Когда взойдёт солнце

Утро начинается не с кофе — такое привычное и порядком устаревшее выражение приятным теплом греет мысли сонного Джаста. Подниматься в шесть утра — это явно не то, чего бы хотел потомок известнейшего рода этого мира. Однако, с правилами, поставленными вышестоящими родственниками ничего не поделаешь. Они были людьми строгой дисциплины и педантичности в отношении любой случайной вещи их жизни. Джаст считал это настоящим помешательством, но кто будет слушать какого-то мальчишку двадцати лет от роду, которого сразу же записали в «пропащие». Парень с удовольствием потягивается, выходя в просторный зал с панорамным окном, через которое можно рассмотреть большую часть его родного района. Джаст проходит к дисплею телевизора и лёгким мановением руки включает случайный канал, к сожалению, им оказывается новостной. Однако, он настолько занят своими мыслями и поспешным перебиранием в голове тех дел, что запланированы на сегодня, что забывает об этом в следующую же секунду. — Доброе утро, район А, и с вами я, постоянная ведущая новостей, Кавеори, — слышится милый голос со стороны мощных динамиков, которые, благо, были на минимальном уровне громкости. Джаст поспешно заходит в ванную комнату, оставляя дверь открытой. — Сегодня мы все отмечаем замечательный праздник — день окончания белого восстания и установления строя великой семёрки, — вещает радостный голосок ведущей, пока Джаст отстранённо подмечает сегодняшнюю дату. Действительно, 11 сентября настало очень неожиданно. — Именно в этот день, девяносто семь лет назад, нашими отважными воинами была устранена угроза всемирного масштаба. Только благодаря уму и находчивости наших командиров, удалось остановить это бедствие, — Джаст невольно фыркает на эту формулировку. Действительно, человечество впервые решило объединиться только тогда, когда почувствовало реальную угрозу своему существованию. — Мы должны поблагодарить каждого военного тех времён, так как именно они не позволили беловолосым демонам окунуть этот мир в бесконечный террор. Джаст отвлечённо чистит зубы, вновь вспоминая монолитные тексты истории и религиозных талмудов, которые его заставляли учить добрые родственнички. По его скромному мнению, маленькому ребёнку отнюдь не нужно знать что-то о том, как стоит обращаться со случайно встреченными альбиносами и на каком костре лучше их сжигать. Да, именно такие инструкции содержались в тех книгах, которые правительство выдавало в школах. Джаст как считал, так и считает это всё невероятной дикостью — в век пикового развития технологий люди продолжают разжигать костры инквизиции, дабы устранить «демонов», у которых просто отсутствовал пигмент. Парень ополаскивает лицо прохладной водой и поднимает взгляд на зеркало, висящее над раковиной. Что ж, сейчас он выглядел чуточку получше, нежели после той сумасшедшей недельки, когда ему пришлось поспешно завершать глобальный проект со своей командой. Работа программиста была единственной реальной страстью парня — он впервые пошёл против воли родителей, чтобы просто обучиться любимому делу. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он и по сей день держится за свою работу. Впрочем, его семья давно отказалась от всякой идеи о контролировании жизни Джаста. Ещё тогда, когда парень только-только стал осознавать себя, старшие члены рода единогласно отвергли его кандидатуру на пост в правительстве. Да, семья Джаста была одной из тех, что держал всю власть мира в своих руках, при этом, она единственная не скрывала своего реального положения. Парню же претили все эти идеи тоталитарной власти ограниченного круга лиц, поэтому-то он и был быстро сдвинут с приоритетных позиций, оставляя все лавры другим потомкам рода. И всё же, сам Джаст был только рад подобному развитию событий — теперь на нём не лежали неподъёмные обязанности, а официальная часть жизни сузилась до редких семейных мероприятий. Парня это более чем устраивало, и он абсолютно спокойно согласился на неожиданную женитьбу, единственной целью которой было получение наследника от двух правящих семей. Конечно, Джаст не был идиотом и не собирался выполнять все те условия, что требовались от брака, оставаясь лишь неловкими друзьями со своей «женой». Она же обещала самостоятельно разобраться с вопросом ребёнка, который должен значиться их общим наследником. Ну, красота, а не жизнь. Не отрываясь от рассматривания своего отражения, Джаст с придиркой обхватил прядь тёмных волос. Если присмотреться, то было видно, что они отросли и начинают завиваться на концах. Парень не любил подобную особенностью своей шевелюры, поэтому всегда старался следить за её ростом. Впрочем, не всегда находились силы и время на это, поэтому иной раз юного программиста можно было заметить с отчётливыми завитушками на голове. От размышлений о своей причёске парня вновь отвлекает фоновый шум телевизора: — Церковь напоминает, что каждый ответственный гражданин нашего великого мира обязан докладывать о любых людях с «дьявольскими» волосами, замеченных на территории какого-либо района, — в окончании своей поздравительной речи зачитывает предоставленный текст ведущая новостей. Голос девушки звучит звонко и бодро, будто она вовсе и не просит о том, чтобы люди докладывали на других, обрекая тех на малоприятное публичное сожжение. На самом деле Джаст абсолютно не понимал концепцию верования современного народа. Всё же учёным давно известно, что цвет волос лишь результат особого генетического кода, который зависит от наследственности и никоим образом не влияет на умственные способности людей. Однако в их мире напрочно закрепились концепты того, что только темноволосая часть человечества обладает всей полнотой доступной ступени развития. Люди, чьи волосы чуть светлее — уже теряют несколько предполагаемых качеств «идеального гражданина». Ну а те, чьи волосы белее снега — являются порождениями самых тёмных пороков их общества. Где в этом логичная взаимосвязь, Джасту понять, видимо, не дано. Да и ладно бы, всё заканчивалось на варварской дифференциации населения, так нет, многие блондины были на уровне рабов, тогда как брюнеты с огромной вероятностью взлетали на пьедестал власти. Семья Джаста была прямым и самым чётким примером подобного — не сказать, что все они были гениями политического искусства, но их генетика и установки мира помогли достичь всемирной известности. Многие из родственников парня были даже глупее известных ему шатенов, но отчего-то все упорно величали их гениями и венцом человеческого развития. Выходя из ванной комнаты, Джаст встречается с семейным роботом-напоминателем, который тихо подлетает прямо