, чем-то похожими на давно забытую классику. — Подожди, — неожиданно вскидывается Хайди, внимательно вслушиваясь в мелодию, которая кажется смутно знакомой. — Неужели это «Вечер правды» Джея Покермана? — Что, вы знаете его? — Кэп выглядит действительно удивлённым этим фактом. Всё же, мужчина не знал, продолжает ли его любимый исполнитель выпускать новые песни, либо же ушёл из музыкальной карьеры. Новые флэш-карты с его произведениями было не найти, поэтому Кэпу только и оставалось, что до дыр заслушивать старые, оберегая их как зеницу ока. — Конечно, он стал довольно-таки популярен в последние годы — кажется, его заметил кто-то из верхушки и начал активно спонсировать, — задумчиво подпирает подбородок Хайди, пытаясь вспомнить всё, что он мог зацепить из случайных новостей о певце. — Что ж, я рад, что он продолжает творить и нести людям радость своей музыкой, — с теплотой улыбается Кэп, кладя ладонь на проигрыватель, который тянет неспешную лиричную мелодию. — Для меня его песни всегда были чем-то большим, нежели способ расслабиться, — продолжает свою неожиданную откровенность Кэп. — В них я находил ту самую свободу, к которой когда-то неутомимо стремился, — мужчина глубоко вздыхает, а его голубые глаза отчётливо поблёскивают в приглушённом свете ночных фонарей. — Именно его песни давали мне силы жить дальше. После этого внезапного монолога никто из присутствующих не проронил ни слова, полностью отдавая себя прослушиванию песни. Даже маленькая Милдред прикрыла голубые глаза, чтобы уловить каждый отзвук чарующей мелодии. Каждый думал о своём, вспоминая личные моменты из прошлого. В следующий раз никто почти не удивляется, когда вместе с необходимыми вещами Джаст приносит и парочку новеньких флэш-карт, которые его попросил передать Хайди. Кэп, кажется, был готов разрыдаться прямо на месте, поэтому дружеские объятья стали прекрасным завершением этого внезапного подарка. После этого в их лагере всё чаще и чаще стали звучать мелодии новых песен Джея Покермана. И никто не был против. И всё же, жизнь не бывает извечно спокойным морем — даже в тихой гавани случается шторм. Именно так можно было бы описать конец второго месяца осени в глазах Джаста. Всё произошло в один ничем не примечательный понедельник 27 октября — с утра парень занимался последними приготовлениями для поездки в лес. Он не был там уже целую неделю, поэтому его ладони невольно подрагивали от переполняющего его нетерпения. Да и в этот раз Джасту вновь выпала возможность съездить в одиночестве. Он, конечно, очень любил своего друга, но его прозорливость иногда выводила из себя, особенно, когда она касалась тех странных отношений, что установились между ним и Альфёдовым. Джаст заканчивал сборы последнего пакета, когда ему на коммуникатор пришло неожиданное сообщение — это точно не мог быть Хайди, ведь у того сейчас ночь. Да и его друзья в это время предпочитали сладко спать в такое раннее время. Нехорошее предчувствие вмиг завозилось в душе парня, но он усилием воли умерил это ощущение, открывая свой мессенджер. Однако, там его ожидал ещё больший сюрприз — то было сообщением от личного секретаря его отца. Быстро пробежавшись взглядом по немногочисленным строчкам, Джаст в нерешительности замер прямо посреди комнаты. В письме говорилось о том, что его отец умер накануне ночью от прогрессирующей формы рака крови. Его в деловой и сдержанной форме попросили явиться в нотариальную контору, неподалёку от главного офиса рода, дабы выслушать завещание. Однако эту часть парень проигнорировал, вновь и вновь вчитываясь в первые строки письма. Он не знал, что должен чувствовать человек, у которого умирает родитель. Возможно, то было бы горе, переполняющее душу, возможно, грусть от потерянного времени, а может и радость за возможность получить причитающееся наследство. Однако Джаст не ощущал ничего — он буквально был пуст внутри. Только прошлые эмоции от предстоящей поездки теплились в его груди. Никаких мыслей и позывов по поводу произошедшего — будто умер какой-то случайный, никак с ним не связанный человек. Впрочем, то было не далеко от правды. На оглашение завещания Джаст так и не пошёл, лишь заполнив электронную форму отказа от наследства — его никогда не интересовали деньги семьи, поэтому и сейчас он не видел причины брать их даже в подобном виде. Уже ближе к вечеру он вновь подъезжает к знакомому до боли участку лесной территории и аккуратно паркуется на привычном месте. — Что-то случилось? — вместо привычного приветствия спрашивает его