закат пылал

«Да, было много плохого, много я сделал говна

Когда судьба наливает, то ты выпиваешь до дна»

Кровосток — Дети

01.01       Кровавый свет прожигает сетчатку глаз, но я не могу перестать смотреть на его источник. Вода уплывает куда-то далеко, в сторону солнца, туда, куда только ей самой известно. Светило же наоборот, стоит на месте (с тех пор, как дисплей сломался и завис на одной картинке), бесконечно озаряя комнату алыми, местами оранжевыми лучами. Вместе с ними, однако, пришли ещё два всадника апокалипсиса (я только сейчас задумался, что происходящее со мной — тоже в какой-то степени апокалипсис) — безумный, режущий уши электрический гул, который из-за своей равномерности начинает казаться лишь звоном в моей больной голове, да тухлый воздух с привкусом гари, от которого все постепенно начали кашлять. Эти три явления мучают меня уже… Четвёртый, получается, месяц. И, судя по всему, будут мучить ещё минимум столько же. Честно говоря, я жду не дождусь дня, когда в который это прекратится. Второй раз провернуть неудавшийся план уже не выйдет в силу поломки корабля, так что остаётся лишь ждать неминуемости, молясь, чтобы она пришла поскорее. Правда моя нервная система (да и не только моя) расшатана уже настолько, что даже если Господь Бог ёбнется на голову и я попаду в рай, то, кажется, она даже там не восстановится. Я стал ещё менее доброжелательным и разговорчивым(будто, блять, я таким был). Иногда, ложась спать, я осознаю, что за день не произёс ни слова. В лучшем случае пару раз вздохнул. Где-то читал, что от длительного молчания люди становятся умнее и сообразительнее, но по мне что-то не видно. Я наоборот будто деградировал. Путаюсь в словах, забываю, что делал пять минут назад и что хотел сделать через пять минут. Мысли оставались туманными и несобранными. Мир вокруг размытый, нечеткий. Цвета блеклые, контрастность пропала. Все надоело. Каждый звук, каждый свет, каждый запах. Временами я чувствую себя сломанным, истощенным, выжатым, как лимон. Каждый шаг — преодоление, каждый вздох — усилие. Я даже осознаю, что это всё «плохо», «неправильно», и всё прочее, что говорят якобы «здоровые» люди. Но по-другому я не могу, да и «здоровым» быть скучно. Как живём — так и живём. Что случилось — то случилось. Спасибо хоть за то, что осталась еда, сраный ополаскиватель и половинка надежды в лице лишь одного члена экипажа.       Духа на корабле не было никакого, оно и понятно. Каждый лишь убивал время по-своему. Я также не хотел с кем-то разговаривать, продолжая свою игру в «молчанку», и ожидая, пока кто-то наконец про меня вспомнит. Зачастую кажется, что я растворился, стал невидимым. Я как будто заперт в собственной голове, где слова теряют смысл, а общение становится невозможным. Иногда это пугает. Но одновременно я этим горжусь. Нелегко оставаться в рассудке в такой атмосфере. А я — единственный, кому это точно удалось… Знаю, звучит как анекдот. Но какие же они все притворные… Даже мерзко. Я ещё раз убеждаюсь, что сейчас всё на моих плечах… Может, я не лучший капитан, но среди тех, кто остался — равных мне нет. Я могу сделать хоть что-то. Хоть попытаться улучшить положение, пока другие могут лишь ныть и произносить нерезонные слова. Я умею мыслить глобально. Вопрос, пригодится это или нет… Ведь моё всё может так и остаться в рамках моей черепной коробки.       Благо, в каких-то старых металлических ящиках в кабине пилота я нашел целую папку писем от начальства. Теперь я от скуки пишу на обратных сторонах всё, что думаю. Всё, чем живу (или пытаюсь жить). О жизни, о смерти, об экипаже. О своем настроении, которое обычно не меняется. О сути моего существования, о первозданной паршивости, о чьих-то недостатках… О лишних минутах. О вине и об ответственности за вину. Так что хоть что-то из моей головы выйдет, пусть даже в том случае, если я не могу никому об этом сказать. Может когда-нибудь это найдут и вспомнят, что такой человек, как я, вообще существовал. Что я радовался и страдал. Что у меня тоже когда-то давно были какие-то амбиции. Что я, мать вашу, живой человек, а не робот на побегушках, от которого все вечно требуют решить их проблемы. Иногда чувствую себя начальником детского сада, ей богу. Никто ничего нормально не умеет. Но я то тоже, блять, не могу разорваться.       Вот о таком я и пишу обычно. Вы правильно поняли. Мне всё же надо куда-то что-то изливать, раз уж с этой кучкой оболтусов говорить толку нет. Проблема только с датой — никто из нас понятия не имеет, какой же сейчас день. Счёт остановился после крушения, когда все спали кое-как и кто когда, и последнее, о чём думали, это жалкий отсчет дней. Поэтому будем считать, что сегодня первое января, начало года, зима. Было бы из чего слепить снеговика.