к его лицу, настойчиво попискивая. На небольшом экране маячит надпись «семейный ужин», отчего Джаст не может сдержать раздражённого вздоха. Всё же его родители не оставляли попыток вернуть сына на свою сторону, заставляя отказаться от свободолюбивых и смелых идей, однако сам Джаст не был так уж глуп. Он понимал, что всё это будет жестоким самообманом — в его семье давно исчезло всякое понятие о любви и поддержке, каждое поколение воспитывалось как удобное продолжение прошлых идей. Никаких родственных связей, лишь холодный расчёт. Джаст отмахивается от назойливого робота — это было не такое уж обязательное событие, поэтому он может позволить себе воспользоваться статусом «пропащего сына» и не прийти. Всё же, он ещё неделю назад запланировал на этот день долгожданную встречу с другом. Хайди был одним из немногих представителей правящих родов, что не потерял голову от окружающей пропаганды, придерживаясь тех же здравых взглядов на происходящее безумие. Однако, в отличие от Джаста, молодой наследник группировки Якудза не был отстранён от семьи и активно занимался её делами, которые, впрочем, в основном были связаны с чем-то нелегальным и тёмным, идущим против основных законов. Так что его личные взгляды вполне себе соответствовали его работе. Хайди проживал в Районе Г, поэтому встречу было необходимо заранее запланировать, однако, как назло, с этим постоянно возникали какие-то проблемы. Понадобилось целых три месяца, чтобы оба парня смогли состыковать свои расписания и назначить время для желанного совместного времяпрепровождения. Джаст ждал этого слишком долго — последний год выдался особенно напряжённым из-за навязанной жены и попыток родителей «образумить» своё дитя. У Хайди так же начались многочисленные проблемы со своими родственниками, однако, не такие масштабные, как у друга. Так что сегодня Джаст ни за что не променяет встречу со своим давним другом на застолье с какими-то нудными и до жути чёрствыми людьми. Тем более что они совместно смогли получить разрешение на охоту в пределах леса за районной стеной — а это, между прочим, дорогого стоило. И здесь дело даже не в деньгах — их у обоих парней хватало с лихвой, а во времени, потраченном на сборы документов и составления договорённости с администрацией района. Одним словом — бесконечная бумажная волокита ради двух дней на природе в своё удовольствие. Цена была велика, но цель того стоила. Джаст заходит на кухню, одним движением включая кофе-машинку и садясь на высокий барный стул. Хайди обещал позвонить, когда будет подъезжать к стенам района, поэтому до этого момента у парня есть свободное время для сборов. После звонка предстояло как можно быстрее собрать заготовленные вещи и выдвинуться к главным воротам. Всё же, сегодня был выходной, и дороги должны быть забиты по всем высотам. Через пару минут слышится привычный звук окончания работы аппарата, и Джаст тянется к кружке горячего кофе. На вкус он значительно уступает реальному произведению руки мастера, но в его положении грех жаловаться. Заказ, так или иначе, пришлось бы ждать слишком долго. Внезапно, раздаётся тихая приятная мелодия прямо в голове парня. Он привычным движением нажимает пальцем на всплывшее голографическое окно уведомления о звонке. На часах 9:11 и Хайди как всегда показывает чудеса отсутствия пунктуальности: — Дай угадаю, по дороге случилось что-то настолько невероятно важное, что ты просто не мог не задержаться? — после принятия вызова, Джаст сразу же проговаривает заученную фразу. Он знал своего друга как облупленного. — Что на этот раз, Хайди? — Ащ, как всегда бьёшь прямо по больному, — наигранно шипит голос друга в его голове, иногда перебиваемый какими-то посторонними звуками. Кажется, прямо сейчас он всё ещё находился в машине, а значит, парень выполнил оговоренное условие о предупреждении заранее. — Да-да, я знаю, что ты у нас супер ответственный и не любишь опоздания, но вот у меня всё по другому. Ну ты знаешь. — Да уж, за столько лет об этом трудно не узнать и забыть, — усмехается Джаст, отставляя кружку в автоматическую мойку, которая с готовностью включилась, принимаясь за привычную работёнку. Всё же парень обожал достижения современной механики, позволяющие людям не тратить драгоценное время на бесполезные и нудные вещи. — Так что там, ты далеко ещё? — Да нет, водитель сказал, что тут буквально час остался, — слышится смешок Хайди в голове. — Так что можешь уже собираться и выезжать. — Ага, на твою радость, я как чуял, что ты позвонишь буквально впритык, — вздыхает Джаст, открывая дверцу шкафа, за которой стояли уже собранные сумки со всеми необходимыми для отдыха на природе вещами. — Ну, я же знаю, что ты как всегда подготовишься на все сто, — закидывает удочку комплимента Хайди, понимая, что такая похвала поумерит чужое недовольство. — Жесть, ну и подхалим же ты, — не сдерживает ответный смешок Джаст, доставая сумки и вынося их в коридор. После этого он возвращается в свою комнату, где всё в том же шкафу находит подготовленную для выезда одежду. Тёплый вязаный свитер, удобные чёрные джинсы и болотно-зелёная ветровка — то что нужно для успешной, а главное комфортной охоты. — Я тоже тебя люблю, детка, — хихикает Хайди, точно угадывая приподнятое настроение друга. Всё же они оба уже сгорали от нетерпения в ожидании встречи. — Ладно, не буду больше тебя отвлекать, а то так мне придётся ждать тебя под стенами. — Ага, конечно, — добродушно фыркает Джаст, откидывая заготовленную одежду на кровать и стягивая с себя домашнюю кофту. — Ладно, увидимся. — Давай, — слышится короткий ответ Хайди и его голос резко стихает в голове Джаста. Всё же обновлённые коммуникаторы были настоящим прорывом в мире технологий — удобные и встроенные в мозг, они позволяли разговаривать даже тогда, когда все руки были заняты реальными вещами. Парень очень ценил это качество девайса, так как работа над новой программой зачастую требовала участия всех свободных конечностей. Переодевшись, Джаст в последний раз оглядывает свою комнату, дабы убедиться, что ничего не забыл. Всё же, было бы очень неприятно обнаружить отсутствие важной вещи уже за стенами района. Конечно, с его уровнем власти, парень мог позволить себе без каких либо проблем воспользоваться некоторыми привилегиями, но это бы означало вновь укрепить хотя бы мысленную связь с семьёй. Так что лучше было перестраховаться. Выйдя в коридор, парень надевает заранее подготовленные чёрные ботинки — всё же ему предстояло ходить или даже бегать по лесистой местности, а в привычных кедах это будет очень проблематично. Джаст надеялся на то, что его лучший друг подумал точно