Альфёдов. Альбинос выглядит действительно встревоженным, хотя сам Джаст не чувствует и капли каких-то эмоций кроме радости от долгожданной встречи. — Ничего такого, просто пришлось разобраться с парочкой нудных бумажек, — уклончиво отвечает Джаст, решая не портить столь прекрасный момент вестью о смерти его родителя. Вполне вероятно, что для Альфёдова эта тема окажется гораздо болезненнее, нежели для него самого. Чего-чего, а видеть грусть в алых глазах из-за какого-то его родственника он не желал. — Хорошо, — с явным недоверием кивает Альфёдов, но решается не копать глубже прямо сейчас, позволяя своему другу углубиться в нужные мысли самостоятельно. Весь путь до лагеря проходит в лёгких разговорах ни о чём — Альфёдов рассказывает о том, как Милдред пыталась научить Кэпа танцевать, а Ники настолько закружила Жирафа в странном подобии вальса, что тому пришлось несколько минут стоять, согнувшись пополам и пережидать рвотные позывы. Джаст от души смеялся над этими историями, абсолютно не замечая то, как иногда покалывает где-то в области сердца. Возможно, он просто слишком устал за сегодняшний день. Все с радостью встречают Джаста, пожимая руку и по-дружески похлопывая по плечу. Ники делает последнее с особым азартом, почти вышибая весь дух из ощутимо пошатнувшегося парня. На это лагерь снова заливается радостным хохотом. Не смеётся лишь один — Альфёдов всё не спускал своего внимательного взгляда с чужого лица, вызывая невольные мурашки по спине брюнета. Всё же, тот не понимал, как альбинос смог так точно определить наличие какого-то особого события в его жизни. — Не хочешь пойти прогуляться? — тихий вопрос вырывает Джаста из его размышлений. Все вокруг давно разошлись, занимаясь своими делами. Последним из оставшихся рядом был Кэп, но и он ушёл, стоило Милдред неожиданно закашлять. Было заметно то волнение, которое плескалось в голубых глазах. Джаст мысленно молился, чтобы всех принесённых лекарств хватило для быстрого излечения малышки — всё же она успела полюбиться каждому члену лагеря своей по-детски неисчерпаемой энергией. — Да, конечно, — быстро кивает Джаст, сразу же шагая в сторону выхода. Он точно знал в какое место поведёт его спутник — маленький лесной ручей стал их привычной тихой гаванью для продолжительных разговоров. Дорога заняла не более десяти минут, но из-за гнетущего молчания парню показалось, что они шли как минимум полчаса. Альфёдов шёл быстро и уверенно, перешагивая каждый корень, попадающийся у него на пути — Джаст теперь ходил точно так же. Все эти походы по лесным тропкам стали хорошей тренировкой в плане реакции и ориентирования в пространстве. — Итак, ты всё ещё не хочешь ничего сказать? — вопрос Альфёдова звучит необычно-твёрдо. В привычной ситуации голос парня, казалось, не мог принимать таких интонаций, однако, кажется, сегодня был и вправду необычный день от конца до начала. — Жесть, от тебя ничего не скрыть, — вздыхает Джаст, мысленно смиряясь с тем, что некоторым секретам не суждено остаться таковыми для всех. Некоторые умели рыть настолько глубоко и в цель, что ни одной тайне не спастись от их взора. — Сегодня мне написал секретарь моего отца — этой ночью он умер от рака крови, — выдыхает Джаст, пытаясь почувствовать хоть каплю эмоций от произнесённого вслух факта, но в душе был всё такой же штиль. — Ох, — сдавленно выдыхает Альфёдов и его взгляд начинает беспокойно бегать по берегу. Произошло именно то, чего так не хотел Джаст. — Не стоит так переживать — мой отец никогда не был достаточно близок со мной, да и с любым своим отпрыском, — хмыкает парень, не сдерживая кривоватую ухмылку. — Он даже не интересовался тем, как я живу, пока моё решение не пошло наперекор семейным интересам. Да что уж тут говорить, если однажды, увидев меня на мероприятии, он спросил моё имя, обратившись просто «мальчик», — неожиданно Джаст понимает, что попросту не может остановить этот поток слов, что льётся откуда-то изнутри, избегая рациональной части сознания. — Джаст, — растерянно тянет Альфёдов, присаживаясь ближе и кладя свою ладонь на чужую, лежащую на мокрой земле. — Нет, правда, я даже не помню, когда бы моя мать и отец собирались бы вместе, хотя, на минуточку, они официальные супруги, — хмурится Джаст, чувствуя лёгкие всполохи гнева в груди. — Мой отец был, наверное, самым лучшим примером «идеального человека будущего» при этом являясь самым худшим родителем из возможных, — парень глубоко вздыхает, чувствуя неожиданный недостаток кислорода. — Даже в нашу последнюю встречу