Судьба нагрянувшая внезапно

      Пробежка со стаей была чем-то из ряда вон. Феликс ощущал небывалую лёгкость, хотя казалось бы пару десятков минут назад чувствовал себя довольно скованно из-за не очень-то приветливых взглядов от некоторых её членов. В первые пару секунд забега было некое беспокойство и неуверенность в себе, казалось он может оступиться, завалиться на землю, чем опозорится прямо перед всеми. Однако чем больше он вслушивался в звуки природы, лёгкой музыкой накладывающиеся на ускоренный ритм волнительного сердца, чем дольше он ощущал непоколебимость земли под огромными мохнатыми лапами и чем чётче становилось обострившееся в несколько раз зрение, несмотря на сгущающиеся сумерки, тем скорее росла животная, словно так было всю жизнь, уверенность в себе. Уже не было непривычно от своей новой формы, невозможности говорить, а огромное количество усилившихся в несколько раз запахов и бег на четырёх ногах, теперь уже лапах, понемногу становились чем-то обыденным. "Не скоро ли?", — промелькнуло в голове, но Феликс не желал думать об этом сейчас — сейчас хотелось полностью расслабиться и отпустить из ниоткуда взявшиеся волчьи инстинкты на свободу.       В груди приятными волнами стало разливаться умиротворение, усиливаясь от приятного шевеления серебряной шерсти на ветру, прилизанной шаловливой стихией, которая так и норовила замедлить разогнавшегося новоиспечённого волка. Наконец Феликса обогнало несколько других оборотней и теперь он мог следовать за ними, не думая о направлении, просто отдаваясь в руки захвативших его чувств. Приподняв чёрный бархатный нос кверху, он заметил сверкающие звёзды среди темнеющего небосвода, стремительно теряющего остатки света. Было бы интересно наблюдать за ними и дальше, но возможность столкновения с деревом или другим волком не прельщала, даже будь он тут один. Опустив глаза и исследовав свой путь, он резвыми почти невесомыми прыжками маневрировал между встречающимися деревьями и пеньками, что закамуфлированными ловушками скрывались в изумрудно-зеленом ковре из разросшегося мха. Сердце вновь колотилось в груди, хотелось прикрыть глаза на пару долгих минут и вдохнуть окружение в свои лёгкие, однако сделать это в такой ситуации, опять же, было бы не лучшим решением. Держа голубые глаза широко и всё же вдыхая как можно глубже, молодой волк ощущал себя так, как никогда прежде — всемогущим, непобедимым, хоть разум и покрывало небольшой ширмой лёгкое звенящее головокружение.       — "Феликс, — пронёсся в голове задорный призыв голосом Хёнджина. — Притормози слегка, спринтер. Тебя не догнать."       — "Ты где?" — слегка замедлившись, Феликс стал рассматривать обгоняющих его разношёрстных членов стаи, не зная как выглядит его друг в своём волчьем обличии.       — "Тут я", — играясь пихает под бок друг, мысленно хохоча, от пошатнувшегося чуть в сторону белого волка, что ещё недавно возглавлял вечернюю прогулку по лесу.       Голубые глаза, проморгавшись, стали пытливо изучать своего компаньона. Светло песочная шерсть была затемнена примесью тёмно-зелёного лесного тона и уже приближающегося к бархатно синему небесного оттенка, окутывающего всё вокруг. Тёмные глаза почти не отрываясь смотрели на Феликса с теплотой, но точного цвета их уже было не разобрать. "Слишком мало света", — заключил свой осмотр юный волк.       — "Для чего?" — задал вопрос Хёнджин, и Феликс понял, что часть мыслей почему-то прорвалось наружу.       — "Да так", — хотелось пожать плечами, но будучи в облике волка он лишь дёрнул ушами.       — "Карамельные".       — "А? Ты о чём?"       — "О моих глазах. Я спросил "для чего" лишь ради приличия. Ты слишком громко думаешь, любой волк может прочесть все-е-е твои мысли, Ликси."       Феликс недоумевал. Ему было сложно осознавать буквально всё, что связано с новым знаниями о мире оборотней. "И ведьм", — вспомнилась история семьи, что была рассказана Ханной.       — "Как вообще вся эта хрень работает? И что это вообще такое? Волчья телепатия? И что это ещё за кличка?"       — "И что это, и что это? — смеясь покривлялся Хёнджин. — Может просто насладимся моментом? Ладно-ладно, это на самом деле очень легко. Это как кнопка в голове. Нужно просто нажать на неё. Попробуй представить что жмёшь на неё и отключаешь ретрансляцию своих мыслей".       Звучало это довольно странно, словно Хёнджин просто хотел поиздеваться, но Феликс всё же постарался и в красках представил всё необходимое.       "Ну как? Слышно меня?" — спросил Ликс, не показывая этого физически. Ответа не последовало и Феликс вновь проделал всё тоже самое за исключением одного.       — "Ну как? Слышно меня?" — повторился Феликс, и в этот раз реакция последовала.       — "Да, наверное у тебя это не так работает. Должно быть легко, правда. Некоторые представляют, что огораживаются ширмой, а некоторые..."       — "Успокойся. В первый раз ты не ответил, так что полагаю оно работает".       Тяжёлое тело волка с песочной шерстью игриво толкнуло серебристо-белого, слегка перебарщивая, отчего тот всё же повалился, скатываясь с небольшого склона. Бесчисленные извинения полились мысленным потоком, но Феликсу, пытающемуся отряхнуться от грязи, отчего-то было весело, хоть от небольшой дозы адреналина сердце безумно стучало в ушах.       Стая унеслась куда-то вперёд, не обращая внимания на отстающих. Уже не совсем белый от земли, травы и веточек, застрявших в шерсти, волк оскалил зубы, как только его обидчик приблизился достаточно, чтобы была возможность поквитаться. Резким прыжком он набросился на не ожидавшего такого выпада друга, роняя его на землю и перекатываясь с ним по траве. В мыслях был слышен смех, небольшие подколы, а иногда и попытки отвлечь внимание.       Изворочавшись в грязи, оба волка устало прилегли, повернув морды к завораживающему звёздному небу и в радостной неге помахивали хвостами, подметая землю. Для Феликса это казалось чем-то непривычным, но всё же забавным и до боли знакомым, ведь такое зачастую вытворял его старый друг Бим — три года назад почившая собака бабушки с дедушкой. Юный Феликс часто гулял вместе с ним, когда приезжал в гости на лето. Не смотря на то, что Бим был совсем не породистый, небольшой, а под старость в каком-то смысле даже приятно неказистый, со своей спутанной от старости и грязи бледно жёлтой шерсти, но этот проказник был лучше любого другого для своих хозяев, а особенно для не очень-то разговорчивого молодого паренька.       Бим был единственным другом Феликса в деревенских краях и когда он покинул этот мир, любящего его всем своим юным сердцем парня даже не оповестили об этом. Да, Феликс знал, что все просто не хотели его огорчать, однако внутри остался осадок, ведь ему стало известно о смерти своего лучшего друга только через год, когда не обнаружил его, по обычаю встречающим его у калитки. И даже тогда Феликс подумал, что возможно он просто где-то спит, ведь старость не радость. Однако нет, всё было не так. Буквально всё. Для Феликса это был своеобразный период жизни, в купе с выпуском из школы и поступлением в университет. Но он справился, и вот он здесь.       Феликс понемногу выплывал из воспоминаний, навеянных моментом. Вокруг стояла тишина. Никто из других волков не вернулся за ними, что радовало. Вроде как Феликс выполнил свою часть работы, и вроде как даже понемногу стал вливаться в новую жизнь с её странными условиями, однако вопросов и неуверенности в правилах этого мира было слишком много.       Сколько бы Феликс не думал — и честно, он старательно отбрасывал слишком уж тревожные мысли подальше, чтобы хоть как-то быть в положительном настрое — он не мог не сомневаться в своей адекватности. Ладно ещё он принял существование оборотней, тут считай нет шансов теперь. Но его отношение к странной истории его семьи и к тому, что она за собой влекла для самого Феликса, казалось чем-то не очень нормальным. Однако мозг почему-то верил сказанному, не смотря что нет особых доказательств данной истории, да и упомянутую Ханной магическую силу он в себе не ощущал, да даже если бы та всё таки в нём была, история её получения могла быть совершенно иной, что как бы кричало о том, что Феликс идиот раз верит на слово этой семье и её оборотням приспешникам. Однако да, почему-то Феликс верил. Смешно? Возможно, но верил и точка. Но женитьба с Ханной? А потом ещё и дети? Это было уже слишком.       —"А ты хорошо держишься, — нарушил тишину Хёнджин. — Я думал сбежишь".       — "Как будто это возможно, — хмыкнул Феликс в ответ, поворачивая морду к другу. — Ханна мне рассказала кое-что, так что я в курсе, что если бы я не стал частью стаи, то меня убили бы. Не очень хорошая перспектива, на мой взгляд."       В тишине ночи вновь слышалось лишь дыхание двух оборотней, что тихо лежали недалеко друг от друга и делали вид что рассматривают звёздное небо, хотя не обращали на него совершенно никакого внимания. Мысли роились жужжащим потоком в их головах, унося в сердце не очень-то приятные чувства.       — "Прости, это из-за меня всё", — заскулил светло шёрстный волк.       — "Твоя то в чём тут вина?"       — "Ну, из-за меня тебя обнаружили. Если бы ты со мной не познакомился, ..."       — "По твоей логике тогда уже надо обвинять Минхо, так как я ему понравился и из-за этого всё началось, Джисона, так как он первым подошёл ко мне в поезде, Минджи, так как ведь она пригласила меня к тебе".       — "Умеешь ты утешать".       — "Не то чтобы, просто говорю правду".       — "Всё равно прости. Хотя бы за то, что ничего не..."       — "Ничего не сказал об оборотнях? Так я же сам клятву давал, хранить это в тайне, так что понимаю, что ты ничего не мог сделать с этим ".       — "Ты слишком хороший для этого мира, знаешь?"       — "Ага".       Оба посмеялись, обоим стало легче, хоть Феликсу всё ещё многое нужно было понять и осознать, но он знал одно — на Хёнджина можно рассчитывать.       — "Думаю пора возвращаться или Банчан с Ханной открутят нам наши светлые человеческие головушки".       — "Поздно, мы сами пришли", — раздалось в голове двое голосов и неподалеку послышался звук разрывающих землю восьми крупных волчьих лап.       — "Вспомнишь лучики, вот и солнышко". — драматично закатил глаза Хёнджин, хоть Феликс и не видел этого, но ощутил в интонации его голоса.       — "Джинни, ты не рад меня видеть?" — весело поинтересовалась Ханна.       — "Ну что ты, тебе я всегда рад, а вот кое-кому другому..."       — "Сейчас договоришься", — прорычал голос Банчана и шерсть Феликса встала на дыбы.       — "Отставить перепалки! — Ханна вместе с Банчаном добрались и взирали на двух волков с верхушки небольшого склона. — Феликс, ты как? Всё хорошо?" — обеспокоено уточнила она.       — "Выглядишь ужасно, цыплёнок, словно над тобой жизнь поиздевалась. Ты в курсе как сложно избавляться от этой херни в шерсти?" — в голосе Чана не было слышно и капли участия, по ощущениям он лишь весело ухмылялся.       — "Я помогу тебе вычесать её, — тут же спохватилась Ханна, отчего её брат сразу оскалился. — И тебе Джинни".       — " А разве не проще превратиться обратно и смыть всё?" — поинтересовался Феликс.       — "Цыплёнок, это тебе не "Сумерки", волчьей шерсти от этого лучше не станет. Хочешь потом чтобы тебя обрили? Хотя я бы посмотрел на это", — хохотнул Чан.       — "Чан, ты как дитя малое, серьёзно, — фыркнула Ханна. — Чем вы тут занимались таким, что все измазались?" — искренне посмеялась Ханна и велела следовать за ней.       — "Чем чем, кувыркались в траве по-видимому", — хмыкнул Чан.       — "Завидно?".       Феликс не ожидал от себя такой смелости, но Банчан раздражал. Хотелось найти его болевые точки и применить против него, чтобы тот отстал со своим показушным нежеланием и обязанностью по отношению к новому оборотню в стае.              — "Ага, всю жизнь мечтал покувыркаться в траве с пацаном".       — "Ого, да ты я посмотрю та ещё консервная банка".       — "Что сказал?" — чёрный волк бросился на белого, заваливая его на траву, но тот не теряя времени старательно перекинул его дальше движимый энерцией, заваливаясь на него сверху.       — "Гляди-ка, ты наконец кувыркаешься в траве с парнем. Мечта сбылась, да?"       — "Ах ты мелкий...", — зарычал Банчан, вновь заваливая Феликса на землю, удерживая того передними массивными лапами на месте и приближая свою оскаленную в бешенстве чёрную морду к чужой.       — "Бан Кристофер Чан! — заорало в ушах каждого из волков, заставляя скукожиться от высоких ноток в голосе Ханны. — Слезь с него, сейчас же! И пошли уже. Мама долго ждать не будет".       — "Повезло тебе, цыплёнок, что на это нет времени", — Чан был явно раздосадован, он неохотно отпустил своего аппонента, клацнув зубами, и направился в деревню один, пока остальные смотрели ему вслед.       Когда огромный чёрный, как ночь, волк скрылся за деревьями, волчица фыркнула и дала знак следовать за ней. Её состояние не внушало спокойствия, поэтому двое остальных волков не решились подать голоса.       Приопустив морду и самую малость сощурившись, серебристо-белый волк резко выдохнул и рванул вперёд, подстраиваясь под темп волчицы. Окружающие виды так быстро проносились в голубых глазах, что будучи человеком, он ничего бы и не разглядел. Однако сейчас Феликс не был человеком. Внутри клокотало что-то животное. На основе инстинктов его вело между твёрдыми стволами возвышающихся деревьев и колючими зарослями кустарников, поднимало над ямками и заваленными временем стволами сосен, встречающимися на пути в качестве легко проходимых преград.       В лёгких быстро ворочался водоворот запахов, заполняя, напитывая напряжённое существо Феликса хвойными и землистыми ароматами. Что его ждало, он понятия не имел, но неприятное чувство скорого будущего скапливалось тугим комом в желудке. Ещё два дня назад он не думал особо о будущем, понимая что вот он закончит универ, устроиться на какую-нибудь банальную работу и будет жить как обычный среднестатистический человек. Однако у судьбы на него были свои непостижимые планы. Оставалось понять, как с этим всем справляться.       "Не лети вперёд поезда, давай решать проблемы по мере поступления", — сказал сам себе Феликс, пытаясь успокоиться, но как только показались огни поселения оборотней, в груди нервно забилось сердце, всполошённое неизвестностью предстоящего.