так же, но, чисто ради дополнительной перестраховки, в сумке, подготовленной специально для Хайди, он аккуратно запаковал другую пару сменной обуви. Всё же они знакомы уже более десяти лет, и Джаст привык к немного рассеянной в области важных вопросов натуре друга. Утренний город встречает его многочисленными автомобилями, передвигающимися по всем возможным высотам дорог. Страшно было представить, что случилось бы, если бы однажды люди не дошли до того, чтобы строить дорожные электрические линии не в один «слой». Всё же и сейчас ситуация по утрам была не лучшей — иногда приходилось до часу времени тратить на стояние в пробке. Конечно, опять же, у семьи Джаста и всей властвующей элиты были отдельные дорожные линии для быстрого перемещения, но парень упорно игнорировал любые возможности контакта с силой его рода. Да, это звучало глупо, но зато его душа чиста во всех вопросах, связанных с собственной независимостью. Заказанное ещё при спуске в лифте такси подъехало буквально спустя пару минут. Всё же, данные о себе Джаст не мог скрыть, поэтому, наверное, увидев их, оператор сразу же засуетился, стараясь организовать всё в лучшем виде. Здесь, увы, уже ничего не попишешь — люди действительно уважали и, к сожалению юноши, боялись представителей его семьи. Не зря его род в простонародье носил грозное название «Демоны». Вот такая «забавная» ситуация: на кострах инквизиции сжигают людей без пигмента, а демоны-то сидят в верхушке. Джаст не сдерживает тихий смешок от таких мыслей, потирая шею, на которой стояла родовая тату в виде ветвистой чёрной короны. Водитель за рулём вздрагивает, выглядя невероятно напряжённым. Да уж, везти одного из «Демонов» было малоприятным занятием. За затемнённым окном проносились до боли знакомые пейзажи родных улочек и зданий. Всё же, именно этот район являлся центром всего их мира. В красоте и величии с ним мог потягаться только район Б, который находился чуть севернее и являлся огромным торговым портом, через который проходило невероятное количество денег. В родном же районе Джаста преобладала именно политическая жизнь, и каждый уважающий себя брюнет мечтал попасть сюда. Молодые люди потоками стекались в столицу, надеясь найти своё тёпленькое местечко под солнцем. Конечно, никто им не скажет, что ныне только знатный род поможет тебе достичь максимального величия. Без него же ты всё ещё будешь выше всех остальных, но на уровень ниже родовитых детишек, которым просто повезло с семьёй. Джаст действительно считал этот мир чертовски несправедливым — о каких правах и свободах можно нараспев вещать с телеканалов, когда одновременно с этим показывают новые и новые кадры задержания случайных блондинов, которые сумели пробраться в поисках пищи за стены. При этом, никто не возникает по поводу огромного расслоения общества, будто не желая воспринимать того около-рабовладельческого строя. Джаст же видел и замечал каждую деталь их загнивающего мира — как люди вновь начинают убивать себе подобных, даже если они имеют с ними общее «всё». Исчезновение государственного деления не изменило суть человеческих душ. Чем ближе становились серые и неприглядные стены, тем глубже уходил в свои мысли Джаст. Получить разрешение на вход в лесную зону было трудно — это удавалось далеко не всем брюнетам, что уж говорить о более светлой части населения. Конечно, никто не запрещал перемещаться между районами по комфортным паутинам дорог, но вот выезжать за их пределы было чревато заведением уголовного дела. Основная причина подобной осторожности властей состояла в том, что вне районов жили только работающие на многочисленных заводах блондины. Ну и, конечно же, сумевшие убежать от инквизиции альбиносы, хотя это Джаст считал чем-то на уровне сказки. От карающей длани церкви никому не сбежать. — Мы приехали, — оповещает его водитель, заставляя встрепенуться и вернуться в реальность. Парень осматривается и замечает, что они действительно стояли около блокпоста. — Спасибо, — кивает Джаст, вызывая заметное удивление у мужчины за рулём. Юноша мысленно закатывает глаза, в пару движений на всплывшем окошке отправляя приличную сумму на счёт таксиста. Всё же, тот всю дорогу вёл себя максимально тихо и даже не побоялся, пусть и не напрямую, но обратиться к нему. Профессионалов своего дела всегда стоило ценить. — Доброго вам дня, — сдержанно прощается водитель. Джаст вдыхает полную грудь освежающего воздуха, что пробивается сквозь огромные ворота в стене. Всё же, воздух в пределах района был слишком искусственно-неприятным. Всегда казалось, что на языке отдаёт вкусом пластмассы и металла. За стенами же он был абсолютно другим — хотелось дышать им вечность, дабы хоть немного вытравить из лёгких ту жалкую пластиковую пародию. — Здравствуйте, — мигом подбирается один из служащих главных ворот. Перед ним быстро мелькает экран с краткой информацией о посетителе — чужие глаза закономерно расширяются, а взгляд начинает беспокойно бегать. Джасту уже абсолютно всё равно на эти реакции — за двадцать лет на такое с лихвой насмотришься. — Прошу, проходите, — всего минута и все необходимые документы проверены. Вот поэтому-то Джаст и любил современные технологии. Мужчина нажимает дверь, которая отзывается щелчком, открывая проход в другую комнату поста. — Благодарю, — безразлично кивает Джаст, поудобнее перехватывая сумки и проходя дальше. Ему на коммуникатор уже пришло сообщение Хайди о том, что он ожидает его возле их арендованной машины. И вот она — долгожданная свобода за пределами района. Вид первых признаков натуральной природы вмиг поднял упавшее за время тяжёлых раздумий настроение парня. Он очень давно хотел провести время с Хайди где-то вне душных стен. Так что, нужно получить максимум положительных эмоций за эти два дня. — Джаст! — этот звонкий и радостный голос Джаст узнает из миллиона. Хайди стоял возле большого чёрного джипа, активно махая двумя руками своему другу. Невольная улыбка мигом появилась на тонких губах. — Же-есть, вот это ты вымахал — вроде всего год не виделись. — Ну так, как иначе в таких райских условиях, — усмехается Джаст, ставя сумки на землю и принимая рукопожатие своего друга. Следом за этим его заключают в тёплые объятья — всё же парню очень не хватало такого простого человеческого чувства, как радость от встречи. — А ты, я замечу, совсем не изменился? — Постоянство — признак мастерства! — довольно заявляет Хайди, бросая быстрый взгляд на две сумки, что принёс его друг. — Ты что, решил запастись провиантом на случай, если мы потеряемся в этих лесах? — Надо быть готовым ко всему, — поучительно покачал пальцем Джаст, но, под конец, не