он вёл себя, будто и знать не знает меня. Отец всегда разговаривал со мной так, будто для него я лишь маленькая пешка на пути к его целям, — Джаст ощущает дрожь, что проходится по его телу. Дыхание внезапно спирает, но он упорно сглатывает. — На каждом дне рождения я чувствовал себя собачкой на выставке — меня приводили, показывали всем собравшимся и уводили. Отец же даже не приходил на них, предпочитая светские мероприятия в компании своих любовниц. Джаст понимает, что весь его карточный домик под названием «отрешение» трещит по швам — каждую секунду тело пробивает несдержанная дрожь, а голос скачет по громкости, иногда срываясь на совсем тихий шёпот. Перед глазами капитально плывёт — щёки обжигает от давно накопленных слёз. — Я всегда считал, что просто недостаточно хорош для своей семьи, — хрипит неожиданное откровение Джаст, сжимая чужую ладонь в своей. — Мне казалось, что родители всегда любят своих детей, но мой отец каждый раз заставлял меня разочаровываться в этой мысли, — порывистый вздох почти не отличим от всхлипа. — Иногда я фантазировал о том, что было бы, если бы моему отцу не было плевать на меня. Как бы мы проводили вместе время — подобно тем семьям, где оба родителя держат за руки своего ребёнка, в их взгляде есть что-то кроме чёртового равнодушия, — на грани шипения выдавливает Джаст, позволяя нежным объятьям сомкнуться на его спине. Альфёдов делает всё аккуратно и незаметно — брюнет буквально сам льнёт к чужому телу и такому желанному теплу. — Я так завидовал каждому ребёнку, что хвастался своими родителями, ведь я даже не помнил их лиц… После этого Джаст срывается в откровенную истерику, цепляясь за плотное пальто и роняя слёзы на бордовый свитер. Альфёдов абсолютно не возражает, лишь крепче прижимает к себе парня, позволяя тому пережить то горе, что неожиданно свалилось на его плечи. Джаст настолько уходит в свои воспоминания, что слишком поздно осознаёт, что слышимый в мыслях плачь дублируется и в реальности. Он понимает, это его куртка мокнет от чужих слёз, и его руки сжимают дрожащие плечи. — Ал? — поражённо шепчет Джаст, пытаясь заглянуть в чужие глаза, но Альфёдов лишь сильнее вжимается в его грудь, почти до боли сдавливая её в крепкой хватке. — Что произошло? — Милдред, — еле различается чужое имя среди заглушённых одеждой всхлипов, — Милдред… умерла…

***

В тёмном кабинете стояла идеальная тишина — ни единого лишнего звука не мешало мужчине в строгом костюме принимать ответственное решение. Множество его подчинённых с готовностью отслеживали каждое движение, чтобы сразу среагировать на невербальный приказ. Красный огонёк сигары между по-аристократически длинными пальцами мерцал особенно ярко, становясь похожим на маячок сигнального пистолета. Хотя, в условиях именно этого здания, данное сравнение выглядит до безумия абсурдным. — Итак, сегодня у нас на повестке дня невероятно умилительная история о сострадании, — тянет певучий голос мужчины, останавливаясь лишь на новую затяжку. — Все мы с вами знаем, как могут быть опасны бесцветные дьяволы, но кажется, мы не смогли предусмотреть и бессознательности наших граждан, — тёмно-алые пряди спадают по твёрдой чёрной ткани, следуя за лёгким поворотом головы. Взгляд тёмных глаз замирает на одной фигуре, что заметно выделялась на фоне других. — Так что, необходимо устранить тот дурман, что портит такую идеальную картину нашего прекрасного мира, — мужчина поворачивает к своим подчинённым, быстрым взглядом заставляя каждого напрячься и выпрямиться по струнке. — Нео, мой верный птенчик, я даю тебе право самолично выжечь это гадкое пятно из нашей истории. — Так точно, сэр! — слышится незамедлительный ответ от юноши в светлых одеждах. Он чувствует парочку недовольных взглядов старших и опытных коллег, но с лёгкостью их игнорирует, ведь знает, что его выбрали не за застарелые заслуги минувших лет, а за невероятные успехи настоящего. — Я не оставлю и следа этих гадких демонов! — Эти слова услада для моих ушей, — довольно ухмыляется мужчина, опираясь подбородком на сцепленные над столом ладони. — И запомните, все вы служите правому делу и каждый из нас достигнет просвещения, только если отдаст душу великой цели. — Во славу Мира! Во славу Инквизиции! Во славу Диктатуры! — стройный хор голосов служит привычным ответом на его проникновенную речь. Диктатура мысленно ставит крест на той самой красной точке, что вот уже пару месяцев мозолила его взгляд — совсем скоро там вновь будет прекрасная пустота. Уж Нео-то об этом позаботится…