сдерживая короткого смешка. Казалось, в его душе впервые за долгое время расцветали настоящие цветы. Возможно, это были ромашки — такие же белые и лёгкие, как и его счастье. — Кстати, я как чуял, что ты опять натянешь эти свои кроссовки, — взгляд укоризненно скашивает вниз, на светлую обувь, абсолютно неподходящую для лесных похождений, — поэтому взял ботинки и тебе. — Ах, как приятно, когда о тебе заботятся, — драматично кладёт руку на сердце Хайди, на секунду прикрывая глаза. Он был тем ещё придурком, хотя по его досье казалось совершенно иначе. Всё же, члены группировки Якудза были замешаны почти во всех тёмных делах теневой жизни районов, поэтому у каждого имелась парочка нелицеприятных секретов. Хайди был не исключением, но Джаст старался не думать об этом, ведь друг всегда абсолютно честно заявлял, что не будет никого убивать. Это было подобно торжественной клятвы, на алтарь которой положено собственное сердце. — Да-да, дифирамбы моей великолепной предусмотрительности будешь воспевать уже позже, — в тон ему отвечает Джаст, по-хозяйски подходя к багажнику джипа и открывая его. Благо, для этого требовалось всего одно прикосновение от того, кто владел правом пользования машиной — и вновь удобная функция коммуникатора. Парень ловко загружает сумки, закрывая багажник. — Ты же уже договорился с теми людьми, что отвечают за пропуск в лес? — Ага, твой такой же предусмотрительный друг уже всё устроил, — самодовольно вскидывает подбородок Хайди, видимо специально для этого момента решив нарушить свои же правила. Он был человеком момента, поэтому проблемы решал по мере их поступления. Было особенно удивительно то, что по итогу, его лучшим другом являлась его полная противоположность — Джаст. — Что ж, этот день просто обязан стать знаменательным в истории всего человечества, — отшучивается Джаст, запрыгивая на переднее пассажирское место. Хайди же сел за руль — вождение давно стало его страстью, поэтому он и отказался заказывать водителя, аргументируя также тем, что это должен быть их личный отдых, без каких-либо сторонних проблем. — Для меня он уже таковой, — улыбается Хайди, глядя на своего друга. Джип с тихим урчанием заводится, засияв голубоватым свечением панелей. Парень ловко пристегнулся, подготавливая своё место. Джаст последовал его примеру, щёлкая ремнём безопасности. Конечно, он доверял своему другу, но через посты охраны придётся проехать максимально аккуратно, с соблюдением всех правил. — Так что, есть ли у тебя какие-то невероятные новости для нашей личной встречи? — решает завести лёгкий разговор на время непродолжительной поездки Джаст. Он увлечённо рассматривает пейзажи за окном, что с каждым преодолённым метром становились всё более походящими на тот лес, о котором грезил юноша. — Всё же мы не виделись целый год, а общаться по коммуникатору нужно осторожнее. — Ха-х, да, есть кое-что, — усмехается Хайди, неотрывно следя за дорогой. Неосновные дороги значительно отличались от тех, что соединяли районы, поэтому следовало быть максимально внимательным. Да и охрана, что сейчас внимательно следит за каждым их движением, будет рада подметить любое нарушение. — Короче, я недавно был на одном вполне обычном задании — мы должны были накрыть лабораторию какого-то подпольного учёного-механика. Однако, когда мы были невероятно близки к этому, то прямо на мой коммуникатор пришло официальное сообщение от Неадаптера. — Неадаптера? Ты уверен, что сын верховного правителя будет писать тебе со своего личного аккаунта? — удивился Джаст, прекрасно зная, что настолько важные люди используют множество поручителей, которые и доставляют их волю остальному народу. — Да я сам был тогда в шоке, — кивает Хайди, аккуратно проезжая через открытые ворота последней границы района А. После них следовала нейтральная территория, на которой находились многочисленные поселения светловолосой части населения. — Однако, это действительно был он. Всё же, я сразу же отправил своим людям распоряжение перепроверить эту информацию и они все как один сказали, что это, кажется, и вправду сын правителя. — И чего же он захотел от тебя? — Джаст задумывается о возможных вариантах ответа. По существу, их было невероятно мало, и все они казались лишь нереалистичными додумками. — А вот это самое интересное — он приказал мне остановить операцию, при этом упомянув, что это сообщение сугубо конфиденциально, — и всё же, вариант реального ответа оказался ещё более абсурдным, нежели мог предположить Джаст. — Ну а я что — против власти не попрёшь. Однако мои ребята уже сняли дверь той лаборатории, и мне просто жуть как захотелось хотя бы глянуть на этого механика, за которого заступился сам Неадаптер. — Наверное, это действительно какой-то значимый человек, — резонно отмечает Джаст, внимательно слушая необычную историю друга. Чего только не происходило в их сумасшедшем мире. — На самом деле я ожидал увидеть, по меньшей мере, гениального альбиноса, — хмыкает Хайди, съезжая с идеального дорожного покрытия, на более старый асфальт, видимо, оставшийся ещё с незапамятных времён начала нового режима. — А там, представляешь, вполне себе обычный брюнет. Только что меня удивило, так это то, что он не выглядел шокированным или напуганным — когда я зашёл, он продолжал заниматься своими делами. — Что ж, этот механик действительно удивительная личность, — фыркает Джаст, мысленно поражаясь тому, что ему рассказывал друг. Всё же, во время работы Хайди был совершенно другим человеком — пропадала та лёгкость и дурашливость, вместо молодого юноши появлялся жёсткий и собранный хищник, который мог поймать любую цель. Однажды Джасту довелось увидеть рабочий процесс друга и тогда Хайди был похож на реального криминального авторитета — тяжелый взгляд гетерохромных глаз, острые как сталь слова и поражающая расчётливость. В общем, сам парень не хотел бы оказаться в списке его целей или, упаси господи, врагов. Тогда-то уж реально «страшно жить». — Ага, так, представляешь, он мне сразу же выдал «с вас точно такая дверь, за установку платите так же вы», — наконец, раскрывает главную деталь этой истории Хайди. — Я тогда так прифигел, что, кажется, даже забыл, что хотел его предупредить не попадать в мои списки вновь, а то Неадаптеру придётся вновь писать мне личное сообщение. А он стоял, будто бы так всё и должно быть, что он ставит мне условия. — Же-е-есть, вот это у парня яйца из титана, — несдержанно присвистнул Джаст, поражаясь новым подробностям этой сумасшедшей истории. Хотя, признаться честно, если бы он знал, что за его спиной стоит кто-то настолько великий, то тоже чувствовал себя абсолютно безнаказанно. Всё же, даже инквизиция не может встать поперёк высшей власти этого мира, пусть и пытается сместить приоритет в свою сторону. — Думаю, не зря им заинтересовался сам Неадаптер. — Ага, я тогда тоже об этом ему сказал, так он сразу как начни возмущаться: «Что? Опять этот чёрт делает что вздумается?» и «Чёрт, ну вот зачем он лезет?», — старательно изображая в голосе чужое негодование, пародирует Хайди. Кажется, этот случай ещё надолго останется в его голове. — Ну, тогда я окончательно потерял всякое понимание логики происходящего и просто решил закончить этот разговор, отдавая приказ восстановить дверь этому механику. — Да уж, с такими фриками лучше лишний раз не контактировать, — согласился Джаст, всё ещё пребывая в шоке от рассказа друга. Он вновь перевёл взгляд на пейзаж за окном, рассматривая густой лес, до которого они уже успешно доехали. Оставалось лишь найти местечко для удобной парковки и расположиться с вещами возле машины. Они решили попробовать поспать в палатке, но на случай непогоды или слишком холодной ночи всегда можно будет залезть в салон джипа и включить обогрев. — Ага, я тоже так подумал, — согласно кивает Хайди, подмечая неплохое местечко, которое может стать их будущим лагерем. Он аккуратно поворачивает руль, уводя машину со старой дороги и переходя на совершенно непригодную для езды траву. Благо, заезжать слишком глубоко не пришлось — они остановились на небольшой полянке, что была огорожена стройными берёзками. — Эх, наконец-то долгожданный свежий воздух, — с удовольствием тянется Хайди, глуша двигатель и открывая дверь со своей стороны. — Да-а, действительно, — завороженно кивает Джаст, осматривая дикую природу, окружающую их со всех сторон. Казалось, что он попал в свой самый светлый сон прямиком из детства, когда трава казалась ярче, а солнце теплее. В голове сразу же замелькали шальные мысли о том, чтобы бросить всю свою серую районную жизнь и сбежать сюда. Конечно же, всё это так и останется спонтанными желаниями, ведь его семейка не оставит Джаста даже на другой планете. Нет, они не беспокоились о нём, просто привычка тотального контроля брала своё. — Жесть, а я и не думал, что просто выехать на природу уже так классно, — вдохновенно озвучивает мысли Джаста Хайди. Парень расправляет руки, поворачиваясь к тёплому солнышку и, внезапно, громко кричит. Его товарищ заметно вздрагивает, шокировано озираясь на Хайди. — Всегда хотел так сделать, — смеётся он, выглядя невероятно счастливым. — Попробуй, прям как на проповедь сходил, только мозги никто не промывал. Джаст с сомнением оглядывается на зелёный луг, что стелется до самого горизонта. Здесь и вправду было невероятно свободно — ни единой души, которая могла бы увидеть или услышать тебя. Никакой слежки, никаких заговоров и никаких лишних взглядов — только первозданная природа и наслаждение. Джаст набирает полные лёгкие воздуха и от души кричит. Вместе с этим он выпускает всё то напряжение, которое копилось в нём долгие годы. Под конец горло ощутимо разболелось, а в глазах зарябило — кажется, он даже немного перестарался. — Жесть, как же тебе не хватало этого, — с каплей грусти хмыкает Хайди, замечая то, насколько его друг наслаждался моментом своей свободы. Он понимал, насколько сильно давит на Джаста его привычная жизнь, но не мог предположить настоящие масштабы этой проблемы. — Ну что, давай соберём палатку, да выдвинемся на первую охоту? — Тебе, я посмотрю, прям не терпится погубить бедных зверушек? — хмыкает Джаст, стараясь говорить немного тише, ведь связки ещё не успели отойти от шока протяжного крика. К удивлению парня, на душе и вправду стало намного легче — будто с плеч упал невидимый груз. — Ну, как сказать, — неожиданно замялся Хайди, открывая одну из сумок и вытягивая из неё набор для сооружения палатки, — я не то чтобы хочу убивать зверей. Просто мои знакомые рассказывали, что дичь, пойманная своими руками, приносит совсем другое удовольствие от поедания. Что-то типа первозданного инстинкта добытчика, — старательно подбирая слова, поясняет он своему другу. — Да ладно тебе, не парься, — отмахивается Джаст, видя чужое волнение, — мне без разницы, чем мы будем заниматься. Мы же не собираемся устраивать геноцид лесных зверушек — так, каждый по одной подстрелит, да приготовит. — Ага, — вмиг взбодрился Хайди, активнее распаковывая палатку. Джаст так же решил поучаствовать в этом занимательном действе и с готовностью взял отброшенную инструкцию — его друг как всегда рассчитывал сделать всё по-своему. — Кстати, я слышал, что ты у нас теперь семейный человек? — Тц, ну хоть ты не сыпь мне соль на сахар, — закатывает глаза Джаст, разбираясь в многочисленных картинках, которые как-то по итогу образовывали полноценную палатку. Конечно, давно уже существовали более современные системы подобного «переносного дома», но парни единогласно приняли решение «немного» усложнить себе жизнь тем, что собрать палатку старого типа. Прямо как когда-то собирали люди до современного строя. — Весь этот брак одна большая фикция, и как только в наших паспортах появится пометка с ребёнком мужского пола, то он быстро распадётся. — Ого, решил стать молодым отцом-одиночкой? — не унимается Хайди, видя, что его другу действительно нужно выговориться по этому поводу. Всё же, каким бы ни был этот брак, данный факт не был пустым звуком для Джаста. Семья, пусть и фиктивная, но требовала некоторых изменений в привычном темпе жизни. — Не дай бог, — фыркает Джаст, подавая нужную палку активно копающемуся в бесконечном множестве деталей другу. Тот с сомнением смотрит на протянутую часть палатки, но под уверенным взглядом товарища, всё же берёт её и вставляет в то основание, которое уже нашёл ранее. — Виверна так же не хотела этого брака, поэтому мы сошлись на том, что с наличием «нашего» ребёнка она разберётся самостоятельно. Так что мы видимся лишь на официальных мероприятиях, а в остальном стараемся даже не думать друг о друге. — Жесть, я бы никогда не хотел жениться на случайной родовитой девушке, — серьёзно тянет Хайди, соединяя ещё пару деталей, услужливо подсказанных другом. — Я, конечно, могу встречаться и спать со сколькими угодно девушками, но каждый из нас знает, что это не серьёзно. Однако женитьба это другое дело, — медленно, но верно непонятная куча деталей соединяется в нечто, отдалённое напоминающее палатку. — Не понимаю, почему все семьи у власти так повёрнуты на этой «чистоте крови» и устраивают браки по договору без согласия своих подопечных. — Ну, в каком-то смысле это логично, ведь тем самым они уменьшают вероятности появления каких-то нежелательных шатенов или, упаси господи, альбиносов, — задумчиво тянет Джаст, отвлечённо понимая, что полностью поддерживает взгляды друга. Люди настолько помешались на этой генетической лихорадке, что стали превращаться в тех самых «белых революционеров», от которых когда-то спасли мир. Кажется, история и вправду циклична. — Пф, да даже если бы у меня родился сын или дочка с более светлыми волосами, то мне было бы абсолютно всё равно, — уверенно заявляет Хайди, поднимая всю конструкцию с земли и начиная строить её навесу. Неиспользованных деталей становилось всё меньше и меньше, пока вся опорная часть палатки не была собрана. Парни вдвоём натянули брезентовую ткань на своеобразного белого «паука», получая на выходе просторную и вполне себе красивую палатку. Вышло максимально похоже на ту, что была нарисована на упаковке. Парни гордо выдохнули, переключая своё внимание на другую сумку, в которой и лежало оружие. — Знаешь, что самое забавное? — неожиданно улыбается Джаст, аккуратно доставая две винтовки и протягивая одну из них в нетерпении мнущемуся Хайди. Тот лишь дёргает головой, молчаливо спрашивая «что?». — Что покупка и оформление документов на винтовки заняло гораздо меньше времени, нежели мои попытки добиться разрешения на выезд в лес. — Ха-ха! — несдержанно смеётся Хайди, сгибаясь пополам. — Вот уж действительно — творите, что хотите, но стен не покидайте! Отсмеявшись от новой глупости устройства их современного мира, парни занялись подготовкой снаряжения на охоту. Хайди, помимо купленной другом винтовки, взял с собой один кинжал, парочку запасных пачек патронов, а также свой любимый пистолет. Джаст же ограничился лишь своим новым приобретением и теми же запасами для перезарядок. Конечно, никто не рассчитывал, что им понадобится столько выстрелов, чтобы убить хотя бы одну зверушку, но перестраховка никогда не была лишней. Да и они надеялись ограничиться одним заходом в лес, дабы провести побольше времени за отдыхом в импровизированном лагере. — Ну что, ты готов? — спрашивает у друга Хайди, убирая винтовку за спину и выглядя невероятно радостным. Не зная контекста происходящего, вооружённый парень выглядит очень опасно и даже пугающе из-за своей счастливой улыбочки. — Да, вроде, — Джаст напоследок запускает руку в карманы своей ветровки, — готов. Они без лишних промедлений выдвинулись в путь, ощущая искрящийся в крови азарт предстоящей охоты. Первая вылазка в лес представлялась чем-то невероятно интересным и интригующим — каждый мысленно строил картины того, что произойдёт дальше. Винтовка непривычно тянула ремнём плечо, а потому Джаст решил снять её, взяв в руки. Удобней не стало, но так хотя бы он будет готов к неожиданно замеченной дичи. Всё же, в отличие от Хайди, до этого момента парень не держал оружие дольше пары минут для фото журналистов. Так, ступая по высокой полевой траве, друзья преодолели значительное расстояние, пока впереди не стал виднеться полноценный лес. Здесь-то и должны водиться дикие звери, которые никогда бы не встретились им ранее из-за близости проезжей части. Они старались не слишком отдалять друг от друга, дабы потом не бегать по лесу в поисках своего напарника. Джаст внимательно вслушивался в окружающие его звуки леса, изредка поглядывая на такого же сосредоточенного Хайди, однако, как назло, кроме шелеста неизвестной растительности, вокруг была мёртвая тишина. Парень, конечно, понимал, что охота в реальной жизни никак не сравнима с той, которую показывают в фильмах или мультиках, но хотелось бы верить в лучшее. Ну не могло же случиться такого, что они проделали весь этот путь ради пустого леса. — Ха-а, такое ощущение, будто тут все вымерли, — тихо вздыхает Хайди, с уже меньшим азартом осматривая многочисленные деревья, которые были неотличимы друг от друга. — Честно, я думал, что с таким запретом выхода за стены животных в лесах должно быть хоть отбавляй, — так же тихо ответил ему Джаст, поудобнее перехватывая винтовку. Она была не самой лёгкой, поэтому руки начинали понемногу уставать. — Же-е-есть, — в расстроенных чувствах тянет Хайди, снимая свою винтовку с плеча и щёлкая предохранителем, — ну хоть иди и открывай сезон охоты на уток, — усмехается парень, «прицеливаясь» в небо, однако, и так было пусто. — Ну или не-… Внезапно, ушей парней достиг отчётливый звук шуршания травы. Хайди среагировал первым, вскидывая винтовку в сторону источника неожиданного шума. Джаст только и мог, что напряжённо замереть, всматриваясь в зелёную тьму леса. Он пытался разглядеть причину шороха, но упорно ничего не видел. В отличие, кажется, от Хайди, который вмиг засиял предвкушающей улыбкой. Он прицелился в невидимую для его друга цель. Выстрел. Точное попадание. Собачье скуление. — Чёрт, — Хайди показалось, что его облили ушатом холодной воды. Ему ведь не показалось? Неужели он и вправду увидел не дикого кабана, что спрятался в кустах? Многочисленные мысли бессвязным ворохом зашевелились в голове, заставляя на пару мгновений замереть. — Это собака? — мигом понял проблему первого выстрела Джаст, всматриваясь в шокированное выражение чужого лица. Он даже не хотел думать о том, что всё произошло в точности так, как он думал. — Откуда ей здесь взяться? — Не знаю, — как в прострации прошептал Хайди, опуская винтовку и с дрожью в конечностях делая шаг к месту, где находилась его предполагаемая «добыча». Отчего-то его начало мутить, но парень упорно сглатывает, продолжая приближаться к отчётливому каштановому пятну среди зелёной травы. Оказавшись в метре от цели, Хайди не смог сдержать нервного выдоха. — Это собака. — Вот же-ж, — напряжённо стискивает зубы Джаст, подбираясь сзади и действительно видя никого иного, как собаку. Он оглядывается на друга, который стал намного бледнее, приблизившись к мёртвому животному. — Чёрт, у него ошейник, — гулко сглатывает Хайди, смотря на красную полоску, что еле виднелась из-за пушистой шерсти. Желудок скручивает новым спазмом, но парень упорно сдерживает себя. Всё же, он не раз видел картины мёртвых или ещё умирающих людей, но почему-то именно этот момент вызывал столько переживаний в его душе. Хайди очень любил животных и сам имел взрослого кота, который был очень ленивым, но в то же время непомерно ласковым. Парня сотрясает крупная дрожь — на секунду убитая им же собака сменяется образом его же кота. — Чёрт-чёрт-чёрт, — нервно кусает губу Хайди, смотря на мёртвое животное. Не этого он хотел от долгожданной поездки на отдых. — Хайди, тише, спокойнее, — пытается привести друга в чувства Джаст, кладя ладонь на подрагивающее плечо. Честно, ему тоже стало не по себе от осознания факта убийства чьего-то домашнего любимца. Дикие звери не были друзьями людей, и вряд ли над ними кто-то будет плакать, но совсем другое дело собака с ошейником. — Ты не виноват, всё произошедшее — лишь плохое стечение обстоятельств. — Нет, Джаст, я только что застрелил чью-то собаку, — резко мотает головой Хайди, прикрывая глаза и пытаясь вытравить из своих мыслей картину безжизненного взгляда чёрных глаз. Выходило невероятно плохо, так как его носа уже достиг металлический запах крови. — Блять, я убил чьего-то друга, товарища. Джаст, я убил почти что человека в чьих-то глазах. — Хайди, не стоит так накручивать, — беспокойно обхватывает за плечи своего друга Джаст, заставляя того посмотреть прямо себе в глаза. Взгляд Хайди выражал крайнюю степень шока — парень даже не ожидал, что его приятель настолько тяжело воспримет факт убийства чужого животного. — Да, это не здорово, что вместо дичи ты подстрелил собаку, но, подумай, разве бегала бы домашняя собака по лесу? Она вряд ли имела постоянных хозяев, поэтому, скорее всего, никто не будет тосковать по ней. — Никто не будет тосковать? — переспросил Хайди, медленно успокаиваясь. Его голос дрогнул, и он поспешно отвёл взгляд в сторону. Так они простояли пару невероятно долгих мгновений. — Джаст, давай похороним его. — Да, хорошо, — радуясь возвращению чужой вменяемости, Джаст с дрожью выдохнул. Из крови резко исчез тот адреналин, что выбросился в момент первого шума, поэтому конечности казались ватными. — Давай я пойду сейчас и возьму лопату из машины, а ты пока постоишь здесь? — Да, конечно, — отрешённо кивнул Хайди, неотрывно смотря на мёртвую собаку. Трава под ней уже окрасилась в бордовый, что был очень похож на цвет ошейника. Выглядело как пугающее предзнаменование. Своеобразные похороны прошли в полном молчании. Хайди вызвался самостоятельно вырыть могилу, а так же перетащить тело собаки в неё. Конечно, Джаст пытался предложить свою помощь, но после пары отказов понял, что весь этот процесс очень важен для его друга. На удивление, Хайди решил снять красный ошейник с мёртвой собаки — сначала Джасту показалось, что он решил оставить его себе как некое напоминание, но по итогу парень положил последнюю память о животном на импровизированное надгробье в виде случайного камня. Место упокоения выглядело почти идеальным. После этого они решили не продолжать охоту, а воспользоваться взятым Джастом провиантом. Хайди за всё это время не произнёс ни одного слова, а Джаст не решался начать бесполезный разговор, понимая, что сейчас лучше переждать, дать смириться с произошедшим. Не каждый день приходится марать руки в чужой крови. Возможно, думает Джаст, он бы чувствовал себя гораздо хуже, если бы был на месте друга, всё же у того был сравнительно большой опыт малоприятных картин смерти, тогда как у Джаста он полностью отсутствовал. Неизвестно, к счастью или сожалению. Солнце медленно садилось за горизонт, когда Джаст начал готовиться ко сну. Всё равно от прежнего настроя не осталось ни следа — в душе был лишь горький осадок, да желание поскорее очутиться в более понятном завтра. Хайди явно был не против пораньше отключиться во сне, поэтому стал активно помогать своему другу. Так они достали парочку одеял и подушек, которые расположили в палатке, и включили в машине отпугиватель насекомых, так как с наступлением вечера их становилось заметно больше. — Знаешь, я никогда не хотел кого-то убивать, — неожиданно нарушил долгоиграющую тишину Хайди, когда они вдвоём расположились в палатке. На лес только-только опустились сумерки. — Мне говорили, что это глупо, ведь я родился в семье, что уже долгие годы стоит у власти группировки Якудза. Мне буквально на судьбе написано стать убийцей, — Хайди глубоко вздыхает, пытаясь собрать разрозненные мысли в кучу. Выходило не очень хорошо. — Хэй, да ладно тебе, — стараясь звучать как можно легче, Джаст оборвал чужое самобичевания. — Неужели ты думаешь, что все эти сказки имеют хоть что-то общее с реальностью? — голос парня становится заметно бодрее. — Я родился в семье «Демонов», тех, кто вершит судьбы множества людей. Мне по судьбе нужно быть чёрствым и жестоким. Неужели в твоих глазах я выгляжу именно так? — Что? Нет! — вмиг вскидывается Хайди, удивлённо смотря на друга. — Ты точно последний человек, которого я мог бы назвать жестоким. Вряд ли такое слово вообще применимо к тому, кто даже к своим деспотичным родственникам умудряется испытывать жалость, — неловко смеётся Хайди, чувствуя, как его душу медленно отпускают тяжёлые оковы вины. — Так что и ты не обязан сразу же идти вырезать районы, только потому, что ты родился в какой-то семье, — усмехается Джаст, так же чувствуя себя немного лучше. После того случая в лесу и на его сердце висело бремя вины за случившееся. — Ладно, давай ложиться — завтра можем прогуляться по близлежащим подлескам, попробовать заняться собирательством, коль с охотой всё туго. Так, выключив последний источник света в виде мощного фонаря, оба парня поудобнее устроились на своих местах. Джаст чувствовал, как медленно расслабляются мышцы, и замедляется ход мыслей. Он и вправду устал за этот бесконечно долгий день. Столько событий было слишком для его мозга, привыкшего к серой рутине однообразных будней. Однако, не сказать, что парень был против подобных изменений — возможно, только ради таких моментов стоит продолжать переносить все жизненные невзгоды. Хайди слышал, как замедляется дыхание друга за его спиной, как вздохи перерастают в еле слышное сопение. Сам же парень чувствовал себя неправильно бодро, будто его мозг не принимал наступления ночи, продолжая работать в дневном режиме. Он несколько раз менял своё положение, стараясь подобрать максимально расслабленную позу, однако, каждая казалось ему ещё хуже предыдущей. — Чёрт, — вздыхает Хайди, принимая сидячее положение и потирая лицо ладонями. Рядом мерно сопел Джаст и парень очень хотел бы повторить судьбу своего друга, но, кажется, судьба-злодейка посчитала, что ещё недостаточно отыгралась на юноше. Решив попробовать нагулять сон, подобно аппетиту, Хайди тихо выбрался из палатки. Вокруг стояла кромешная тьма, а в кустах шуршали множество насекомых. Благо, специальный распылитель работал на отлично, и к их импровизированному лагерю жучки подходить не решались. Парень потянулся, оглядываясь по сторонам — взгляд вновь невольно упал на тропу, по которой они возвращались с охоты назад. Затухшее чувство вины вновь колыхнулось в его груди. — Ладно, всё равно надо прогуляться, — чертыхается Хайди, подходя к сумке с вещами. Он достаёт свою любимое голубое худи с украшением на капюшоне в виде акульих зубов — по-детски забавная вещь, которую парень носит уже много лет подряд. Для завершения комплекта он выбирает чёрные джинсы. По привычке Хайди прихватывает и свой пистолет — рефлекс, выработанный годами. Поспешно переодевшись, парень чувствует мурашки, что гуляют по спине от ночной прохлады — стоило бы поспешить со своей прогулкой. Хайди уверенно шагает на вытоптанную тропинку и направляется прямиком в полевую темень. Он идёт быстро, иногда переходя на лёгкий бег — так получалось хоть немного согреться и сократить время перебежки по открытому пространству. Так, уже через пару минут он видит знакомые деревья, что безмолвными стражами стоят в начале лесной гряды. От их вида почему-то становилось не по себе. Хайди на секунду замирает, собираясь с мыслями. Он не знал, зачем вновь возвращается в это место, но отчего-то ему это просто необходимо. Вдыхая прохладный воздух, парень заходит в лес, слыша множество разнообразных звуков, которые сливаются в одну непривычную какофонию. Днём здесь было намного тише. Внезапно, когда до нужного места остаётся пара метров, Хайди замечает нечто странное возле импровизированной могилы. Этим «нечто» является фигура неизвестного человека. Незнакомец стоит сгорбленно, держа в руках тот самый красный ошейник. Хайди чувствует нечто неладное, но решает не торопить события, подбираясь ближе. С каждым шагом парень может различить всё больше в чужой фигуре, а также услышать звуки, что издаёт одинокий незнакомец. «Всхлипы» — от этой мысли резко становится дурно. Хайди вспоминает слова Джаста о том, что это, скорее всего, собака без хозяина и о её смерти некому горевать. Видимо, они крупно ошибались, ведь прямо сейчас перед собой Хайди видит того человека, которого самолично лишил друга. На душе становится особенно гадко. Незнакомец повёрнут к нему полубоком, а лицо и всё его тело скрывает массивный чёрный плащ. Хайди думает, что он выходец из местных семей блондинов, ведь только у них есть негласное правило скрывать свою голову. Однако, ему абсолютно всё равно на то, что скрыто под капюшоном, больше всего его волнует тихие всхлипы и завывания человека, который так крепко прижимает к себе тонкую полоску ошейника, будто это последнее, что у него осталось. «Возможно, чьими-то стараниями, это так и есть» — подливает масло в огонь внутренний демон. — Хэй, извини, — собравшись с мыслями, Хайди решает поговорить с неизвестным и по возможности попросить прощения. Конечно, это не лучшее, что он может сделать после того, как убил его собаку, но хотя бы что-то. Незнакомец крупно вздрагивает, напряжённо замирая и, кажется, переставая даже дышать. Хайди также не двигается, решаясь не нарушать чужие личные границы. Всё же, блондины всегда страшились любых районных жителей, так как те приносили с собой немало проблем. — Знаешь, сейчас это может прозвучать жутко странно, но… — Хайди чувствует бурлящие в нём неловкость и волнение, но резко забывает об этом, когда фигура в чёрном плаще резко срывается с места, явно собираясь прервать разговор досрочно. — Эй! Подожди! — парень начинает погоню на одних рефлексах — если кто-то нужный убегает, то его нужно поймать. Его безымянный «собеседник» оказывается очень ловким, ведь он безошибочно перепрыгивает многочисленные лесные препятствия, лавируя между стволов деревьев. К его несчастью, даже подобной подготовки не хватает для того, чтобы оторваться от Хайди, который даже на незнакомой местности максимально быстро находит правильные пути, нагоняя незнакомца. Он немного грубо хватается за чёрный капюшон, тем самым заставляя того затормозить, по пути всё же задевая очередную ветку. Когда преследуемый начинает заваливаться на землю, то Хайди, только-только немного сбавивший скорость, заваливается вместе с ним. Под хруст случайных веточек и листьев, они кубарем катятся по лесной подстилке, собирая телами парочку твёрдых стволов и корней. Благо, поверхность была без резких обрывов и продолжительных склонов, поэтому спустя пару секунд они упали на землю. Тяжело дыша, Хайди трясёт головой, пытаясь сфокусировать взгляд на лице незнакомца, на которого он «удачно» приземлился. Когда перед глазами перестают мелькать неясные образы листьев, парень внимательно осматривает своего неожиданного собеседника. Проходит всего миг, прежде чем Хайди сдавленно выдыхает: — Так ты… — белоснежные пряди разбросаны по земле, а прямо в его душу смотрят глаза цвета чистейших аметистов, обрамлённые пушистыми ресницами. Алебастровая кожа, кажется, светится чистейшим лунным светом, лишь пара тонких царапин портит это прекрасное полотно. Юноша выглядел лет на семнадцать, если не младше, хотя, росту в нём было немало. Хайди на мгновение подвисает, пытаясь отвлечься от созерцания и осознать происходящее. — Чёрт, как ты… — парень проглатывает остаток фразы, глубоко вдыхая и с усилием жмурясь. У него просто не укладывается в голове то, что он видит того самого «демона в человеческом обличье», которого избрали для смещения всей злобы народа. Хайди поспешно поднимается, отряхивая себя от всякого мусора, что прицепился к нему во время падения. Его неожиданная «находка» настороженно замирает, стараясь при этом незаметно отползти подальше. Видно, что альбинос не теряет надежды улизнуть. Хайди мог бы отпустить его прямо сейчас, но внутренний интерес разгорается с небывалой силой. Он всегда считал, что в их время уже истребили всех представителей этого «вида». Альбиносы стали наподобие страшилки, которую рассказывают непослушным детям, чтобы те даже не думали выходить ночью из дому. — Так, на счёт собаки, — немного собравшись с мыслями, Хайди решает завести разговор с до сих пор молчавшим альбиносом. Парень смотрит зверем, прижимая колени к груди и, кажется, готов помереть от страха прямо на месте. Заплаканные покрасневшие глаза делают эту картину ещё более душещипательной, и Хайди чувствует себя каким-то жестоким злодеем, что мучает бедное создание. — Слушай, я не хочу тебе навредить, просто поговорить, — Хайди трёт переносицу, делая шаг к вздрогнувшему незнакомцу. Тот вновь пытается отползти, при этом неотрывно следя за вальяжными движениями брюнета. — Нет, серьёзно, я-… Неожиданно, Хайди слышит до боли знакомый звук предохранителя откуда-то сбоку. Мгновение и он замечает другого альбиноса, что, дрожа как осиновый прутик, целится прямо на него из пистолета. Парень вмиг хмурится, напрягаясь и готовясь к не самому приятному развитию событий. Кажется, он слишком увлёкся необычным зрелищем аметистовых глаз, что не заметил приближение третьего участника событий. — Жесть, ну и агрессивные же вы, — ухмыляется Хайди, чувствуя себя вновь в своей стезе.